***
Через хрустальный шар. Карст. Гомон толпы раздражал, откровенно нервировал отвыкшего за время службы в глубинке от шума большого города мужчину. Столица пела отвратительным прокуренным голосом, смрадом кашляла прямо в лицо. Где-то позади отчаянно чихает Кассида, силящаяся укрыть лицо от клубов дорожной пыли. Карсту не нужно даже оборачиваться, чтобы словно наяву увидеть недовольно скривившиеся в отвратительной гримасе лицо. Миловидная внешность этой девушке совершенно не подходила. Интересно, насколько быстро изуродуют это невинное личико? Зычный голос зазывал раздается где-то впереди, ориентируя Карста в черте города. Через пару кварталов покажется рынок, а значит... Он ловко сворачивает в проулок, грубо дергая замешкавшуюся попутчицу за руку, и быстрым шагом спешит преодолеть очередной злачный район. Коренастые, грубо сложенные дома нависают сверху, черными провалами вглядываясь в две одинокие фигурки, а нечистоты темными разводами плесени блестят на земле, перемешавшись с песком и пылью. Мужчина чуть задерживает дыхание, отворачиваясь от сгорбленной исхудавшей фигуры у очередного дома. Бедняк провожает их апатичным, пустым взглядом, судорожно глотая клубы постепенно оседающей пыли от торопливых шагов. За спиной тишина, прерываемая лишь чуть сбившимся чужим дыханием, тихими хрипами. Тонкое запястье в его руке почти невесомое, Карст с трудом подавляет в себе желание сжать чуть сильнее, выворачивая суставы и ломая хрупкие кости. На его счастье, девушка была абсолютно покорна и пожалуй, исходя из этого, винил в своих странных желаниях он теперь только её. Но ломать уже сломанное, к сожалению, совсем не интересно. — Срезаем путь? Кажется, с покорностью он немного переборщил. Неуместный яд в словах явно сведет её в могилу, рано или поздно. Отвечать он не считает нужным, лишь сильнее сжимая руку девушки, на что та недовольно шипит, замолкая. Намеки девчонка понимает прекрасно, интуитивно зная когда стоит остановиться. Молчание неожиданно тяжелое, почти осязаемое, повисшее в воздухе не сказанными словами. Карст не жалеет. Впереди блестит позолотой Императорский дворец.***
Громада дворца впечатляла. Особенно на фоне бедных районов и общей убогости местной экологии. Если мыслить рационально, в нем не было ничего такого особо помпезного, богатые районы в антураже Средневековья лишь усугубляли странное впечатление. Партевия словно кричала всем "Смотри на нас! Мы живы и процветаем!", хотя процветанием сейчас и не пахло. Геолокация все же у Империи весьма и весьма спорная. Зато пропаганда... Какая прелесть, вот честно. Нами её крепкость неоднократно проверенная. Я резко выдергиваю руку из захвата своего сопровождающего, пряча онемевшую конечность за спину, и хмуро спрашиваю: — Мы пришли? Карст останавливается в паре шагов впереди и чуть сощурившись, кивает. Неопределенность явно постигла и его мысли. — Иди за мной, не отставай и особо не пялься по сторонам. — Резко бросает мужчина, наконец сдвинувшись с места. Я тихо шиплю сдавленные ругательства и спешу вслед за ним. — Сдам тебя прямо на руки заказчику, поэтому сейчас особо не светись, пройдем с прислугой. Свою амуницию он оставил видимо в доме знакомых, где мы ночевали, и сейчас представлял собой обычного гражданского, в запыленной, но относительно приличной одежде. Ничего особенного. По такому взгляд скользнет и даже не запомнит. Меня, как ни странно, тоже приодели. Выдали приличное платье, корзину, где под шалью находились немногочисленные склянки, пучки трав и моя заботливо постиранная одежда, а так же заплели волосы в какую-то сложную косу. К чему все это было не совсем понимала, но... Особо гордой я не была никогда. Смысла протестовать тогда не видела никакого. Уж лучше хоть относительно сносно выглядеть, шатаясь по улицам столицы. Глядишь и за бродяжку патрули не примут. Впрочем, сейчас эти размышления абсолютно пустое. Смешаться с прислугой удалось без всяких проблем - как оказалось, наша одежда точь-в-точь повторяла одеяния местных слуг, даже корзины встречались, что уж говорить о косе, которая оказалась местным показателем статуса у женщин и более никем из других прослоек общества не заплеталась. Это было бы подозрительно, но ради всего святого, разве у меня есть хоть какой-либо выбор?***
Через хрустальный шар. Безымянный ирбас. Недоверие привязки неприятно било по восприятию, заставляя в исступлении топорщить шерсть и приглушенно рычать недовольно. Чутье буквально вопило держаться рядом, охранять, защищать, жить ею, но... Глупая-глупая самка этого словно не понимала, всем своим видом показывая как ей неприятно его присутствие рядом. Лапы приятно пружинят о мрамор и ирбас темной тенью бросается в очередной проход, негромко цокая когтями. Он ведет носом, безошибочно улавливая родной до боли запах, что составлял всю его стаю, и довольно ведет хвостом. Что ж, осталось совсем немного. Он видит это в беспокойном течении Рух. И ей безусловно лучше принять их связь до того, как не стало слишком поздно.***
Через хрустальный шар. Дракон. — Ты ведь не расскажешь мне зачем вам сдалась Кассида, не так ли? Синдбад смотрит внимательно, утирая пот вперемешку с кровью со своего лба. Краткую передышку он решил использовать весьма странным образом. Драгул раскрывает рот, силясь ответить и громко закашливается, с трудом сглатывая пересохшим горлом. Стойкий металлический привкус уже давно не вызывал рвотных позывов, становясь тем единственным, что спасало от обезвоживания. Ему откровенно хочется уже наконец сдохнуть или дойти хоть куда-нибудь, но не вспоминать то, чего вспоминать бы он не желал еще долгие и долгие годы как минимум. — Зачем тогда вообще спрашиваешь? Напарник пространно пожимает плечами, устало прикрывая глаза и кривясь от боли в рассеченном лбе. Драгул неожиданно для себя чувствует смутное волнение и прикусывает губу. — Просто... — Он тяжело ведет плечами, опуская голову, а в мыслях офицера лишь надсадный звон напополам с болью. Собственная реакция уже начинала пугать. — Забудь. Я и не... — Да катитесь вы все к праотцам! — Наконец не выдержав, рявкает Драгул, прерывая Синдбада. Крепко сжатые кулаки отчетливо ноют, руки гудят перетруженными мышцами, но он словно не замечает этого, готовый хоть сейчас наброситься на почти-что-...кого? Драгул осекается, крепко зажмуриваясь. И уже спокойнее: — Не знаю я. Правда. Госпожа передо мной не отчитывается, если ты не знал. — Госпожа? — Первая Принцесса. Могу назвать полное имя, если желаешь. — Синдбад неожиданно весело фыркает, закатив глаза. Его напрягшееся тело даже визуально словно расслабляется и Драгул только сейчас выдыхает спертый воздух из горящих легких. — По крайней мере я бы не удивился, будь оно по другому. Дракон давится собственной слюной, удивленно приподнимая брови. — Кем мне надо быть, чтобы принять это за комплимент? Синдбад, уже не скрываясь, громко смеется, запрокинув голову. — Так или иначе, будет большой удачей, если мы вновь встретимся живыми, верно? — Его губы все еще кривятся в улыбке, когда глаза абсолютно серьезны. — Пожалуй, я бы хотел задать пару вопросов этой вашей Первой Принцессе. А для этого нужно наконец покорить это чертово Подземелье. Пойдем? Драгул смотрит ему вслед и не может произнести ни слова вопреки. Пошедшее давно трещинами первое впечатление, только что осыпалось тысячью осколков, и он просто не знал, как ему на это реагировать. Как противостоять этому человеку.