***
Ледяной воздух улицы врывается в легкие резким порывом, заставляя закашляться от жжения где-то в горле. Зажимаю ладонью рот, морщась от неприятных ощущений. Черт бы побрал эту погодку. Из-за углы стремительным вихрем вылетает Пипирика, таща в руках большую копченую рыбину. Удивленно приподнимаю брови. — Путеводной звезды, Говорящая! Она широко улыбается, останавливаясь на последней ступеньке лестницы и теснясь, давая пройти. — А это, эм, на ужин, да. Киваю, но чуть теряюсь от неожиданного дополнения к вежливому приветствию. Пипирика краснеет забавно, всем лицом, будто побывала в жестокой метели. Прикрывает глаза, словно испугавшись своей смелости и... — Не желаете проводить брата в путь? Мы думали устроить вроде семейных посиделок и вы бы могли.. — Но... — я удивленно замолкаю, не зная, что ответить на такое неожиданное предложение. Я знала, что в доме Патриарха мне всегда будут рады. И благодаря передислокации их ближайших стаи, что оказалась достаточно мирной и на феромоны твари поддалась на раз, а также странного увлечения мною дочери этого самого Патриарха. Я была слепа во многих вопросах человеческих взаимоотношений, но такой странный культ своей личности от этой девушки почувствовать не ожидала. От этого становилось немного неудобно. В конце концов я точно не та, на которую стоит равняться. В любых вопросах, мне кажется. Чуть качаю головой. — Боюсь, я буду там лишней. — Что вы, это вовсе не так! Я думаю Хина был бы рад, чтобы его проводили именно вы, а не отец. Ну, мне кажется ему стало бы лучше. Она теряется окончательно, мучительно понимая, что явно сказала что-то не то. — Там будете вы. Думаю.. думаю моё присутствие будет и впрямь неуместным. Я обязательно прибуду на его посвящение, но... но не более. Спасибо. Скомкано прощаюсь, стремительным шагом удаляясь от дома Патриарха и скрывая собственную растерянность словами девушки. Все общество племени было пропитано традиционностью. И, боюсь, прощание было чем-то действительно важным для готовящегося отправится в свою судьбоносную охоту. Пусть и не в первый раз. Но я до сих пор не понимала и... Хотела ли теперь понимать?***
Через хрустальный шар. Синдбад. — Так это и есть знаменитая сила Подземелья? Пипирика с каким-то благовонием оглаживает причудливую звезду, совершенно не замечая застывшего за плечами брата. Хинахохо смотрел невидяще и Синдбаду на мгновение становится жутко. Тина и Урсула споро расстилали постель - младшие дочери-близняшки Патриарха. — Эй, брат, все в порядке? Пипирика оглядывается, не заметив от него никакой реакции на оружие, что испускает из себя огромные молнии, находящиеся на расстоянии вытянутой руки. — Этот знак... он кажется странно знакомым. — Откуда? — Син подается вперед, почти лихорадочно блестя глазами. — Я толком и не помню. Может, Говорящая? — Она? Но... — Нет. Наверное. Я не уверен. — Хинахохо хмуро потирает затылок, странно оглаживая собственный большой палец. Мысль вертелась на границе сознания, но он никак не мог поймать её за хвост. Образ девушки витал в сознании белесым туманом, одновременно целостный, но не позволяющий толком сосредоточиться на деталях. В голове метались мысли совсем не символах, которые он мог видеть на её... коже? Хина теряется. Син разочарованно вздыхает, убирая саблю обратно в ножны. Спать с обнаженным клинком все же было чересчур, хотя сознание и потихоньку избавлялось от последствий перенесенной молчаливой истерики, но выпустить из рук оружие было выше его сил. Он смазано желает всем доброй ночи, с трудом заставляя себя лечь между братом и сестрой. Пусть они и стали ему приятелями, но пустить их настолько близко Син был не готов, каким бы его нрав не казался легким. Он еще долго ворочается, прислушиваясь к свистящему дыханию Хинахохо. Раздумывает отчего-то болезненно долго, понимая, что просто не знает что ему делать дальше. Воздушные замки строить, когда рядом, только протяни руку, его семья - было легко. Но теперь, будучи совершенно одному - не оглядываться теперь было так непривычно и... просто страшно. Самым простым ему казалось найти новых людей. Тех, о ком Синдбад теперь мог бы позаботиться. Исправить свои ошибки. Но теперь это представлялось трудным делом. Он боялся вновь разрушить это родное чувство, теплый флер семьи, впустив кого-то и потеряв. Это было лицемерным, обречь этого кого-то на участь Касс, которую он не смог... Он знает, что бы она сказала на это. Даже не так. Син знает какой бы хлёсткий удар он получил за эти рассуждения. У них обоих был маленький существенный недостаток, делающий их сосуществование таким болезненным. Жгучее желание защитить и оградить, не считаясь с тем, что это их собственные решения, принятые с оглядкой на все последствия. Синдбад засыпает. Но ему снится что-то удушающе-болезненное, сопровождаясь неровным прерывистым дыханием. Странная кривая тень на потолочной балке наконец-то двигается с места, удовлетворенно улыбаясь за маской посеревших бинтов.***
Через хрустальный шар. Дракон. Ему давно привычно не чувствовать себя в безопасности. Стены всегда давили своей мощью - у них есть уши повсюду. Расслабляться не позволено. Теперь он верил, что до этого просто не познал настоящей паранойи - когда каждый шаг может быть последним, а клинок настигнет даже в собственной постели. Ассасины движутся бесшумно, даже его острый слух бессилен. Ведьма способна убить одним движением руки и жертва даже не поймет, что или кто это сделал. Да, определенно он не познавал тщетности бытия, пусть и давно не распоряжался собственной жизнью. Якобы лидер, способный приказывать этим монстрам. Они действительно полагают, что он поверит их мнимой преданности? Драгул сжимает виски в тщетных попытках унять раздражающую головную боль, преследующей его все плавание. Глаза уже режет от рассматривания карты - это было бесполезно, он понимал. Все уже давно решено. Безликий голос заставляет резко вскинуться, вынимая клинок. Сердце заполошенно бьется о грудную клетку. Чертов ассасин ухмыляется, он буквально чувствует это. Расслабляться не спешит. Одеяние дикое, цветастое, почти животное. Рваные лоскуты ощеряются оскаленными пастями. — Мы привыкли жить в тени, господин. Наш шаг бесшумен, но вам не стоит опасаться. Драгул показательно отпускает меч, пропуская мимо ушей слова, которым этот человек и сам ни на грош не верил. — Поэтому позвольте нам самим заняться целью. — Позволить? — Мы уже сделали наш ход. Драгул болезненно улыбается. Даже самый тупой после этих слов поймет, что он здесь просто красивая ширма. Вот только какова его роль в этом спектакле? По спину бежит холодок и он с трудом сглатывает вязкий комок в горле. Беспокойство о Синдбаде задавливает в самом зародыше.***
Со временем Тамира начала меня сопровождать в походах, стоило ей только немного оправиться после не полностью мною залеченной раны. Магоя тогда не хватило, но самый острый период был купирован. Ей пришлось многому учиться заново, терпя боль. Ужасающие шрамы так и остались на смуглой коже уродливыми отметинами. Джудал, дитя гор в смутных видениях. Сущий ребенок порой. Приставал к рослым воинам, блестя жгучим интересом в глубине глаз. Выпрашивал сладости или без спросу утаскивал из наших с Тамирой тарелок самые лакомые кусочки. У меня каждый раз что-то сжималось внутри от такого простого поведения Маги. Детского. Обычного. Такого, каким оно должно быть. Я просто не могла ему отказать, если нас вызывали по заданиям Патриархов. Как правило нас радушно встречали в таких поселениях и всегда щедро угощали. Джудал заслуживал немного праздника. Со временем было легко привыкнуть к этому радушию, все сильнее растущему уважению и даже восхвалению. Они были такими странными, этот народ. Холодность и настороженность так быстро сменились теплом. Словно укротили дикого зверя, а он послушно ел у них с рук. Это и вправду казалось таким? Я давно уже работала почти что в одиночку, если удавалось уговаривать Раметото оставлять своих бугаев для более насущных дел. По крайней мере большинство из них. Одного Тхара было вполне достаточно для моего "статусного" сопровождения. В случае чего и отбивать его было ни в пример легче. Это уже можно было посчитать самоуверенностью, но выходить в снега я уже давно перестала бояться. Скорее всего просто самосохранение давно сдалось под натиском моего равнодушия к собственной судьбе. Я затаилась в ожидании, с каждым днем теряя надежду. Слухи о возвращении и посвящении Хины в воины буквально выбили у меня почву из-под ног. — Ты ведь не собираешься лезть в это Подземелье? Тамира смотрела почти с ужасом, когда я принесла приказ-просьбу от посланной отцом Хины весточки. Джудал затаился зверьком на шкуре, прислушиваясь к нашему разговору. — У меня есть такие опасения. Помнишь замеченный на границе кораблик без отличительных символов? — Империя? — Совершенно верно. Они не пропустят вновь такого подарка судьбы. — Но как они могли понять, что?.. Закусываю губу, пытаясь привести мысли в порядок. Хотела ли я, чтобы они лезли со мною за Хиной, если я не успею?... Неожиданная мысль словно ударяет обухом по голове. Шансов, что Хина не окажется внутри просто нет. Этого не избежать. Никак. Вздрагиваю. Тамира с минуту полюбовалась на мое застывшее лицо и заключила: — Это случаем не из-за слухов о парне-покорители? Ему хватило мозгов сбежать из-под карающей длани, ммм? Джудал хихикает из своего угла, сверкнув глазами. — Подтверждаю. Она здесь. — Она? — Бывшая фрейлина смеряет Маги непонимающим взглядом, а потом мгновенно меняется в лице. — О, Рух. Я ни капельки не удивлена таким поворотом вещей. Даже странно, что он пробыл со мною так долго, не попытавшись... впрочем, а откуда мне знать были ли такие попытки? Кто знает, что эти маги могут. Убить мальчишку я все равно не смогу. Не после этих месяцев бок о бок. Жаль, что самым отвратительным было понимать, что от собственной слабости страдать буду не только я одна. — Я не пущу тебя внутрь, Джудал. Он вскинулся удивленно. — Почему это? — Помнишь, что сказала Марбас? Этот Джинн может просто молча убить тебя, завидев только Черную Рух. — Он не посмеет! — уже неувереннее возмутился он, — Ой ли? Это было бы прекрасным решением проблемы. Но, видимо, не в этой реальности. — Что сказал Раметото? Я хмыкнула шкодливо. — Официально мы отправляемся с Руруму поздравить нареченного воина Хинахохо. Никаких подземелий. — Но?.. — Выступаем с рассветом. Наша принцесска не против прикрыть раннее отбытие. И собственное сватовство. Баш на баш, каким бы ни был соблазн задержать это... действо. Должно быть плевать. Но не получалось. Казалось бы, зачем мне лезть и рисковать каноном? Выстраданная мера, когда пришло понимание, что никто меня отсюда не выпустит. Никогда. Мне нужен Патриарх в должниках. Иначе так и останусь полезной пленницей в этих диких землях. Страха все еще почему-то не было. К лучшему?