Осколок

      Десятки сотен тысяч розовых лепестков взмыли в высь, чтобы в следующую секунду понестись на молодого рыжего человека.       — «Повторяй!» — яростно кричит голос у него в голове.       — Оставляя собой не тень, а лёд. Я уже никуда не рвусь вперёд. Я поражён — теперь твой черёд.       Окутав сломленное тело, лепестки сакуры вздрагивают, заставляя своего господина занервничать. Отступив назад, Бьякуя уводит лепестки в стороны, чётко осознавая, что никому не выжить после такого удара, но, к его удивлению, тело молодого человека исчезло, как и реацу.       Резкая колющая боль в правом плече возвращает его к реальности, лезвие «мясника» разодрало форму Бога Смерти, оставив неглубокий порез. Отпрыгнув в сторону, направляя Сенбонзакуру на место, где до недавнего времени находился нападавший, Кучики старший снова натыкается на лезвие тесака, вертикально несущегося к его шее, но уже сзади. Собрав лепестки и придав им форму занпакто, Бьякуя блокирует удар, пересекаясь с алыми зрачками, застывшими на знакомом лице. Этот взгляд был странным. В нём не было вражды или желания убить, в нём не было эмоций, лишь холодная осмысленность действий.       Отбив атаку, глава дома Кучики позволяет себе вольность, осматривая «нового» противника. Всё тот же рыжеволосый парень, но теперь не чувствовалось того рвения, не было и хаотично-колоссальной, как для живого человека, реацу. И не было тех взволнованных молочно-шоколадных глаз, вместо них теперь были два ярко-алых камешка, покоившихся в белом белке глаз.       — Кто ты? — еле заинтересованно, чтобы не выдать настоящего интереса, спрашивает Капитан шестого отряда.       — У меня нет имени, — монотонно, словно повторяя манеру речи главы дома Кучики, отвечает рыжий.       — У всех есть имя.       Подняв глаза к небу, нечто, в теле Ичиго, вздыхает, мысленно отмечая, что человека напротив переубедить у него не получится, слишком уж он уверен в своих словах, да и в действиях, скорее всего, тоже.       Занося Зангетсу над головой, бывший лишь воображением накапливает в нём духовную энергию, за мгновение посылая её в сторону Капитана и следом за ней, сам исчезает в сюнпо.       Собрав лепестки перед собой, чтобы отразить несущуюся в него реацу, Бьякуя не успевает уследить за парнем, который уже был над ним, со снова опускающимся занпакто.       Две голубые волны, встретившись с розовым «щитом», превращаются в громадный столб земли, пыли и камней, закрывающих соперников.       — Тебе не победить, — прикрывая глаза свободной рукой, чтобы скрыть поселившуюся в них скуку, тихо произносит Ичиго.       — Ты даже не представляешь, как часто я это слышал, — усиливая давление реацу и формируя из лепестков занпакто лезвия, произнёс двадцать восьмой глава дома Кучики. — Сцена истребления.       Рухнув, вдавленный реацу соперника, безымянный опирается на воткнутый в землю тесак, постепенно подавляя чужую реацу и вставая на ноги.       — Это истинная форма Сенбонзакуры. Я использую её только тогда, когда самолично хочу убить своего противника, — объяснил Бог Смерти ледяным голосом, собирая у себя в руке клинок из лепестков. — Ты второй, кто видит её.       — Да мне насрать, — резко отведя тесак в сторону, огрызнулся парень. — Я — воплощение абсолютного желания силы, мне незачем этого знать.       Голубая реацу, вновь сверкнув вокруг тела человека, взбеленилась, белок глаза изменился, став полностью чёрным, а на лице начала формироваться маска «минуса». Отступив на шаг назад, Бьякуя не верил своим глазам. На лице этого человека, который и Синигами-то не являлся, начала формироваться костяная маска, которая уже полностью закрывала лицо, оставляя открытыми только алые зрачки и чёрный белок. Реацу так же потерпела кардинальные изменения. Мало того, что она возросла и теперь полностью окутывала человека напротив, так теперь она ещё больше начала напоминать реацу Пустого.       — Что ты такое? — с ужасом спрашивает Капитан, отмечая огромное давление, появившееся даже под «куполом» Сенбонзакуры.       — Я уже сказал, — ровный голос изменился, став похожим на железный скрежет. — Я — воплощение абсолютного желания силы... — направив острие клинка на Капитана, грубо произносит ровный голос юноши. — Банкай...       Очередной колоссальный всплеск реацу вновь накрыл холм Соукиоку, но в этот раз он забрал с собой ровный ландшафт, оставляя после себя рытвины и колдобины по всей округе. Всплеск чёрной реацу уничтожил так же и нависший купол, дробя каждый розовый клинок Сенбонзакуры.       За мгновение переместившись к обескураженному противнику, чёрное лезвие пробило благородную грудь. Повернув голову вправо, Бьякуя только и успел увидеть, как на ветру колышутся изодранные чёрные полы плаща, падая без сознания.       — Банкай? — смотря в чёрное лезвие, которым обратился огромный тесак, вздыхает «воплощение абсолютного желания силы», и медленно идёт прочь с холма.       Где-то вблизи раздалась вспышка реацу, кажется, это была та кошка, но каким образом она смогла достичь такого уровня? Где-то далеко позади также уже заканчивалось сражение, там были те два Капитана, уничтоживших феникса, а также кто-то ещё... чрезвычайно сильный. Замерев, пройдя всего несколько метров, Ичиго разворачивается: что-то произошло с Рендзи и Рукией.       Исчезнув с холма, за секунду появляясь в десяти метрах от Рендзи и почти вплотную к Рукии, чёрное лезвие катаны с невероятной скоростью проносится возле какого-то Синигами, как мог судить глюк, это был один из Капитанов.       — Невероятно... — без каких-либо заметных усилий увернувшись от чёрной стали, Капитан, до этого что-то сделавший с Рукией, внимательно смотрит на Куросаки младшего. — Как такое возможно?       — Ичиго?! — в один голос выкрикивают давние друзья.       Находясь почти у ног изменившегося друга, Рукия не могла видеть его всего, но она отчётливо разглядела маску «минуса» на лице рыжего. А вот Рендзи, развалившись в нескольких метрах от риока, мог отчётливо разглядеть изменения, которыми был переполнен Ичиго.       Стандартная форма Бога Смерти сменилась бинтами, а поверх них был надет чёрный плащ с белым подбоем и алыми изодранными полами, также изменились хакама, став более узкими, но самым главным изменением стала маска «минуса» на лице. Она была почти вся белая, лишь несколько чёрных полос слева пересекали глаз и доходили до клыкастой пасти.       Ичиго исчез мгновенно, скрещивая чёрный занпакто с кидо восемьдесят один.       — Забавно, — скрипит хищный голос из под маски. — Ты станешь отличной тренировкой этому телу.       Но не успел он занести занпакто во второй раз, как возле головы, с невероятной скоростью, пролетело лезвие другого занпакто, а вскоре холм Соукиоку начал просто ломиться от незваных гостей.       Оглядев всех новоприбывших с раздражением, Ичиго кладёт лезвие на плечо, так же отмечая невообразимую вражду, появившуюся в воздухе и во многих взглядах Капитанов, а ещё то, что, оказывается, проблемы только начинаются.       — Пожалуй, нам пора, — обведя собравшихся Капитанов, произносит Синигами в очках.       Стоило ему растянуть губы в склизкой усмешке, как в землю ударяются три жёлтых луча, постепенно поднимая троих Капитанов в чёрную щель в небе, из которой, шатаясь, выглядывали Меносы.       — Схватить его! — грозно кричит Ямамото, указывая на рыжего в маске.       — Думаете, что сможете меня поймать?       Реацу, которая снова собралась вокруг тела молодого человека, начала напоминать кокон, сгущаясь под ногами и не позволяя остальным подойти. Оттолкнувшись, оставляя после себя чёрный хвост из реацу, глюк, вместе с телом Ичиго, исчезает в закрывающемся разрыве.