:
Месяц спустя.
— Бэкхен, ты уверен, что хочешь продолжить учиться в этой же школе? — в который раз спрашивает сына мать. — После того, что случилось, тебе следует быть осторожнее. Намного лучше будет, если ты продолжишь обучение в частной школе, сынок. — Нет, мам, я решил. Родители обреченно вздохнули. — Бэкхен, ослиная задница, ну наконец-то! — в школьном коридоре его нагоняет Минсок и радостно бьет по плечу. — А Ифань уж говорил, что ты в больнице жить собрался. Видок у тебя такой, будто ты эти пять недель отдыхал, а не лечился! — Ну, уж после твоего крученого мяча для него это уже пустяки были, да, Бэкхен? — появился капитан баскетбольной команды. Бэкхен радостно улыбается старшим парням. Целый день его хлопают по плечу, что кажется, будто оно вот-вот оторвется. Из спортзала выходят другие баскетболисты, также поздравляющие Бена с выздоровлением, хотя мало кого из них Бэкхен знает. Последним из дверей зала выходит темный как туча Чанель. Он будто и не видит образовавшуюся вокруг Бэкхена небольшую толпу и идет в сторону раздевалки. Когда он плетется мимо ребят, те на секунду замолкают, провожая его взглядом, но вскоре шум возобновляется. — Ты на него не обижайся, он в последнее время всегда такой, — поясняет Ифань. — Да уж, Чанель какой-то весь взвинченный стал, — вздыхает какой-то не знакомый Бэкхену парень. Бэкхен лишь коротко кивает и смущенно улыбается. А что же делал все это время Чанель? Ему тяжело пришлось, потому что теперь его собачки для битья не было, а напряжение накапливалось. Первые две недели еще как-то терпелось, а потом снова начали чесаться кулаки. Не выдержав, Чанель в один день поймал соседского парнишку и завел в переулок. Но… он даже не смог поднять на него руку. Это совсем не то. Когда он узнал, что Бен наконец появился в школе, не знал, радоваться или беспокоиться. По сути, ему следует избегать его после того, что случилось. Но он очень сомневался, что сумеет сдержаться.:
— Пак, теперь будешь играть в футбольной команде. Попробуй только не прийти в среду в пять вечера, засранец, — рявкнул физкультурник как-то после урока. — Почему? Я так-то по баскетболу, учитель. — Баскетбол? Не вижу тут ни одного баскетболиста. Ты, гавнюшник этакий, за прошедший месяц заявился только один раз. Теперь наказан. Чанель вздохнул, а вечером следующего дня уже шел к футбольному полю. Еще издалека он завидел кучку парней и тренера. Тебе просто надо чуть-чуть потерпеть. Парни уже построились в шеренгу после приказа тренера. Тренер начал говорить, меряя шагами площадку: — Не думайте, вонючие утырки, что вы здесь потому, что вы какие-нибудь звезды футбола или блестящие спортсмены. Большая ваша половина — это обосранцы, которые сочкуют, нихрена не учатся, курят или махают кулачками на переменах, воображая из себя геркулесов. И, честно скажу, ебал я в жопу ваш гребаный футбол. Но, как вы и сами знаете, наш любимый директор точно также ебал мое и ваше мнение, а посему вы должны появиться на межшкольных соревнованиях хотя бы для виду. Ваша главная задача — не расплакаться, когда вас вышвырнут из турнирной таблицы еще в самом начале, окей? Пак посмотрел на ребят в строю и в самом его конце завидел Бэкхена. Какого хрена он здесь делает? Его вопрос словно был кем-то услышан, и какой-то рядом стоящий парень перебил тренера: — Извините, а что здесь тогда делает Бен? Он ведь по причине пропустил. Мужчина, удивившись, что был кем-то прерван, резко смолк. Вместо него ответил сам Бэкхен: — Господи, я сам захотел, — видимо, этот вопрос ему задали уже не в первый раз. — Но тебе же нельз… — КИМ! БЕН! — Уши прорезал надрывный крик учителя. — Шесть кругов кросса, мелкие ублюдки! — Но за что-о? — протянул тот самый Ким. — За разговорчики в строю, длинный ты язык! И ты, Пак, пошел вместе с ними! — А я что сделал? — А ты меня просто бесишь, поэтому в темпе вальса, дамочки! — тренер начал истерично подгонять несчастных. Троице ничего не оставалось, кроме как развернуться и побежать трусцой по стадиону. Чанель быстро оторвался от своих двух товарищей по несчастью, и первые три круга бежал ровно и в полном одиночестве. Обернувшись назад, он увидел далеко за собой задыхающегося и едва ли не умирающего Кима, который решил присесть прямо на землю. А вот Бэкхена не было нигде. Стоило Чанелю подумать о нем, как он появился откуда-то сбоку, быстро сравнявшись с Чанелем. Вспомнишь лучик, тут и солнышко, как говорится. Ему не хотелось двигаться рядом с Бэкхеном, поэтому он ускорился, чтобы оторваться от спутника. Но тот все равно постоянно нагонял его. Гордость не позволяла замедлиться и пропустить парня вперед, поэтому Чанель решил просто ровно продолжить бег, раз уж не выходило обогнать его. На предпоследнем круге Пак начал слышать учащенное тяжелое дыхание бегущего рядом. Он позволил себе бросить в его сторону быстрый взгляд, и увидел, что у Бена очевидно заканчиваются силы. Волосы прилипли к мокрому лбу, на щеках заиграл легкий румянец, рот жадно глотал воздух. Но Бэкхен и дальше смотрел прямо, не позволяя себе отстать от Чанеля. Когда Ель начал понимать, что скоро этот парень просто свалится, он сказал: — Да остановись ты, а. Он, в отличие от Бена, ничуть не устал и говорил это ровно и слегка насмешливо, потому что его не мог не забавлять вид бьющегося с усталостью Бекхена. Тот же, бросив косой взгляд на Пака, только поднатужился и начал опережать Чанеля. Вновь сравнявшись с ним, Чанель сказал: — Я тебя с земли подбирать не буду, лучше успокойся, пока не встретился лицом с асфальтом. — Можешь не волноваться, не встречусь, — ответил-таки парень с беспристрастным выражением лица. Пак хмыкнул и продолжил бег. Бэкхен пробежал без остановок шесть кругов, как и Чан. Когда они вернулись на поле, остальные парни уже начали разминаться. Они делали упражнения для спины, когда два человека поворачиваются друг к другу спиной и, заведя локти, поднимают один другого, удерживая на спине. — О, а вот и сладкая парочка вернулась, — сказал тренер приторно сладким голоском, — Ну что же, леди, извольте размять спину. Живо. — последнее он уже злостно прошипел. Пак очень сомневался, что невысокий и щуплый Бэкхен не сломится под его весом, и хотел было попросить другого партнера, но лишний раз перечить тренеру было не очень привлекательной идеей. Но Бен, хоть и с большим трудом, но справлялся с упражнением. А пока они его выполняли, оба думали о своем. Чанелю было не по себе: ему казалось, что он может сломать Бэкхена в любой момент обычным неловким движением. Чанель не догадывался, что Бэкхен только и хотел, что сломать его. До конца тренировки они уже работали по-отдельности, более не пересекаясь друг с другом. — Да он конченный, — ныл Исин. — У него стопудный недотрах, отвечаю, — сказал Намджун. После утомительной тренировки уставшие парни возмущались на учителя. Чанель молча переодевался, когда заметил переодевающегося Бэкхена. Тот снял футболку и был в одних лишь брюках. Под светлой кожей туловища выступали ребра, а на правом боку виднелся длинный шрам. При его виде Чанелю стало очень некомфортно, и он поспешил отвести взгляд. — Ау-у, Чан-е-е-ель! — Исин махал перед лицом Чанеля, когда тот вышел из транса. — А? — В кафе, говорю, пойдешь с нами? Все идут. — Нет, спасибо, — и поторопился удалиться. Чан спешил скорее попасть домой, поэтому шел очень быстрым шагом. В своем родном квартале, на одной из улиц, он нагнал идущего впереди Бэкхена. Он накинул капюшон и шел довольно неспешно. Господи, да что же он мне целый день глаза мозолит. Ель сменил курс и пошел другой дорогой. Дома его, слава Богу, никто не застал за поздним возвращением. От усталости он тут же пошел в кровать и заснул.:
Следующие три недели Бэкхен регулярно мельтешил перед Чанелем. Он постоянно был в его поле зрения. И Чанеля это невыносимо напрягало. Он постоянно появлялся из ниоткуда и словно преследовал его. Всем своим видом Бэкхен напоминал Паку о том, каким Чанель мог быть. Видя его, он не мог не вспоминать ту картину окровавленного и полумертвого Бэка. И постоянно вспоминал самого себя. А еще Бен напоминал Чанелю о его слабости. И о том, что скоро пределу придет конец, и он, нарушив обещание, данное Сехуну, просто снова излупит Бэкхена в каком-нибудь переулке. Потому что Бэкхен… Он такой слабый. Он такой жалкий. Он такой… для Чанеля. И последней каплей в чаше терпения стала встреча после уроков. Пак сидел один в классе вечером. Ему не хотелось идти домой, поэтому он убивал время сидя в классе. Вдруг дверь в помещение отворилась, и ворвался Бэкхен. Он был в куртке нараспашку, взлохмаченный и немного покрасневший, наверняка от бега, и держал в руках какие-то бумаги. — Учитель Чхве, я заберу у вас… — Она ушла. — Бас Чана резко отрезал Бэкхена. Тот, до этого не заметив парня, посмотрел на него оценивающим взглядом, а после паузы сказал: — Она оставила тетради с ученическими лекциями? — Мне откуда знать? Поройся у нее в столе, — Пак старался сделать вид, словно ему плевать, продолжая утыкаться в телефон. несмотринесмотринесмотринесмотри на него. Бен сначала неуверенно подошел к учительскому столу, а потом начал по очереди выдвигать ящики. Пока он рыскал в них, задумчиво закусил нижнюю губу, что не ускользнуло от взгляда Чанеля. Тщательно изучив верхние ящики, у него остался последний. Но он не выдвигался, а Бэкхен лишь безрезультатно пытался выдернуть его. После долгих неудачных попыток, он в конце концов поднял взгляд на Чанеля и сказал: — Не мог бы ты… Это был как сигнал для Пака. Все, термометр лопнул, тормоза слетели, а чаша опрокинулась. Он, поднимаясь, хлопнул по парте, перепрыгнул через нее, в два шага подпрыгнул к Бэкхену, схватил того за ворот куртки одной рукой и потащил в другой конец класса. Бэк не сразу успел отреагировать, и лишь потом начал отбиваться и царапать руки Чанеля. Он брыкался, пинался, шипел и злостно отбивался. Но Чанеля это еще больше бесило, и он с силой прижал Бена к стене, после чего тот от резкого удара отключился.