Свободный Народ не преклоняет колени. Манс Налетчик, Король-За-Стеной. Вас и не просили, но должен заметить, вашу любовную жизнь это заметно обеднит. Тирион Ланнистер.
Красный Замок, Королевская Гавань, 298 ВЭ. Когда решить нужно что-то столь важное для королевства, как выбор короля, принять решение слишком быстро будет не только неосмотрительно, но и просто неприлично. В спешке можно было натворить непоправимое, и кроме того, если бы один из претендентов начал торопить других, это было бы сочтено признаком недоверия в правоту своего дела и его поддержку. Что еще важнее, Великий Совет был прекрасной возможностью, чтобы между делом установить связи с другими благородными семьями Вестероса, организовать новые союзы, договориться о делах, устроить помолвки и попировать за счет короны, которая с большой неохотой все это оплачивала. На третий день развлечений Эддард Старк уже задумался, не следует ли ему ограничить суммы на траты каждого участника, и следует ли публично отчитать одного из лордов Простора, который попытался возместить себе деньги, потраченные в борделе, но решил пока улыбаться и терпеть. Правда улыбался он нечасто. Хотя, несмотря на свой мрачный характер, некоторые вещи повеселили Неда Старка. По словам Вариса, который знал все и обо всем, многие лорды были разочарованы, что Тайвин Ланнистер не попытался дать им взятку за голоса. По словам мастера над шептунами в результате лорд Тайвин заявил одному из них, что подкупать нужно, только если не уверен в результате, и если им это не нравится, они могут спокойно поддерживать Станниса, но пусть имеют в виду, что сами выбрали проигравшую сторону. Еще одной историей, повеселившей всех, кроме Теона Грейджоя, который сопровождал Робба Старка из Винтерфелла, был рассказ о том, как воспитанник лорда Старка попытался заигрывать с девицей, встреченной им в таверне, где он был с другом, и в результате оказалось, что это была его сестра. К счастью, Аша его узнала, а потому ничего особенного не случилось, но девушка сочла ситуацию забавной и ничего не говорила несколько часов, пока они продолжали пить. Робб счел историю просто невероятно смешной, и на следующий день подошел к Бейлону Грейджою, заявив, что род Старк предлагает обменять Теона на его сестру, потому что она забавнее и лучше брата умеет пить. Понял Бейлон, что это была шутка, или нет – непонятно, но он тут же на глазах Теона отказался и отругал сына за слишком дорогую одежду, за которую он платил не железной ценой. Теон был так несчастен, что сестра уволокла его в другую таверну, заплатила за выпивку, за что он был благодарен, хотя он обошелся бы без ее пьяных замечаний о Роббе Старке и о том, что нужно завести традицию «соленых мужей». Что касается других Великих Домов, Мартеллы ничем не выдавали своих намерений, Мейс Тирелл пел хвалу ораторскому искусству Джоффри всем, кого только встречал, и скорее всего это значило, что он решил, куда дует ветер, и пытался дать всем понять, что он не только был на стороне победителя – он был одним из главных его сторонников. Станнис всегда выглядел мрачным, поэтому трудно было понять, понимал ли он, что почти общим мнением Великого Совета было пожелание, чтобы он просто убрался назад на Драконий Камень и надеялся, что мальчишка-король все еще будет считать его членом семьи, а не врагом, пытавшемся украсть у него трон. Те, кто принимал ставки, с самого начала не слишком высоко ценили шансы Станниса на победу, а после рассказов о том, как жестоко были разбиты его аргументы, они и вовсе упали в цене. Как бы ни было важно выглядеть уверенным в себе, казаться высокомерным и надменным было плохой идеей, хотя бы потому, что боги любили наказывать спесивцев, и поэтому Октавиан постарался умерить природную самоуверенность. Это было трудно, потому что половина аристократов Вестероса пыталась целовать ему зад, а остальные просто не хотели становиться его врагами. Но таковы были не все, и Октавиану пришлось усилием воли сдержаться от реакции, когда завернув за поворот коридора он едва не столкнулся с членом делегации Станниса, о которой говорили даже больше, чем о самом претенденте. – Леди Мелисандра, я полагаю? – поприветствовал Октавиан прекрасную женщину в длинном красном платье и плаще того же цвета, вырез платья демонстрировал больше плоти, чем было принято по вестеросской моде. – Показываешь ей замок, Торос? – спросил он мужчину, стоявшего рядом с ней. Красный жрец Королевской Гавани Торос из Мира, выглядевший удивительно пристойно для себя, кивнул. Он даже был трезв, отметил про себя Октавиан, должно быть он решил вести себя прилично в присутствии другого представителя его веры. – Да, это я, – подтвердила Мелисандра. – А это Джоффри, требующий Железный Трон, – продолжила она высокомерным тоном. Она очень хорошо говорила на общем языке Вестероса, но акцент языка ее родины все же был очень заметен. – Требующий? Всего лишь скромно притязающий, – мягко ответил Октавиан. Стоявший в одном шаге позади него Сандор Клиган стоял, взявшись за рукоять меча, пытаясь казаться устрашающим, но на самом деле он удивлялся, как мальчишка мог говорить, глядя женщине в лицо, а не в глубокий вырез. Если бы у красных жрецов были мозги, они послали бы к Роберту ее, а не Тороса, чтобы обратить короля в их веру, она бы добилась большего успеха, чем тупой пьяница, который только и мог, что размахивать смоченным в диком огне мечом. – Скромный? – с понимающей улыбкой ответила Мелисандра. – Владыка Света послал мне видение в пламени, которое сказало мне, что Станнис – принц, который был обещан, возрожденный Азор Ахай, который изгонит наступающую тьму, он истинный король, не ты. – К счастью, решение принимает Великий Совет, а не последователь загадочной религии с востока, – рассмеялся Октавиан. Мелисандра вопросительно посмотрела на него. – Кто ты такой, чтобы смеяться над единственной истинной верой? – спросила она. – Я не смеялся над твоей религией, только над одним из ее последователей, – ровным голосом ответил Октавиан. Двинувшись быстрее, чем можно было ожидать, Мелисандра шагнула вперед и схватила его за подбородок, так приблизив свое лицо к его, что они едва не касались носами, глядя друг другу в глаза. – Убери меч, Клиган, – приказал Октавиан спокойным тоном, когда его телохранитель обнажил оружие. – Лорд Старк запретил кровопролитие, и мы будем следовать святым законам гостеприимства, – твердо добавил он. – А теперь посмотрим, какой ты скромный, – с улыбкой заявила Мелисандра, глядя мальчику в глаза. Она смотрела как будто годы, но на самом деле только несколько секунд, и вдруг ее глаза расширились, а рот приоткрылся. – Что ты такое? – спросила она. – Глаза – окна в душу, но твои окна ведут в другое место, которое не здесь, – жрица пыталась заглянуть глубже, и Октавиан с трудом сдержал желание отринуть патрицианскую сдержанность и сбежать. Сандор Клиган посмотрел на Тороса из Мира, требуя объяснений, но красный жрец выглядел столь же ошеломленным таким поворотом событий, и тут Мелисандра заговорила снова: – Орлы, – сказала она. – Бронзовые орлы, ведущие людей в битвы, – сказала она, все также не мигая, глядя в глаза Октавиана. – Мужчины, выращенные волками, город на семи холмах при семи царях, цари, низложенные народом, – продолжала она. – Народом, – повторила она. – Сенатом и народом, – и она замолчала. Мелисандра отпустила Октавиана и отступила на шаг, шокированно глядя на него. – Первый. Первый гражданин, – вслух подумала она. – Как я могла так ошибаться, но откуда мне было знать? – продолжала она, словно ругая себя и одновременно понимая, что ошибка была неизбежна. – Теперь я понимаю. Princeps. Принцепс, не принц, – воскликнула она. – Принцепс, который был обещан, – провозгласила Мелисандра, на ее лице был восторг. Наконец, после долгого молчания, Сандор Клиган кашлянул. – Вы оба поняли хоть что-нибудь из того, что она сказала? – спросил он мальчишку под его охраной и Тороса, и жрец покачал головой, жалея, что оставался трезвым в этот день. Пораженный Октавиан же понял слишком много, но он определенно не собирался об этом рассказывать.Глава 21
17 марта 2016 г. в 21:00