Что-то кроме

– Леди Кусланд. – Вежливый поклон. – Банн Теган. – Ответный реверанс. Столкнувшиеся в дверях королевского кабинета приближенные короля Кайлана сдержанно приветствуют друг друга и расходятся – их зоны ответственности не пересекаются и говорить им обычно не о чем. Поэтому в те редкие моменты, когда они остаются наедине, они не разговаривают. Их рты в таких случаях заняты чем-то важнее речей, с языков не соскальзывают ровные, гладкие, бессмысленные слова, а позы ничем не напоминают изысканных придворных танцев. Обычно кто-нибудь из них стоит на коленях. Или они оба. Одежда смята, задрана, сорвана. Чужие губы скользят по едва доступным участкам кожи, чужие ногти впиваются в тело, а чужое дыхание обжигает, словно пламя. – Великолепный бал, миледи, – отстраненно произносит один из гостей. Хозяйка праздника Элисса Кусланд поворачивается с дежурной улыбкой и механически благодарит: – Спасибо, банн. Похвала из уст дяди короля дорогого стоит. Ее безразличный взгляд встречается со столь же равнодушным взглядом Тегана. Но через полчаса, когда остальные гости оказываются достаточно заняты, чтобы не заметить чьего-то отсутствия, многое меняется. Зрачки расширяются, глаза и разум застит страстью, а руки сами своей волей тянутся навстречу другому. Теган падает перед Элиссой на колени и резкими нетерпеливыми жестами перебирает множество ее парадных юбок. Закинув ее бедро себе на плечо, он буквально ныряет под бесконечные слои ткани с головой и там, безжалостно разодрав кружевное белье, с жадностью приникает к ее естеству. Кусланд, откинувшись на завешенную гобеленом стену, не может видеть, что он делает, чувствует только горячее дыхание на коже, обжигающие прикосновения к самому сокровенному, жесткие пальцы на бедрах и ягодицах. Она сдерживает стоны и обеими руками прижимает к себе округлую выпуклость у себя между ног. Ей хочется запустить пальцы в волосы Тегана, но под руками только скользкая ткань, скрывающая голову любовника, и Элисса жадно мнет ее в пальцах. Образ того, как Теган, задыхаясь от жара и духоты под покровами плотных шелков, продолжает вылизывать ее сочащиеся соками складки множит возбуждение тысячекратно. – Позволю себе не согласиться с банном Теганом, ваше величество. – Королевский совет полон благородных дворян, и леди Кусланд одна из них по праву. – Орлей, хоть и важный союзник, но потенциальный враг, нам не стоит забывать наше прошлое и так легко верить им в этом вопросе. – Ну что вы, миледи, – банн Теган отвечает вперед короля. – Я не предлагаю верить, я предлагаю сотрудничество с оглядкой на возможное предательство, то есть осторожно. Но нам нужен этот договор. В официальных залах дворца, когда они все же сталкиваются, они чаще по разные стороны баррикад. Однако стоит отойти подальше, в коридоры служебных помещений, как стороны исчезают, пропадают противоречия, а понимание происходит на каком-то подсознательном уровне. Элисса толкает Тегана на колченогий, хлипкий табурет и чуть дрожащими пальцами распускает шнуровку на узких штанах. Она запускает в них руку и аккуратно достает полуналитый член. Насмешливо взглянув в глаза любовнику, она склоняется и широким языком проводит от основания вверх. Придерживаемый член дергается, мгновенно становясь больше и тверже, и Элисса повторяет движение еще и еще, пока результат не начинает ее удовлетворять. Резко поднявшись, она подбирает свои юбки и, одной рукой придерживая их, другой – его член, опускается на Тегана. Она смотрит ему в глаза, насаживаясь на него, и видит то же, что и всегда. То, что приводит ее в восторг, – страсть, жадность, триумф. Им обоим нравится обладать друг другом и в равной мере принадлежать друг другу. – Банн Теган, вы чудесно выглядите сегодня! А впрочем, как и всегда, – я буду рада потанцевать с вами. Вокруг них всегда много народу. Знатные девицы, мечтающие породниться с королем, молодые и не очень дворяне, привлеченные самой знатной невестой Ферелдена. Элисса не ревнует, и с удовольствием танцует с Фергюсом, пока Теган ведет в туре чью-то дочь. Вместе они танцевали лишь раз, на коронации, с которой все и началось. В денеримском дворце очень много укромных закоулков, и после того вальса они страстно целовались в одном из них. Возможно, все было бы иначе, если бы Теган тогда не решился на что-то большее. Он смотрел ей в глаза, а его руки, сжимавшие ее талию, поползли вверх, прихватывая стянутую тесным лифом грудь. Не отрывая взгляда он запустил пальцы в ее декольте, нащупал соски и сжал. В его глазах она впервые увидела тот самый победный блеск. – Слышала, что Геррины поссорились? – спрашивает брат. – Нет. Что случилось? – Эамон хочет, чтобы Теган женился. Коннор не может наследовать… – Логично, – равнодушным тоном отвечает Элисса, и на этом разговор о чужой семье окончен. Они обсуждают помолвку самого Фергюса. Теган прижимает ее лицом к гладкой деревянной панели, гладит руками ягодицы, кусает за шею и плечи. Элиссе хочется, чтобы он перестал дразнить ее, и она подается назад, трется оголенным задом о твердую выпуклость в его паху, и он наваливается сильнее, сжимает крепче. Элиссе хочется, чтобы он вошел в нее, но и не хочется тоже. Слова о требовании Эамона не идут у нее из головы, и она боится, что этот раз может оказаться последним, и поэтому желает растянуть его до бесконечности. Как было бы прекрасно застрять в этом миге навсегда. Ни политики, ни лицемерия, ни проблем – только она, он и их страсть… Теган тянет ее за бедра на себя и медленно входит в нее. Мысли покидают голову, оставляя блаженную пустоту, в которой пульсирует удовольствие и желание большего. По телу прокатываются волны дрожи, а руки и ноги наливаются блаженной слабостью. Теган не торопится уходить. И Элисса тоже – делает вид, что поправляет платье, хотя все уже давно в порядке. Они и так сегодня задержались дольше, чем обычно, и дальнейшее промедление чревато последствиями, но оба все равно медлят. – Элисса, – наконец, говорит Теган, и на ее памяти это первый раз, когда они заговаривают после секса. – Не надо, Теган, – она перебивает его, потому что, как только что выяснилось, она не хочет выслушивать от него этих слов. Совершенно не желает. – Я уже в курсе про требование Эамона. Не будем устраивать драму – мы все же взрослые люди. Я не собираюсь тебе мешать, прекратим эти встречи, сейчас или как найдешь себе невесту. Теган смотрит странно, молчит. – Вообще-то, я хотел предложить тебе стать моей женой, – наконец произносит он, и Элисса пораженно замирает. Почему никогда, ни разу за все время их странных отношений, ей не пришла в голову мысль, что они могут?.. У нее нет ответа на этот вопрос. И на вопрос Тегана она тоже не знает, что сказать, но, разглядев в его глазах привычные страсть, жадность и триумф, понимает, что согласится.