Что-то кроме

– Это часть обучения, моя дорогая Лелиана. Поверь, так надо. Я тоже проходила через подобное. Маржолайн довольно улыбалась, словно они на очередном балу, а не… здесь. – Я побуду с тобой. Ничего не бойся. Наставница взяла ее за руку и повела в центр освещенного круга. Лелиана заставляла себя переставлять ноги, но внутри все словно закостенело, шаги получались резкими, неровными. В ушах морским прибоем звучал гул голосов, и ей казалось, что они осуждают ее за столь явно демонстрируемый страх. Она должна идти с высоко поднятой головой, плавно покачивая бедрами, а вместо этого зажимается и трясется. Кое-как распрямив плечи, Лелиана постаралась сосредоточиться на теплой ладони в руке. Остановившись посреди площадки, Маржолайн повернулась и ласково погладила ее по щеке. – Давай, милая, раздевайся. Негнущимися пальцами Лелиана распутывала шнуровки и расстегивала пуговицы, откидывая одежду в сторону. Колени начали дрожать, но она смотрела только в серые, чуть насмешливые, такие любимые глаза наставницы, пытаясь не думать о тех, кто находится за границей света. Однако избавиться от ощущения липких оценивающих взглядов на коже никак не получалось. Маржолайн потянулась к ней руками, и Лелиана решила, что она хочет очередной лаской приободрить ее, но вместо этого она дернула тесемки на затылке, тихо шепнув: – Маску тоже. Жгучий, болезненный стыд хлынул в лицо, воздуха стало резко не хватать, и Лелиане лишь неимоверным усилием удалось не вцепиться в снятую маску, тут же улетевшую вслед за одеждой. Она не могла видеть себя, но была уверена, что ее щеки, шея, даже лоб пылают. «Рыжим это не идет», – мелькнула и тут же пропала непрошеная мысль. Маржолайн зашла ей за спину, легко поцеловала в плечо. – Ты знаешь, что делать. Начинай. Глубоко вздохнув, Лелиана на секунду закрыла глаза и приступила к тому, для чего ее привела сюда наставница. «Унижение должно быть полным», – шептала она прошлой ночью, но отзвук ее голоса слышался в тихих голосах из окружающей тьмы, и Лелиана сжала груди в ладонях. «Бард должен знать, что такое оказаться беззащитным на глазах толпы». Покатав соски в пальцах, она низко, как могла, склонила голову и лизнула сначала один, потом второй. Горячее дыхание Маржолайн, обжигающее кожу на шее, придавало немного уверенности. «Барду следует знать, что ему грозит в случае провала. Не обязательно это. Но похоже». Лелиана медленно провела руками по телу, круговыми движениями оглаживая бока и живот, и запустила обе ладони между ног. – Расставь ноги шире, милая. Она ощутила, как чужие пальцы скользнули между ягодиц, на краткий миг переплелись с ее собственными и тут же исчезли. Вместо этого она почувствовала, как между лопаток легла другая ладонь – горячая, широкая и мозолистая. Это точно была не Маржолайн. Ей надавили на спину, заставляя нагнуться вперед, огладили бедра и зад, а потом чужие грубые пальцы скользнули в промежность, перебирая складки. Чувство отвращения, смешанного с испугом и стыдом, заставило Лелиану вздрогнуть. – Ты совсем сухая, детка. На миг пальцы исчезли и тут же вернулись, мокрые и холодные. Они шарились в ее лоне, перебирали каждую складку, тщательно размазывали влагу и явно пытались ее возбудить. Но чужие прикосновения вызывали только неприязнь и желание сбежать отсюда подальше. Лелиана снова закрыла глаза, мечтая, чтобы это быстрее закончилось, но тут перед ней опустилась на колени наставница. Лелиана боялась, что больше не увидит ее до конца представления, но Маржолайн с жадным блеском в глазах прильнула к ней в поцелуе. Ее язык шарил во рту, рука с силой сдавила грудь, и Лелиана на мгновение забыла о том, где она и что с ней происходит. Но ей тут же напомнили. Она почувствовала, как в нее вламывается что-то чуждое, инородное. Она хотела отстраниться, закричать, что-то сделать, чтобы выразить свой протест, но рука, легшая на затылок, не позволила ей этого сделать. Наставница целовала ее жестко, властно, вталкивая язык ей в рот раз за разом, а сзади в ее лоно с трудом входил мужской член. Накануне, рассказав о предстоящем испытании, Маржолайн порвала ее девственную плеву с помощью специальной игрушки. Она вталкивала в Лелиану деревянный дилдо и пыталась подготовить к тому, что ее ждет. Но тогда Лелиана была возбуждена, готова и – с Маржолайн! А сейчас в нее посуху втискивался кто-то совершенно незнакомый, грубый, внутри саднило и давило, мышцы непроизвольно сжимались, стараясь закрыться от проникновения, отчего натиск только усиливался, принося новую боль. Унизительные ощущения наслаивались на жесткую, но все же ласку наставницы, которая не позволяла Лелиане отстраниться. Маржолайн с упоением целовала ее, тискала грудь, и сознание Лелианы с трудом вмещало в себя столько ощущений разом. Она бы упала, если бы ее не держали за бедра. Когда Маржолайн отстранилась, Лелиана даже не успела пожалеть об этом, как ей в губы ткнулся еще один член. Она покорно открыла рот, и чужая плоть тут же толкнулась прямо в глотку. Ее собранные в хвост волосы намотали на кулак, и пришлось вцепиться в мужские бедра, чтобы хоть как-то сохранять равновесие. В оральных ласках мужчин у Лелианы было больше опыта. Маржолайн показывала на одном своем друге, что и как надо делать, чтобы доставить наибольшее удовольствие, как дразнить, как почти мгновенно довести до пика, а как растягивать процесс чуть не до бесконечности. Но сейчас, в этой позе у нее не было возможности хоть как-то использовать полученные знания, она могла лишь время от времени скользнуть языком, куда получится. Борьба с тошнотой отвлекала от саднящей боли во влагалище, хотя между ног наконец стало мокро, Лелиане не дали ни минуты, чтобы прийти в себя. Ее насаживали с двух сторон, пихая один другому, и ощущение, что она кукла на потеху, охватывало ее все сильнее. Чужие руки на бедрах и затылке не ласкали, а только направляли ее – так, чтобы было удобно мужчинам. Ее собственные желания и чувства не имели никакого значения. Чувствуя, как от повторяющихся движений – туда-сюда, туда-сюда – кружится голова, Лелиана постаралась сосредоточиться на будущем. Как Маржолайн уведет ее отсюда. Закутает в плащ, нальет вина, скажет: «Ты была молодцом, девочка». Это почти примирило ее с происходящим, но в этот момент член у нее во рту содрогнулся, и на язык полилась соленая вязкая сперма. Рука на затылке надавила сильнее, прижимая Лелиану лицом в пах, нос защекотала влажная от пота поросль, а семя медленно потекло в глотку, и она не выдержала. Спазм в горле отдался в желудок, ее скрутило, и по пищеводу вверх словно бы пополз огонь. Мужчина успел отскочить, и рвотная масса всего лишь забрызгала его голые ноги. Он держал ее за волосы, а Лелиана содрогалась в накатывающих спазмах. Мышцы сокращались не только в животе и горле, она почувствовала, как ее влагалище раз за разом смыкается вокруг члена – и толчки сзади стали рваными, но более сильными. Он кончил прямо в нее. По залу за пределами круга света пополз недовольный гул. Когда ее отпустили, Лелиана повалилась чуть не в собственную рвоту, но неимоверным усилием смогла отклониться и упасть рядом. Горло и промежность саднили, руки и ноги были как ватные, и сквозь шум в ушах она услышала голос наставницы: – Нет-нет, она сильная девочка, выдержит еще пару ребят. Дайте ей шанс. – Ты ошибаешься, Маржолайн. Ты привела ее слишком рано, она была не готова. Забирай свою девку, у нас на сегодня еще одно представление. Надеюсь, им гости будут довольны побольше. А твой долг с прошлого раза вырос вдвое. Если так пойдет и дальше, тебе самой придется выйти в круг. – Слова сопровождал неприятный смех. Позднее Маржолайн сказала, что этот разговор Лелиане послышался.