***
Замок Конрада тоже был хорошо укреплен, однако не производил гнетущего впечатления, обильно украшенный затейливыми башенками. Рва вокруг не было, замок возвышался на острове посреди реки, соединенный с берегами двумя мостами. На Эйхани и Тэма внимание обращали, однако лишь приветливо улыбались им. — А сейчас… Договорить Эйхани не успел, из замка навстречу им вышел… Ирис. Длинные белые волосы, скрывающие лицо, голубые безмятежные глаза, длинное белое одеяние. Только при ближайшем рассмотрении становилось понятно, что это не сильф, а человек. — А вот и наш фамильный призрак. Тэм, познакомься — принцесса Айэрлин. Моя матушка. Таммейн низко поклонился, целовать руку даме в Эфране было не принято. — Очень рад знакомству с той, что подарила мне мое счастье. Принцесса одарила его рассеянной улыбкой, приблизилась, поцеловала в щеку и удалилась, ни слова не сказав. — Она постоянно в своем мире живет, — пояснил Эйхани, ведя его в приемную залу. — Все время вышивает что-то, внимания на презренную землю не обращает, у нее там в голове единороги с феями танцуют на поляне. Отец ей даже предложение делал, чтобы я был законным, так она посмотрела сквозь него, сказала «Ах, какая чудная идея для вышивки» и удалилась расшивать картину с водопадами. — Они похожи, как близнецы, только у меня вопрос: в кого ты удался таким… — Тэм окинул взглядом мощную фигуру мужа, весьма плотоядным взглядом. — В него, — кивнул вбок Эйхани. К ним приближался король Конрад Миролюбивый. Как втихомолку шептались, при таких габаритах ему ничего другого не оставалось, как мирно сидеть и стараться ничего вокруг не порушить. — Это же мой дорогой племянник с супругом! — пробасил король, распахивая приветливые объятия. Тэм напрягся. Даже год счастливой супружеской жизни, спокойной и мирной, не отучил его от подозрительности. Ну, и Конрад своими размерами доверия не внушал, мог спокойно обхватить обоих полукровок. Вот уж воистину, слава всему, и Тьме в первую очередь, что Эйхани не был ему родичем ближе по крови. И того хватило. Однако сильфид смело шагнул в любящие объятия родича. — Дядюшка! — Наконец-то, вы выбрались к нам, — Конрад Тэма похлопал по плечу. — Я уж думал, вас там замуровали, в вашем владении. Ну, мой племянник тебя не обижает? Этикетными вывертами не изводит? Ночами над крышей замка не летает? — Не долетает, я ловлю. За что попадется, — коротко отрапортовал тот, рассматривая короля. И втихомолку радуясь, что ни разу не привелось воевать против него — на эту границу его отряд не перебрасывали, да и смысла не было — стычки были короткими и почти бескровными. Видимо, Ансельм все же понимал, что, начни он боевые действия еще и с Аланией, и Эфран зажали бы в смертельные клещи с четырех сторон и уничтожили к Хаосу с концами, как гнойный фурункул, почти созревший. В зал вошла еще одна копия Конрада, только гораздо моложе. — Братец! — Эйхани сразу стиснули в объятиях. — Ну, как там твой супруг? — Вот он, мой любимый муж Таммейн. Принц осмотрел Тэма, хохотнул: — А портрет… м-м-м… не передавал величия. Я — Рэнн, первый принц Алании и брат вот этого летучего, — и протянул руку для рукопожатия. Тэм хмыкнул: портрет, ха. Руку пожал, хотя и всерьез опасался, что раздавят — после похлопывания Конрада плечо ощутимо ныло, а Рэнн батюшке статью не уступал. Будет еще один Миролюбивый, как повзрослеет и совсем остепенится. — Многие люди — измельчавшие потомки великанов, — пояснил Эйхани. — Места стало не хватать, еды тоже, тогда боги приняли решение смешать великанов с людьми, уменьшив гигантов. У одного великана родился низкорослый сын, который встретил высокую человеческую девушку, у второго великана родилась маленькая дочь, которая полюбила человека. Так и пошло. Старики-гиганты постепенно умерли, потомки их почти сравнялись с людьми ростом. Дядюшкина линия — прямая от того низкорослого гиганта и его жены, которую все люди дразнили за ее рост и стать. К несчастью, кровь великанов уступает крови духов, так что я получился мелкий. — Кровь людей тоже постепенно разбавляет, — хохотнул Конрад. — Твой племянник в росте и ширине плеч в будущем разве что тебе не уступит. Оно и к лучшему. Тэм слушал и сдержанно кивал. Этого он пока не знал, вот и еще повод во время визита попросить позволения покопаться в библиотеке. Дорвавшись до возможности читать все, что угодно, лесной пользовался ею, но за зиму все книги, которых было-то не так много, уже перечитаны. Взгляд зажегся знакомым Эйхани огоньком, таким… предвкушающим, что ли. — Идем, — сказал сильфид. — Сперва обед, а потом я отведу тебя в библиотеку. Пройдут столетия, Алания обратится в империю, высохнут наши озера, Милена станет морской царь-девой… И может быть, тогда ты насытишь свою жажду знаний. — А может, я собрался стать страшным и ужасным чародеем в заколдованном замке? — фыркнул Тэм. — О! Кусты! Малины. Садовой, — и выразительно посмотрел на Конрада. У того хватило совести смутиться: ну, вылетала из головы у него эта просьба почему-то напрочь. — Я займусь, — вызвался Рэнн. — Но сперва обед. — Накрыли скромно, по-семейному, — предупредил Конрад. — Кстати, моя супруга Мариса. — Не «кстати», милый, а «знакомьтесь, моя супруга», — поправила его веселая огненно-рыжая женщина в тяжеловатой для нее короне, обняла Тэма. — А вы, должно быть, тот милый мальчик с портрета. Идемте, обед готов. Накрыли и впрямь скромно. «Скромно» в понимании королевского семейства Алании означало «полк солдат целиком не накормим, трубачу не хватит». Голодным с дороги парням это было как бальзам на сердце. Тем более что пища была привычно простой, без изысков, которых Тэм, признаться, опасался, больше оттого, что боялся налажать в застольном этикете, хоть Симмирель его и Эйхани крепко натаскивал. После обеда до библиотеки все же не дошли. Следовало сперва решить вопрос с доменом, чем они и занялись. — Я не против, — Конрад быстро подписал все бумаги. — Держите и владейте. Только вот кто его унаследует? Опять Ирис юбкой ребенка намашет? — Не Ирис, я, — коротко отозвался Тэм, сжимая ладонь Эйхани, мигом помрачневшего. — Чистокровным духом будет. — Ребенок — это хорошо. А ты не строй тут козьи морды, Пирожок. Сам зачать никому не можешь, так хоть мужа поддержи! Эйхани испустил долгий вздох и кивнул. Потом Конрад долго и обстоятельно расспрашивал их, как живут, хотя Эйхани и писал длинные подробные письма. Но прочесть — это одно, а узнать из первых уст, что к чему — другое. Тэм больше отмалчивался, иногда вставляя реплику. И чуть нетерпеливо поглядывал на дверь, явно жаждая сбежать в царство книжной пыли и древних манускриптов. Так что Конрад, заметив эти взгляды, велел племяннику отвести уже мужа, куда тот так рвется, и приходить снова. — Если тебе понадобится что-нибудь, вот колокольчик, — Эйхани кивнул на столик. — Я приду через пару часов. Библиотека была обширна, предки Конрада и он сам собирали ее по крупицам. Были стихийные свитки, были и громадные книги в рост Тэма. — Ага, — зачарованно уставился тот на полки, вряд ли толком услышав мужа. — Если что — не теряй. Эйхани только хохотнул — уже потерял, для внешнего мира так Тэм точно потерян куда больше, чем на пару часов. Главное его теперь к ночи отсюда выволочь, а то совсем зачитается. А поспать подольше Таммейн ни себе, ни супругу не позволял, считая это несусветной глупостью — нежиться в мягкой постели, когда есть работа. Семья сразу же взяла племянника в оборот, расспрашивая обо всем. — Свадьба? — рассеянно спросила мать. — Как это мило. Нужно вышить картину про свадьбу. Такую я еще не делала. — Да, мама, — Эйхани поцеловал ее в щеку. Как его умудрились зачать и родить, он гадать перестал давно. Не вышили, и за то спасибо. И то ж Ирис, он и камень расшевелит и в нужную позу поставит. И что матушка свою долю удовольствия от соития получила, он был уверен, уж отец на ласки не скупился никогда. Конрад поманил его к камину, где стояли два кресла. Королева увела Айэрлин, так что он кивнул племяннику на второе кресло и придвинул свое поближе. — Что там за ревность, Пирожок? С каких пор вдруг сильфиды ревновать научились? — Она на Тэма так вешалась… Потом еще и ребенка захотела. Мол, рожу себе дочку, а вам сына отдам. — Твой Тэм красив, — Конрад качнул головой, — взаправду красив, на него еще не раз и не два повесятся. А к зрелым годам так и вовсе штабелями станут у ног складываться. И как ты это переживешь? — Не знаю, дядя. А что посоветуешь? — Эйхани уставился на источник мудрости, чьим советам всегда следовал. Король пощипал густые усы, поглядел на вернувшуюся в гостиную жену, которая устроилась у окна и о чем-то тихо беседовала с сыном, усмехнулся. — Я вот мою Марису тоже ревновал, было дело. Потом понял — если ревную, значит, и ей не верю, и в себе не уверен? Да ну к Тьме такие мысли! И ревность как отрезало. Если веришь ему, то верь без оговорок. Эйхани задумался. Дядя прав — это ж как он оскорбит Тэма, усомнившись в нем. — Я постараюсь… — Не постараешься, а сделаешь, — Конрад потрепал его по волосам. — Сделаю. Тут вся беда в том, что Тэм изначально-то совсем не парнями интересовался, — счел он нужным пояснить. — А вовсе даже наоборот. — В чем беда-то? Сможет зачать вам наследника. А то ты позорище одно, хоть бы для интереса на голую девушку посмотрел. — А потом она на меня, ага. Да ну, что толку-то? И что с ними делать? Конрад отвесил ему легкую затрещину, но в самом деле легкую. — Дурень ты. Чего у тебя муж до сих пор дичится, а? — У нас же людей нет, вот он и не привык… — помрачнел Эйхани. — Да и он сейчас еще само дружелюбие. Сперва на меня с ножом кидался, чуть его тронь. — Да чего ему кидаться было? Будто ты его насиловать стал бы! — Самое несмешное, дядя, то, что именно так он и думал. — Что-о-о?! — глаза Конрада опасно сузились. — Ансельм, сука! — Милый? Что случилось? — рядом тут же оказалась Мариса, опустила изящную ладонь на плечо мужа. — Спокойно, дядя, с Ансельмом Тэм разобрался уже, — кинулся успокаивать его и Эйхани. — Да самого его надо через всю казарму… Хм, прости, дорогая. Пирожочек, ты дурак. Честно тебе и откровенно заявляю. Коль уж ты этого зверя недоверчивого к себе привязать сумел, думаешь, он еще к кому-то под юбку или в штаны заглянет? Он же и дите согласился зачать только ради наследника, я прав? А не потому, что кто-то бабского полу ему приглянулся? Эйхани кивнул, впрямь чувствуя себя дураком тем еще. — А где твой муж? — спохватилась Мариса. — В книжные мудрости зарылся. В Замке-над-Озерами библиотека совсем маленькая, а читать он, как выяснилось, не просто любит — обожает. В детстве не начитался досыта. — Так сказал бы, — Мариса всплеснула руками. — Конечно, мы пришлем вам книг. — А малину уже накопали, — добавил Рэнн. Эйхани рассмеялся. Малина — это была навязчивая идея Тэма. Именно садовая, и именно из дворцового сада Конрада. Почему — он так и не добился у мужа внятного ответа. Может, когда-то где-то слышал, что она какая-то особая? Так вроде ничего особого не было. Ну, крупная, ну, сладкая. Дикая лесная, конечно, и помельче, и покислее будет. — Пойду мужа добывать. Как культурный принц, в библиотеке. — Иди-иди. Для вас твою старую комнату приготовили, — Мариса поцеловала его в лоб. Эйхани обрадовался. Комната у него была светлая, просторная и вся в матушкиных картинах. — Тэм? — позвал он в библиотеке. — Я тут, — отозвался муж. Судя по направлению, окопался он в разделе исторических хроник. Видно, упоминание о великанах раззадорило его любопытство. — Все прочитал? — посмеялся Эйхани. — Пойдем, вечереет уже. — Какое там все, — Тэм с сожалением отложил начатую книгу, заметив страницу резной костяной закладкой, которые в изобилии стояли в подставке на столике рядом. — Только начал, интересно очень. — Возьмем с собой, — сильфид рассмеялся. — А отдадут? — Тэм с жадностью окинул взглядом уходящие ввысь резные шкафы, больше похожие на архитектурные ансамбли, с балконами и лестницами. — Отдадут. Не в чужие же руки. Будет и у нас такая же библиотека. Зачитаешься, волк. Тэм усмехнулся, поймал его за руку, роняя на уютный диванчик рядом с собой. — Сейчас пойдем. И по привычке провел носом по шее, куснул за мочку. Эйхани сразу же взлетел над диваном. — Идем ко мне. Там кровать широкая… — Угу, тебя на руках нести? — рассмеялся лесной, ловя его, чтоб не улетучился под сводчатый потолок совсем. — Неси. Встречные слуги так и ухмылялись, глядя на них. Кое-кто из придворных провожал откровенно вожделеющим взглядом. Тэм старался не смотреть на них вовсе, хоть малиновеющее горячее ухо мужа Эйхани видел прекрасно. И жертву оценил — здесь-то были люди, не духи, а Тэм, при всем, оставался воспитанным в традициях Эфрана человеком. — Вот мы и наедине, — в комнате он сразу же поцеловал Тэма. Пришлось постараться, чтобы тот снова расслабил напряженные, окаменевшие плечи и спину, снова начал отвечать на ласку. Стало ясно — ни о каких долгих визитах к дорогим родственникам речи не идет, иначе после такого визита отношения с Тэмом придется выстраивать с начала, или он будет вот так же ломать себя, как с этим проходом по дворцу. С одной стороны, может, и нужно было бы сломать вбитые с детства запреты, освободить Тэма от них. Но с другой — зачем насиловать взрослую, сложившуюся личность? Без визитов можно и обойтись, сделать их покороче. Муж ему все же дороже. — Завтра вернемся домой. К нашим духам и Милене с ее рыбами, — Эйхани целовал его спину и плечи. Тэм выгнулся под ним, обычно именно так он давал понять, что согласен поменяться ролями в постели. Или коротким «ты — сверху». Сильфид все же научил его не сбегать, научил правильно реагировать на ласку. Так же как Тэм научил его заниматься любовью в лесу, показав, что с хранителем этого самого леса не страшны муравьи и летучий гнус, а трава может показаться мягче ковра. Сегодня можно было не торопиться, ласкаться вволю. И супруга Эйхани взял только после того, как занежил со всей любовью. — Я счастлив… Очень… — Эйхани смотрел в глаза мужу. — И буду еще счастливей… Тэм перебирал его взмокшие волосы, старательно и крепко держал, прижимая невесомое сейчас тело, обхватив ногами и свободной рукой. Эйхани так и заснул, улыбаясь.Глава девятая
6 марта 2016 г. в 22:32
— Куда отправимся сначала? — прожевав последний кусок восхитительного мяса, приготовленного сегодня Эйхани, спросил Тэм. — К Конраду или к Тревису?
— Давай сперва к Тревису, посмотрим, как там все теперь выглядит. А дядюшка пока нам встречу подготовит…
— Ой боюсь-боюсь, — смешливо сощурился лесной. — Как закатит пир на весь мир, а я опять забуду, какой вилкой рыбу едят.
— Рыбу едят левой рукой, освободив правую под кубок с вином, — фыркнул Эйхани. — Я вот побаиваюсь с твоим родичем встречаться, кто его знает, что ему там Ансельм наговорить мог.
— Тревис — умный парень. Ты же сам читал — война с соседями закончена, пусть и совсем недавно, но это значит, что он кое-что понял, — Тэм постучал себя по лбу согнутым пальцем. — Что нельзя воевать бесконечно, например.
— Посмотрим-посмотрим, — хмыкнул Эйхани.
— Я, как ни странно такое говорить, верю в него.
Тэм запил мясо отваром трав, которые собирал сам и пил теперь вместо воды и вина, улыбнулся и встал.
— Пора собираться, если хотим доехать до постоялого двора до ночи. Хотя можем заночевать и в лесу.
— Лучше уж в лесу, там уютнее, — согласился Эйхани.
Тему ребенка они не обсуждали, сильфид про себя смирился со всем, уже раздумывал, где будет детская. В замке было полно пустых комнат, светлых, просторных — в том числе, и рядом с их супружеской спальней. В любой устраивай — не прогадаешь. А Ирис будет прекрасным дедом, пускай нянчит маленького духа, воспитывает из него хранителя вместе с остальными элементалями.
Выехали из замка скоро — собираться обоим было привычно. В седельных сумках, на всякий случай, были увязаны кольчуги, к седлам приторочены мечи. Без оружия в Эфран соваться было все-таки боязно. Эйхани разглядывал попадающиеся на пути перелески и ручьи. Все привычное, не так уж сильно и отличаются два королевства. Может, люди тут другие, все-таки не благодатная страна Миролюбивого. Просто строже нравы, суровее мужчины, закутаны в платки по самые глаза женщины. Настороженные взгляды, скупые приветствия. И у всех, даже у крестьян, на поясе длинные ножи. Не то, чтобы воинственный народ. Просто привычка к войне, которую не изжить за краткие месяцы мира. Вот лет полста пройдет — может, тогда станет что-то иначе.
— А ночевать мы будем в лесу, — решил Эйхани. — Там нет людей.
Тэм фыркнул: они оба очень быстро привыкли к компании только духов, а те, когда хотели, могли быть совершенно незаметными. И им с Эйхани хватало друг друга, и скучать было, на самом деле, некогда.
— Только не говори, что ты против, — засмеялся сильфид.
— Конечно, за. Отвык от людей совсем, бирюк бирюком. Ау-у-у! — дурачась, протянул Тэм.
— Вот же волчара…
Ночь в лесу Эйхани запомнилась теплом мужа, согревавшего бок, и ощущением странного покоя. Как и последующие за ней. Неделя пути промелькнула быстро, они пару раз заезжали в города, Тэм вспоминал все, что знал о них, но больше глазел, как и Эйхани — он редко выбирался куда-то с границы. Больше рассказывал о традициях страны, о том, откуда они пошли и почему именно так, а не иначе. Сильфид слушал его, кивал. А потом увидел королевский замок.
— А вон там что? Местная тюрьма?
— Ну, если считать место, где я родился, тюрьмой…
— Извини, просто этот замок… Не очень королевский…
— Скорее, это изначально было крепостью. И ею же осталось. За последние сто пятьдесят лет враги трижды доходили до стен Гарната, но ни разу за всю его историю не сумели взять.
— Что ж, надеюсь, нас там ждут.
Тэм дернул плечом, хмуро глянул на высящуюся над городом громаду замка.
— И ты сбегал оттуда? — оценив толщину и высоту стен, опоясывающих столицу и сам замок, не поверил Эйхани.
— Когда тоска пожирает заживо, еще и не оттуда сбег бы. Поверь, внутри… тебе не понравится.
Стража узнала его, гулко стукнули о щиты закованные в сталь кулаки. Тэм кивнул, направился к замковым воротам самой короткой дорогой. Он был прав, стоило Эйхани шагнуть за ворота, как его тут же пошатнуло. Камень, повсюду камень и железо, запирающие даже ветер. Ни травинки, ни листочка. Каково было юному лесовину-полукровке здесь?
Тэм крепко сжал его ладонь, делясь теплом и силой.
— Мы ненадолго, мой ветер. Потерпи.
— Я стараюсь, — Эйхани с тоской обвел все взглядом. — Где твой брат?
Один из стражей, после отданного резким, каким-то чужим голосом Тэма, приказа повел их в сердце крепости. Сначала он пытался заставить их оставить оружие в кордегардии, но Таммейн только зыркнул на него, и настаивать никто не стал.
— Я б и кольчугу напялил, — тихо бурчал Тэм, ведя мужа следом за стражем.
— Не сунут же нам тут нож под ребра…
— Не должны. Мы все же гаранты мира. Все еще.
Тронный зал впечатление на сильфида произвел не менее тягостное, чем общий вид замка, все в мрачных тонах, какое-то… казарменное. Узкие окна-бойницы, истрепанные знамена под потолочными балками, щиты. И человек на троне — мрачный, под стать замку. Но первое впечатление незаметно рассеялось, когда здоровяк, на плечах которого трещала скромно расшитая шелком бархатная котта, поднялся и стремительно, легко сбежал вниз:
— Тэм!
Да, он был похож на Ансельма. Но только пока Эйхани не увидел его глаза и улыбку.
— Я рад тебя видеть, кузен.
— Взаимно, Тревис. Позволь тебе представить — Эйхани, мой супруг.
Пожатие широкой сухой ладони было теплым, крепким и… радушным.
— Рад познакомиться с семьей Тэма, — сильфид слегка оттаял, переведя дух. — С еще одним представителем, вернее.
— Думаю, с моим папашей вы познакомиться были не рады, — хмыкнул король Тревис. — Ветер доставил ваше письмо четвертого дня, я согласен, что Замок-над-Озерами стоит сделать вашим доменом. Но… — он перевел взгляд с одного на второго, — откуда вы… кхм… наследника возьмете-то?
— Путем порочного зачатия, сопряженного с некоторым удовольствием, — разбойничья морда сильфида даже от года супружеской любви при улыбке краше не стала.
А краснели оба родственника, как он выяснил, одинаково — густо и начиная с ушей.
— Ладно, я ничего не хочу об этом знать, — махнул он рукой. — Тэм, твоя мать… зайдешь?
Лесной тяжело вздохнул.
— Да. Познакомлю с Эйхани.
Сильфиду было очень любопытно, какая она, эта женщина, которая понравилась лесному. Должно быть, красавица. При виде матери Таммейна он потерял дар речи. Навстречу им от окна развернулась богиня, высокая, крепкая, словно сосна, с густыми темными волосами, подобранными под полупрозрачный плат и серебряный обруч. Именно от нее Тэм унаследовал свою телесную стать.
— Сын.
— Матушка, — Тэм медленно поклонился.
— Представь меня своему спутнику.
— Эйхани, мой супруг…
Сильфид любовался принцессой, однако коснуться губами ее руки не забыл. Какая она красавица, неудивительно, что даже лесной лег с ней в постель. Она долго смотрела на них, темные, карие глаза словно пытались заглянуть в их души, но постепенно их взгляд чуть смягчился.
— Я слышала, ты избавил мир от некоей мерзости, сын.
— Да, матушка, — сухо кивнул тот.
— Я благодарна.
Нет, все-таки она не любила сына, это Эйхани чувствовал. Может быть, слегка им гордилась, но и то вряд ли. И опять же… «Мерзость»… А в постель ложиться, значит, был краше солнца? Вряд ли лесной мог изнасиловать принцессу, это тебе не сильф, который обозлится, но обиду отложит в дальний ящик. Скорее, разочарование наступило позже, когда лесовин умчался, оставив ее с пузом и без надежды на обручальное кольцо. Она еще довольно молода, значит, тогда была совсем юной. Верила в сказки о неземной любви духов к смертным?
— Красивая у тебя матушка, — сказал позже Эйхани. — С такой только статуи ваять.
Тот лишь усмехнулся:
— Красивая.
После этого визита их проводили в кабинет короля, где Тревис вручил свиток со своим согласием на образование наследуемого домена.
— Да, кстати. Тебя порадует весть о том, что Ансельм жив?
Тэм сверкнул глазами и коротко кивнул. Да, весть порадовала. Хоть мстительностью он и не отличался, но не в этот раз.
— А теперь нанесем визит дядюшке. Кстати… Ты призраков не боишься? — спохватился Эйхани, загадочно улыбаясь.
— Э… никогда не сталкивался. А что? — полюбопытствовал Тэм.
Стоило покинуть мрачную цитадель и столицу, проехать хоть несколько минут в тишине строгого соснового леса, он словно сбросил тяжелый груз с плеч, распрямился.
— Приедем — сам увидишь. Ничего не пугайся, главное.
— Да уже, — рассмеялся лесной. — И напугался, и любопытство поедом теперь съест, пока доберемся.