Укрощение зимы

Дворняжка – вот кого он взял из приюта, хотя ему предложили три возможные породы, к которым мог принадлежать этот дуралей. Собака была средних размеров, черная, если не считать белой лапы, но с блестящими карими глазами, которые умилили бы кого угодно. Брок выбрал пса, исходя скорее из проблесков ума, нежели из физических характеристик: тот знал основные команды: «сидеть», «лежать» и «дай лапу». Пса звали Скутер, и Брок не настолько привязался к дуралею, чтобы обеспокоиться сменой имени. В принципе, глупым Скутер не был, но Броку нравилось про себя называть его дуралеем ради собственного превосходства. Он не особенно любил работать с животными, но приказ есть приказ. Черная тварь прожила у него шесть месяцев и ходила за ним практически повсюду. Понимая, что это предложенный Пирсом тест, Брок решил сделать из собаки рабочую единицу, которая бы умела подчиняться, знала команды и демонстрировала отличную сноровку вынюхивать то, что люди предпочитают скрывать. Они посещали курсы дрессировки чаще, чем Брок ходил выпить, и коллеги знатно повеселились, глядя, как Скутер таскается за ним всё свободное от заданий время. Еще в дуралее, очевидно, не было ни капли злости. Как бы Брок ни пытался отругать пса – а он пытался, чисто чтобы посмотреть, что из этого получится – Скутер просто валился черным брюхом кверху, вилял хвостом и скулил, пока он не смягчался. После этого пес тенью часами следовал за ним, вымаливая прощение за содеянное – то есть, фактически, ни за что. Он научился не бить собаку и не особенно повышать голос, хотя, кажется, его эмоциональная холодность Скутера абсолютно не беспокоила. Очевидно, собачьей любви хватало на двоих, так что Брок мог не заморачиваться. Через четыре месяца Пирс приказал взять Скутера в отряд охраны на смотр объектов и крупные совещания. Пес даже не пытался делать что-либо, помимо того, что от него хотели, но Брок понял, что стоит поощрять его за соблюдение дисциплины, чтобы скрасить долгое скучное стояние на одном месте. Пожалуй, они стали командой, но Брок полагался на Скутера меньше, чем Скутер полагался на него. Он принимал компанию пса так же легко, как стрелял в цель или тренировался, а дуралей носился кругами и взбудораженно облаивал манекен, на котором Брок отрабатывал ножевые удары. Еще через два месяца Пирс остановил Брока на участке отгрузки. Ситуация была нередкая: свои дела ГИДРа улаживала не только в ресторанах, дорогих отелях и на совещаниях. Существовали неприятные местечки, в которых как раз такая работа и делалась. Брок следовал за Пирсом беспрекословно, а дуралей держался у его ног, как хорошо выдрессированная псина. – Как вам обладание питомцем, агент Рамлоу? – Он греет мне ноги холодными ночами, сэр, – саркастично отозвался Брок. – А вообще, по-моему, больше всего его любят женщины в офисе. Пожалуй, его можно было бы использовать как предлог для свиданий. – Домашнее животное – огромная ответственность, – проговорил Пирс, неспешно шагая вдоль доков. – Обуза вашему распорядку и вашей жизни, не так ли? Брок просто пожал плечами, подобрал палку и кинул ее, позволив Скутеру броситься вдогонку: – Ответственность меня не беспокоит. Тем более, эта ответственность послужила предлогом отказаться от участия в нескольких званых ужинах. – Его промах – ваш промах, агент Рамлоу. Его успех – отражение ваших собственных навыков и команд. Его обучение в ваших руках. Его жизнь зависит от вас, – Пирс внезапно остановился и посмотрел на Брока. – Я ни разу не видел, чтобы вы его ударили. Почему? – Я пытался, но он просто хлопается на спину и писается на мои ботинки в знак примирения, – дернул плечами Брок. – Какой смысл колотить его, если он и так делает то, что я хочу, правильно? Последовало молчание, за время которого Брок наклонялся, брал палку и бросал ее еще дважды, а черный дуралей радостно мчался за ней. Брок наблюдал за собакой, заткнув большие пальцы за ремень, и резко свистнул, когда пса что-то отвлекло, и Скутер сразу же вернулся. По жесту Брока пес сел перед ними – со счастливой собачьей улыбкой и этими своими переливчатыми карими глазами – ожидая следующей команды. – Пристрелите его. Брок колебался один-единственный момент, потом вытащил пистолет, снял предохранитель и всадил пулю между влажными карими глазами, которые не переставали говорить «Я люблю тебя», пока не остекленели. Шесть месяцев своей жизни Брок потратил на этого дуралея, но сейчас не испытывал ничего особенного. Теперь освободится много времени, да и хлопотно было с собакой. Пирс вручил ему сложенный листок бумаги: – У вас будет день на то, чтобы произвести впечатление на Агента. На второй день он будет под вашей ответственностью, но не возлагайте на него особых надежд. Наверное, можно даже книжку с собой прихватить. А третий день покажет, насколько хорошо вы проявили себя по сравнению с вашими товарищами. Всё это ради возможности сблизиться с Агентом? Дело того стоит, учитывая, что всё идет в нужном направлении. – Да, сэр. – Агент Рамлоу, он куда опаснее вашего пса. Если он набросится на вас, помощи не ждите. Тем не менее, направляйте его и отдавайте ему команды, как вашему Скутеру, и тогда в поле он проявит себя только с самой лучшей стороны. И не бойтесь наказывать его, – Пирс смотрел на него с небрежной улыбкой человека, раскрывающего карты так умело, что немногие сразу осознают свой проигрыш. – Не отпрашивайтесь завтра с работы. Я дам вам небольшой отпуск в связи со смертью собаки, которую только что сбила машина. Трагедия, не правда ли? Брок пожал плечами, пряча пистолет: – Два дня с идеальным оружием ГИДРы – не худший вариант утешительного отпуска. – Надеюсь, что вы произведете хорошее крепкое впечатление, – проговорил Пирс, развернулся и ушел. Брок остался на доках с клочком бумаги со временем и адресом, остывающим телом своей собаки и будущим, в котором ему придется кидать Агенту уже совсем другую палочку. Как знать, может, Зимний Солдат тоже будет присаживаться у его ног? * На следующий день Брок прибыл в банк в самый разгар масштабной реконструкции, но его впустили легко, будто он был частью ремонтной бригады. Очевидно, в помещении укрепляли систему безопасности, проводили покрасочные работы и устанавливали новые столы для всех тех улыбающихся клерков, что берут деньги. Брок по девственно-белой плитке прошел мимо рабочих в дальнюю часть зала, где располагались банковские ячейки, а затем спустился вниз через дыру, явно пробитую в полу. Ее тоже придется заделывать. Под банком располагалось прохладное подземное помещение – сыро здесь не было и плесенью не пахло. Узкие коридоры были чистыми, по ним ходили охранники. Наверное, очередное гнездо ГИДРы – новое, судя по тому, что о нескольких базах в городе он уже знал. Брок спускался все глубже, обменивался приветствиями, если встречал знакомых, и не обращал внимания на тех, кто провожал его взглядами, в которых мешались в равной степени зависть и страх. Он шагал небрежно и уверенно, не чувствуя абсолютно никакой тревоги перед предстоящим заданием. После нескольких месяцев его наконец-то ждало настоящее дело. Ему указали на боковую комнату с огромной укрепленной стальной дверью, в которую было встроено на вид штук восемь высокосекретных замков. Шагнув внутрь, Брок увидел помещение, подобное тому, в котором он побывал в Южной Африке. В одном углу стояло черное кресло, в другом лежала криокамера, хотя она выглядела более крупной и стационарной. Запах антифриза и подтаявшего льда ударил в нос, но Брок предпочел сосредоточиться на трех людях в комнате. Двое были медиками – они склонились над Агентом, в определенной последовательности вводя ему какие-то бесцветные растворы. Агент смахивал на мокрого кота, бледная пепельно-серая кожа почти сравнялась по цвету с металлическим протезом. Волосы у него были влажные, талая вода стекала на голые плечи, но глаза беспрестанно бегали под закрытыми веками. Насколько же дезориентирующе, должно быть, засыпать так глубоко и просыпаться, не имея понятия, сколько времени прошло. – А, агент Рамлоу, нас предупредили о вашем визите, – сказал медик потоньше. – Мы немного отстаем от расписания. К вашему приходу нам полагалось искупать и одеть его, но, как видите, он только-только начал приходить в себя. Черта с два они отстают. Ясное дело, нарочно. Никто не отстает от расписания, когда дело касается приказов Пирса, если, конечно, речь не о катастрофическом провале. Тем не менее, Пирс указал, что это его единственный шанс произвести впечатление на Агента один на один, так что Брок не собирался упускать эту возможность. Глубоко засунув руки в карманы, он подошел ближе и остановился у мокрой живой руки Агента. – Так даже лучше. Я все равно не особенно люблю, когда кто-то чистит мое оружие. Могу гарантировать, что работа будет выполнена правильно. Медики переглянулись и, не сказав ни слова, снова принялись за дело. Брок терпеливо ждал, видя не обнаженного человека, лежащего в кресле, а оружие, с которым он начнет тренироваться после чистки. Как и в случае со Скутером, он мог представить себе, на что способно это создание, значит, на второй день станет виднее, как добиться требуемого на стадии «впечатления». Он был практически уверен, что если во вторую встречу останется с целым черепом, это уже можно счесть добрым знаком. – Он будет дезориентирован и неустойчив, – тихо сказал высокий медик, вкалывая Агенту что-то, а потом без перерыва что-то еще. – Вероятно, будет проявлять раздражительность, странное и повторяющееся поведение. – То есть, говоря по-человечески, может свалиться и забиться в судорогах? – Сейчас он не осознает собственную силу, – длинный лысеющий медик казался раздраженным. – А если он размозжит мне голову, можете вернуть его в это милое кресло и вымыть здесь, – прохладно ответил Брок. – Потому что мне наплевать. Просто поставьте его на ноги, а остальное доверьте мне. Брок слушал, как доктора переговаривались приглушенными голосами, но звучали только названия препаратов и дозы, так что его эти разговоры не волновали. Теперь Агент вздрагивал чаще, а после десятиминутного бдения его начала бить такая жестокая дрожь, что Брок принялся гадать, сколько раз парень просто-напросто выпадал из кресла. Впрочем, дрожь, вроде, никого не тревожила, так что он тоже не стал беспокоиться, только обхватил с обеих сторон голову Агента, впившись пальцами в темные спутанные волосы. На него внезапно уставились невидящие голубые глаза, с тем самым пустым выражением, которое он так хорошо запомнил. Зимний Солдат еще не пришел в себя, таился в засаде, но Брок продолжал держать его и смотреть в пустые глаза. Оружие в кресле продолжало трястись, потом его губы разомкнулись, и с них соскользнул тихий стон, низкий и хриплый, как будто Агент вообще не привык издавать звуки. – Готов, – негромко сказал невысокий медик, вытащил венозный катетер и прижал место прокола. Через несколько секунд они оба выпрямились: – Душевая вон там, все принадлежности на месте. Одежда будет здесь, когда вы вернетесь. – Надеюсь, задницу ему подтирать не нужно, – встряхнув головой, заметил Брок и потянул Агента за живую руку. – Вставай. Пальцы сомкнулись на его горле прежде, чем он успел осознать опасность. Зимний Солдат пристально уставился на него, сотрясаясь от сильных приступов дрожи. Брок нахмурился и двумя пальцами ткнул его под ребра – боли он, разумеется, причинить не мог, но хотя бы привлек внимание. – Хорош, – прошипел он. Солдат вздрогнул и медленно убрал руку. – Поднимайся. Секунду они разглядывали друг друга, будто приценивались, но потом в мозгах у Агента что-то щелкнуло, и он последовал приказу. Вот только «дезориентирован и неустойчив» не вполне описывало его состояние. Агент, несмотря на шаткое положение, встал, чуть не упал, но сильные ноги его удержали, а потом все-таки попытался рухнуть на пол. Брок обхватил бедолагу за пояс и подтянул вверх, невзирая на то, что вся одежда в процессе наверняка пропахнет антифризом. Он закинул живую руку Агента себе на плечо, чтобы помочь ему хотя бы стоять. – Шагай, – приказал он, пользуясь простыми словами, потому что не знал наверняка, в какой степени Агент его понимает. Они медленно потащились к душевой, а медики наблюдали с благодушным интересом. Но это ведь часть теста, не так ли? Душевая была больше, чем требовалось одному человеку, и, судя по недавно замененным там-сям плиткам, Агент во время мытья вел себя беспокойно. Тут было три распылителя и стальной стол с мылом, шампунем и кондиционером. В углу лежали полотенца и основные туалетные принадлежности, но бритвы среди них Брок не заметил. Агент к тому времени держался на ногах чуть устойчивее, но все равно опирался на Брока, так что Брок прислонил его к стене и отошел к столу, где разделся и взял все необходимое для основательного душа. Вывернув кран, он подставил под воду запястье, гадая, какая температура подойдет парню, которого только что разморозили. Впрочем, Зимнему Солдату было, по всей видимости, фиолетово: голубые глаза либо таращились совершенно бездумно, либо наблюдали за ним. – Давай, под душ, – Брок жестом указал туда, где сам стоял наполовину под струями воды. Агент пошевелился. Он явно хотел подойти, но, кажется, осознавал возможный риск. – Вперед, вода тут без тебя горячее не станет. Полюбовавшись еще одной попыткой по стеночке подползти ближе к воде, Брок вышел, схватил беднягу за руки, оторвал от стены и поставил под душ. Несколько минут они просто стояли неподвижно: Брок оценивал состояние своего приза и давал ему время немного прийти в себя. После этого он указал на плитку: – Спиной ко мне, обопрись о стену, ноги чуть шире. Пожалуй, с руками Агент испытывал такие же сложности, как и с ногами, но у Брока была работа, а оружие само по себе чище не сделается. На этот раз Солдат легко выполнил команду, и Брок отошел за мылом и мочалкой. Он купал пару раз Скутера и прошел достаточно закрытых лагерей и боевых действий, чтобы привыкнуть к общим душам. Чужая нагота его не смущала, кроме того он находил странную близость в пребывании наедине с тем, кто способен снести ему голову, неловко двинув локтем. Он принялся мыть Агента от шеи вниз, оттирая сладкую вонь антифриза и, как это ни парадоксально, некоторое количество грязи. Когда Брок добрался до середины широкой мускулистой спины, Зимний Солдат начал оседать. Один взгляд ему в лицо дал понять, что поднять его подняли, а разбудить забыли. Брок сильно ткнул его в живот пальцем и холодно бросил: – Очнись! Движение мышц – и Агент принял изначальное положение, настороженно поглядывая на него. – Если свалишься, поднимать буду за волосы. Считай, тебя предупредили. Он принялся мыть Солдата дальше, оттирая кожу до нежно-розового оттенка. Зад и гениталии он не пропустил так же, как не стал бы игнорировать пружины своего пистолета, а Агент обратил на потенциальную интимность процесса не больше внимания, чем в самом начале. Брок опустился на корточки, чувствуя на себе взгляд и понимая, что за ним наблюдают. Он не потрудился повернуть голову и продолжал мыть ноги Солдата. Хлопнул его по лодыжке: – Подними ногу. Движение вышло ужасно преувеличенным – Агент чуть было не лягнул его в лицо. Брок почувствовал, как чужая пятка задела щеку, зашипел и отвесил Солдату тяжелый шлепок по заднице: – Полегче. Просто дай сюда ногу, не надо мне голову сшибать. Сила удара и слова побудили Агента опустить ступню на его ладонь почти покорно. Брок потер стопу, между пальцами и вокруг свода, потом отпустил и смотрел, как он опускает ногу на плитку. Он был чуть осторожнее со второй ногой, но Агент по хлопку, даже без словесного напоминания, поднял ее аккуратно и внимательно. – Так-то лучше, – Брок повторил процедуру. Он встал, глядя, как медленно поднимаются с каждым вдохом ребра, бросил мочалку на пол и взял бутылочки с шампунем и кондиционером. – Повернись и наклони голову. Разворот добил бедолагу: Броку пришлось подхватить его прежде, чем тот успел грохнуться на пол, не сумев восстановить равновесие. Он держал Солдата на секунду дольше, чем следовало, а тот опасно покачивался, и слабый румянец, появившийся после мытья, исчез. Брок думал, что всё обойдется, но тут кожа Агента приобрела явственный зеленоватый оттенок. – Голову поверни! – рявкнул Брок и быстро отступил в сторону, а великого и неудержимого Зимнего Солдата вывернуло на выложенный плиткой пол. Ничем особенным, ничего такого, типа последней любимой трапезы – просто зеленовато-белая пена и жидкость. Наверняка, какой-то побочный эффект оттаивания. – Наверное, стоило предупредить вас, – заметил низенький доктор, хотя, судя по промелькнувшей ухмылке, ничего подобного он делать не собирался. – Ага, вали отсюда, осёл, пока я не затолкал остатки мыла в твой жирный зад, – вызверился Брок, хотя главным образом его занимали попытки удержать Агента в вертикальном положении: того сильно клонило влево от головокружения и, должно быть, тяжести протеза. – И хватит висеть над душой. Я отмою его до блеска. Медики убрались подальше, но совсем уходить не стали. Брок подтянул Агента вверх, прислонил к стене и нагнул ему голову так, что копна темных волос упала вперед. Он принялся осторожно втирать в них шампунь, стараясь двигаться не слишком резко, ведь приступ рвоты мог повториться в любой момент. Но Агент просто обмяк и опасно кренился в сторону, однако все же умудрялся держаться достаточно прямо, пока Брок не закончил. – Отойди от стены и сполосни волосы. На этот раз он не стал предоставлять Агенту выбора, притянул его ближе и уложил вялую голову себе на плечо, чтобы свободной рукой вымыть хлопья пены из длинных волос. Солдат тяжело навалился на него. Брок мог бы испытать отвращение, но вместо этого только подивился, как такое сильное мускулистое тело может быть… настолько в отключке, чтобы даже не суметь держаться на ногах самостоятельно. Тут Брок почувствовал, как чужая ладонь пробирается к его пояснице. В общем-то, ему было все равно, но он знал, насколько неустойчивое поведение может быть непредсказуемым. – Отшвырнешь меня, и я тебе такую взбучку устрою, вовек не забудешь, – предупредил он, подкрепив слова резким тычком колена. Притом он знал, что мог бы задать твари трепку, но в итоге все равно оказаться без головы. Рука осталась на его пояснице, но это, скорее, было вызвано необходимостью за что-то держаться, нежели попыткой к сопротивлению. – Выпрямись, – наконец, велел он, когда Агент налег на него так, что Брок начал гадать, отчаянное ли это стремление привлечь внимание или Солдат в буквальном смысле на нем заснул. Движения выглядели неохотными, медленными и неуклюжими, но теперь бедолага держался на ногах чуть крепче. Брок щедро нанес ему на волосы кондиционер, которым сам пользоваться не собирался, так как стригся коротко, и потёр. Агент наклонял голову, словно послушная собака, но Брок действовал методично и отстраненно. На этот раз он даже приказывать не стал, просто развернул голову Агента к воде, чтобы прополоскать волосы. Это был самый длинный душ в жизни Брока, но закончился и он. Агент был чистым и, вроде, больше не собирался блевать себе на ноги. Брок прислонил его к стене и оставил там, пока приводил себя в порядок и поспешно принимал душ, потому что видел, как хищник ворочается во внимательных голубых глазах, отслеживая его движения, когда он намыливался и мыл голову. Они не расцепляли взглядов, напряженно изучая друг друга, пока не исчезла необходимость оставаться здесь. Брок выключил воду. С них обоих капало. Одно полотенце он обернул вокруг бедер, а со вторым направился к Агенту, подав ему знак отойти от стены. Этот приказ остался без внимания, если не считать переноса веса с ноги на ногу. Брок концом полотенца хлестнул Агента по бедру, оставив красный след, но металлические пальцы тут же сомкнулись на ткани. – Хочешь сам вытереться? – не впечатлился Брок. – Валяй. Они снова принялись сверлить друг друга взглядами, однако скоро глаза Агента потускнели. Тогда Брок приблизился, набросил ему на голову полотенце и принялся ожесточенно растирать волосы, рискуя еще одним приступом тошноты. Однако ничего не случилось, и он вытер Агента насколько мог насухо, вытерся сам и оделся. Одежда по-прежнему попахивала антифризом, но что поделаешь. – За мной, – велел он и щелкнул пальцами, будто подзывал Скутера. Если честно, он даже удивился, когда Солдат действительно отлепился от стены и зашагал следом обратно к креслу. – Ты же сам умеешь одеваться, а? – Он еще не вполне функционирует в интеллектуальном плане. – Всё он нормально функционирует, – холодно отозвался Брок. – Просто притворяется, чтобы без дела шататься, насколько я видел. – Зимний Солдат не «шатается без дела». Он оружие. Брок давно не слышал, чтобы кто-то приходил в подобное негодование. Он бросил взгляд на высокого медика. Не иначе как в душевой пострадали чьи-то чувства. – Ну да, и это оружие вполне способно натянуть собственные штаны, – Брок с ухмылкой указал на одежду. Агент секунду таращился на него пустым взглядом, потом отошел к одежде и принялся ее перебирать. К счастью, одеться тварь смогла. Да, не очень ловко, и пришлось придержать Солдата за плечо, но в штаны он успешно влез, что доказывало точку зрения Брока. – Хорошо, теперь сядь. Брок оглянулся на свою галёрку: – Бритва? – А вы разве не должны были дома побриться? – низенького медика, очевидно, шоу впечатлило меньше. – Меня и щетина устраивает, а вот его я побрею. Оба медика одновременно сделались белыми, словно туалетная бумага промышленного качества. – Побреете его? Мы не подносим лезвия к его лицу и шее. – Если он настолько обучен, насколько я думаю, то посидит спокойно. Мне нужна бритва, – нетерпеливо возразил Брок. Он в самом деле подумывал сходить за мылом и засунуть его кое-кому в зад. – Он вас ею прикончит. – Ну и пускай, раз он такой неуправляемый, – прорычал Брок. – Так где моя бритва? После долгого колебания высокий медик вышел из комнаты: не то за треклятой бритвой, не то доложить, что Брок собирается покуситься на кожу Агента открытым лезвием. В любом случае, Брок не собирался упускать этот момент. Агент нужен был ему в хорошем рабочем состоянии, а значит, чисто выбритым в том числе. Он хотел рискнуть. – Вы его и вправду не боитесь, да? – низенький посмотрел обмякшего в кресле Агента. – С чего бы мне? – зачем вообще такие вещи объяснять. – Никто ведь не боится ножа в ножнах и пистолета, из которого вытащили магазин. – Он нестабилен минимум четыре часа после разморозки. Ему нужно время прийти в себя, но при этом он так же опасен, как в расцвете сил. Поднесете лезвие к его лицу, и он может вас убить. Брок понимал, что это предупреждение, но предпочел принять как некий дружеский совет. – Ну, тогда просто не забудьте снова его помыть, когда он оторвет мне башку, – ухмыльнулся он и положил ладонь Агенту на голову. Теперь, проведя с Агентом некоторое время один на один, Рамлоу начал понимать, зачем Пирс до него дотрагивается. Это как похлопывать по рукоятке любимой пушки, поглаживать рукоять ножа, проводить пальцами по ребрам гранаты. Так можно убедиться, что не только видишь перед собой оружие, но и обладаешь им и можешь использовать так, как захочется. – Я не боюсь Зимнего Солдата. Он убьет меня слишком быстро, чтобы тратить время на страх. И потом, страх дает ему власть, которой ему не позволено обладать. Я контролирую ситуацию. Я решаю, что с ним делать. Медик нахмурился, обдумал услышанное, бросил взгляд на дверь и, наконец, дернул плечами: – Может, у вас и впрямь получится его укротить. Не привязывайтесь. – Не стоит беспокоиться. Я ни к кому не привязываюсь. Тут вернулся высокий и принес бритву, хотя выглядел так, будто получил взбучку. – Отлично, мы, наконец, можем продолжать. Снова зайдя в душевую, Брок взял чистую мочалку, намочил и намылил. Интересно, Зимний Солдат может получить раздражение от бритья? Скоро станет ясно. Он потер намыленной тканью щеки, челюсть и шею Агента, добавил еще мыльной пены и продемонстрировал ему бритву: – Замри, пока я не скажу двигаться. Взгляд голубых глаз соскользнул на его губы, потом на бритву. Брок понимал, что в этот момент хищник осознал возможность добраться до оружия, до лезвия, которое особого ущерба, в принципе, нанести не может, но все равно за оружие сойдет. Встретившись с Агентом взглядом, Брок прижал костяшки к его голой груди и твердо повторил: – Сиди смирно. После этого он рискнул повернуть голову Агента направо и взяться за дело. Было неудобно – он привык брить только себя, а не кого-то другого, но Агент полностью подчинился и позволял ему двигаться, как вздумается. Он напрягся, когда бритва спустилась на нежную кожу шеи, но Брок был осторожен. Тем более Агент в самом буквальном смысле не шевельнул ни единым мускулом, так что после завершения бритья на коже осталось только немного мыльной пены. В этот момент Брок понял, что оттачивание мастерства началось. Ощущались странные доверие и близость в том, что вспышки потенциальной ярости так и не последовало. У Брока была возможность причинить Солдату боль, но он ей не воспользовался, хотя иной мог бы, чтобы продемонстрировать другим свою власть. Какой смысл бить собаку, которая не сделала ничего плохого? Порядок приходит через боль, но поначалу требуется хаос. Сейчас Агент был слишком хорошо выдрессирован и растерян, чтобы пойти против его воли, если он не станет нарываться. Брок стер остатки пены и волос и удовлетворенно отложил полотенце. Ну и что тут такого сложного? Разморозили, искупали, побрили – готов к труду и обороне. Но Брок понимал, что это еще не всё. В его распоряжении по-прежнему оставалась куча времени, и он не собирался упускать такую возможность, хотя, пожалуй, мог найти времяпрепровождение получше, нежели скакать вокруг того, кто мог прибить его одним плевком. Он небрежно потрепал Агента по гладкой щеке и повернулся к медикам: – Что теперь? Я так понимаю, он еще не готов? – Теперь пора есть, – низенький медик вышел за дверь и что-то сказал охраннику. «Еда» не замедлила появиться и оказалась чем-то вроде вязкого зеленого смузи. Напиток выглядел настолько густым, что жевать впору, но Брок не мог судить наверняка, пока ему не вручили стакан из толстого пластика. Брок поболтал содержимым стакана и только потом осмелился на пробу сунуть туда палец и облизать. О своем решении он пожалел немедленно: – Честное слово, такое ощущение, будто это уже кто-то переварил. Вы шутите, да? – В напитке содержатся все необходимые питательные вещества и никаких высокомолекулярных белков, которые способны нанести вред его пищеварительному тракту, – прищурился высокий. – Что-то еще, и вы получите повторение того, что он устроил в душе. Едва вспомнив приступ рвоты, Брок без дальнейших возражений передал стакан Агенту. Получается, стейк с картошкой оружию не светит. И все равно жестоко заставлять кого-то пить такую гадость. Зимний Солдат взял стакан безо всяких жалоб (может, потому что ничего другого не предложили) и охотно выпил зеленую бурду большими глотками, очевидно, не обращая внимания на вкус. Брок принял пустой стакан и отставил в сторону, а медики протиснулись мимо, будто его тут и не было. Очевидно, на купании и кормлении обязанности Брока закончились, потому что затем ему пришлось вытерпеть несколько часов проверки рефлексов. Он и не подозревал, что у человеческого тела существует столько рефлексов, безусловных и условных. Зимний Солдат, вроде бы, отвлекся на тесты, но иногда, пока Брок со скучным видом наблюдал за ним, их взгляды пересекались. Процедура была нудной и рутинной, однако, по всей видимости, важной. Остаток дня прошел без возможности для Брока укрепить влияние на Агента, не считая пары поединков взглядов: тесты, еще тесты, приказы походить, сесть, опуститься на корточки, поднять руки, опустить руки, и только потом техники приступили к работе над металлическим протезом. Еще несколько часов Агент таращился в пространство, а Брок переступал с ноги на ногу и почти жалел, что не воспользовался возможностью отхлебнуть побольше того мерзкого смузи. Несмотря на голод, он слишком заинтересовался работой техников, чтобы отойти. Наконец, Агенту дали зеленый свет. Взгляд голубых глаз просканировал помещение – Агент приготовился исполнять команды, даже если пока они состояли в том, чтобы встать и пройти в соседнюю комнату. Брок шагнул следом, но охранник загородил ему путь. – Рабочий день окончен, сэр. Возвращайтесь домой, приходите завтра в то же самое время. У охранника в волосах виднелась проседь, хотя едва ли между ними была такая уж большая разница в возрасте. Брок взглянул на Агента: тот двигался стремительно и угрожающе, не реагируя ни на кого и ни на что. – Я остаюсь, – пожал плечами Брок. Куда ему теперь возвращаться? В пустую квартиру с собачьими игрушками, которые он еще не успел выбросить? Нет уж, он лучше рискнет побыть с Агентом. – С ним никто не остается на ночь. – А кто остается с ним на ночных заданиях? Серьезно, бюрократия здесь на высоте. И зачем всё так усложнять? – Хэндлеры… сэр, – ответил охранник, хотя явно понял подвох, и нахмурился. – А вы не хэндлер. У вас нет надлежащего обучения и разрешения. – Вы мне отказываете, потому что это никому не разрешено или потому что никто из моих коллег не осмелился? – Брок затолкал большие пальцы за шлевки ремня и вскинул брови, потом улыбнулся уголком рта. – Я остаюсь. У меня есть сутки, так что время еще не вышло. – Я об этом доложу, – буркнул охранник. – Валяйте. Но меня дергайте, только если Пирс прикажет, – Брок, задев охранника плечом, пошел по коридору туда, куда направился Агент. Дверей тут было столько, что заблудиться впору, но Брок остановился там, где увидел вооруженную охрану, бормочущих что-то техников и стальную дверь, вынести которую было не под силу даже бешеному носорогу. Никто не помешал ему войти. Агент сидел на постели в одних штанах и пил свой очередной гадкий смузи. Судя по стоящему рядом технику, это был перекус перед сном. Кстати, зачем спать оружию, которое недавно только проснулось? – Мне оставь, – Брок подошел поближе. Техник метнул на него сердитый взгляд, но Зимний Солдат помедлил, глядя над кромкой стакана. Стакан медленно опустился. – Это специальная диета для… – Да-да-да, чтобы он оставался в хорошей форме и не нагадил в штаны, я понял. Они оба заморгали, когда Агент действительно предложил Броку стакан. На этот раз не пустой. – Нет, допивай. Я не помру, если не поем пару раз. Агент подумал немного, потом, очевидно, посчитал его слова командой и заглотал остатки своего пойла. Техник забрал стакан, приказал Агенту лечь и бросил выжидательный взгляд на Брока. – Не смотрите на меня так. Я с ним ложиться не буду, у него ноги холодные, – он подпустил в голос побольше сарказма. – Устроюсь на полу. – Вас вообще тут быть не должно. – Да ладно, у меня разрешение есть. А у вас? Брок ухмыльнулся, когда техник покраснел, смерил его очередным сердитым взглядом и вышел из комнаты. Он огляделся, но помещение было пустым, не считая унитаза, маленькой раковины и кровати. Брок даже не оглянулся на звук запирающихся замков и устроился у стены, откуда мог ясно видеть Агента. Тот лежал, будто действительно собирался спать. Насчет дежурства можно было не беспокоиться: через момент свет погас, оставив его и Агента в полной темноте. Вот вам и шанс изучить новый приз. Брок с ворчанием прислонился к стене, собираясь поспать, раз уж тут тихо. Самые громкие звуки издавал он сам, устраиваясь у холодной бетонной стены и вытягивая ноги. Он не в первый раз спал сидя и наверняка не в последний. А еще не знал, видит ли Агент в темноте и не собирается ли его тут прикончить. На самом деле, Брок не особенно волновался, потому что у оружия уже было полно возможностей убить его, так что поспать в темноте будет не особенно напряжно. Учитывая приказ лечь, Брок не ожидал особых проблем: не считая пары оплошностей и чересчур размашистых движений, приказы Агент выполнял беспрекословно. Так что он заснул и спал неплохо, а когда проснулся от ощущения вставших дыбом на загривке волос, сразу понял: что-то не так. Пожалуй, в кромешной темноте прошло уже несколько часов. Брок повернул голову, прислушиваясь. К штанине, вроде бы, что-то прикоснулось, и Брок выбросил в этом направлении кулак. Ничего. Он настороженно подтянул к себе ноги, чтобы перенести вес, но тут на его колено опустилась ступня, прижав ногу с такой легкостью, что Брок, громко выругавшись, свалился. – Иди сюда, мелкий говнюк! – яростно прорычал он. Агент оказался рядом без единого звука. Брок ощутил, как Солдат стопой задел его руку, когда, как было приказано, встал около него. Он зашипел, дважды изо всех сил стукнул Агента по бедру, а потом схватил его за штаны и стянул ублюдка на пол. Агент мгновенно осел и опустился на колени рядом. Брок так рассердился, что замахнулся в темноте еще раз и почувствовал, как кулак скользнул по челюсти Агента. – Почему ты не в постели? Молчание. – Отвечай! – рявкнул Брок. Он попытался обуздать раздражение. Можно ли вообще считать нарушением прямого приказа нахождение вне кровати среди ночи? Фактически, никто не говорил, что Агент в пределах комнаты может находиться только в постели. Проклятье, если ему действительно зад подтирать придется, Брок его удушит. – Ну? – поторопил он. – …на полу, – раздался медленный осторожный ответ. Голос у Агента был низкий с отвычки, скрипучий и хриплый одновременно. – Четко говори, – велел Брок, сжимая пальцы у него на запястье. – Буду спать на полу, – твердо ответил тот, куда внятнее и увереннее. Брок рыкнул, но пальцы разжал. Кажется, не придется всыпать по первое число оружию, с которым, вроде, положено в некотором смысле формировать связь. Брок резко выдохнул, успокаиваясь, снова прислонился к стене и вытянул ноги. Он не обрадовался происшедшему, зато теперь знал наверняка, что Агент передвигается беззвучно. Отлично, даже не придется слушать грохот ботинок, прежде чем ему голову размозжат. – …сэр? – Ага, спи на чертовом полу, только меня больше не буди, – бросил Брок, хотя раздражение по большей части ушло. Его восхитила способность так двигаться, хотя он бы предпочел, чтобы это случалось не тогда, когда он пытается поспать. То, что будило его ночью, обычно оказывалось заколото насмерть. – Укладывайся, – шикнул Брок. Послышался слабый звук – металлическая рука шаркнула по цементному полу, и судя по этому звуку, Агент находился рядом с его ногой. Брок думал, что Агент свернется рядом, словно кот, но внезапно распахнул глаза, ощутив давление на бедре: Агент прижался щекой к его ноге. На этом шум стих: Солдат улегся в самом буквальном смысле. Брок не мог стукнуть ублюдка за исполнение приказа. Надо было выражаться конкретнее. Скутер, например, нуждался в очень конкретных командах. Проклятье, он будет, получается, спать с оружием у бедра, а? Что ж, он ведь хотел произвести впечатление, а сейчас выпала отличная возможность как раз этим и заняться. Брок поднял руку с колена и положил ладонь Агенту на шею, большим пальцем убирая прядки волос. Агент напрягся, но Брок просто уверенно погладил прохладную кожу. Как будто касался пальцами рукояти пистолета, который обычно держал под подушкой. Теперь у него под рукой оказалось гораздо более опасное оружие. Брок снова уснул, уверенный в собственной безопасности и контроле над ситуацией. Когда зажглось электричество, он открыл глаза и бросил взгляд на Агента. Тот проснулся и был начеку, но ладонь Брока по-прежнему удобно лежала у него на шее. Дверь открылась, и вошедшие медики замерли, увидев пустую кровать, а потом все взгляды одновременно упали на Брока и Агента. Брок медленно растянул губы в ухмылке и нарочно потрепал Агента по шее, прежде чем убрать руку. – Вставай, – приказал он и почти не уловил движения, настолько оно было быстрым. Агент стоял и ждал, а Брок не спеша размял руки и ноги, потянулся до хруста в спине. Потом поднялся, напоказ подавил зевок и посмотрел на медиков, которые застыли не то в благоговении, не то в ужасе. – Ребята, скажите, что вы принесли что-нибудь поесть. С гостеприимством в этом заведении паршиво. Брок отошел от нагретой стены, чувствуя, как Агент держится у локтя. Подавись, Пирс. – Он сегодня не ест, – первой ожила молодая женщина и приказала Агенту: – Сядь на кровать. Агент, искоса взглянув на Брока, подчинился. Брок наблюдал бесстрастно, но с тенью улыбки, как они хлопочут над Агентом, хотя тот был в полном порядке, даже синяка после вчерашнего не осталось. Потом ему вручили завтрак – армейские пайки Брок распознавал с первого взгляда. Всё лучше, чем голодать. Он встряхнул пакет, дал ему необходимое время подогреться, открыл и принялся за еду, наблюдая за работой медиков. – Что у нас во второй день? – наконец, поинтересовался он. – Мы даем его сознанию возможность расшириться, чтобы усвоить воспоминания и впечатления о вас. Вы сегодня остаетесь с ним наедине, но, как вам уже, должно быть, сказали, ничего особенного от него не ждите. Брок не мог сказать, была ли эта женщина тут главной, но она записывала то, что ей говорили остальные. А остальные проводили ужасно много каких-то измерений. – Вы что, ему новую одежду шить собрались? Женщина презрительно улыбнулась: – Площадь поверхности, агент Рамлоу. Мы рассчитываем дозы исходя из площади поверхности тела, а не его массы. Впрочем, я не жду, что вы поймете. Вы солдат. Получается, они собираются накачать Агента наркотиками по самое не могу и оставить Брока за няньку? Пирс предупреждал насчет того, что может понадобиться книжка, но интересно, сколько народу ее в самом деле прихватило? Брок слышал, что подобную фигню применяли с пятидесятых по семидесятые – использовали стимуляторы, чтобы внушать людям идеи и закладывать воспоминания. Если Зимний Солдат и подозревал, что сейчас будет, виду он не подал. Нет, он был слишком хорошо натаскан, чтобы препятствовать вводу венозного катетера, пластырю и людям, бормочущим что-то прямо ему в лицо. Их взгляды встретились, и в глубине голубых глаз беспокойно метался хищник. Определенно Агент не такой уж и покладистый, а? – Вы на полном серьезе отправляете самое лучшее оружие ГИДРы в ЛСД-трип? Брок просто обязан был вывести медиков из себя и отвлечь от заумных разговоров. Он был солдатом, но не тупицей. Он повидал достаточно, чтобы знать, что не все наркотические приходы кончаются хорошо для тех, кто их испытывает. – Этот коктейль гарантированно на него работает, и он уже прошел через это пять раз совсем недавно, – огрызнулась женщина, не переставая что-то помечать и рассчитывать. Она вслух назвала какие-то препараты и дозы, а другой техник их записал. – Если вы уверены, что впечатлений достаточно, можем прекратить. Брок не повелся. Лучше вызванные кислотой глюки, чем недостаток гарантий. – И как прошли предыдущие пять? – Вы тут сами по себе, агент Рамлоу. – И что, у ГИДРы даже камер не будет? Нет уж, если Агент настолько важен и хэндлер остается с ним наедине, наверняка ведется наблюдение. Брок доел и смял пакет, а медики принялись вводить этот свой крайне важный «коктейль» в вены Зимнего Солдата. Поначалу ничего не происходило, но через секунду зрачки Агента расширились, мышцы обмякли, и бедолага покачнулся на кровати, а медики засуетились и поспешно убрались из комнаты. Чудесно, один на один с обколотым наркошей. – Удачи, – притворно мило проговорила женщина, и дверь захлопнулась. Брок не понимал, как Агент вообще держится в сидячем положении, но хищник определенно покинул здание. Приблизившись и остановившись перед Агентом, он наклонился, чтобы очутиться с ним лицом к лицу, обхватил пальцами отвисшую челюсть и почти ласково заставил тварь лечь. Движение не было грациозным – тело просто шлепнулось на постель. Может, все же стоило попросить книгу? Брок сел на кровать, приподнял ноги Агента и устроил их у себя на коленях, а затем заложил руки за голову и уставился в потолок. Он принялся напевать про себя: другого занятия не нашлось. Время от времени бедрами он ощущал подергивание мышц. Брок не думал ни о чем, хотя иногда поглядывал на свой пребывающий в полной отключке приз. За этим занятием минуло несколько часов. Альтернативой было только расхаживание по комнате, так что в конце концов Брок от нечего делать потянулся и принялся поглаживать Агента по затылку – только чтобы все могли видеть, как он это делает. Время шло, но зверь зашевелился задолго до окончания действия препаратов. Когда Агент начал двигаться, Брок положил ладонь ему на голову и подтолкнул обратно на подушку. – Тшш, успокойся, – ему не хотелось, чтобы мощь такого масштаба таскалась вокруг с кашей в мозгах: хватило и вчерашнего. Однако вчера оружие было дезориентировано, но по-прежнему слишком хорошо обучено. Брок недооценил силу «коктейля». Агент убрал ноги с его колен, сел, и Брок решил было, что подопечного снова вывернет – судя по тому, какой бледной и влажной сделалась его кожа. Брок мог бы спихнуть его на пол, но ему было любопытно, что случится. Насколько сохранилась выучка? Зимний Солдат медленно перемещался по кровати со всей грацией издыхающей на побережье рыбы, а в итоге просто напросто завалился на другую сторону. Нарочно или нет, но головой он приземлился на колени Броку и снова застыл. Так вот оно что. Обнимашки с самым опасным в мире киллером? Наклонившись, Брок забросил ноги Агента на кровать и расположил их так, чтобы поза хотя бы выглядела удобной. Пальцами он смел пряди волос с лица Агента, но зрачки того оказались такими огромными и расфокусированными, что, по всей видимости, можно было не беспокоиться. Брок снова положил руку на шею Агента и иногда поглаживал его. Воцарилась тишина. Брок чувствовал странное умиротворение. Никаких проблем не возникло, и в установленное время дверь открылась, впуская команду. Увидев Зимнего Солдата, спящего, положив голову на колени Броку, никто, кажется, не удивился. Медики занялись Солдатом, а Брока отпустили. На этот раз он не сопротивлялся: он устал, проголодался, и ему было до смерти скучно. Он съездил домой, принял душ, поел, немного поспал, а потом вернулся в тот самый банк, но на этот раз его там встретил Пирс. Включая Брока, их осталось всего пятеро, и он мгновенно заметил, что одного не хватает. Брок не знал кого именно, да и не заботило это его, но ему все равно стало интересно, случился ли инцидент во время ЛСД-трипа или в душевой. Последнее объяснило бы заново уложенные плитки. – Джентльмены и леди, добро пожаловать, – Пирс улыбнулся и кивнул каждому по очереди. – Как, полагаю, некоторые из вас уже в курсе, хэндлер должен оставить впечатление, чтобы мыслящее оружие следовало его командам. Вы все получили возможность проделать именно это. Тем не менее, не каждое впечатление является достаточно сильным вследствие разнообразных причин, которые у нас нет времени обсуждать. До Брока внезапно дошло, что старик сам когда-то произвел сильное впечатление на Зимнего Солдата, впечатление, которое сохранилось на протяжении многих лет. Оружие находится под опекой Пирса как минимум с 1991 года, достаточно времени, чтобы понять, почему оно работает с такой охотой. Все эти слова шепотом и ласковые прикосновения неожиданно обрели больше смысла. Пирс не просто крутой босс, он, наверное, невероятно сильно привязан к Зимнему Солдату. Надо было додуматься до этого раньше, попробовать выяснить техники, способные произвести как можно более сильное впечатление, но…поделился бы Пирс секретами или просто улыбнулся бы этой своей холодной улыбкой и сменил тему? – Сегодняшнее задание очень легкое. Проверим, насколько хорошее впечатление вы произвели, – Пирс оглянулся на помещение с банковскими ячейками; Агента там не было, но он не выглядел встревоженным. – Разойдитесь по комнате. Встаньте как можно дальше друг от друга. Мы не хотим, чтобы возникло недопонимание. Все расступились, и Брок умудрился отвоевать себе угол, куда и пристроился, скрестив на груди руки. Он надеялся, что на этот раз обойдется без расплескавшихся мозгов. Белые мраморные полы такого надругательства не вынесут, и им определенно понадобится новая покраска. – От вас ничего не требуется. Зимний Солдат сам подойдет к тому, о ком у него осталось самое сильное впечатление, – на этих словах вчерашняя женщина привела Солдата и оставила его около Пирса. – Не двигайтесь. Процедура займет считанные минуты, и я уверен, вам всем хватает терпения, чтобы осознать вознаграждение, правильно? Помимо возможности ухмыльнуться и втайне позлорадствовать над остальными? Брок не сомневался в исходе этого предприятия, но приберег самоуверенную улыбку. Он не особенно взаимодействовал с Зимним Солдатом во второй день и не спрашивал других, что именно делали они. Тем не менее, он был уверен, что Зимний Солдат выберет его лучшим из лучших. Пирс отпустил оружие, обронив несколько тихих слов и жест, опознанный Броком по курсам аджилити, которые они посещали со Скутером. Получается, в свое время они все собак дрессировали, а? Зимний Солдат отошел от Пирса и огляделся. На Брока его взгляд упал в последнюю очередь, и Брок был готов поклясться, что нарочно, потому что сразу после этого Агент направился прямиком к нему. На момент ему показалось, что придется выхватывать оружие, поскольку смотреть на надвигающегося Солдата было все равно, что стоять перед потерявшим управление товарным составом. Брок вкинул руки с открытыми ладонями, и Агент внезапно остановился прямо перед ним. – Полегче, здоровяк. Не надо так спешить. И всё? Брок заглянул за Агента и увидел, что все таращатся на него, кроме Пирса, который явно смотрел оценивающе. Брок положил ладонь на грудь Агенту и осторожно отодвинул его в сторону, чтобы встретиться взглядом с начальником: – Я думал, речь шла о минутах, а не о секундах, сэр. Пирс ответил абсолютно ничего не значащей улыбкой: – Именно так, разве нет? Последовавшее молчание было очень тяжелым, но Брок держался невозмутимо. – Кажется, вы произвели неплохое впечатление, агент Рамлоу. Пирс проговорил что-то на непонятном языке (Брок мог побиться об заклад, что частично это точно русский), и Солдат вернулся к нему. Снова слова, мягкий толчок в поясницу – и Пирс отправил Агента выбрать кого-нибудь еще. Вот только Зимний Солдат снова направился к Броку. Пирсу пришлось отозвать его. Он опять что-то сказал, но дотрагиваться на этот раз не стал. Атмосфера все сгущалась, а взгляды в сторону Брока добрыми не были. На третий раз Агент колебался несколько минут, но все равно зашагал прямиком к Броку. На этот раз Брок осознал опасность. Такими темпами его в итоге прикончат. Он вышел из угла и хлопнул по бедру так, что эхо пошло. – Стой! – приказал он и, когда Агент замер, рявкнул: – Кого-нибудь еще! Какой-то момент казалось, что Агент не послушается, но потом, когда Пирс, очевидно, отдал похожий приказ, он неохотно подошел к мужчине, который в самом начале стоял первым в ряду. Дальше все пошло как по маслу, но Брок не мог не заметить, что каждый раз голубые глаза поглядывают на него. Интересно, а не стало ли его впечатление сильнее, чем произведенное когда-то Пирсом? – На сегодня все. Я свяжусь с вами в ближайшем будущем, когда появятся задания, и, вероятно, после них, – проговорил Пирс. – Все свободны. Люди начали выходить из помещения, и Брок проигнорировал три неприязненных взгляда. – Агент Рамлоу, останьтесь на пару слов. Брок притормозил и повернул к наблюдающему за ним Пирсу. Зимний Солдат стоял рядом. Брок остановился и заставил себя широко улыбнуться, подавляя неприятные предчувствия касательно предстоящего разговора. Агент не двинул ни единым мускулом, и Броку захотелось врезать по этой пустой башке. – Неплохое впечатление, – ровно проговорил Пирс, пристально глядя на него. – Я подумывал о том, будете ли это вы. – Сэр? Пирс подал сигнал, и Агент встал около Брока. Судя по глазам, Пирс явно что-то быстро обдумывал. Такой хитрец не станет раскрывать все свои карты. – Честно говоря, я не думал, что у вас получится, – наконец, проговорил он. – На вас работает темперамент, но не возраст. Я выбрал вас в последнюю очередь, посчитав, что нужно еще несколько лет, чтобы увидев его, вы не захотели его заполучить. Брок повернул голову и посмотрел на Агента, но их взгляды не встретились. – Вы поставили меня последним, чтобы все эти эпизоды с наркотиками перебили то, чего мне удалось с ним достичь? – Абсолютно верно. Я был средним в шеренге из двенадцати. Когда дошло до последнего, нас осталось всего четверо. – И что вы сделали, чтобы произвести впечатление? Брок осознавал риск, но еще он понимал, что Пирс уже в курсе всего того, что делал он сам. Наверняка на его сияющем столе лежит полный отчет. Пирс посмотрел на Агента. – Я заглянул ему в глаза и сказал, что он будет моим, – просто ответил он. – Тогда еще не было той процедуры, через которую прошли вы. Слишком мало претендентов оставалось в живых после первого испытания. Но потом люди погибали, пытаясь забрать его после задания, так что я разработал более надежную систему. – Агент раньше подходил к кому-нибудь сразу же? – Один раз, еще в Советской России, у него был великолепный хэндлер, чье имя остается в секрете, – пожал плечами Пирс. – Я слышал, что Зимний Солдат подошел к нему сразу же, и они вместе отлично работали несколько лет. В животе у Брока что-то неприятно заворочалось. – Сэр? – Хэндлер побил его за проваленное задание, хотя позже выяснилось, что информация была неверной, – медленно проговорил Пирс. – Зимний Солдат не пытается предотвратить повреждения, нанесенные хэндлерами. Это часть программы и корректировки. Вы можете избить его прямо здесь, и он вам позволит. Я могу выстрелить в него, и он с места не сдвинется, – он медленно улыбнулся. – Тем не менее, если вы будете бить собаку достаточно сильно, в конце концов она огрызнется, не так ли, агент Рамлоу? – Не обязательно… – неловко отозвался Брок. – Будете бить постоянно – обязательно. Так всегда бывает с подобным физическим воздействием, – Пирс указал на тихо стоящего рядом Агента. – Вы произвели сильное впечатление, и он ваш. Тем не менее, если забудете, что впечатление основывается на взаимодействии, и положительное подкрепление превратится в положительное наказание, то…можете ожидать, что связь между вами постепенно распадется. – А что случилось с тем советским хэндлером? Брок и так знал, но хотел услышать. Он хотел знать, что Зимний Солдат расправился с тем парнем, просто чтобы услышать что-то об этой необузданной силе. Пирс холодно улыбнулся: – На конспиративной квартире нашли только его переломанные пальцы. И много крови. Брок снова посмотрел на Агента. Хищник затаился и наблюдал за ним с напряженным коварным интересом. Брок улыбнулся уголком рта. Он понял, что хоть и произвел на Агента хорошее впечатление, еще ничего не кончено. Всё только начинается. Он схватил Агента за подбородок и притянул близко к своему лицу: – Ты мой, понял? Агент медленно моргнул. Наиболее близкое выражение согласия, которое он мог получить без голоса. – Вы отправитесь с ним на задание в первую очередь, – сказал Пирс. – Если он сделает для вас хотя бы три четверти того, что сделал для меня, вы получите повышение и в ГИДРе, и в ЩИТе. Вы сами станете очень ценным имуществом организации. Брок смотрел на Агента, но в его взгляде не было тепла – только гордость и нотка собственничества. Он ведь не испытывал теплых чувств к своим пистолету, ножу или гранатам, однако при этом не собирался выпускать их из рук. Они с Агентом встретились взглядами, и Брок понял, что Солдат в игре. – Вы свободны, агент Рамлоу. Когда Брок уходил, Агент не пошел следом, но всю дорогу он спиной чувствовал холодный взгляд. *** – Я просто хотел, чтобы ты знал. ЦРУ ополчилось на всех, кто интересуется, почему здесь побывал их агент. Место кишит прессой и внештатниками, – в тихом голосе Сэма проскальзывала озабоченность. – Я видел несколько снимков. Это определенно он. – Хорошо, спасибо, Сэм, – Стив сдержал глубокий вздох: от него бы никому легче не сделалось. – Я вернусь в Ди Си послезавтра или около того. Просто жду один важный список. На другом конце провода раздался веселый смешок: – Чувак, ты же знаешь, что он пока не собирается удирать из города. Если он пошел вразнос, пусть лучше уж на ГИДРу охотится. Просто хотелось бы, чтобы он не делал это настолько публично. – Учитывая публичность, интересно, как сильно он засветился. На этот раз Стив все-таки вздохнул. Стоило ему отлучиться на пару дней, и Баки сразу же во всеуслышание заявил о себе. Специально, чтобы подразнить его, что ли? – Держи меня в курсе. Встретимся, когда вернусь. Я очень ценю твою помощь, Сэм. – Да не волнуйся, чувак. Попробую проверить пару ниточек. Они оба сбросили звонок, оставив тяжелую тему. Другое дело, что для Стива тяжелые темы только начинались. Еще больше загадок к происходящему, к намекам, спрятанным в останках ГИДРы, и Стив совершенно ничего не мог понять. Во время войны ГИДРа скрывалась куда меньше, хотя их проекты были такими же смертоносными. Может, просто тогда все знали врага в лицо, а теперь парень, который пожимал тебе руку, мог оказаться тем, кто прослушивает твой телефон. Или дело в том, что то же самое происходило и во время войны, но ему просто удавалось не вмешиваться? Стив вспомнил, как легко агент ГИДРы оказался среди тех, кто наблюдал за его процедурой, так что возможно, он тогда просто ничего не замечал? Они были повсюду, а он не мог разобраться кто есть кто, притом, что все в курсе, какой вклад в беспорядки он внес, особенно после инцидента с геликарриерами. И он по-прежнему не знал, пожимает ли руки своим поклонникам или кому-то, кто жаждет убрать его по всевозможным политическим причинам. Гуляющий на воле Зимний Солдат усложнял всё еще больше. После прилюдного убийства стало ясно, что две возможные вероятности сводятся к одной. Стив надеялся, что без системы управления, начальства и, вероятно, хэндлеров, которые бы указывали ему, что делать, Баки не станет предпринимать каких-либо действий, а просто будет в неком трансе бродить по округе или забьется куда-нибудь и будет ждать, пока его найдут. Такое случалось раньше. Завершив задание, Зимний Солдат уходил в самоволку только затем, чтобы его обнаружили в какой-нибудь лачуге, где он таращился в стену, пытаясь вспомнить, пытаясь воспротивиться программе. Вторая возможность, кажется, стала реальностью. Стив потер лоб основанием ладони. Наименее желаемая вероятность – смерть, очень много смертей. Зимний Солдат активен и бесконтролен, и никто не знает точно, куда его друг (или то, что от него осталось) ударит в следующий раз. Естественно, что знавшие Зимнего Солдата люди в ужасе. И они имеют право на это, учитывая, что оружие ГИДРы расправилось с целой командой ЦРУ в номере отеля. Не особенно скрытно. Может, это даже некое сообщение всей организации. Если бы только он знал, сколько Баки помнит, тогда он бы придумал, как достучаться до друга. Все же Баки спас его, вытащив из Потомака, но Стив не мог гарантировать, что способен с уверенностью посчитать этот акт неповиновения точным признаком восстановления памяти. Наверное, в голове у Баки мешанина растерянности, ярости и ненависти, нагроможденная на рубцы, которые такая тяжелая жизнь оставила бы у любого. Баки даже к нему не пришел, и Стив, хотя это его задевало, понимал друга. Кое-что люди предпочитают разгребать сами. Видит бог, он и сам пробовал не раз и даже успешно, когда Баки не было рядом, чтобы вытащить его. – Кэп. Стив повернулся на звук, но источника его не нашел. Тут была уйма всяких блестящих железок, и для связи с ним Тони мог использовать любую. Стив уже давно бросил попытки отыскать, откуда идет голос, потому что Тони, кажется, откровенно развлекался, используя каждый раз новый прибор. – Да, Тони, – наконец, просто сказал он, подперев рукой щеку. – Кэп, – прозвучало это словно у самого уха, а ближе всего стоял тостер. – Старк, если ты не скажешь, чего надо, я сломаю твой тостер. Стив взял тостер и примерился швырнуть его через комнату. Впрочем, на самом деле он бы так не поступил: не хотел портить имущество друзей, даже если они жутко раздражают. – Ладно, ладно, пощади. Поставь на место тостер, и мы поговорим как цивилизованные люди. На это раз звуки доносились из стоящего позади холодильника. Тем не менее, на место Стив тостер все-таки поставил. – Приходи в мою песочницу. – Какую из? – В большую, Роджерс. – У тебя их три, – возразил Стив, поднимаясь из кресла. – Выражайся конкретнее. Тони внезапно появился в дверях кухни, причем выглядел не очень довольным: – Знаешь, если ты так и будешь полностью игнорировать юмор, я тебя вышвырну. И прекрати угрожать тостеру. Я только им готовить и умею. Стив просто закатил глаза и вслед за Тони вышел к лифту. Последние дни хоть и отвлекали его, но вместе с тем позволили раздобыть больше информации. Ему даже не пришлось посещать вечеринки: ни в честь дня рождения, ни деловые, ни юбилейные – что казалось маленьким чудом, учитывая какое количество приглашений Тони рассылал всем подряд. Похоже, Пеппер оказалась на его стороне и позволила ему расслабиться, хотя иногда мчаться по шоссе было так же забавно, как перегонять на пробежках Сэма. Кроме того, они продвинулись в изучении дела. В основном, из-за того, что Тони осваивал русский куда быстрее, хотя Стив и сам старался. Говорил он лучше, чем читал и писал, но даже в говорении беглостью похвастаться не мог. А еще они выяснили, что в тексте кое-где присутствуют немецкие слова, которые меняют значение целых предложений или просто всё запутывают. Когда они это поняли, дело пошло веселее: они выделяли неизвестные слова, искали их в немецком словаре для верности и вычеркивали. Так стало легче, но поначалу речь шла в основном о стирании памяти, пытках, хирургических процедурах и испытании лекарств. Однако все равно удалось выяснить, что хэндлеры превратились из обученных солдат в «установивших связь оперативников» примерно в семидесятых. Разница была довольно смутная. Либо Зимний Солдат принимал присутствие человека либо убивал его, иногда при первой же встрече, даже не обменявшись парой слов. Что именно склоняло чашу весов, ученые могли только предполагать, и четкого подтверждения их теориям не было. После распада СССР процедуру пересмотрели, и, вероятно, исход ее стал более успешным. Стив заново обдумывал все эти данные, пока они спускались в одну из «песочниц» Тони. Впрочем, он их не особенно различал и мог опознать только по оборудованию и этажу. В этой компьютеров и мониторов было больше, а всяческого оборудования меньше, поэтому Стив понял, что именно здесь провел больше всего времени, не считая гостиной и кухни. – Я тебе две вещи скажу, – Тони развернулся к одному из мониторов, который был полностью занят кириллическим шрифтом, но некоторые строки выделялись зеленым. – Я нашел маленький список кандидатов для испытания. Дело было одиннадцать лет назад, когда ГИДРа стала активнее. – Хэндлеры? – Претенденты, – Тони указал на список. – Кто-то из-под псевдонима запрашивал разрешение испытать претендентов и посмотреть, получится ли у них сформировать впечатление. Потом, насколько я разобрал, они начали замораживать и размораживать Зимнего Солдата чаще и в один временной промежуток. Стив сосчитал выделенные зеленым отрывки и обнаружил, что их десять: – Тогда было десять кандидатов? – Да, но потом стало получше, – Стив был уверен почти наверняка, что это просто сарказм. – Тот инцидент с ЦРУ в отеле… Стив нахмурился: – Я тебе про это не рассказывал. – Эм, ау? Мой дом. Могу слушать любые телефонные звонки, какие захочу, – Тони взглянул ему в лицо и, должно быть, понял, что с конфиденциальностью промахнулся. – Остынь, остынь, ДЖАРВИС просто отслеживал отдельные слова и услышал ЦРУ. Вот так я и выяснил…узнал, что это не террористический акт, как они утверждают. Стив все еще хмурился, но нашел объяснение достаточно удовлетворительным, чтобы не выйти из комнаты. – Продолжай, – предупреждающе напряженно проговорил он. – Агента ЦРУ застрелили, когда в номер вошли пожарные… и ее имя есть в этом списке, – Тони вывел на монитор фотографию жесткой на вид женщины из файлов ЦРУ. – Познакомься с ныне покойной Дженис Келлер. Возраст на момент смерти сорок восемь лет. Восемнадцать из них в ЦРУ. – Так ГИДРа и в ЦРУ тоже? – Стив ни чуточки не удивился. – Выходит, Баки узнал в ней хэндлера и убил ее. Он прочитал характеристику и нашел качества, которые показались бы ГИДРе привлекательными. А еще частые выговоры за нетерпение и жестокое обращение. Тони набрал что-то на клавиатуре, и на мониторе появились жуткие фотографии с места преступления. Стиву было противно на них смотреть, но он разглядел в резне работу опытного и смертоносного человека. Он сражался с Баки и знал, что эти люди погибли в ужасе и, в большинстве своем, очень быстро. Трудно представить, что почувствовал пожарный, вошедший в номер первым. Комната превратилась в военную зону. Фотографии Келлер отличались. Он видел, что она погибла в мучениях. Ее смерть не была быстрой. Баки заставил ее страдать, прежде чем ему помешали. Неужели хэндлеры обращались с ним так ужасно, что ему пришлось прибегнуть к пыткам? Стив потер подбородок: – Ее смерть была очень болезненной. – Да, в медицинском заключении указано, что ей переломали почти все пальцы, раздробили нижнюю челюсть, а помимо выстрела в голову, убившего ее, еще один выстрел произвели в живот, – подтвердил Тони. – В печень, – угрюмо сказал Стив. Он видел такие раны на войне. Они означали медленную смерть от потери крови на поле боя либо операцию, если поблизости располагался мобильный госпиталь. – Он хотел, чтобы она страдала. При виде такой холодной жестокости Стив приуныл. И все же Баки не убил пожарных, которые вошли в номер. Он сбежал, отравив их жизнь ужасом, но не забрав ее. Наверное, на заданиях Зимний Солдат иногда оставлял в живых свидетелей либо двигался так стремительно, что они понятия не имели, что именно видели. Стив попытался извлечь из этой сцены крохотную толику надежды. – А что с другими именами в списке? – отвернувшись от кровавой сцены, он подошел к Тони. – Сколько их осталось в живых? Несколько минут Тони молчал, соотнося имена, дела, даты и статьи. – Только один, – наконец пожал плечами он. – Четверо претендентов, очевидно, погибли на различных заданиях по всему миру в тот самый день одиннадцать лет назад. По-видимому, твоему дружку они не приглянулись. Стив просверлил Тони холодным взглядом. – Но что интересно, один из этих ребят погиб за четыре дня до Келлер. Самоубийство. – Могу поспорить, что нет. Стив тыльной стороны руки потер глаза. Баки обучали заказным убийствам, так что едва ли он затруднился бы обставить эту смерть как суицид. – Ты абсолютно прав, мой проницательный протеже, – ухмыльнулся Тони. – У чувака отсутствовал язык и, как у Келлер, были сломаны пальцы. Стив тяжело сглотнул, вспомнив слова Рамлоу. Тот много раз намекал на поводок, но один комментарий выделялся особо: «Как хорошо выдрессированный пёс». А что делают люди с собаками, чтобы те выполнили команду или действие? Либо приказывают, либо подают знак. От этой горькой правды его едва не затошнило. Хваленые хэндлеры были просто дрессировщиками, чья работа заключалась в том, чтобы заставить Зимнего Солдата убивать. – Он убивает хэндлеров, прямо как сказала Наташа, – пробормотал Стив, поймав взгляд Тони. – Кто из списка остался в живых? – Бывший агент ЩИТа, – Тони развернул дело и не заметил, как побледнел Стив. – Агент Брок Рамлоу, командир УДАРа. Очевидно, на заре карьеры он много времени проработал в охране Александра Пирса, когда тот возглавлял организацию. Ты, наверное, с ним даже работал, да? – Твою ж… – Стив сумел не выбраниться, но ему пришлось ухватиться за стол, чтобы ничего не сломать. – Ух, Кэп, да ты почти выругался. Думаю, ты только что переместился… Что такое? – Рамлоу в больнице в Ди Си. Я с ним разговаривал…это он рассказал мне про хэндлеров, – глухо проговорил Стив. Его жгла ярость. Он снова слишком вымотался, чтобы распознать знаки, был слишком подозрителен, чтобы подумать, что Рамлоу и впрямь сумел стать для ГИДРы кем-то большим, нежели просто боевиком. – Я должен вернуться. Баки убьет его, а я хочу это видеть. – Не выйдет, Кэп. Брока Рамлоу вывезли из этой больницы в тот же вечер, когда погибла Келлер. Его нынешнее местонахождение…эээ… – Тони нечасто выглядел сконфуженным. – Неизвестно. Но я его найду. В кои-то веки Стив не был уверен, что Тони сумеет. Это всего лишь один старый список претендентов. Без сомнения, ГИДРа собирается объединить всех хэндлеров и отправить их за Баки, чтобы они сделали свое дело, каким бы оно ни было, и взяли Зимнего Солдата под контроль. Что бы там ни говорила ГИДРа, Стив понимал, что Баки по-прежнему представляет ценность для них, а иначе они бы просто его убили. Он не слушал, как Тони спрашивает что-то у ДЖАРВИСа и стучит по клавиатуре. Вместо этого он снова посмотрел на единственный снимок Дженис Келлер – привязанной к спинке кровати, окровавленной, избитой и очень даже мертвой. Так вот какова судьба хэндлера? Билет в один конец, в лапы смерти, когда кто-то настолько сильный и непредсказуемый, как Баки, срывается, как выразился Рамлоу, с поводка. Такая разрушительная мощь – штука неприятная, но в данном случае Стив не мог винить Баки в его поступках. Он работал с Рамлоу напрямую и знал не только его жестокость, но и холодную эффективность. Стив понимал, что сейчас должен вернуться обязательно. Надо добраться до Баки прежде, чем это сделает Рамлоу, потому что в этот раз он не знал, кто победит, хотя ему нравилось думать, что победителем окажется Зимний Солдат. Нет уж, Рамлоу выглядел слишком спокойным, уверенным и наглым относительно всей ситуации для умирающего от ожогов человека. Он с большой вероятностью очень опасен и, возможно, безумен. – Тони, мне нужен твой джет, – тихо проговорил Стив. – А нам не нужно раскопать побольше информации, чтобы ты хотя бы знал, во что ввязываешься? – идея внезапного отъезда Тони не удивила абсолютно. – У Рамлоу серьезные ранения и ожоги. Мне нужно отыскать Баки прежде, чем он поправится, – покачал головой Стив. Как найти призрака, когда призрак усиленно тебя избегает? – Я должен его спасти. Тони тихонько фыркнул и указал на мертвую агента Келлер: – Не думаю, что спасать тут надо его. – Я понимаю, что ты так не думаешь, но ты не знаешь Рамлоу. Он был опасным, хитрым и безжалостным. Он разработал больше тактических операций, чем я могу сосчитать, бросал свою команду в смертельно опасные ситуации и вытаскивал без единой царапины. Он заманит Баки в такую ловушку, что тот не выберется, – Стив взъерошил себе волосы, оценивая опасные последствия подобного противостояния. – Баки слабее, чем был до того, как вытащил меня из реки. Он показал, что не убивает невинных людей. Рамлоу достаточно умен, чтобы увидеть это. Хуже того, он этим воспользуется. – ДЖАРВИС, будь умницей, прошерсти вообще весь интернет и найди все шепотки, намеки и сплетни о Броке Рамлоу, – Тони взглянул на Стива. – Пока идет поиск, можно расшифровать еще что-нибудь из дела. Тебе нужно выяснить, как обратить его программу, если ты хоть как-то надеешься уберечь своего приятеля от опасности. Стив кивнул и, преисполнившись угрюмой устремленности, принялся за работу. Именно это ему было и нужно. Он хотел найти способ сделать так, чтобы всё снова стало правильно и справедливо. *** Он оставался пустым. Всё, что он потерял, все воспоминания, которые у него отобрали, встали перед ним в виде фотографий, текста и даже старых видео, но он не ощутил ничего. Выставка в Смитсоновском музее только лишний раз показала ему реальность, от которой он оторвался. Он вглядывался в лицо, совпадающее с его собственным, но не соотносил это лицо с собой. Его звали Джеймс Бьюкенен Барнс, он был сержантом в армии США, поначалу он сражался в сто седьмой дивизии, а позже вступил в отряд Ревущих Коммандос для выполнения специальных операций. Знакомые звали его Баки или Сержантом. Он был единственным из Ревущих Коммандос, кто погиб при исполнении. Только он не погиб. Не тогда. Русским пришлось вытащить из него всё, сорвать всё, чтобы оставить кошмарную пустоту, сделавшую его не только ужасным убийцей, но еще и оружием, для которого впечатления перевешивали основные желания и нужды. Он игнорировал боль, игнорировал голод, он игнорировал даже самые первичные человеческие потребности. Достоверность информации служила только подтверждением того, кем он был когда-то, а не того, кем являлся сейчас. Только это утешение он сумел найти в мире, в котором заблудился. Единственная правда в тихих словах лжи, составляющей этот мир; свет в темноте, которая давным-давно окутала его. Хуже всего, какая-то маленькая частица этого мира, этой жизни существовала – крохотная, глубоко погребенная и разбитая, собранная из такого количества реальностей, что он не знал даже, какие осколки совпадут, не говоря уж о том, как их собрать. Он смутно знал, что люди говорят о нем постоянно. Он был машиной с человеческим лицом. Не раз он был роботом. Некоторым нравилось думать о нем, как о служебной собаке. Некоторые только бранили и преследовали его, как метла преследует вредное насекомое. Для кого-то он был ценным имуществом. Другие называли его более приятными именами. Но он знал, чем был в данный момент: пустотой. Джеймса Бьюкенена Барнса раздавили, избили, скатали в комок и спрятали куда-то. Он понимал поступающую информацию, но не испытывал к ней никаких эмоций. Он заблудился в молчании, когда приказам полагалось заполнить белые пятна, дать ему цель, забрать реальность, в которой забота о себе – практически невыполнимая задача для того, кто располагает навыками, но не собственными желаниями. Хэндлеры были мертвы, не считая одного, его миссия – насколько это возможно, выполнена. Когда же пустота исчезнет и что-то новое и теплое заполнит ее? – Мамочка, я хочу быть как сержант Барнс, – маленький мальчик, который пробежал перед ним, понятия не имел, насколько его резкий рывок походил на движение добычи. – Смотри, мамочка! Я тоже буду героем! – Но он умер. А ты не хочешь быть как Капитан Америка? Он-то жив. Неужели она не понимает, насколько близка к тому, чтобы потерять своего мальчика, подпрыгивающего у него под носом? Металлическая пятерня сжалась в кулак в кармане: он видал кроликов с более развитым чувством самосохранения. Порыв убить за подобные признаки слабости почти перевесил его самоконтроль. Преодолеть этот порыв было сложно: он был таким первобытным, таким примитивным, что находился на том же уровне, что и дыхание. Так было всегда: он потерял себя, и тихий хищник затаился в его сознании, готовый принять тот факт, что смерть приходит к слабым и тем целям, которые не в состоянии обеспечить собственное выживание. В нем не было места жалости, потому что природа безжалостна. Она не щадит никого, так почему он должен? Он следил взглядом за ребенком, а тот метнулся к следующему экрану, с которого смеялись Джеймс и Стив. Так просто… один шаг, сомкнуть пальцы на тонкой бледной шейке, а потом… Он очнулся, когда кто-то его задел. Взгляд упал на лицо, так похожее на его собственное. Нет, Баки не мертв, но он и не герой. Он где-то между этих двух реальностей, застыл на границе двух жизней. Пока он не получит задание игнорировать этих вертлявых беспокойных людей, останется угрозой для всех. Почему они такие слабые? А пока он пуст, и в темноте, и, пожалуй, даже призрак. Что у него осталось, кроме умения бросаться на выбранную жертву? Он поднял глаза на видео, на котором Стив и Джеймс дружески общались во время интервью, вскинул подбородок, задумчиво поиграл желваками. Друзья навсегда…пока километры расстояний и толща льда не разлучили их.