Укрощение зимы

Когда Брок в первый раз увидел, как обнуляют Зимнего Солдата, он усомнился в эффективности всего процесса. Поначалу он не особенно сообразил, в чем, собственно говоря, этот процесс заключается, просто увидел результат и почувствовал запах озона в воздухе, тот самый, который ассоциировался с грозой. Только поздней он выяснил, что техники уничтожают память Агента внушительной дозой электричества до тех пор, пока не остается шатающаяся пустая оболочка, которая сохранила выучку и все навыки, необходимые для умелого наемника, однако та толика личности, что успевало приобрести оружие, исчезала, и даже хищник затихал на короткое время. Еще он осознал, что кресло, в котором постоянно заставляли сидеть Агента, не такое уж безобидное, как ему раньше казалось. Техники объяснили, что они усаживают Агента в кресло для того, чтобы не оставалось постоянной ассоциации с болью, ведь боль – самый надежный инструмент обучения для любого живого существа. Если разряды пронзали его мозг не каждый раз, а только время от времени, Агент относился к креслу терпимее, чем если бы садился в него лишь для обнуления. Оригинальное в своей простоте решение, что тут скажешь. Брок вошел в Подвал, как коротко прозвали базу под банком, чтобы забрать Агента на задание. Свое оружие он обнаружил одетым, оснащенным и молча ожидающим в кресле. Но вид у Зимнего Солдата был явственно какой-то не такой. Агент выглядел слегка растерянным, время от времени быстро смаргивал остекленевшими голубыми глазами. Брок никогда не видел его настолько… не в себе, не считая, разве, времени сразу после выхода из криостазиса. Он свернул к технику, которая стояла рядом, проверяя какие-то данные, и посмотрел на Агента краем глаза: – Что-то не так? – Нет, просто последняя проверка, – отозвалась женщина, не поднимая глаз. – Он готов к заданию, хотя еще не прошел инструктаж. Мне сказали, вы введете его в курс дела в самолете. Кивнув, Брок взял Агента за подбородок и заставил посмотреть на себя. В глазах была пустота, знакомая ему с первой встречи, но на этот раз – ни следа затаившейся темной силы. Он провел большим пальцем по челюсти Агента, пытаясь добиться привычной реакции. Ничего. Наверное, техник поняла, что он впервые видит Агента в таком состоянии. Она несколько раз щелкнула пальцами перед лицом Агента, и тот снова заморгал. – Побочные явления продлятся не более часа. Он быстро оправится. – От чего? – Электрошоковая коррекция поведения, – женщина дернула плечами, продолжая списывать цифры с ближайшего экрана. – Вы что, ребята, ему мозги поджариваете? – Брок посмотрел на Агента: тот дышал ровно и по-прежнему обводил помещение пустым взглядом. – Зачем? – Так полагается, когда регенерация мозговых тканей достигает определенного уровня. Если он начинает противиться приказам или выходит из повиновения, мы оцениваем проблему и даем ему дозу электричества, чтобы скорректировать поведение, – техник объясняла все это неожиданно терпеливо: не то любила свою работу, не то недавно на нее устроилась. – Это как ваши приказы, только радикальнее. Вы контролируете поведенческие реакции, чтобы они были продуктивными. Мы их контролируем, когда приказам это не под силу, чтобы вы могли продолжать работать так же продуктивно. Брок ее отлично понял и, скользнув пальцами от подбородка Агента к шее, положил ладонь ему на затылок, сжимая и поглаживая, как всегда делал в качестве приветствия. Агент промолчал, но внезапно вскинул взгляд, и в глазах его проскользнула тень узнавания. Они пристально смотрели друг на друга, пока техник дописывала свои цифры и отцепляла от Агента провода. Затем снова пощелкала пальцами перед лицом Агента, чтобы привлечь к себе внимание, чем вызвала раздражение Брока, которому пришлось убрать руку. Проверив реакцию зрачков, техник объявила, что всё готово. – Агент Рамлоу, коррекция никак не повлияла на произведенное вами впечатление. Он весь ваш. Как позже рассказал какой-то чудаковатый биолог во время пятнадцатиминутной кофе-паузы, мозг передает информацию через две системы: электрическую и химическую. Оба способа работают рука об руку, но в некоторой степени все же независимо друг от друга. Электричество уничтожало кое-какие участки мозга и меняло связи, не затрагивая химическую составляющую. Процесс закладки впечатления был чисто химическим: результат использования изменяющих сознание препаратов для того, чтобы отпечатать присутствие хэндлера в мозгу Агента. Обнуление было электрическим процессом, так что впечатление оставалось нетронутым, хотя едва ли Агент сохранял память о конкретных событиях. Это как если человек кажется наверняка знакомым, но в упор не получается вспомнить, где именно ты его встретил. Возможно, это немного походило на доверие, но Брок сомневался, что процесс заходил так далеко. Агент не мог контролировать впечатление и просто принимал хэндлера из-за ощущения узнавания. Понятное дело, чем сильнее впечатление, тем легче было принять человека, который его произвел. Брок отошел от кресла, вскользь бросил на оборудование полный отвращения взгляд и жестом велел Агенту подниматься. Тот не колебался, но движения выглядели механическими и скованными. Следуя за ним, Зимний Солдат двигался все свободнее, будто избавлялся от сбоев в системе, и все же у Брока создалось впечатление, что Агент идет за ним потому, что он, в отличие от остальных в Подвале, кажется более знакомым. Скоро он ощутил присутствие Агента у своего локтя – оружие следовало за ним, словно призрак, каким и являлось – и люди смотрели, как они выходят из здания и садятся в бронированный автомобиль, который обычно развозил деньги по городу. А теперь он вез один из самых ценных видов оружия, созданного человечеством. Они ехали в молчании и прибыли вовремя, чтобы в грузовом отсеке пассажирского самолета вылететь в Ливию. Багаж уже поджидал их, но неудобство путешествия в грузовом отсеке состояло в том, что было шумно, холодно и сразу ощущалась любая турбулентность. Сперва они сидели рядом, и Агент таращился в пространство. Черная маска, прикрывающая нижнюю половину его лица, до смешного смахивала на намордник. Брок провел взлет и часть пути за чтением деталей задания, а потом передал бумаги Агенту. По опыту он знал, что тот запомнит данные с первого раза и по приземлении расспрашивать его не придется. Когда тишина – не считая звуков, издаваемых самолетом – почти убаюкала Брока, он, наконец, потянулся, опустил ладонь Агенту на затылок и начал поглаживать длинную шею. Агент рефлективно склонил голову, а Брок надавил и молча потянул его на себя. Очевидно, впечатление было стоящей штукой, так как Зимний Солдат понял, что от него требуется, прилег рядом и положил эту свою промытую башку ему на бедро. Они всегда так устраивались, когда оставались наедине, хотя Брок с некоторой неловкостью вспоминал задание, после которого они лежали в обнимку на кровати. – Ты по-прежнему мой, – проговорил он, будто устанавливал непреложную истину. – Сколько бы они ни прожаривали тебе мозги, ты все-таки останешься под моим командованием. Правда? Оружие, бдительное и готовое к действию, молчало, но Брок продолжал с отстраненной лаской поглаживать его по шее. Они сохранили хорошие рабочие отношения, однако Броку не особенно нравилось отсутствие едва заметных реакций от оружия, которое он так успешно осваивал. Агент даже не посмотрел на него. Брок сомкнул пальцы под выступающими позвонками пониже его затылка и холодно велел: – Отвечай. – Да, – ответ едва пробился сквозь звук двигателей. – Каким именем ты звал меня? Повисло неловкое молчание. Агент нахмурился. – Как меня зовут? – Брок не стал скрывать досаду, хотя понимал, что с его стороны несправедливо требовать чего-то подобного. Можно подумать, ему было не наплевать. Впечатление, может, и оставалось сильным, но конкретная информация явно потерялась при обнулении. По идее, это должно было позабавить его, но в итоге просто рассердило. Ему даже не выпало удовольствия понаблюдать за обнулением – осталось только сражаться с последствиями. Наверное, со временем он привыкнет. Надо, пожалуй, попроситься взглянуть – в образовательных целях, разумеется. Хотя, эта мощь, извивающаяся под электрическими разрядами, должно быть, представляет из себя недурственное зрелище. И тут, наконец, стало ясно, что подарок, полученный не так давно, пропал. Агент лежал тихо и молчал: ему было положено молчать, когда он не мог дать ответа. Брок заставил его приподнять лицо. Шея вывернулась под неудобным углом, и Солдату пришлось двинуть плечами, просто чтобы сделать запрошенное положение возможным. Такой податливый. – Брок Рамлоу, – Брок ухмыльнулся и положил ладонь ему на затылок в привычном приветствии. – Не забывай. Он видел, что Агент загружает имя в память, но засомневался, стоило ли стараться. – Рамлоу, – наконец, осторожно повторил Агент. – Брок, – жестко сказал он. – Все называют меня Рамлоу, но ты зови Броком. Он сам не признавался себе, что ощущает разницу. Людей, которые звали его по имени, можно было пересчитать на пальцах одной руки. И всем этим людям он в той или иной степени доверял. – Брок, – тщательно выговорил Зимний Солдат, по-прежнему глядя на него. Что-то промелькнуло в его глазах, какая-то кроха узнавания, настолько быстро, что Брок не мог утверждать наверняка, что это произошло. Он продолжал поглаживать шею Агента. Остаток пути прошел в молчании, и когда они приземлились, то влезли в рабочие комбинезоны, чтобы сойти за операторов по обработке багажа. Брок как раз завязывал Агенту волосы, когда грузовое отделение открылось, и вошли остальные бойцы УДАРа, которые собирались здесь последние несколько дней. Они тоже носили униформу, и команда, разгрузив самолет (что входило в задание), отбыла на обеденный перерыв, с которого не намеревалась возвращаться. Их место займут другие, чтобы до отлета никто ничего не заподозрил. Джек Роллинз выступал лидером маленького эффективного отряда, командование которым должен был по прибытии взять на себя Брок. Джек с отрядом собрали и проанализировали информацию по ситуации в стране, которая сделалась весьма неустойчивой из-за давления СССР и Америки, так что лучше всего было получить свежие данные по Ливии и всему Среднему Востоку. После того, как Брок узнал все необходимое, они перешли к заданию, которое заключалось в уничтожении небольшого центра, занимающегося сбором разведданных. Центр этот обнаружил некую интересную информацию об определенных группировках, которые предпочли бы оставаться в тени. Состав из семи человек был нетипичен, но их прикрывал Агент, плюс команде следовало быть как можно меньше, чтобы войти и выйти из здания незаметно. Агента, как обычно, следовало запустить первым, а они выступали поддержкой и должны были заложить взрывчатку, чтобы сравнять центр с землей. Пирс зачем-то приказал оставить свидетельство о присутствии оружия с логотипом Старка. Брок и команда сработали быстро, и задание, как всегда, увенчалось успехом почти без усилий. Они хорошо выполнили свою работу, а Агент – лучше всех, уничтожив возможных противников минут за двадцать. Они заложили взрывчатку, оставили намеки на нужное оружие и, только когда они вышли за пределы территории, грузовик потрясли взрывы. Заминка произошла, когда они, оставив экипировку, направлялись к другой машине, которая должна была доставить их обратно в аэропорт. Зимний Солдат шагал у локтя Брока, а остальная команда рассредоточилась по улице, чтобы не двигаться группой. День для большей части населения только начинался и путь насчитывал всего километра полтора, но они оделись так, чтобы как можно больше напоминать гражданских, а значит, из защиты оставили одни бронежилеты. И тут, как и положено во враждебных странах с тягой разрушать самые надежные планы, впереди раздались выстрелы. Роллинз подошел к нему и насмешливо оскалился: – На вид гражданские, пятеро… Что может быть лучше заварушки, чтобы скрасить возвращение. Распоряжения? – Продолжаем двигаться, – велел Брок и отправил Роллинза передавать приказ. Он повернулся к Агенту, который взирал на разворачивающееся перед ним зрелище со слабым интересом. Зимний Солдат привык к разбегающимся людям, и все же Брок видел, как он выбирает цели полегче и послабее. – Спокойно, – приказал он, и взгляд голубых глаз метнулся в его направлении. – Трэверс спереди докладывает, что нам, вероятно, придется сменить маршрут. Минут двадцать назад сработало взрывное устройство под автомобилем, убило пару человек, отсюда и оружие, – отчитался Роллинз, явно не впечатленный хаосом от обычной взрывчатки. Такое здесь сплошь и рядом случалось. – Гражданские действуют? – Они соберутся вместе, как обычно при подобных событиях. Кивнув, Брок привлек внимание Агента: – Ступай вперед вместе с Трэверсом, избегай контакта с противником, но если они начнут стрелять в нас или поблизости, уничтожь их. Зимний Солдат двинулся по улицам к голове отряда, маневрируя между медленно собирающимися людьми. Брок, прибавив шагу, не отставал от зама, и чем дальше они шли, тем крупнее становились беспорядки, и, наконец, запахло дымом. Выстрелов тоже прибавилось, но они с Роллинзом, едва проявив отстраненный интерес, шагали дальше, а потом вдруг взорвалось второе устройство. Улицу на момент залило светом, крики сделались громче, ружейный огонь сменил направление. Стало ясно, что первому взрыву полагалось отвлечь внимание, в то время как второму – вызвать максимальное количество жертв в бурлящей толпе. В рации шумела статика, затем послышался голос Смита: – Трэверс мертв. Брок метнулся пальцами к наушнику и рявкнул: – Агент? – Статус неизвестен, сэр. Слишком много дыма и суматохи. Брок заторопился, потому что его предупреждали, что поведение получившего повреждение Агента нельзя предсказать наперед. Ни на одной из миссий Солдат не получил ничего серьезнее синяка или пореза, причиненного им самим, так что, как обычно, оставалось выкручиваться вслепую. Неподалеку грянули выстрелы, люди заорали, завыли, начали разбегаться. Некоторые получили ранения, некоторые просто перепугались или потеряли голову. Добравшись до горящего автомобиля, остатки отряда увидели Смита рядом с трупом, чье лицо наполовину обгорело, а тело нашпиговала шрапнель. Приблизившись, Брок прорычал: – Смит и Джексон, упакуйте его и вынесите отсюда. Никого не оставляем. Им здесь находиться не полагалось, так что нельзя допустить, чтобы было обнаружено тело американца. Он равнодушно наблюдал, как останки Трэверса уволакивают, чтобы сунуть в мешок. Оставив Роллинза распоряжаться, Брок протолкался сквозь толпу в поисках того единственно важного, что требовалось забрать. Повсюду валялись тела, некоторые – буквально разорванные на куски, благодаря щедрому количеству нарочно оставленного в машине мелкого металлолома. Людей порвало в лохмотья, а целые только мешали в поисках Зимнего Солдата. Найти его было первостепенной задачей, но Брок оставался равнодушен и спокоен, несмотря на обычный для заданий выброс адреналина. Агента не так-то просто было застать врасплох. И все же в какой-то момент сердце у него в груди замерло, когда он заметил знакомую одежду несколькими метрами дальше. Очевидно, Агент опередил Трэверса, и тот принял основной удар на себя. Он ушел достаточно далеко, чтобы не беспокоиться о пламени, но вот разлетевшаяся шрапнель… Брок быстро подошел и опустился на корточки. – Это Брок, – он назвал себя, взял Агента за искусственное плечо, перевернул и застыл. Кровь. Много крови. Большая ее часть приходилась на правые ногу и руку, однако Брок не мог не сосредоточить взгляд на расширенных голубых глазах, полных удивления. К счастью, Агент не стал ни дергаться, ни хвататься за причиняющий боль металл, но Брок уставился на осколок, который, будто тонкая пуля, пробил ему горло и застрял в шее. Руки мгновенно метнулись к ране. Сперва Брок ощупал шею вокруг металлического осколка – тот торчал совсем недалеко от центра горла и выходил под углом с правой стороны. Кровь сочилась, но истечь ею Агенту не грозило. Правила полевой медицины подсказывали вытащить осколок, но место оказалось слишком неудобным, с пролегающим поблизости большим количеством жизненно важных кровеносных сосудов, нервов и мышц, соединяющих голову с туловищем. – Брок… – вопросительно прохрипел Агент, пока Брок ощупывал осколок, решая, что же делать. При звуках голоса Зимнего Солдата он почувствовал облегчение: по-видимому, ни трахея, ни важнейшие сосуды не пострадали. – Тише, лежи спокойно, – Брок оглянулся через плечо, увидел наблюдающего за ними Роллинза и, не располагая возможностью махнуть, позвал его по имени. Роллинз бросил взгляд на шрапнель и руки Брока: – Позвать на помощь? – Не здесь. Нельзя допустить инцидент международного масштаба, – резко отозвался Брок. Он взглянул сверху вниз на бледное лицо Агента. Взгляд голубых глаз метался, но то и дело возвращался к нему: Агент доверял ему, насколько возможно при этой пустой башке. – Мы оба умеем оказать первую помощь. Вытащим эту штуковину и перебинтуем его. Потом вывезем вместе с Трэверсом и вызовем подкрепление. – Тут одной первой помощью не обойдешься, Рамлоу, – заметил Роллинз, но сразу же принялся шарить в рюкзаке, а потом резко велел: – Дай мне взглянуть на его горло. Брок препятствовать не стал: Роллинз лучше его был подкован в оказании первой помощи, хотя до медиков им обоим было далеко. Он огляделся, но окружающие не обращали на них внимания: им хватало собственных мертвых и умирающих, так что еще трое темноволосых мужчин просто терялись в толпе. – Можно до него дотронуться? – вопрос вернул Брока к реальности, и он сообразил, что до этого, пожалуй, никто, кроме него самого, Агента не касался. – Он мне башку не снесет? – Нет, он послушный, – Брок заглянул в бледное мокрое от пота лицо. – Не шевелись. Мы тебе поможем, но будет больно. Дернешься – и я тебе организую повод порыдать. Угроза была пустой: скорее потому, что Агент, должно быть, давно потерял возможность выработать столько жидкости, чтобы было чем плакать, нежели потому, что Брок собирался привести ее в исполнение. Роллинз быстро осмотрел повреждение, прощупывая ткани вокруг засевшего осколка. Агент резко втянул воздух, когда он прижал палец к самой ране, но не шевельнулся. – Эта штука здесь тоньше. Надо ее протолкнуть на другую сторону. Ты тяни. – Это что, приказ, засранец? – сухо поинтересовался Брок, хотя проблем с получением приказов не испытывал. – Пусть твои надежные девчачьи снайперские ручки хоть пользу принесут, – огрызнулся Роллинз. – Я подержу голову и плечи. Медленно, помнишь? Не финишируй слишком быстро. – Мне всегда говорили, что прерванный акт – средство надежное. Они поменялись местами, чтобы Броку стал лучше виден осколок, торчащий в шее Агента. Он встретился взглядом с голубыми глазами, а Роллинз обхватил голову Агента руками и придавил его плечи коленями. – Доверься мне. – Ага, обязательно, Рамлоу, давай уже, – пробормотал Роллинз. Но Брок разговаривал не с ним и даже на него не смотрел, а с Агентом: показалось, что тот собирается вывернуться из хватки Роллинза. Услышав тихую команду, Агент угомонился и не сводил с Брока глаз, пока тот медленно и осторожно вытаскивал осколок, позволяя Роллинзу давать указания. Когда длинный кусок шрапнели выскользнул, никакого драматического фонтана крови не последовало, и Брок наконец-то выдохнул. Он пустил Роллинза обратно, чтобы тот осмотрел полностью обнажившуюся рану, и окровавленной ладонью одобрительно потрепал Агента по голове. Пожалуй, риск потерять подопечного подступил ближе, чем хотелось бы. Но Солдат отвлекся настолько, что Роллинз успел наскоро перебинтовать рану, убедившись, что ничто жизненно важное, вроде бы, не пострадало. – Успокаивай его, Рамлоу. Роллинз принялся за руку Зимнего Солдата. Они вместе сняли то, что осталось от рукава и оценили ущерб. Крови было много, но Роллинз, не обращая на нее внимания, медленно извлек и отложил в сторону кусок шрапнели. – Надо вытащить все, что сможем, перебинтовать его и вывозить отсюда. Тут по большей части ничего серьезного, если, конечно, осколки не попали в грудь или живот, – проговорил он, вытащив еще несколько тонких острых кусков металла. За ними последовал осколок стекла, потом снова металл, но Агент сосредоточился почти исключительно на Броке и, должно быть, лишь по этой причине не перебил всех. Когда Джексон и Райт обнаружили их, Брок велел принести всё, что сгодилось бы для оказания первой помощи. Груда, которая уже имелась у Роллинза, пополнилась марлей, пластырем и даже эластичными бинтами. После этого Джексону и Райту приказали держаться на приличном расстоянии, пока Роллинз работает, но в случае приближения противника стрелять. Рука Агента пострадала меньше, чем нога, которой достался больший ущерб, более крупные осколки. Они работали быстро и умело, прочистили основные раны, и Брок продолжал то и дело поглядывать на Агента, а тот, кажется, только и делал, что таращился на него. Брок убрал с его лица окровавленные пряди: пристальный взгляд не беспокоил его так сильно, как нервировал бы других. Солдат слегка поморщился и вздрогнул, Роллинз негромко пробурчал извинение. – Брок… Он замер, как и Роллинз. Их взгляды на миг встретились. Брок врезал бы Агенту по губам, но, учитывая ранения, рисковать не стал. Вместо этого он смерил Агента сердитым взглядом, а Роллинз тем временем начал поспешно бинтовать ногу. Перевязочного материала едва ли хватило от бедра до лодыжки. Жаль, конечно, но пока сошло и так. Они осторожно подняли Агента, но, будучи хэндлером, Брок в итоге принял на себя большую часть его веса. Если Агент вдруг решит сорваться, вероятно, один только он сможет взять оружие под контроль, а значит, лучше держаться поближе. Они продвигались медленно и без происшествий. Большую часть выживших как раз выносили из радиуса взрыва, так что они не выглядели чужеродно, занимаясь тем же самым. Вспотев и обозлившись, они кое-как добирались до точки сбора и сообщили о своем местонахождении. Учитывая состояние Агента, вернуться в грузовой отсек назначенного самолета возможным не представлялось, так что Райту поручили организовать эвакуацию, а Роллинз велел Смиту и Джексону обеспечивать безопасность. Из-за Зимнего Солдата им уделили внимание в первую очередь и подобрали часа через четыре. Броку досталось неловкая, но необходимая обязанность оставаться с Агентом, чтобы поддерживать тварь в тепле и сознании. Пришлось вернуться к той самой сомнительной позе – притиснуться друг к другу под усиленными кевларом куртками. Ради разнообразия Агент прижимался к нему спиной, и всю дорогу Брок скрипел зубами и мечтал врезать по этой промытой черепушке каждый раз, когда заглядывал кто-нибудь из команды или оружие шевелилось, чтобы надежнее устроиться возле него. Пришлось ждать, пока вместе с эвакуационной командой не появился настоящий медик и не подтвердил, что Агент готов к транспортировке и лечению. Закутанный в одеяла Агент лежал, пристроив эту свою пустую башку на бедре Брока – Брок привык к такому положению настолько, что оно уже стало привычным делом. Их должны были вывезти на менее враждебную территорию. Роллинз нашел Брока, и тот не стал задавать вопросов, когда Роллинз присел, опершись о стену, рядом. – И многих хэндлеров он по именам знает? Брок метнул на него злобный взгляд: – Это секретная информация. – Ты же понимаешь, что мне, как и тебе, придется подробно доложить о происшествии, – он явно предупреждал, что история с именами тоже всплывет. – О взрыве и всем остальном, Рамлоу, но… Брок пожал плечами: – Ну так докладывай. Не то чтобы он будет долго его помнить. Он оружие: делает то, что сказано, и делает хорошо. Роллинз долго обдумывал его слова, потом посмотрел на Агента, который спал – или, по меньшей мере, выглядел так, будто спал – используя его ногу вместо подушки. Обычно они только обсуждали задания или хохмили над всякой чепухой. – Никогда не видал, чтобы кто-нибудь обращался с ним, как ты. Брок смотрел в ответ пустым взглядом, будто не знал, как понимать это заявление. Сам он, разумеется, ни разу не видел других хэндлеров рядом с Зимним Солдатом, если не считать Пирса, который уже не принимал участие в полевых заданиях. Оставаться с Агентом позволялось только одному хэндлеру за раз, так как в противном случае он бы не знал, кому подчиняться. Брок читал достаточно других дел и знал, что Роллинз участвовал в достаточном количестве заданий, чтобы видеть разницу между хэндлерами. Что могло настолько отличаться? Брок отмахнулся с пофигистичным видом, а потом рука почти автоматически легла на затылок Агенту и принялась поглаживать кожу. – А с другими он того, что положено, не делает? – В других всегда в какой-то степени чувствуется страх, – пожал плечами Роллинз. – Они лучше нас знают, на что он способен, и изо всех сил пытаются избежать буйства, – он поскреб пальцем грязную щеку. – Или обращаются с ним, будто он вообще неживой. Просто ходячий робот. Один ты вертишь им так, будто расправа тебя не заботит, а колотишь его только тогда, когда он не подчиняется приказам. Брок слыхал, что подобное случается нередко, но только пока Агента держат в узде выучка и строгая коррекция поведения. Несколько месяцев назад он сам видел, что в этой пустой башке таится что-то еще. И все же Агент оставался лучшим оружием, которое он имел удовольствие направлять в цель. Брок открыл было рот для ответа, но тут появился Райт с угрюмым видом и спутниковым телефоном: – Министр хочет услышать доклад от командира отряда. Дерьмо… Пирс, что, уже в курсе? Он взял телефон, прижал к уху и собрался с мыслями. Когда Агент шевельнулся под ним, Брок положил ладонь ему на висок. Невысказанный приказ был ясен: даже Роллинз поднялся и оставил их в одиночестве. – Рамлоу слушает, – настороженно проговорил он. – Состояние Агента, – голос был прохладный, четкий и деловитый, но Броку послышались нотки гнева. – Осколочные ранения, по большей части поверхностные, в правые руку и ногу. Кажется, он прикрыл туловище, пожертвовав рукой, – Брок навострил уши: нет ли прослушки. Самолет шумел так, что он едва слышал самого Пирса. – Один осколок попал в горло, но рана не смертельная. – Почему Агент оказался в радиусе взрыва? Да, этого вопроса он ожидал. – Я приказал ему направляться вперед с агентом Трэверсом, чтобы охранять передние ряды, так как поблизости находились противники с места предыдущего взрыва. Мы растянулись и двигались в свободном режиме, чтобы привлекать как можно меньше внимания, и никто не знал о второй взрывчатке. Они оказались не в том месте не в то время, – коротко и ясно объяснил Брок. Он понимал, что технически «не в том месте не в то время» на взгляд Пирса не бывает, так что если ему надерут зад, то за дело. Трубка молчала, и Брок задумался, не оборвалось ли соединение. – После приземления я хочу услышать полный отчет от всех выживших членов вашей группы. – Есть, сэр, – ответил он. – А через два дня в восемь ноль-ноль жду в моем кабинете, – продолжал Пирс чуть мягче. – Нам нужно обсудить ваше будущее. Брок нахмурился и провел пальцами по бинтам на шее Агента, но отказаться, конечно, не мог. – Есть, сэр. В восемь ноль-ноль. Он выключил телефон и откинул голову на шпангоут. – …Брок? Он опустил голову, посмотрел на Агента и встретил его взгляд. Уверенно улыбнувшись, Брок накрыл своему подопечному глаза ладонью, словно повязкой: – Поспи. Скоро мы снова будем в Штатах, и для передачи ты мне нужен в хорошем состоянии. Агент пошевелился под рукой, но противиться прикосновению не стал. Скоро он затих, но Брок отчетливо почувствовал, как натягивается штанина: в нее явно вцепился Агент. Что ж, после чертовых обжимашек этого стоило ожидать. Брок начал размышлять, вспомнит ли Агент его имя при последующей встрече, если его не станут обнулять. Пожалуй, очень скоро это прояснится, раз уж он, Брок, продвигается к позиции более постоянного хэндлера на заданиях. *** Стив должен был признать, что волновался, оставляя Баки в Ди Си в одиночестве, когда приходилось отлучаться по заданию ЩИТа, но он понимал, что нельзя посадить друга в стакан и обложить ватой. Они выросли вместе и всегда отчаянно друг друга поддерживали, но все же стремились к независимости в мире, где лишь малая часть людей имела возможность делать нечто большее, чем просто выживать на улицах. Если он не сможет вести собственную жизнь, как показать Баки пример делать то же самое? Он знал, что появление Рамлоу пошатнуло непрочное равновесие, которое успел обрести Баки. Той ночью Баки впервые оставил пол и забрался в постель Стива, и они спали спиной к спине, как когда-то. Необходимости в этом было достаточно, чтобы понять, как напряжен Баки, а испуганных, временами злых взглядов хватало Стиву, чтобы догадаться, что Баки пытается справиться с происходящим. Так что он ходил на предложенные задания, хотя прекрасно понимал: теперь, когда ничто не привязывает Баки к квартире, Зимний Солдат может одержать верх и отправиться выслеживать Брока Рамлоу. Он знал, что для Баки важно оборвать цикл «хэндлер-оружие», который навязали ему много лет назад, но еще он беспокоился о том, что может случиться, если эти двое все же встретятся. Разумеется, ему хватало собственных битв, большинство которых составляли мелкие агенты ГИДРы, пытающиеся выкупить амнистию в обмен на информацию. Недавний урок научил их не позволять агентам получить что-то, касающееся операций ЩИТа. Переданная информация проверялась и перепроверялась, и только получив подтверждение, они предоставляли информаторам какие-то послабления, но в этом уже Стив не разбирался. Просто получилось так, что именно ему выпадало вести переговоры в маленьких темных закутках мира. Как раз в одном из них он и находился сейчас, ожидая контактное лицо ГИДРы, которое должно было передать информацию. Судя по имеющимся данным, на этот раз рыбешка попалась не мелкая, некто с поддержкой и положением, так что он ждал на доках старой судостроительной верфи и смотрел в воду внизу. Когда подъехала очень красивая черная машина – наверняка, с тем самым контактным лицом – он вскинул голову. Оттуда вышел делового вида человек. Человек не казался знакомым, но бегающий взгляд ясно показывал, что он нервничает. Стив прищурился, когда вслед вышли два вооруженных охранника, но только скрестил на груди руки. – Ты Грей Фокс, я так понимаю? – Стив был занятым человеком, он не хотел разбираться с путаницей. – Да. Троица приблизилась и остановилась на расстоянии простого выстрела. Стива это не волновало. – Я здесь от имени коллеги. Стив подозрительно прищурился и огляделся в поисках снайпера или еще чего-нибудь, что бы указывало на возможную ловушку. – Не окажешь ли честь, назвав имя своего коллеги? – Брок Рамлоу. Стив собирался убить этого человека, когда доберется до хэндлера. И все-таки он сумел расслабить плечи, но позволил себе поиграть желваками, показывая недовольство. Ну разумеется, Брок привлечет людей, чтобы связаться с ним: он же имел прямой доступ к Баки. Контакт ставил его в очень сложное положение, так как он, вероятно, располагал информацией, которая могла бы помочь Баки разыскать и уничтожить Брока. Разумеется, Баки для него всегда стоял на первом месте, но он осознавал потенциальную опасность для обеих сторон. – Продолжай, – наконец, велел он. – Мой коллега предлагает встретиться с вами лично, здесь, наедине. Вы бы рассмотрели это предложение? – Грей Фокс говорил исключительно по делу и явно просто хотел убраться подобру-поздорову, а еще нервно озирался, и от этого волоски на затылке Стива настороженно становились дыбом. – Если вы согласны, я прослежу, чтобы так и случилось. – И о чем же Рамлоу желает пообщаться? – Это касается информации об оружии ГИДРы, – расплывчатая формулировка заставила Стива гадать, знает ли вообще этот человек, кто или что это за оружие. – И какая тебе с того выгода? – Я всего лишь посредник и только, – отозвался Грей Фокс. – Я передам ваше сообщение. Стив нахмурился и двинул плечами, чтобы почувствовать вес щита за спиной. Это явно была ловушка, хоть он пока не мог понять, почему. – Я встречусь с ним, но обещать ему амнистию не собираюсь. Здесь он занял твердую позицию. Рамлоу дал понять исключительно ясно, что главная цель – Баки. Грей Фокс просто кивнул и указал на машину. Очевидно, Брок даже не пытался просить амнистии, и Стив неловко переступил на месте. Чего старается добиться этот мудак? Он знал, что нуждается в информации, но ожидал, что придется прибегнуть к жестокости в случае чего. Он победил Брока в лифте и задал бы ему трепку снова, если бы пришлось. Из машины появился лохматый черноволосый парень – определенно не Рамлоу, но Стив узнал того долговязого молодого человека, с которым спорил Рамлоу, когда на них чуть не накинулся Баки. И хотя тогда он больше сосредоточился на угрозе в лице Рамлоу, все равно отметил, что парень наблюдал за ними с благодушным интересом, будто исход действа его совершенно не волновал. Такого можно встретить где угодно и сразу же забыть. – Ты парик нацепил. Какая остроумная маскировка, Рамлоу, – саркастично проговорил Стив. – Я знал, что не смогу обмануть вас, капитан Роджерс, – отозвался парень с настолько обаятельной улыбкой, что Стив едва не ответил такой же. – Ваша проницательность такая же сверхсильная, как вы сами. – Где настоящий Рамлоу? – В пути, – отозвался парень, махнул рукой, и Грей Фокс без дальнейших разговоров исчез. – Старик свяжется с ним и сообщит, что вы согласились на встречу. – Прости, кажется, нас друг другу не представили. Думаю, раз уж мне выпало удовольствие стоять на старых доках с приятелем Рамлоу, мне следует по меньшей мере узнать твое имя, – Стив чувствовал себя довольно неловко, рассыпаясь в любезностях перед человеком, который играет непонятно на чьей стороне. Странное дело, но новый посредник немедленно и дружелюбно протянул руку: – И где только мои манеры? Я Джейк Мину. Работаю на ГИДРу, но нахожусь так низко на карьерной лестнице, что, пожалуй, по-прежнему остаюсь в ЩИТе, потому что про меня забыли. Стив захлопал глазами от такой честности, но все же пожал парню руку. Его действие вызвало яркую небрежную улыбку, которая настолько напомнила Стиву прежнего Баки, что пришлось моргнуть еще несколько раз, чтобы выгнать картинку из воображения. – Очень приятно… наверное, – кивнул он. – Ты меня тут отвлекаешь, чтобы сподручнее было выстрелить? – Не-а, я тут, чтобы поговорить с вами, прежде чем вы начнете грызться с Рамлоу, – Джейк указал подбородком на автомобиль (двое охранников стояли аккурат за пределами слышимости). – А еще я хочу предложить другую сделку за информацию, которую выдаст Рамлоу. – А именно? – Он хочет немедленного освобождения Джека Роллинза из тюрьмы, – пожал плечами Джейк: он явно только передавал сообщения. – Мы знаем, что он еще не просил амнистии, так что требуем его освобождения. Получается, дело не в амнистии для Рамлоу, а в освобождении его любимого зама из тюрьмы и возвращении на полевую работу. Какая польза Рамлоу от того, что Роллинз будет разгуливать на свободе? Да, они вместе запланировали больше заданий для УДАРа, чем помнил Стив, и долго работали вместе, но с тем же самым Рамлоу мог вполне справиться и в одиночку. Если, конечно, освобождение Роллинза не имеет никакого отношения к поимке Баки. Сколько постоянства осталось в чинах ГИДРы? – А если я обдумаю этот запрос, что получу взамен? Это должно быть что-то равноценное, – наконец, отозвался Стив. Ему не особенно нравился разговор: было что-то неприятное в торговле за человеческую жизнь. Джейк задумчиво склонил набок лохматую голову, помычал и помялся достаточно времени, чтобы это выглядело правдоподобно. Интересно, насколько этот парень в курсе происходящего? – У меня нет той информации, которая вам нужна. Рамлоу ею со мной не поделился, – он дернул плечами для выразительности. – Тем не менее, я могу дать вам координаты одной из организаций ГИДРы в Ди Си, которые вам бы пригодились. Она работает в режиме радиомолчания, как и всегда. Как может человек с таким открытым честным лицом работать на ГИДРу. Стиву было не по себе. – Ты, кажется, уверен, что у нас еще нет данных о ее расположении. – Я знаю, что их у вас нет, иначе об этом уже кричали бы все новостные каналы, – Джейк вытащил пачку сигарет и перешел на «ты». – Не возражаешь, если я подымлю? – Парень, это дрянь тебя убьет, – просто вынужден был заметить Стив, но жестом дал Джейку понять, что тот волен поступать, как ему заблагорассудится. – Что такого важного на той базе, что ради нее стоило бы отпустить Джека Роллинза? Джейк был занят долгой затяжкой. Выпустив облако дыма, он подмигнул: – Роллинз подтвердит ее существование, если у него спросить. А еще это одно из мест, куда, насколько известно, уходил Зимний Солдат, когда случались сбои функционирования. Стив напрягся, хотя понимал, что даже сейчас так мало людей знает о Зимнем Солдате, что Джейк вполне может блефовать. И все же, если Роллинз подтвердит информацию… то появится возможность избавиться от дезертиров в Ди Си, а такой возможностью он бы воспользовался. – Сынок, Рамлоу вообще в курсе, что ты выдаешь место, куда он мог бы направиться в компании Зимнего Солдата, если бы до него добрался? – Видишь ли, кэп, мы с Рамлоу не всегда видимся лично. Такое ничтожество, как я, ничего для него не значит, и он сейчас так сосредоточен на своем возможном призе, что любит вдосталь о нем поговорить. Зимний Солдат станет его золотым пропуском обратно в ГИДРу, может, даже к управлению филиалом, – Джейк вздохнул и еще раз затянулся. – А я тем временем буду прозябать в грязи. – Так ты хочешь получить минуту славы, выдав расположение базы, – скептически проговорил Стив. Слишком уж все удобно складывалось. – Нет, чувак, хочу посмотреть, как ты надерешь зад Броку Рамлоу, – хохотнул Джейк и пятерней причесал лохматые волосы. – Ну а я просто уйду, потому что только нянчился с ним, а больше ничего такого не сделал, чтобы кто-то решил от меня избавиться. Фактически, я не знаю ничего полезного помимо того, о чем проговорился Рамлоу. Стиву хотелось поверить этому пареньку, который явно принял несколько неудачных жизненных решений и в итоге оказался не в том месте. Ему нравилось думать, что люди способны искупить свои грехи. – А почему Роллинз? – Рамлоу попросил меня переговорить о его освобождении, потому что не верил в успех переговоров. Ему нравится наблюдать за моим провалом. Стив бы с готовностью в это поверил: по своему мировосприятию ГИДРа могла быть жестока к тем, кого считала слабой. – Значит, расположение важной базы ГИДРы в обмен на освобождение Джека Роллинза? – он вскинул подбородок. – Сперва ты выдашь мне расположение и я проверю информацию, а только потом буду хлопотать об освобождении. Либо так, либо никак вообще. Джейк нахмурился, снова затянулся укоротившейся сигаретой, постучал носком ботинка по бетону. Тут явно стоило бы поразмыслить, но в конце концов он дернул плечами, будто ему стало все равно: – Твоя взяла, капитан Роджерс. – Сначала ты. – Первый национальный банк, – сразу же отозвался Джейк. – В старом городе. Я знаю только, что нужно проверить этажи. Стив, разглядывая воду, обмозговал полученную информацию. Он знал, что банк, о котором говорит Джейк, действительно очень старый. Он мало разбирался в банковских сетях, но исторические банки любили расхваливать свою продукцию, служащих и безопасность, плюс многие ли станут искать базу ГИДРы под зданием банка? Это был такой жульнический трюк, что новая скрытная ГИДРа, пожалуй, именно так и поступила бы. Он посмотрел, как Джейк тушит сигарету, и медленно кивнул: – Если информация подтвердится, я позабочусь, чтобы Джека Роллинза выпустили через две недели перед банком. Связываться ли с Рамлоу, пусть сам решает. А за две недели они доберутся до операционной базы, пока кто-нибудь другой не подсуетился. Джек кивнул и, наверное, продолжил бы разговор, но тут появился Рамлоу – небрежно и самодовольно прошел по старым докам. Стив заметил, что Джейк нахмурился, и ему стало любопытно, сколько эти двое протянут вместе. Они молча смотрели, как приближается Рамлоу, и, насколько было видно, при себе у того был только пистолет на бедре. Если бы дошло до драки, Стив бы явно победил. А значит, Рамлоу был уверен, что до драки не дойдет. Стив сохранял самообладание: стоял с жестким выражением лица и молчал, пока вооруженные охранники и Джейк отошли, чтобы позволить им пообщаться наедине. С такого расстояния можно было разглядеть извилистые шрамы на руках и шее Рамлоу. Они выглядели все еще довольно свежими, и Стив подивился, как Рамлоу может передвигаться так легко и небрежно. – По-прежнему достаточно туп, чтобы прийти в одиночку, а? Приветствие звучало неплохо, учитывая что в обмене любезностями смысла не было. – Я уверен, мы можем обменяться информацией и обойтись без убийств, Рамлоу, – прохладно отозвался Стив. Рамлоу отвернулся и окинул взглядом доки. Стив посмотрел туда же, но там ничего не было. – Человек из машины сказал, что у тебя есть информация по оружию ГИДРы. – Скорее, предупреждение, – поправил Рамлоу и поскреб розовые шрамы. – Я как-то держал собаку лет одиннадцать назад. Черный пёс с карими глазами, совершенно безответный, всегда делал что сказано. Дуралей даже рыкнуть не мог, разве что в шутку. Стив чувствовал, к чему идет разговор, учитывая все полученные во время первой беседы отсылки к собакам и поводкам. – Почему ты мне это рассказываешь? – Я пристрелил его прямо здесь, в этом доке, – и глазом не моргнув продолжал Рамлоу. – Аккурат между глаз. Наверное, рыбки тогда наелись. Их взгляды медленно встретились, и Стив не мог предугадать, о чем думает Рамлоу. – Я познакомился с Агентом как раз после этого. Задницу ему подтирал и все такое. Он умел рычать и кусаться, не то что моя собака. Стив сжал кулаки и почувствовал, как раздуваются ноздри. Слыша, как о Баки отзываются, словно о псе, он злился и боролся с порывом просто врезать Рамлоу по морде. – К чему ты клонишь? – Ты когда-нибудь наблюдал за ним в общественных местах? В смысле, по-настоящему, случайные дружеские взгляды не в счет, – Рамлоу придерживался легкого тона, вне всякого сомнения будучи уверенным, что твердо контролирует ситуацию. – Я за ним присматриваю. – Тогда ты заметил, да? – Не говори загадками, Рамлоу. Если собрался предупреждать меня, так предупреждай и не трать попусту мое время, – холодно сказал Стив. Единственный плюс ситуации был в том, что Рамлоу находился у него перед глазами, и он мог быть уверенным, что Баки в безопасности. – Да, я присматриваю за ним, но не таскаю на поводке. Рамлоу смерил его оценивающим взглядом. – Он хищник, Роджерс. Возможно, он выглядит, как твой друг, разговаривает, как твой друг, притворяется, что приспособился, но на людях ему никогда нельзя полностью доверять. Люди в общей своей массе слабы и даже в самых что ни на есть обычных обстоятельствах подают признаки этой слабости. Склоненная голова, глаза в пол, чтобы избежать взгляда, ребенок, внезапно метнувшийся за какой-нибудь яркой игрушкой… всё это невыносимо для того, кого запрограммировали не иметь слабостей. Всегда будет присутствовать первобытный голод, несмотря даже на полный живот. С каждым словом, с каждым приведенным примером Стив чувствовал, как внутри растет ледяная глыба – не из-за боязни, что Баки стал хищной кошкой в человеческом облике, а потому, что Рамлоу рассказывал о той стороне его друга, о существовании которой он сам подозревал, но которую они никогда не обсуждали. Он действительно замечал, как напрягается Баки, когда дети гуськом, словно утята, топают в школу. Он видел холодный взгляд на женщину, которая нервно опустила голову перед ними. Он знал, что Баки предпочитает разминаться рано утром, чтобы избежать толп. Но он думал, что это все из-за тревожности, возникшей в результате превращения из оружия обратно в человека. – Он никогда никого не ранил и даже не пытался, – осторожно проговорил Стив, опасаясь попасть в очередную ловушку. – Он только смотрит и всё. – Пока, – дернул плечами Рамлоу. – Он хорошо себя контролирует, наверное, держит мертвой хваткой, но когда он отвлечется и потеряет контроль, ты сможешь вырубить его, если он схватит какого-нибудь детеныша за горло? Стив смог бы вмешаться, но прежде всего он хотел бы научиться поступать так, чтобы этого не произошло. – Я могу справиться с ним, если он потеряет контроль. – Что ж, тогда хорошо, что у него новый хэндлер, да? Ловушка действительно была расставлена гениально, и Стив, только сейчас осознав свою ошибку, слегка поморщился. Надо прекратить забывать, что Рамлоу больше нет нужды смягчать удары. – И перестань дуться. Когда ты поймешь, что он нуждается в этом, оценишь свою позицию по-настоящему. Стив сжал губы в нитку: – Как ты можешь быть хэндлером и наслаждаться этим? Рамлоу, кажется, искренне удивился, но потом расхохотался, будто Стив удачно пошутил. – А как я могу не наслаждаться, Роджерс? Он самое отменное оружие, которым я имел удовольствие пользоваться: лучше любой пушки, точнее всякого ножа, разрушительнее любой гранаты. Это оружие – произведение искусства. Даже ты не можешь не восхищаться его способностями, хотя я и не жду, что ты понимаешь свое положение. Ты такое же оружие, как и он, только он слушается приказов, а ты нет. Стив опасно прищурился: – И с какой стати ты возомнил, что я подпущу тебя к нему хоть на километр? – Во-первых, ты хочешь, чтобы он меня отлупил, – Рамлоу самодовольно ухмыльнулся. – Во-вторых, он меня найдет, и ты не сможешь ему помешать. Ты ведь в курсе, что он ищет. В-третьих, он хочет меня найти, а ты не станешь препятствовать ему получить то, чего он хочет, то, что, по твоему мнению, ему нужно. – И что же будет, когда он тебя найдет, раз уж мы оба знаем, что это случится? Интересно, понимает ли Рамлоу, насколько важно для него получить ответ, насколько этот ответ определит, позволит ли он Рамлоу уйти. – Или я умру, или не умру, – отозвался Рамлоу, будто они беседовали о погоде. – В драке мне его не одолеть. Я принял это давным-давно и больше не боюсь смерти. А так может получиться по-всякому. – Ты не из тех, кто полагается на шансы, – холодно сказал Стив. – Нет, не из тех, но мне случалось ошибаться. Пожалуй, всё зависит от того, насколько тебе удалось его вернуть. Если он сможет противиться командам, мои действия будут ограничены. Если нет, он мой, но опять же… он всегда был моим, с того самого дня одиннадцать лет назад, – в голосе Рамлоу слышалась пришедшая с годами опыта уверенность и едва заметная нежность человека, который до того отрицал любую возможность привязанности. – После запуска «Озарения» я должен был занять место Пирса. Я стал бы постоянным хэндлером Агента. – А теперь ты в любом случае им стал, потому что все прочие мертвы, – честно заметил Стив. Кажется, Рамлоу все-таки победил. Рамлоу только снова пожал плечами. Нахальство немного сошло с него. Стив по-прежнему не мог понять, насколько искренен Рамлоу, и проклинал того за слишком хорошие актерские навыки. – Со временем он потеряет контроль. Тебе остается лишь надеяться, что произведенное впечатление достаточно крепкое, чтобы бороться с подобным поведением. Стив снова прищурился: – Я пытаюсь помочь, чтобы ему не пришлось волноваться о потере контроля и постоянно быть настороже. – Желаю удачи, – презрительно фыркнул Рамлоу. – Тебе бы взглянуть на технологию стирания памяти, учитывая, как часто им приходилось корректировать его поведение в начале, а порой и впоследствии. Они перезагружали его мозг так часто, как считали нужным. – Я знаю, я читал дело, – сухо ответил Стив. Просто знать, что делали с его другом, а хуже того, видеть те последствия, которым Баки позволял проявиться… – Я смотрел, как его обнуляли, – нарочито равнодушно добавил Рамлоу. – Он знал, что будет дальше, когда слышал приказ об обнулении. И все же послушно садился и позволял этому произойти. Позволял стереть себя, – внезапно он улыбнулся одними губами. – У него грудь вздымалась, он быстро моргал и сжимал зубы, пока фиксаторы… – Хватит! – рявкнул Стив и угрожающе замахнулся, мечтая прикончить Рамлоу прямо на месте. – Ты свое мнение донес. – Правда, Роджерс? – Рамлоу казался почти разочарованным, будто ему не дали высказать соль шутки или рассказ перебили на кульминационном моменте. – Если у тебя недостаточно железные яйца, чтобы приказывать ему, когда он в этом нуждается, он сорвется на ком-нибудь и получится некрасиво. Если на что-то достаточно сильно давить, оно согнется, а потом сломается. А когда эта плотина сломается, кто-то обязательно умрет. Стиву понадобилось все самообладание, чтобы не ударить Рамлоу, но он осознавал важность информации. Точной информации, которой по доброй воле поделился человек, работавший с другой стороной Баки. Хотелось бы поинтересоваться, почему, но важнее было, что Рамлоу считал, будто Баки нельзя доверять, нельзя оставлять его одного. Он возненавидел себя за следующий вопрос: – Как ты справлялся с ним? – Задания, – Рамлоу снова нацепил наглую улыбку. – Приказы, чтобы сделать негативные поведенческие проявления продуктивными, направить их в нужное русло. Дай ему цель, и он проявит себя только с самой лучшей стороны. Было очень даже ясно, что в поле Баки часто проявлял себя для Рамлоу с лучшей стороны. – Если тебе покажется, что он испытывает стресс, лучше приготовься ему приказывать, Роджерс. Одной из моих любимых команд было «На колени». Его тоже. Стив все-таки ударил его, как и хотел. Рамлоу попытался увернуться, но костяшки Стива зацепили его подбородок и заставили пошатнуться. Стиву даже почудилось, что из машины раздался одобрительный возглас. Он бы с наслаждение посмотрел, как Рамлоу грохнется на бетон, но просто вывести его из равновесия тоже было приятно. Стив уставился на Рамлоу, приготовившись подскочить и ударить еще раз, но Рамлоу, очевидно, сделал нужные выводы. – Ха, неплохо, ты еще на что-то способен, – с легким интересом заметил он. – Убьешь меня, Роджерс? Понимаешь, чего это стоит? – Только Баки имеет право решать, жить такому, как тебе, или умереть. После всех лет издевательств оставлю тебя в его надежных руках. Ты заслуживаешь всего, что с тобой станет, – огрызнулся Стив. Его разъяренного взгляда обычно хватало, чтобы противник пошел на попятную. Но Рамлоу это, очевидно, не касалось. – Ты зовешь это издевательствами, но не бывает порядка без боли, – несомненно, он жил этим слоганом. – Он мой, Роджерс. Я отдавал ему приказы, я давал ему боль, когда он больше всего в ней нуждался. Он всегда будет моим, до того самого дня, когда покромсает меня на мелкие кусочки, и этот день… – от выражения эйфории на лице Рамлоу Стива затошнило, – этот день будет последним и самым лучшим в моей жизни. Стив одернул куртку: – Убирайся с глаз моих долой, Рамлоу, пока я не передумал. Рамлоу шутливо поклонился, все еще ухмыляясь, и вразвалочку зашагал к машине. Стив наблюдал, пока он не отошел на слишком большое для пистолетного выстрела расстояние, затем развернулся и ушел. Он представить себе не мог, каково это, жить приказами подобного человека, не после той шокирующей информации, которую он получил. Вечером надо будет хорошенько потолковать с Баки об их противостоянии – тут у него не было секретов. *** Зимний Солдат никогда раньше не бывал в Управлении по делам ветеранов, хотя Стив высоко отзывался о нем и об одном из работающих там людей. Он знал о человеке по имени Сэм Уилсон, или Сокол, только потому, что им довелось хорошенько попинать друг друга, когда Стив и Черная Вдова были заданием, а он получал приказы от Александра Пирса. Сокол был помехой, его требовалось устранить только в том случае, если он начнет сильно мешать, так что, помимо скидывания друг друга с небес на землю, они особенно и не общались. Солдат точно не знал, почему Стив вручил ему коробку с книгами и записями и попросил сходить в ДВ (так сокращенно называлось здание) и вернуть их Сэму. Он подозревал, что это была попытка незаметно отвлечь его от выяснения местонахождения Рамлоу, а еще заставить встретиться со знакомыми Стиву людьми. Кроме того, возможно, Стив отправил его сюда, считая, что ему будет полезно посмотреть на солдат, общающихся не только на поле боя. Сунув коробку под металлическую руку, Солдат шагал по коридору в поисках человека, знакомого только в лицо. Заглянув в открытую дверь, он увидел адресата внутри, однако в помещении шла встреча. Они беседовали о преодолении трудностей, каких Солдат испытал достаточно и не собирался о них разговаривать. Подождав, пока его заметят, Солдат отошел и ждал, пока почти через полчаса из дверей не вышли оживленно болтающие люди. Он наклонил голову, чтобы козырек кепки прикрывал лицо, и вскоре почувствовал приближение постороннего. Вскинув голову, он увидел темнокожего мужчину, который держался так же настороженно, как и он. Солдат быстро и аккуратно переместил коробку из-под мышки на ладонь поднятой металлической руки и выразительно протянул ее вперед: – Стив попросил вернуть это тебе. Сказал передать «спасибо» за то, что ты позволил позаимствовать их. – А, прямо так и сказал? Шутит он, что ли? – Я могу точно процитировать его слова, если тебе так больше нравится, – сухо отозвался Солдат. Ему постоянно приходилось запоминать приказы, плюс он хорошо запомнил точные слова Стива, так как Стив их записал. – Ты собираешься свою коробку забирать? Судя по взгляду, Сэма впечатлил факт, что он все еще держит коробку на весу. – И сколько ты можешь ее вот так продержать? – Столько, сколько понадобится, – в голос пробивалось раздражение. Он будет держать коробку до тех пор, пока не устанут мышцы плеча. – Хм, я думал, у тебя уже получше с чувством юмора, – Сэм наконец забрал у него коробку. Его тон уже не казался таким серьезным, и Солдат ответил пристальным взглядом на легкую улыбку. – Спасибо, что вернул, хотя это была его идея, так? Солдат уже упоминал, что принес коробку по просьбе Стива, так что вместо ответа принялся рассматривать маленькую группу людей, болтающих у выхода из здания. Они смеялись над рассказанной кем-то историей, потом, кажется, сообразили, что загораживают проход, похлопали друг друга по спинам и распрощались. Они держались как уверенные в себе люди и, хотя были на взгляд Солдата немного шумноваты, угрозы для него не представляли. Он медленно перевел взгляд на наблюдающего за ним Сэма и внезапно проговорил: – Мне надо идти. – Не особенно часто общаешься с народом, а? – вполне очевидное наблюдение, учитывая, что он тут один и мало с кем знаком. – Выглядишь так, будто постоянно настороже. Не утомляет? Солдат переступил с ноги на ногу и уставился на Сэма. Наверное, на самом деле Стив хотел, чтобы кто-то проанализировал его действия. – Мне приходится. Если я перестану, результат людям не понравится. Пожалуй, это было предупреждение. – Непохоже, что ты из тех, кто легко теряет контроль, – негромко заметил Сэм. – Если ты похож на Стива… – Я не особенно похож на Стива, – скучно отозвался он. – Нет, похож, чувак. Ты человек. Как он и как все мы. Логика этого ответа успокоила Солдата: он не помнил, когда к нему в последний раз обращались как к человеческому существу. Когда кто-нибудь, не считая Стива, замечал, что он способен быть чем-то большим, нежели оружие. Сколько минуло с тех пор, когда он был просто человеком? Наверняка, в 1945 году – до того, как он рухнул в холод и был из него выкован. – Вероятно, ты не поверишь, вероятно, у тебя нет ни времени, ни возможности поверить, но в конечном счете ты такой же человек, как и все остальные. Ты чувствуешь, в тебе течет кровь, ты даже, наверное, тоже пробегаешь двадцать километров за полчаса. Последняя фраза явно была подколкой в сторону утренних пробежек Стива, к которым Солдат тоже присоединялся пару раз. Сочетание логики, нотки сочувствия и юмора, наконец, заставило его слегка расслабить плечи. Пожалуй, теперь Солдат понимал, почему Стив так высоко ценит Сэма. – Теперь ему нужно дольше тридцати минут. Сэм едва ли не вздрогнул, когда он ответил, но тут же подозрительно прищурился: – Ты ему мины ставишь? – Нет, но за последнее время он хорошо познакомился с кустами и деревьями вдоль дороги, – тщательно выговорил Солдат, стараясь подпустить в голос хоть немного юмора. Это давалось тяжело, так как он знал, что Сэм ищет подвох. – Он даже поплавал в Отражающем бассейне. – Ты его и вправду в воду спихнул? – Он споткнулся. – О твою ногу? – Сэм улыбался, явно воображая, как всё это действо выглядело. – Ты же понимаешь, что я отправлюсь бегать пораньше и подкараулю вас там. Мне за вами не угнаться. Солдат возразил: – Я не хочу, чтобы ты присутствовал. Улыбка угасла: – Почему? Он умудрился передернуть плечами и уставился на пробковую доску, к которой были приколоты информационные листки: – Когда он меня все-таки догнал, то сбросил в воду, а я не хочу, чтобы кто-нибудь это видел. Сэм расхохотался и шлепнул себя по бедру, как будто Солдат очень удачно пошутил. Наверное, он решил, что наблюдать за Капитаном Америкой и Зимним Солдатом, которые пытаются промочить друг друга до костей в пять утра, крайне увлекательно. – Ну теперь я точно приду да еще и фотик прихвачу, чувак. Мир должен увидеть, как два суперсолдата брызгаются, словно дети. Теперь, когда речь зашла о фактах, а не о воспоминаниях и чувствах, разговаривать стало легче. Солдат сам и не заметил, как прислонился к стене и сунул руки в карманы куртки. Только когда Сэм опустил коробку на пол, он сообразил, что тот действительно намеревается общаться, а не позволить ему ускользнуть. Солдату не особенно часто приходилось вести беседы, разве что со Стивом, но ощущение было… неплохим. Он чувствовал себя свободным, хоть и было довольно неловко. – Я понимаю, почему ты нравишься Стиву, – тихо сказал Солдат. – Чувак, Стиву почти все нравятся, – мотнул головой Сэм. – Тем не менее, когда дело касается тебя, он превращается в курицу-наседку. Он мне уже дважды звонил сообщить о твоем визите. Даже просил отзвониться после твоего прихода, будто боялся, что ты потеряешься. Странно, как он тебя еще по Джи-Пи-Эс не отслеживает? Самый очевидный ответ: потому что Стиву в жизни не удалось бы прицепить к нему следящее устройство. Еще более правдивый ответ: ему нравилось, что его нельзя отследить. И все же он заставил себя принять тот факт, что Стив за него беспокоится. После недавней встречи с Рамлоу Стив взялся оберегать его еще более ревностно. Он постоянно смотрел на Солдата так, будто тот вот-вот сорвется и придушит попивающую кофе женщину или затолкает каких-нибудь ребят в лес и изобьет, пока те не опомнились. Солдат понимал, что со временем порыв поутихнет, но пока скрипел зубами. Он контролировал свои инстинкты, однако… он устал, жутко устал от постоянной нужды держать верх над собой и рыскающей внутри тьмой. Сэм все еще выжидательно смотрел него, и Солдат решил отделаться более легкомысленным ответом. В любом случае, враньем это не будет, просто подшучиванием над тем, как Стив не вписывается в эпоху. – Можно подумать, Стив сообразит, как обращаться с Джи-Пи-Эс. Он едва с микроволновкой справляется. Стив учился очень быстро, даже когда дело касалось техники. Сэм снисходительно улыбнулся: – У него по-прежнему дисковый телефон? – Нет, он умеет обращаться с кнопками и сенсорными дисплеями, но порой теряется, не услышав на той стороне оператора. Солдат пытался говорить нарочито сухо, и Сэм снова засмеялся. Его смех побудил Солдата медленно и слабо улыбнуться. – Ты только взгляни на себя, – внезапно проговорил Сэм, глядя на него так, будто Солдат ухмылялся до ушей. – По-моему, я впервые вижу, как ты улыбаешься. Попытка улыбнуться немедленно увяла. – Это наша первая встреча, когда я не… – он запнулся, не зная точно, уместно ли упоминать их стычки в прошлом. Но Сэм, вместо того, чтобы смутиться, внезапно протянул ему руку: – Тогда нам определенно нужно правильно познакомиться. Я Сэмюэль Томас Уилсон, бывший спасатель из 58 взвода и консультант здесь, в ВД. Также известен под кодовым именем «Сокол». Солдат нерешительно протянул правую руку и пожал предложенную ладонь: – Я… Он замялся, потому что вообще не привык никем представляться и еще не принял свое прежнее имя. Тем не менее, Сэм продолжал держать его ладонь, как ни в чем не бывало, и ждал. – Я… Джеймс Бьюкенен Барнс… Бывший сержант из 107-ого пехотного и бывший снайпер Ревущих Коммандос, – он говорил с запинками, но Сэм держал его руку и ободряюще улыбался. – И… и… Зимний Солдат. Последние два слова он выпалил очень быстро и очень тихо. Только тогда Сэм отпустил его. – Иногда следует проговорить достижение, чтобы полностью его осознать. Солдат не считал умение назвать свое имя достижением, особенно учитывая, что он не помнил большую часть того, что сделал. Пока вернулись только самые яркие воспоминания о Стиве. Он не стал озвучивать свои мысли, а только сжал пальцы: ощущение твердого рукопожатия все еще держалось. – Мне надо идти, – наконец сказал он в повисшем молчании, потому что больше сказать было нечего. – Не хочешь обзорную экскурсию? – Меня Стив ждет, – осторожно отозвался Солдат. Фыркнув, Сэм жестом велел ему следовать за собой. Солдат неохотно перешагнул через забытую коробку и направился за ним. Ему показывали, в основном, пустые помещения, хотя повсюду было множество брошюр о посттравматическом стрессовом расстройстве, финансовой поддержке, инструкциях для персонала, злоупотреблении веществами, жилищных условиях и многом другом. Солдат жадно поглощал информацию, когда они проходили мимо стендов. Его даже представили в приемной, где работали три молодые женщины. Наверное, они тоже бывали в армии, потому что не смутились, когда Солдат уставился на них тяжелым взглядом. Более того, хотя Солдат не сказал ни слова, одна из женщин дала ему свой номер телефона, и Сэм тут же принялся подшучивать. – Ты пристукнул их своим фирменным взглядом, а Дениз на тебя запала, – поддразнил он, когда они снова вернулись к коробке. – Ты ей позвони. – Только через мой труп, – сухо отозвался Солдат. Он сейчас нуждался в разговорах со знакомыми людьми, которые бы медленно и осторожно влились в его жизнь, а не в свиданиях. И все-таки что-то в ситуациях, когда он заполучал номера телефонов и пальцем не шевельнув, в Солдате откликнулось. Он медленно обдумывал мысль, а Сэм тем временем пытался незаметно сунуть бумажку с телефоном Дениз ему в карман. Незаметно получалось не особо, но Солдат не стал реагировать, как обычно. Ее можно будет выкинуть, выйдя из здания. – Мне надо идти, – наконец сказал он, на этот раз совсем решительно. Находиться тут было, в общем, неплохо, но Солдат вымотался, держа себя под контролем по дороге сюда, а ведь еще и назад возвращаться. – Когда я уйду, позвони Стиву и передай, чтобы прекращал волноваться. – А рассказать о твоем свидании можно? – Только через твой труп. Он вложил в тон меньше серьезности, чем обычно, но брови собеседника все равно поползли вверх. – Мужик, да тебе свидание нужно сильнее, чем мне казалось, – с улыбкой ответил Сэм. – А еще неплохо бы вернуться сюда и побеседовать с ветеранами. Я знаю пару людей, которые были бы очень не прочь взглянуть на твою руку. Солдат угрожающе прищурился: – Нет. – Это мужчины и женщины, которые потеряли одну конечность или несколько, – продолжал Сэм, будто не слышал отказа. – Они иногда играют в карты после встречи. Думаю, они бы хотели взглянуть на твой протез. Убедиться, что есть надежда получить некое подобие того, что они потеряли. Солдат затих и опустил глаза. Таких моделей, как его созданная русскими и ГИДРой металлическая рука, не существовало. В свободном доступе, по крайней мере. И все-таки он вынужден был признать, что не отказался бы увидеть, как другие справляются с потерей, с которой он давным-давно примирился. Он был полностью функционален, но как насчет остальных? Раньше он никогда не обращал внимания на перенесших ампутацию, по большей части потому, что люди, потерявшие функциональность, надолго в ГИДРе не задерживались. Никаких пленных – только боль и порядок. Солдат посмотрел на Сэма из-за завесы волос и увидел, что тот смотрит на него невинными глазами. Так паук пытается подобраться поближе к мухе для последнего броска. – Я подумаю. – Отлично. Я передам им, что ты придешь, – широко улыбнулся Сэм. У Солдата екнуло в животе. Он не мог врезать человеку, который вот так улыбался. – Время и дату я скажу Стиву, когда мы свяжемся в следующий раз. О… ты не против, если я представлю тебя Джеймсом, правда? Он уклончиво пожал плечами – ему было все равно – а затем повернул к выходу, справедливо подозревая, что если не совершит попытку побега, ему навяжут очередную тему разговора. Он понимал, почему Сэм так нравится Стиву – А еще можешь поприсутствовать на любом собрании, если случишься неподалеку. Мы тут довольно гостеприимны, – добавил Сэм ему вслед. Солдат подозревал, что Сэм так настойчив из-за того, что знает о его склонности выполнять приказы. Команды были заложены довольно глубоко по сравнению с обычными разговорами, хотя справляться с ними получалось уже лучше. Пока он отзывался на приказы с большей готовностью, чем на предложения, и Сэм обращался к нему по большей части предложениями, совмещенными с приказами. Солдату нравилось говорить себе, что он не вернется, но, кажется, он чувствовал себя обязанным увидеться с перенесшими ампутацию людьми. На улице он держал руки глубоко в карманах, а голову опущенной, чтобы козырек бейсболки закрывал проходящих мимо людей. Он держался поближе к витринам магазинов и огибал маленькие группки людей, выхватывая отрывки их пустой болтовни. Он заставлял себя сосредоточиться на собственных ногах и встрече с Сэмом, а не на толпах народа, который разглядывал витрины, общался по телефонам или просто по невнимательности подворачивался на пути. Наконец, Солдат свернул в переулок, перешагнув через двоих спящих. Здесь было темнее и куда меньше народу. Он воспользовался возможностью найти менее людную улицу, ведущую к дому Стива. Куда легче было, когда перепрыгивал с крыши на крышу или фокусировался на задании. А возвращение в квартиру едва ли можно было счесть заданием. В последнее время он был просто взвинчен, вот и все. Он нуждался в задании, или в приказе, или хоть в чем-то. В чем угодно, что отвлекло бы от медленно растущего вихря эмоций, с которым он пока не был готов иметь дело. Солдат остановился, когда из-за ближайшего мусорного контейнера вышел грязный старик. Он заметил нож, но основное внимание сосредоточил на двоих, мимо которых он недавно проходил. «Спящие» вскочили и обступили его. – Бумажник. – У меня его нет, – холодно ответил Солдат. Старик выразительно продемонстрировал нож. – Просто гони бабки, и мы тебя отпустим. Чудесно. Его пытаются ограбить трое пьяниц, которые понятия не имеют, кто (что) он такой. Солдат прищурился: – Нету. – Тогда часы. – Их у меня тоже нет. – Хорош заливать! – человек с ножом угрожающе шагнул вперед. Они явно не догадывались, что у Солдата в самом деле нет ничего из запрошенного. Один из грабителей внезапно подскочил к нему, пытаясь обшарить карманы, но металлическая рука метнулась навстречу и за горло оторвала бродягу от земли с легкостью, от которой второй нападающий застыл. – Оставьте меня в покое, – проговорил Солдат ровно, но угрожающе. – У меня нет ничего из того, что вы требуете. Грабитель с ножом выбранился и замахнулся на него. Солдат швырнул в него извивающегося в его хватке человека, и те рухнули на землю, снова зазвучали проклятия, но тот, что очутился сверху, скоро затих. Какой-то болван, очевидно, был очень неосторожен с ножом. Солдат бросил взгляд на третьего грабителя, но от ответного взгляда кровь вскипела в венах. Он понял, что это означает, еще прежде, чем соперник запаниковал. Он узнал эту нужду, это ощущение поднимающейся внутри темноты. Темнота поглотит его, если жертва бросится наутек. Солдат пытался контролировать себя, но какая-то часть его просто желала свободы. Он так устал игнорировать все свои потребности. – Если ты побежишь, я тебя убью, – прорычал он. Ему почти хотелось, чтобы человек все равно побежал, просто чтобы можно было исполнить свою угрозу, просто чтобы отпустить себя. Но грабитель только помотал лохматой головой и принялся пятиться – отступать, но не бегом. Солдат почти ощутил разочарование, но свое слово сдержал и посмотрел на главаря, который успел выбраться из-под неподвижного тела. – Ах ты сукин сын! Солдат лениво поднял левую руку и отразил лезвие, хотя куртка пострадала. Правой он ударил грабителя в грудь, сминая ребра и обрывая крик. Он даже умудрился подхватить выпавший нож, а потом схватился металлической рукой за старую грязную рукоять и поймал задыхающегося умирающего бродягу. А потом принялся бить его ножом, хотя необходимости в этом никакой не было. Грабитель все равно умер бы из-за поврежденных легких, но в ушах Солдата гремела кровь, картинка перед глазами стянулась в узкий туннель, как никогда раньше, и он все бил, и бил, и бил. Ярость выплескивалась из него, алая и жгучая: он вымещал все накопившееся раздражение: за потерянную память, за причиненные ГИДРой страдания, за желание и неспособность стать Джеймсом, за равнодушие Рамлоу, за каждую мелочь, каждую эмоцию, что впивались в него осколками стекла. Он никогда раньше не злился: Зимний Солдат был холодным и равнодушным, охотился на слабых. Нахлынувшие же чувства были злобными, раздирающими жаром и отсутствием контроля. Он бил ножом, пока от них не осталось ни следа и почти ничего не осталось от человека, который пытался ограбить его. А потом Солдат понял, что натворил, сообразил, что потерял контроль, и резко втянул воздух. Спустя момент вернулся холод. Солдат запихнул изуродованный труп в мусорный контейнер, а за компанию к нему и второго неудачливого грабителя вместе с ножом. Левая рука была в крови, одежда тоже, так что он стянул куртку, вытер ею руки и лицо, после чего выкинул в мусорку и ее. Он медленно обернулся к третьему грабителю, который таращился на металлическую руку с изумлением и ужасом. – Этого не было. Ты меня не видел. А если я узнаю, что ты рассказал кому-нибудь, то вернусь за тобой. Солдат сунул руки в карманы штанов и не спеша вышел из аллеи на небольшую улицу. Едва свернув за угол, он привалился к кирпичной стене. Его не трясло, он не чувствовал ничего особенного по поводу произошедшего, знал только, что Стив будет ужасно разочарован, может даже зол. Он убил. Не просто убил, а потерял контроль в ситуации, в которой мог бы с легкостью и минимальными повреждениями убрать грабителей с дороги. Эту ситуацию он должен был проконтролировать самостоятельно, но приказа не вмешиваться – даже от самого себя – не последовало. А какая-то его часть просто с облегчением наконец-то ослабила тот узел напряжения, что созрел внутри. – Брок… – прошептал Солдат, упершись затылком в стену. – Где ты? Рамлоу бы понял, Рамлоу бы, наверное, прорычал приказ и ударил, чтобы восстановить программу. Или…прижался бы сзади, обхватил его пальцы своими, и они убили бы вместе. Солдат вздрогнул и закрыл лицо живой ладонью. Надо снова стать пустым, напряжение растет слишком сильно, слишком быстро. Ему не позволено терять контроль, а ярость… она поглотит его снова. Нужен порядок, нужны… – Брок, – прошептал Солдат, сверля взглядом собственные пальцы. – И Стив.