Лёд и Пламень 2

      Флордийские и Эдионские воины столкнулись в отчаянной схватке. Короли обеих стран, находились позади своих полков, командуя войсками и держа наготове отборные силы.       Рыцари Дракона рвались в бой, но Эрик знал, что ещё не настало время воспользоваться их всесокрушающей мощью. Эдионцы оказались умелыми вояками: отряды флордийской конницы, привыкшей рассеивать вражеские порядки одним лихим кавалерийским наскоком, они встретили стенами из острых копий и длинных пик, в то время, как их стрелки постоянно вели беспокоящий обстрел наступающей пехоты.       Повсюду стоял шум битвы: свист стрел и звон мечей, грохот доспехов и пушечная канонада, топот и ржание коней, стоны раненых и крики умирающих. Всё это смешивалось в один не перестающий и неясный гул, напоминающий жужжание злых диких пчёл, чьё гнездо разворотил неосторожный медведь.       Вот, высоко ввысь взметнулись алые знамёна с изображениями дракона, всё больше усиливался натиск флордийцев, рыцари ударили во фланг эдионским пикинерам, и их ряды пошатнулись, многие дрогнули и обратились в бегство.       Большая часть эдионской конницы была разбита, остальные начали спешное отступление, в это время флордийская артиллерия во всю утюжила позицию, где разместились неприятельские пушки. Орудия противника не могли сравниться с флордийскими в точности и дальнобойности, а потому их расчёты решили, что благоразумно бросить их на произвол судьбы, поспешив поскорее прочь с холма, где те располагались.       Король Эдиона, видя, что сражение складывается не в его пользу, кинул в бой все свои резервы, а сам, при этом, остался наблюдать за ходом битвы с ещё одного холма. В свою очередь Эрик, заметивший подход свежих неприятельских сил, крикнул: — Пришло наше время! В атаку! За мной! — опуская забрало шлема и пришпоривая своего коня.       Рыцари Дракона последовали за ним стройными порядками, дружно выкрикивая боевые кличи.       Словно две стальные волны схлестнулись друг с другом: отборные воины — элита из элиты, сошлась в отчаянной схватке не на жизнь, а на смерть друг с другом. Повсюду мелькали, словно молнии, мечи и копья, ухали топоры и булавы.       Совершенно невозможно было увернуться от сыплющихся со всех сторон ударов, и людям и коням стало очень тесно на узком пятачке, где сражались полки неприятелей. Раненые воины падали и погибали под копытами лошадей.       Эрик приказал своим рыцарям усилить натиск, что бы прорваться сквозь вражеские ряды для нового удара, что после нескольких минут тяжелейшей борьбы, унёсшей множество людей убитыми и ранеными с обеих сторон, наконец, получилось. Несколько конных рыцарей Дракона вырвались из тесноты общей свалки, ведомые своим королём, после чего зашли неприятелям с тыла.       Понимая, что битва окончательно проиграна, и флордийцы одержали тактическую победу, король Эдиона приказал трубить всеобщее отступление. Впрочем, его воины и не нуждались в этом сигнале, так как большинство из них уже заранее начали отступать — некоторые делали это организованно, в то время как другие, поддавшись всё возрастающей панике, попросту обратились в бегство.       Король Эрик улыбался, принимая поздравления от своих солдат и генералов, но наиболее приятными ему были слова поздравления от любимой девушки. Та нежно поцеловала его в щёку, предварительно сняв с его головы шлем, покрытый многочисленными вмятинами от жестоких ударов, которыми, не щадя своих сил, одарили его эдионские рыцари. — С победой! — шепнула она, — Ты не пострадал? — Нет, — сам не зная почему, так же шёпотом ответил он, — Будем надеяться, что король Эдиона проявит благоразумие и не захочет продолжать военные действия. — Что-то я сомневаюсь… — случайно услышал его слова Раду, — Насколько мне известно, король Гуннер не отличается благоразумием, зато он очень хитёр и коварен. Нужно быть начеку, когда имеешь с ним дело. — Ваше высочество, простите, что мешаю вам праздновать заслуженную победу, — извинился один из генералов, он имел ясные голубые глаза на заросшем рыжей бородой лице. — Ты же знаешь, Рагнар, что я всегда готов тебя выслушать, — ответил ему Эрик, — Говори же. — Только, что приехал наш алкомаг Магнус со срочными вестями из столицы. — Алкомаг? — удивилась Эльза, — Кто это? Вроде мага? — Я позже объясню, — сказал король Флордии, поспешив встретить колдуна и узнать, что за вести тот принёс.       В душе он надеялся, что новости окажутся хорошими, хотя нутром чувствовал, что это вовсе не так — уж слишком много хорошего произошло за сегодняшний день — приезд возлюбленной и уверенная победа, одержанная над коварными эдионцами.

***

      Эльза смотрела с вершины холма, где располагался штаб Флордийских войск, как к ней поднимался Эрик, тот был явно чем-то обеспокоен. Его сопровождали генералы и какой-то седобородый старик, имевший весьма неухоженный вид. — Что случилось? — спросила она у юноши, когда их небольшая группа, наконец, достигла вершины холма. — Кто-то напал на королевский замок Флордии, — мрачно произнёс король. — Кто-то наделённый волшебными силами, — икнув, уточнил, сопровождавший его, чудаковатый старикан, — Моя магия оказалась бессильна. Я был вморожен в лёд, прежде, чем успел что-то предпринять. — Что? Но кто мог посметь напасть на королевский замок? И зачем? — удивилась королева Эренделла. — Магнус, расскажи ей, что ты видел, — сказал старику Рагнар. — Честно говоря, было довольно сложно увидеть что-либо через толщу льда… А к тому же весьма холодно… Очень-очень холодно… Каждый раз, когда я вспоминаю об этом — у меня мурашки по коже… — Ладно-ладно, давай ближе к делу! — призвал волшебника генерал, так как ему вовсе не доставляло удовольствия слушать его жалобы, — А то я начинаю думать, что тебе было сложно видеть не из-за льда, а от выпитого. — Может вы и правы… В общем и целом, я видел молодую женщину, можно сказать девушку… Она была во всём белом… — Постойте, вы хотите сказать, что на замок напала волшебница, использующая ледяную магию?! — взволнованно спросила Эльза. — Насколько я могу судить — да, — кивнул Магнус.       От него здорово несло алкоголем, который тот поглощал в немереных количествах, уверяя всех и каждого, что это эликсиры манны, без которых он не способен сотворить даже самое простое волшебство. Впрочем, выпив слишком много своих «эликсиров» старый колдун не был способен вообще ни на что, кроме, что разве храпеть во сне… — Но кто она? И зачем она это сделала? — поинтересовалась королева Эренделла. — Хороший вопрос, ваше высочество, — ответил Рагнар, — Судя по всему, пропало старинное зеркало, принадлежавшее королевской династии Флордии уже много веков. Оно хранилось в спальне покойной ныне королевы Регины, эта комната пустовала уже много лет. Мы бы никогда не узнали, если бы Магнус не сказал нам. — Это было непростое зеркало, — кивнул маг, — А у меня острый нюх на такого рода вещи. — Но не больше, чем на выпивку, — рассмеялся другой генерал.       Насколько знала Эльза, того звали Гарольд, он имел строгое суровое лицо, с едва заметными следами первых морщин, холодные серые глаза и седеющие длинные волнистые волосы, собранные в конский хвост. — Мы должны найти её! Эрик, слышишь, мы просто обязаны это сделать! — заявила королева Эренделла, и в её словах заметно чувствовалось волнение. — Зачем? Ты хочешь вернуть зеркало? — удивился Эрик, — Я не думал, что тебя интересуют такого рода вещи… — Да нет же, мне не нужно зеркало! Мне нужно поговорить с этой девушкой, ведь она владеет такой же магией, как и я! — Хорошо, тогда мы обязательно займёмся её поисками, но для начала мне необходимо закончить эту войну, — согласился король Флордии. — Мне сообщили, что от короля Гуннера прибыл посол с просьбой о мире, — сказал Гарольд. — И ты говоришь мне об этом только сейчас? — вскинул брови Эрик, — Пусть посол ждёт меня в моей палатке. Нам необходимо срочно завершить эту глупую войну!

***

      Пока король Флордии был занят, принимая посла вражеского государства в своём шатре, Эльза стояла недалеко от своей палатки, выделенной специально для неё и, глядя на темнеющее небо, на котором начали появляться первые звёзды, о чём-то думала. — Красиво, не так ли? — произнёс кто-то совсем рядом.       Девушка обернулась и увидела Раду. — Что ты здесь делаешь, почему ты не вместе с Эриком? — поинтересовалась она у него. — Он приказал мне приглядывать, что бы с тобой ничего не случилось, — ответил тот, — Как-никак военное время, да и происшествие в столице не прошло бесследно… — Понятно… — вздохнула Эльза, возвращаясь к созерцанию звёзд на небе. — О чём думаешь? — произнёс Раду, подходя поближе, — Скучаешь по ней? По Анне? Я тоже…       Королева посмотрела на юношу и увидела, что тот глядит куда-то вдаль с грустной улыбкой на лице. Она не стала ничего ему говорить, зная, что ничем не сможет утешить его разбитое сердце.       Для Анны он никогда не сможет стать кем-то больше, чем просто другом, как бы он не хотел, что бы было иначе. Эльза знала, что сердце Анны принадлежит Кристофу, как и то, что её младшая сестра невольно украла сердце этого юного флордийского принца. «Любовь может быть жестокой иногда…» — подумала она, но не проронила ни слова.       Было довольно холодно, но она не чувствовала это. Все остальные сейчас грелись у разведённых по всему лагерю костров. — Может, пойдём к огню — холодает, — предложил Раду. — Ты иди, а я ещё немного постою здесь… — ответила девушка. — Тебе не холодно? — Ты же знаешь, что холод мне по душе… — улыбнулась Эльза с сочувствием взглянув на юношу. — Ах, да, извини. Совсем забыл, — улыбнулся в ответ тот, направляясь к одному из ближайших костров, толпившиеся возле него люди отбрасывали вокруг длинные тени.       Вскоре взошла луна…

***

      Кристоф со своим верным оленем Свеном, а так же, отправившийся вместе с ними в опасное путешествие, Юджин, пробирались по тайным подземным ходам под замком, с помощью которых намеревались покинуть Эренделл незамеченными для осаждавших его врагов.       Здесь было холодно и темно, по мрачным туннелям гуляли сквозняки, грозя затушить факелы в руках юношей, освещавших им дорогу.       Оба шли молча, погружённые в собственные мысли, прощание с дорогими и близкими им людьми далось им нелегко. Хоть, и временное в планах, однако исходя из опасности организованного ими предприятия, могло статься так, что они расстались навсегда.       Анне и Рапунцель прощание так же далось нелегко, обе едва сдержались, что бы не разреветься, а длинноволосая принцесса и вовсе в душе уже жалела, что подтолкнула Юджина на эту авантюру, однако обе знали сколь значима и необходима миссия их возлюбленных.       Отчаянное время требует отчаянных мер — эта старая пословица всегда готова была оправдать любой риск.       И теперь, когда принцессы отправились по своим комнатам, готовясь отойти ко сну, их возлюбленные выбрались из подземелий и двинулись дальше по лесу, направляясь на север, ориентируясь по звёздам.       Им предстояло преодолеть горный перевал, после чего долгое время идти по дикой местности, где нет никаких дорог и тропинок, кроме тех, что проложили для себя дикие животных, обитающие там, вдали от людей.       Где-то залаяла собака, снег скрипел под ногами и копытами, трещали факелы, разбрасывая вокруг себя искры, на небосводе горело множество звёзд.

***

      Анна пожелала друзьям спокойной ночи, после чего вошла в свою комнату и легла на кровать, но уснуть не могла. Она переживала за Кристофа и за Эльзу, оба находились так далеко от дома и от неё… Оба очень многое значили для неё, и она сильно скучала по ним, до слёз…       Она лежала так, уставившись в паланкин своей кровати, и сама не заметила, как её веки отяжелели, глаза, влажные от слёз закрылись сами собой, и она уснула тревожным сном.       Анна проснулась от того, что её кто-то толкает, кто-то очень холодный. — Олаф, что ты делаешь? — спросонок проворчала она, потирая заспанные глаза. — Просыпайся, они идут! — ответил ей снеговик шёпотом, и он был серьёзен, как никогда, — Одевайся — ты не должна быть здесь, когда они придут! — Кто они? Объясни же мне всё! — в недоумении произнесла принцесса.       Словно в ответ на его слова дверь в комнату распахнулась и внутрь вошёл какой-то тёмный силуэт — было невозможно разглядеть что-либо в царившем вокруг мраке. Внезапно раздался какой-то грохот и Анна вскрикнула, зажмурив глаза.       Когда она их открыла, то увидела нечто, смотрящее на неё, держащее в руках странное круглое оружие. — Ты в порядке? — спросило у Анны приведение, державшее перед своим лицом свечку.       Только спустя секунду, Анна поняла, что это было никакое не привидение, а Рапунцель, державшая в руках маленькую свечку и то, что принцесса Эренделла приняла за странное круглое оружие, было ничем иным, как просто сковородой, одной из тех, что хранятся в дворцовой кухне. — Ты ужасно меня напугала, — призналась Анна, — Сначала Олаф меня разбудил, теперь ты внезапно оказываешься в моей комнате. — Прости, я не хотела тебя пугать. Паскаль что-то почувствовал и разбудил меня, — извинилась Рапунцель, а её питомец кивнул в подтверждение её слов, гордо восседая на её плече, — Видимо, не он один, раз Олаф тоже что-то услышал… И тогда мы пришли, что бы предупредить тебя и… Но главное, что мы успели, и я прихватила с собой эту сковородку, которой я… — Постойте, а это кто? — перебила её принцесса Эренделла.       Только сейчас она заметила, что на полу кто-то лежит — это был тот странный тёмный силуэт.       Длинноволосая девушка поднесла свечу к лицу лежавшего на полу человека и её свет упал на ярко-рыжие непослушные кудри. — Это же Мерида! — удивилась Анна, — Что она делает здесь? — Думаю, что она собиралась похитить или убить тебя, — сказала Кассандра, появившаяся в дверях, с алебардой в руках, — Давайте позовём стражу и отведём её в темницу, пока она не очнулась, после чего сами у неё всё выясним.       Никто не стал возражать, и прибежавшая на шум стража вскоре доставила пленницу в одну из тюремных камер в подземельях дворца.