«Не могу уснуть и думаю о тебе. А что делаешь ты?»
Какая самонадеянность! Она что действительно думала, что он что-то ответит ей посреди ночи? Интересно, что? «Трахаюсь с Сарой и представляю в этот момент тебя! Так что, можешь не ревновать» И обязательно глупый смайлик в конце, как это делала она. Или еще более пошлый вариант: «Трахаю Сару, но представляю, что подо мной стонешь ты» Тут, пожалуй, можно обойтись совсем без смайлика. Ройберг, усмехнувшись собственным мыслям, не заметил, как любовница открыла глаза и, растянув губы в милой улыбке, проворковала: — Доброе утро, милый! — Доброе утро. Майклу впервые за долгое время не хотелось вытолкать ее за дверь. Он был благодарен ей за возвращение Джо, ведь именно она подтолкнула мальчика к примирению. К счастью, Ройберг слишком хорошо изучил эту женщину, чтобы понять, что без личной выгоды она бы палец о палец не ударила. Сара вновь хотела возобновить отношения, но в очередной раз просчиталась. Все, что Майкл мог дать ей, она уже получила. Вчера. — Сара, послушай, — мужчина сел на кровати, принимая удобную позу, — я прошу меня простить, сегодняшний ночью я совершил ошибку. Ведь мы обо всем уже договорились. Мы больше не вместе. — Но, Майки, а как же… — Тшшш, — он прижал палец к ее губам, бесстрастно наблюдая, как из девичьих глаз покатились слезы, — не говори ничего, это не приведет ни к чему хорошему. Сара, я не люблю тебя. Да, ты до сих пор меня возбуждаешь и тело все ещё реагирует на твои соблазнительные формы, но это все. Не унижайся больше, я прошу. Не надо закатывать истерики — это ничего не изменит. Я очень виноват перед тобой. Прости меня, если сможешь, но все. Правда все. — Мы только подружились с Джо… — всхлипывая начала женщина, но Ройберг снова ее перебил. — Я знаю, я понял еще вчера. Мне очень жаль, что это случилось так поздно, когда между нами все закончилось. Я ведь так хотел, чтобы эти два года вы хоть как-то общались. — Но мы начали и, поверь, я смогу сделать тебя счастливым, Майки! — она приподнялась на локте и мягко, даже робко обхватила его ладонь. — Услышь меня, пожалуйста, Сара, я не люблю тебя. Ты красивая, самодостаточная молодая женщина, не позволяй себе унижаться сейчас. Я не изменю своего решения. Мы взрослые люди и если один из нас больше ничего не чувствует, второму придется отпустить. — Скотина! Ублюдок! — звонкая пощечина отлетела от щеки Ройберга. — Ты нашел себе кого-то! Вот так резко порвать со мной, выбросить, как мусор! Я два года жизни убила на тебя, чтобы услышать: «Я тебя не люблю!» Что, что во мне не так? — она вскочила и встала абсолютно обнажённой посреди спальни. — Я разве просила что-то: деньги, шмотки, путешествия? Да я хотела только, чтобы ты был рядом. Редкая женщина окажется такой дурой, как я. — Сара, повторюсь, я благодарен тебе за каждый день, что мы были вместе… — Благодарен он! Какой джентльмен, мать твою! — девушка заопладировала. — Прекрати казаться лучше, чем ты есть. Ты, как был бесчувственным мудаком, таким и остался! Посмотри до чего ты довел сына своим контролем, если уж он решил сбежать из дома посреди ночи ко мне! Ты — ничтожество, Майкл! Ройберг сдерживался из последних сил. Ему хотелось спустить ее с лестницы и выдворить за дверь. Прямо так, без одежды. Но Джо явно уже успел проснулся от надрывных криков и проклятий, которые так и распирали Сару. И показывать неправильный пример в обращении с женщиной мужчине совсем не хотелось. — Ты можешь считать меня кем угодно, ненавидеть, проклинать, но сейчас я прошу тебя раз и навсегда покинуть мой дом и никогда больше не появляться в моей жизни! — его голос был спокойным и уверенным, несмотря на то, что внутри все клокотало от гнева. — Да пошёл ты! — кажется, она даже плюнула в него, пулей вылетая за дверь, наспех одевшись. Майкл откинулся на смятые простыни и прикрыл глаза, он знал, что это не последний тяжелый диалог, который подарит ему сегодняшнее утро. И он не ошибся. Как только мужчина спустился на первый этаж, он тут же нос к носу столкнулся с Джонатаном. На этот раз сын был настроен решительно. — Па, ну что? Выгнал все-таки Сару? — усмехнувшись спросил мальчик, протягивая отцу кружку свежесваренного кофе. — Не выгнал, а еще раз объяснил ей, почему мы не можем быть вместе, — Ройберг опустился на высокий барный стул. — Хм, и почему же вы больше не пара? Она любит тебя. На самом деле любит. А вот ты? Ты вообще кого-нибудь когда-нибудь любил? — вопрос прозвучал как вызов. — Нет, — честно признался мужчина. — Даже маму? — голос Джо дрогнул. — Твоя мама была моей первой женщиной. Я был влюблён в нее, но это была не любовь. Мы не успели до нее дорасти в силу разных причин и мне почему-то кажется, что это вряд ли бы произошло. — Почему? — Мы были слишком разными, с разными стремлениями и ценностями. Я понял это, когда появился ты. — Так значит ты не любил даже маму… — задумчиво произнес Джонатан, опустив глаза в пол. — Я не хочу тебе врать, сын. Так бывает в жизни. Внезапно Джо поднял на отца глаза и внимательно на него посмотрел. — Я понял, папа, почему у нас с тобой так вышло. Ты никогда никого не любил. Ты не понимаешь, что я люблю Теа и что я при этом чувствую. От упоминании ее имени электрический заряд прошелся по телу, но Майкл в очередной раз не выдал себя. — Это первая влюбленность, гормоны. Я тебя прекрасно понимаю. У нас с твоей мамой было так же и я бы не хотел для тебя повторения своей судьбы. — Нет, папа, здесь все совсем иначе, я ведь не спал с ней, но влюбился с первого взгляда, как только она появилась в нашей школе. Я ждал, пока она обратит на меня внимение совсем не как на друга и дождался, а теперь… — Джо выдержал секундную паузу, — она говорит, что не хочет меня знать. А мне важно знать о ней все, понимаешь? — Конечно, понимаю, — Майкл нервно сглотнул, осознав, как тяжело ему слышать признания сына, — но давай посмотрим на это с другой стороны. Если бы она любила в ответ, то никогда бы не отказалась от тебя. Это же я пытался объяснить сегодня утром Саре. У нас не вышло. Так бывает. Надо просто принять это и отпустить. — О, ты так просто об этом рассуждаешь, потому что никогда не любил. Я понимаю почему Сара так орала сегодня на весь дом, ты сделал ей слишком больно. То ты притягиваешь ее к себе, то отталкиваешь. Ночью вас было слишком отчетливо слышно. Да, па, мы взрослые люди, но все же. — Не такой уж ты и взрослый, хотя ты все верно говоришь, — Ройберг одобрительно кивнул головой. — Ты сделал тоже самое, что и Теа со мной, но это произошло по твоей вине — наше отдаление. Она же попросила забрать ее с дня рождения, да мы были пьяны, но мне всегда казалось, что мы на одной волне. Зачем ты рассказал ее отцу? Так не делается, пап! Я запутался уже: то мы лучшие друзья, то ты принципиальный родитель. Можешь уже выбрать одну роль? Мужчина прекрасно осознавал мотив своего поведения. Он всеми силами пытался избавиться от Теа любыми способами, не думая о последствиях, не обращая внимания на чувства сына. И теперь его мальчик ведет с ним абсолютно взрослый диалог, где заставляет испытывать чувство вины за содеянное, и, черт подери, он абсолютно прав во всем! Своими действиями он навредил всем, и в первую очередь своему сыну. — Здесь нет выбора. Я твой отец и не могу быть просто другом. Ты должен это понимать. Да, мне не стоило звонить мистеру Нильсону, но его дочь тоже подросток и за неё беспокоятся родители, в тот момент я думал об этом. Ройберг-старший снова юлил и подстраивался под обстоятельства. Врал Джо, но иначе не мог. Он никогда не сможет признаться в том, что действительно творится внутри него. Теа отдалила их. Связь между отцом и сыном, казавшаяся нерушимой, вот-вот могла оборваться. Но Майкл никогда не допустит этого, он и так слишком много себе позволил, чтобы зайти еще дальше. — Ей бы все равно влетело, но без твоего звонка она бы не злилась на меня и, возможно, мы были вместе. — Прости меня, — понизив голос произнес собеседник. — Чем старше ты становишься, тем более никчемным отцом становлюсь я. Своими внезапным появлением Теа застала меня врасплох, я испугался, что ты повторишь мою судьбу. Теперь он не лгал, его первый порыв при знакомстве с Теа был предостеречь Джо от повторения ошибок, но то, что произошло позже было абсолютно противоестественным. Как эта семнадцатилетняя школьница сумела свести с ума обоих мужчин семьи Ройбергов? Для Джо она стала первой любовью, а для него — наваждением, необузданным желанием и сумасшествием. Ни проходило и дня, чтобы Майкл не думал о ней, не вспоминал в подробностях их последнюю встречу и то, как он бесстыдно целовал ее в больничной палате. Ни одна женщина не была для него так желанна и так недоступна. Ройберг припарковался и вместе с двигателем заглушил нахлынувшие воспоминания. Майкл совершал побег от самого себя, пропадая в мастерской. Рядом с любимыми железными конями ему становилось спокойно, как в детстве.***
Теа казалось, что она попала в ад. Настолько невыносимым для нее стало молчание Майкла. Последнюю смс, отправленную поздней ночью, он проигнорировал. Она потратила все деньги, пытаясь дозвониться до него, то и дело отправляя ему все новые и новые сообщения. Ответа не было. Он обманул ее. Он даже не попытался стать ее другом. Это злило школьницу так сильно, что она не могла думать ни о чем другом, кроме мистера Ройберга. Она прокручивала в голове все, что с ней случилось, раз за разом убеждалась, что внезапное появление Майкла ни что иное, как судьба. Но почему же тогда он так бесцеремонно игнорирует ее? Теа плакала ночами в подушку и ждала, когда гематомы и ссадины заживут. Ей хотелось поскорее вернуться домой, чтобы найти Майкла и узнать наконец причину его молчания. Ежедневно к девочке приходил психолог. Женщина средних лет в очках с толстыми стеклами и заурядной внешностью. Она вызывала у Нильсон неприязнь. На каждый ее вопрос школьница отвечала молчанием, уставившись в окно. — Теа, твое нежелание идти на контакт, вынуждает меня поставить диагноз «Посттравматическое стрессовое расстройство», — так и не получив очередной ответ, произнесла женщина за несколько дней до выписки. — Я смогу ходить в школу? — кажется это была единственная фраза, которую произнесла Теа за время из встреч. — Конечно, но начало учебного года придется пропустить. После выписки тебе необходимо провести какое-то время в кругу близких и родных людей, а я пропишу тебе легкие успокоительные для улучшения сна. Медсестра сказала, что ты плачешь по ночам. — Это скоро пройдет, — почти шёпотом ответила Нильсон. — Ну конечно, после того, что с тобой произошло — это абсолютно нормальная реакция. Теа вдруг захотелось все рассказать сидящей напротив нее женщине. Поведать ей то, что грузом лежало на сердце. Про Майкла, ссору родителей и ту ужасную ночь, но она сдержалась. Либо рассказывать все, либо совсем молчать. Она выбрала последнее. В конце концов, ее запретная любовь ко взрослому мужчине, так измучавшая ее, не должна стать достоянием общественности. Пока доктор Эвейро давал напутствия ее родителям, Теа уже обдумывала очередной план побега. На этот раз придётся быть намного аккуратнее, чтобы не попасться раньше времени. Ее план прекрасно сработал. Несколько последующих дней она была милой с домочадцами, не отказывалась от еды, спускалась к ужину и отправлялась ко сну не позднее одиннадцати вечера. Несколько раз она даже смотрела с родителями вечернее шоу, которые изо всех сил старались вести себя так, будто бы никто и не собирался уходить из семьи. Подобного поведения было вполне достаточно, чтобы усыпить бдительность отца. «Наша девочка, кажется, начинает приходить в себя» — шепнул он на ухо матери, когда Теа уже собиралась подняться в свою комнату. Следующим утром, Теа на цыпочках спустилась вниз, и, стащив телефонный справочник вместе с беспроводной телефоном, направилась к себе в комнату. Долго искать не пришлось. В городе было всего две автомастерских, принадлежавших Майклу Ройбергу. Трубку взяли не сразу. — Автомастерская Ройберга, чем могу помочь? — прозвучал грубый мужской голос. — Добрый день, сэр. Мне необходим ваш владелец, Майкл Ройберг. — По какому вопросу? — Я наслышала о нем, как об абсолютном профессионале. Дело в том, что у меня Шевроле Camaro ZL-1 1969 года. — О! — на том конце провода послышалось нескрываемое восхищение. — Да, прекрасный, редкий экземпляр, но звук двигателя последнее время изменился. Мне бы хотелось, чтобы сам мистер Ройберг посмотрел мой автомобиль. — Подъезжайте завтра после обеда. Мы все с удовольствием посмотрим и послушаем ваше чудо. — О нет, к сожалению, у меня неотложные дела в Хайленд-Парк, но перед поездкой, я бы хотела показать автомобиль, чтобы на обратном пути, если это понадобится, отдать его в ремонт. — Ох, женщины, как же с вами сложно, — вздохнула трубка, — но ради такой машины, я думаю Майкл будет готов на все. — Даже приехать ради меня в семь утра? К сожалению, у меня будет не больше часа. — Можете не переживать, мисс. Он по звуку определит все ли хорошо с вашим двигателем. Хозяин — Бог раритетных авто, уж поверьте мне. Подъезжайте к семи, он уже будет на месте. Последнее время, ему что-то совсем не спится и он приезжает в мастерскую с первыми петухами, — голос в трубке хрипло рассмеялся. — Как вас записать? — Китти, Китти Холмс, пожалуйста. — До встречи, Китти, надеюсь и мне удастся посмотреть на ваш уникальный экземпляр. «Не дай Бог!» — подумала про себя Теа.***
На часах было почти семь утра, когда Майкл, ожидая клиентку, вышел на крыльцо мастерской, закуривая сигарету. Последние дни лета выдались теплыми и солнечными. Мужчина прикрыл глаза, делая глубокий вдох. День обещал быть прекрасным, ведь он приподнёс ему такой подарок — Шевроле Camaro ZL-1 1969 года. Он видел его лишь однажды, когда отец был еще жив. И теперь был в предвкушении, новой встречи. Послышался шум подъезжающего авто. Ройбергу не хотелось открывать глаза. Еще несколько секунд и перед ним предстанет великолепный экземпляр американского автопрома. Раз, два, три… и он увидел, как из такси вышла Теа Нильсон. Ему показалось, что он все еще спит и происходящее — иллюзия. Мужчина сильно ущипнул себя за руку, но не проснулся. Пальцы выронили сигарету. — Почему ты не отвечал? Я с ума сходила! — накинулась на него школьница. — Я прислала миллион сообщений, потратила на мобильнике все деньги. Ты же обещал дружить, Майкл! — ее голос сорвался на визг, и Ройберг вышел из ступора. — Ты не-нор-маль-ная! — по слогам произнес мужчина и, схватив, девушку за плечо, впихнул в открытую дверь мастерской. — Какого черта ты тут делаешь? Я жду клиентку и мне совсем не хочется, чтобы ранним утром меня застукали один на один с девочкой-подростком, которая еще и голос на меня повышает. — Ах, значит девочка-подросток, — Теа облизнула губы и у Майкла перехватило дыхание, ее близость будоражила даже сейчас, — можешь не ждать. Китти Холмс — это я.