Закон градиента

Элиот набирал и набирал номер Нейта Форда, продолжая слушать голос его автоответчика. Три сообщения с настоятельной просьбой перезвонить, оставленные им с разницей в пятнадцать минут, не привели к желаемому эффекту. Связаться с Фордом не удалось. В последнее время, после очередного успешного дела, Нейт повадился отключать телефон и отправляться кататься по заливу на своей новенькой яхте. Говорил, что паруса и соленый ветер помогают отвлечься и прочистить голову. Видимо, ему это было очень нужно, раз даже Софи он оставлял на берегу. Звонить же самой Софи или Хардисону Спенсер не хотел. Пугать людей заранее смысла не было. Только Нейт мог что-то решить, позвонить итальянке, узнать, где находится Дэмиен Моро. Только он был готов понять, что угроза действительно реальна. И не важно, сидел ли Моро все еще в каменном мешке под Президентским дворцом в Сан-Лоренцо, или, наплевав на возможность ареста в США, направлялся с оравой головорезов прямо в Бостон, чтобы поквитаться с теми, кто хитростью заточил его в темницу. Если уж он решил добраться до них, то доберется в любом случае. Тот, кто проник в дом Элиота, не оставил следов. Даже камеры, установленные Алеком Хардисоном у входа и над дверным косяком кухни, не дали ему никакой информации. Они просто вырубились в один момент, а потом так же неожиданно включились. Только записывать к тому времени было уже некого. Замок не был сломан, но дверь вскрывал, вероятно, профессионал, не хуже Паркер разбиравшийся в таких делах. Такого уровня спец, к тому же обладающий техническими знаниями и оборудованием, чтобы вырубить на время, а затем снова включить изощренную хардисоновскую сигнализацию, на дороге не валяется и стоит очень дорого. В действительности, среди свободных агентов на рынке он знал только троих, которым было это под силу. И если Моро умудрился даже из тюрьмы нанять одного из них, значит, его желание отомстить было очень сильным. Моро всегда получал лучшее из возможного и всегда добивался того, чего хотел. Это Элиот Спенсер знал из собственного опыта. ~ Вуковар изменил жизнь Элиота Спенсера навсегда. Он больше не чувствовал себя в безопасности даже наедине с собой. Особенно наедине с собой. По ночам. Его внутренний демон, вырвавшийся однажды наружу, ни за что не желал вползать обратно. И всякий раз, когда Элиот пытался отогнать от себя этого монстра, перед внутренним взором всплывал образ Моро. Взгляд его пронзительно-серых глаз проникал сквозь череп, взбалтывая мысли, будоража эмоции, возбуждая желания. В такие моменты Элиот просто физически ощущал руки Дэмиена на своей коже, его губы на своих губах. И довольно часто заканчивалось все весьма позорным образом, после чего ему приходилось вылезать из постели и долго-долго принимать горячий душ. Пройдя кучу допросов, заполнив гору форм и опросников, просидев в особом закрытом госпитале несколько недель и получив добро на возвращение к работе, Элиот Спенсер обнаружил, что теперь к нему относятся чуть-чуть по-другому. С некоторой настороженностью и недоверием. Возможно то, что он выступил своеобразным, пусть и невольным, адвокатом Моро в вопросе выплаты тому денег за уничтоженный груз оружия, сыграло в этом не последнюю роль. Дэмиен Моро считался чрезвычайно опасным, хотя и необходимым при определенных условиях, человеком, общение с которым компрометировало тебя, даже если ты просто оказывался случайно задет краем его тени. Войны и конфликты на Балканах продолжались, и в каждом таком конфликте приходил момент, когда возникала потребность в услугах Моро. Разведка была уверена, после того, что с ним случилось, Элиот – лучший кандидат на работу с Дэмиеном Моро, и когда он отказался в грубой форме, вызвавшись взамен участвовать в рейде по террористическим лагерям Афганистана и в операции по ликвидации химического завода в Судане, за ним закрепилась репутация нестабильного элемента, требующего повышенного внимания начальства. Поначалу он еще сражался за себя и свое доброе имя, пытался что-то доказать. Но этим только усугубил ситуацию. Потом бросил и отдался потоку, пустился во все тяжкие, с каким-то болезненным удовольствием отмечая, как синеет от злости его шеф, глядя на отчет об очередном дебоше, устроенном Спенсером в полковом баре. Доверие и одобрение командиров, которого теперь не стало, изначально было крайне важно для Элиота. Он бы ни за что не признался себе в этом, но в армию он отправился именно за ним. Виной тому, пожалуй, был его отец, воспринимавший все его подвиги и достижения в школе, на футбольном поле и среди друзей с пренебрежительной насмешкой или с полнейшим равнодушием. Поэтому, когда армия отказала ему даже в этой малости, Спенсер счел, что продолжать дальше подставлять свою шею за идеи, в которые он больше не верил, не имеет смысла. В один прекрасный день он изрядно набрался, получил разнос и уволился, очутившись в свои двадцать шесть на улице без профессии, крыши над головой и почти без средств к существованию. Все, что он умел делать, в гражданской жизни было, мягко говоря, не нужным. А там, где это было нужно, гражданкой и не пахло. Это был мир теней, мир неопределенности, тот мир, в котором, как рыба в воде, чувствовал себя Дэмиен Моро. Но выбирать не приходилось, и Элиот Спенсер стал свободным агентом, предлагающим свои услуги тем, кто хорошо заплатит. Встречаться с Дэмиеном в планы Элиота не входило. Тот картонный прямоугольник с телефонным номером, который вручил ему Моро перед расставанием, Спенсер выбросил почти сразу. Но цифры все равно намертво впечатались в память. Он мог набрать их в любой момент, просто так, чтобы услышать его голос. Но не делал этого. Возможно, из упрямства, а может все еще надеялся вернуть себе свою потерянную невинность, уповая на то, что время стирает в пыль все, даже камни. В любом случае, входить в клетку с тигром, отдавая себя на милость хищника-людоеда, Элиот больше не собирался. По крайней мере, не после того, как Моро столь недвусмысленно отослал его прочь. ~ Клиент позвонил среди ночи. Вырвав его из очередного кошмара, он заявил ничего не соображающему Спенсеру: «собирайся, мы отправляемся в Белград прямо сейчас» и тут же повесил трубку, не дав Элиоту даже выматериться хорошенько в ответ. Пришлось в авральном порядке бросать в сумку пару чистых рубашек и мчаться в аэропорт сломя голову. Контракт обязывал. Только в самолете Спенсер узнал, что его взбалмошный подопечный, который нанял его для обеспечения безопасного провоза ценных произведений искусства, собирается попытаться воткнуть свой длинный нос в подпольный аукцион, проводимый в Белграде какими-то мутными личностями. – Представляешь, – голосил уже успевший надраться до синих слоников Чарльз Леопольд Швиммер младший, сидя в совершенно пустом салоне бизнес-класса и размахивая бокалом шампанского, – Они выставляют на торги ятаган 16 века, принадлежавший Сулейману Великолепному! – Чудесно, – промычал Элиот, которого из всего этого лишь слегка заинтересовало слово «ятаган». – Ты не понимаешь! Ятаган этот числится за музеем в Стамбуле. И никто, слышишь, никто не заявлял о его пропаже. Представляешь, его ведь запросто могли подменить. А значит, его пока еще даже никто не ищет! – Черт возьми, ты собираешься покупать краденую вещь? – А что такого? – Младший сморщил нос и допил остатки шампанского. – Ну, хотя бы то, что если тебя повяжут при попытке, сидеть ты будешь в белградской тюрьме. А это, уверяю тебя, далеко не «Хилтон». – Никто никого не повяжет. Это совершенно новая форма работы. Ты не сможешь даже подойти к месту аукциона, если тебя не представят тому, кто вхож. Только по знакомству, только свои. Уровень безопасность – высший! – гордо закончил он свою речь. – И кто тебя представит? – поинтересовался Спенсер. – Твой болтливый товарищ? – Ну, мой приятель просто сказал, что такой аукцион организуют, а как его найти и попасть туда – это уже твоя забота, – Элиот даже онемел от такой наглости. – Ты шутишь, надеюсь? – произнес он, с трудом удерживаясь, чтобы не наподдать этому самоуверенному индюку. – Как я буду это организовывать? Если там все так, как ты описал, никто нам ничего не расскажет. Даже твой приятель не должен был ничего тебе говорить. Он уже подставился и может огрести по самое не балуй. – Но я же его не выдам, – отмахнулся Младший. – А ты можешь поспрашивать у своих коллег, знакомых. Ты же был на Балканах, и у тебя должны были остаться связи. В конце концов, я плачу тебе за это, разве нет? – Ты платишь мне за обеспечение безопасности при перевозке груза. – Чтобы приступить к перевозке груза, до него нужно сначала добраться, правда? – пьяно усмехнулся Младший. – Иначе никаких денег ты не получишь. А еще, я расскажу папе, что ты нарушил договор, и он сделает так, что тебя больше никто никогда не наймет. Никогда! Младший вложил в свою последнюю фразу так много энергии, что не выдержал и вырубился прямо там, где сидел. Спенсер вздохнул, разложил кресло своего работодателя до горизонтального положения, накрыл его одеялом и устроился на ночлег рядом через проход. Он прекрасно знал, что нужно делать, чтобы решить возникшую проблему. Вот только хотел ли он этого? Был ли он к этому готов? Ответ, первым пришедший на ум, испугал Элиота своей бесстыдной очевидностью. И он принялся крутить ситуацию и так, и эдак, рассматривать ее с разных сторон, чтобы только обосновать необходимость сделать этот звонок, которого так боялся. ~ Если отель «Метрополь», располагавшийся неподалеку от центра Белграда, и пострадал от натовских бомбардировок, то сейчас, спустя три года, это было незаметно. Вместительные, но давно не ремонтированные номера, обставляли которые, казалось, еще в 1960-х, в начале 21 века выглядели, как нелепый привет из далекого прошлого. Спенсер отметил специфический запах, преследовавший их с того самого момента, как они с Младшим переступили порог отеля. Это был запах старых ковров, напитавшихся сигаретным дымом и пылью от сотен ног, топтавших их в течение десятилетий. Исцарапанные деревянные стенные панели и тусклые лампочки в коридорах дополняли образ некогда модернового и шикарного, а ныне обветшавшего места, нуждавшегося в крепкой хозяйской руке. Окна обоих номеров, снятых его работодателем, выходили на парк, за ним торчали свечками какие-то убогие панельные коробки, которые тут же получили от Младшего по первое число за их неопрятный внешний вид. Зато к звукоизоляции и мини бару у Чарльза Леопольда Швиммера претензий не было никаких. Отель стоял полупустым, поэтому изолировать звук не было ни малейшей необходимости, а в холодильнике, одновременно выполнявшем роль бара, лежали не какие-то смешные бутылочки по 50 грамм, а настоящие полновесные поллитровки. Откупорив одну, с местной водкой, он прильнул к живительной влаге, в которой отчаянно нуждался с момента приземления в аэропорту Белграда. Несмотря на все аргументы Элиота, от своей опасной затеи Младший отказываться не собирался. Наоборот, ему казалось, что он перенесся, как по волшебству, лет на сорок назад, и душа его просто незамедлительно требовала приключений. Он буквально заставил Спенсера, сделать несколько звонков, поговорить с парой давнишних приятелей, осторожно прощупывая почву. Спрашивать напрямую о том, где в Белграде проводят незаконный аукцион и как туда попасть, было глупо, и Элиот использовал весь свой не особо богатый арсенал эвфемизмов, чтобы прощупать почву. Как и предполагал Элиот, никто из тех, к кому он обратился, не выдал ему ни крупицы нужной информации. Но Младший вцепился в него, как клещ, и уже явно начинал злиться. На город опускался вечер, а перспективы на интересное времяпрепровождение все еще казались весьма туманными. После очередной угрозы растоптать папиным сапогом его карьеру Спенсер понял, что судьба фактически не дала ему выбора. Он поднял трубку и набрал номер, оставленный ему когда-то Дэмиеном Моро. ~ Такси, доставило их к входу в полуразрушенный цех, слепо таращившийся на них темными провалами разбитых окон. Унылая промзона без освещения и с заросшими бурьяном бетонными дорожками не вызывала доверия не только у двоих прилично одетых американцев, растерянно топтавшихся около дверцы автомобиля, но и у водителя, который, получив десятку долларов, рванул с места, обдав бывших пассажиров клубами черного дыма. – На вечеринку не похоже, – разочарованно хмыкнул Младший. – Ты уверен, что адрес правильный? Ответить Спенсер не успел. Как только машина скрылась за поворотом, к ним подошли. К чести Элиота, он заметил двоих охранников метров за пять, когда они только выступили их тени. Он подобрался, осторожно переступил с ноги на ногу, стараясь не выглядеть агрессивным, поднял руки и продемонстрировал их приближавшимся типам. – За мной, – буркнул один из них, включил мощный фонарь и, не оглядываясь, двинул вглубь развороченного цеха. Спенсеру и Младшему ничего не оставалось, как отправиться за ним, слыша за спиной скрип ботинок и сопение второго. Они пробрались через давно заброшенное помещение, в котором стояли ряды каких-то ржавых станков, то тут, то там валялись живописные кучи мусора и шмыгали крысы, спустились на два пролета вниз по бетонным ступеням, прошли коротким коридором и уперлись в металлическую дверь. – К стене, – скомандовал ведущий, и Элиот повиновался, понимая, что все козыри на руках не у него. – Может, вы хотя бы…, – начал было Младший, но Спенсер не дал ему закончить предложение. – Заткнись, – прошипел он, утыкаясь лбом в стену. – Хотел приключений, получай. Но не нарывайся, иначе нас прикопают прямо тут. Недовольный Младший скорчил рожу, но, тем не менее, встал рядом. – Порядок, – пробурчал второй охранник после того, как быстро, но очень тщательно и профессионально обыскал гостей. Первый коротко кивнул и трижды постучал кулаком в дверь. Мигом открылось окошко, чей-то внимательный глаз осмотрел пришедших, лязгнул засов, и двери распахнулись, впуская Элиота и его капризного работодателя внутрь. Они, безусловно, находились в каком-то заброшенном цеху, и Спенсер это знал. Но то, как постарались организаторы вечеринки, впечатляло. Полы были отдраены и чем-то отполированы, стены – задрапированы темно-красной тканью, колонны – увиты гирляндами искусственных цветов. Где-то в углу наяривал джаз. По периметру были расставлены закуски и напитки, а в центре располагались игральные столы, за которыми толпились оживленные раскрасневшиеся гости. Шла игра. – Мистер Спенсер, вас просят пройти сюда, – произнес первый охранник. При нормальном освещении он уже не казался зловещим предвестником смерти. Обычный мужчина среднего роста и возраста с короткой стрижкой и внимательным взглядом. Элиот озабоченно посмотрел на Младшего. Но тот, завидев выпивку и стол с блэк-джеком, явно приободрился и без дальнейших разговоров ринулся вперед. Вздохнув, Спенсер обернулся к охраннику и кивнул головой: – Ведите. Ему пришлось слегка наклониться, проходя за портьеру, которую придерживал его провожатый. – Спасибо, Иен. Можешь идти, – услышал он знакомый властный голос, и портьера бесшумно опустилась за спиной. ~ Дэмиен стоял у стола, заваленного кучей бумаг, в черной рубашке с расстегнутым воротом, и улыбался, глядя на приближавшегося к нему Спенсера, который с каждым своим следующим шагом терял решительность и чувствовал, что начинает вибрировать под этим знакомым изучающим взглядом. Чтобы сохранить хоть какие-то остатки солидности, Элиот попытался нахмуриться, но быстро понял, что результат выходит не совсем таким, на какой он рассчитывал. – Привет, Элиот, – Моро раскрыл руки ему навстречу и Спенсер оказался в его объятиях даже раньше, чем успел сообразить, что к чему. – У тебя отрасли волосы. Мне нравится. – Дэмиен…,– пробормотал Элиот, слегка отстраняясь, чтобы взглянуть ему в лицо. – Или мне лучше называть тебя мистер Моро? – Вопрос на миллион, – ухмыльнулся Дэмиен Моро, похлопал Спенсера по спине и увлек его в угол, где стояла пара кресел и небольшой столик с графином и стаканами. – Поговорим. Моро налил в стаканы по порции виски, судя по запаху, весьма дорогого. – Ты очень долго не звонил, Элиот, – он подтолкнул один стакан вперед, буквально заставляя Спенсера взять его, хотя тот уже был готов отказаться, сославшись на работу. – Я бы и сейчас не позвонил, – Элиот сделал глоток и откинулся на спинку кресла. – Не люблю мешать людям заниматься своими делами. Но мой наниматель очень упрям, и грозился испортить мне репутацию, если я не протащу его на этот аукцион. – Вот, как раз об этом я и хотел поговорить, – Дэмиен сверкнул глазами, и Спенсер вдруг почувствовал, что мерзкие мурашки снова, как много лет назад, противно забегали в районе копчика. – Ты, возможно, слышал, что я не работаю с незнакомцами. Это правило, которое я никогда не нарушаю. – Мне казалось, ты знаешь меня, и можешь мне доверять, – Спенсер даже обиделся. – Мне тоже так казалось, Элиот. Но ты очень долго не звонил, – Моро замолчал, подбирая слова, лоб его прорезала вертикальная морщина. – Я сделаю для твоего нанимателя исключение, но только ради тебя. И ты должен понимать, что если бы не тот неприятный эпизод, который мы разделили с тобой много лет назад, вы оба уже кормили бы рыб в реке. Спенсер кивнул, подтверждая, что понимает это. Он чувствовал, как в животе начинают сворачиваться мелкие змейки и покусывать его в солнечное сплетение. Неприятный эпизод… – Но за это мне понадобится от твоего подопечного кое-какая информация, – Дэмиен сощурился. – Мне нужно знать, кто рассказал ему о нашем маленьком мероприятии. – Он откажется, – покачал головой Спенсер. – Говорит, обещал сохранить это в секрете. – Я не прошу одолжения, Элиот. Он либо расскажет, кто слил информацию, и отправится на аукцион, либо умрет. – Этот парень под моей защитой. Значит, тебе придется убить и меня. – Не думаю, что до этого дойдет, – усмехнулся Моро. – Он все расскажет. – А если нет? – Расскажет, – Дэмиен отхлебнул из стакана, покатал виски во рту и медленно сглотнул, прикрывая глаза. Элиот завороженно смотрел, как поднимается и опускается его кадык, отмечая, как резко контрастирует белый треугольник кожи, видневшейся в просвете расстегнутого ворота, и темная ткань рубашки. В голове мелькнула совершенно идиотская мысль: что сделает Моро, если он сейчас подойдет и запустит руку ему за пазуху? Убьет сразу, или даст немного помучиться напоследок? – И вот еще что, Элиот, – Моро открыл глаза, впившись цепким взглядом в зачарованное лицо Спенсера. – Когда этот огрызок уедет домой, ты останешься со мной. В качестве страховки. – Что?! – Элиот полыхнул. Его долго сдерживаемое и с трудом скрываемое напряжение получило внезапный выход, и он вполне мог вскочить и броситься с кулаками на самоуверенного типа, вальяжно развалившегося напротив, но почему-то не сделал этого. Только сидел, оплавляясь под взглядом серых глаз, и медленно наливался красным. – Да не пыхти ты так, – засмеялся Моро, осветив эфир своей фирменной улыбкой. – Я предлагаю тебе работу, Элиот. Тебе еще очень многому нужно научиться, если хочешь продвинуться в профессии. И Иен может обучить тебя. Он лучший в своем деле. Поверь, я знаю. – То есть, ты не станешь держать меня как заложника? – Заложника? – Моро фыркнул. – Ну, что за бред, Элиот? – Тогда, в чем смысл страховки, объясни? – Если мальчик проболтается, то убьешь его именно ты. Потому что это будет твоя лажа. Вот и все. – А если я откажусь? – Не думаю, что у тебя получится, Элиот, – покачал головой Моро, и Спенсер почему-то поверил ему. – А теперь пойдем, убедим твоего работодателя поведать нам его маленькую тайну. ~ Всклокоченного и изрядно укушавшегося Младшего, как и предполагал Спенсер, они нашли у стола, где играли в блэк-джек. Кучка фишек возле его правого рукава была совсем маленькой, что явно говорило о проигрыше. Поэтому, когда Моро пригласил его пройтись и обговорить небольшое дело, Чарльз Леопольд Швиммер воспринял это как удачный повод покинуть игру. Младший ухватил Моро за рукав, и что-то понес о прекрасной организации вечера, о том, как ему нравится здесь и тому подобную чушь. Элиот не прислушивался. Он наблюдал за реакцией Моро и его людей. И если Моро даже глазом не моргнул, и на пьяный жест гостя никак не отреагировал, то его охранники, напротив, явственно подобрались. При этом только Иен, стоявший в двух метрах от них, полностью сосредоточился на Элиоте и Младшем. Остальные распределили свое внимание по различным частям помещения, охватывая весь периметр. Переход в режим тревоги произошел быстро и незаметно. Ни один из посетителей вообще не обратил на это внимание. Включая собственно Младшего, который продолжал висеть на Дэмиене и что-то вещать с важным видом. – Спасибо, мистер Швиммер, – произнес Моро, дождавшись паузы в его обильных словоизвержениях. – Нам приятно принимать вас здесь. Но вы ведь приехали сюда с совершенно конкретной целью, не правда ли? – О… да, конечно, – Младший запнулся и впервые за вечер почувствовал себя неуверенно. – Мистер Спенсер изложил вашу просьбу, – губы Моро сложились в подобие улыбки, интерпретировать которую можно было по-разному, – и мы решили пойти вам на встречу. Но вы должны понять, что количество мест на аукционе ограничено. И если зайдете вы, то кому-то придется выйти. – Выйти? – Именно. – Никто не согласится, – огорченно вздохнул Младший. – Ему придется, мистер Швиммер. Ваш приятель уже проштрафился, когда рассказал вам о закрытом мероприятии. Поэтому его билет вполне логично должен уйти вам. Младший замялся в нерешительности и посмотрел на Элиота в поисках поддержки. Тот только пожал плечами. Он не хотел вмешиваться в решение, которое при любом раскладе будет стоить кому-то головы, но с напряжением ждал слов своего работодателя. Шансов уйти отсюда живыми у них почти не было. Тем не менее, Спенсер проигрывал ситуацию на разные лады, пытаясь найти выход. – А что будет с тем… ну, с тем, кто рассказал? Вы же не станете… – О, мой бог, нет, конечно, – засмеялся Моро, аккуратно укладывая руку на плечо гостя и пожимая его успокаивающе. – Просто нам надо знать, кому мы не посылаем приглашение, которое уже завтра утром получите вы. – Очень хорошо, – лицо Младшего просветлело. – Действительно, он же сам виноват, что нарушил правила. Его зовут Марк Бернстайн, он учился вместе со мной в Гарварде, – произнес Чарльз Леопольд Швиммер, и Спенсер выдохнул, понимая, что какое-то время еще поживет на этом свете. – Благодарю вас, мистер Швиммер, – сверкнул зубами Дэмиен и подмигнул Элиоту. – А теперь отдыхайте. А мне пора заняться кое-какими делами. Моро развернулся и быстрым шагом отправился в сторону своего импровизированного кабинета, сопровождаемый верным Иеном. Элиот Спенсер молча смотрел, как скрывается за бордовой портьерой человек, образ которого вот уже много лет не давал ему крепко спать по ночам. ~ Мероприятие оказалось из высшего разряда. Мужчины в смокингах и женщины в длинных платьях прохаживались по галерее Музея прикладного искусства Белграда, попивая вино. Благотворительный вечер, на котором собирали средства на восстановление части здания, пострадавшего во время бомбардировок, был в самом разгаре. Младший, чувствовавший сначала легкую нервозность, быстро вошел в свое обычное состояние «море по колено», и вальяжно фланировал туда-сюда, флиртовал с дамами напропалую, пока Иен, тихо появившийся невесть откуда, не сделал знак «пора». Подходя к тяжелой дубовой двери, Младший с важным видом вынул из длинного узкого конверта девственно чистую белоснежную карточку с золотым обрезом. Стоявший у входа мощный тип в хорошо сшитом костюме вынул из кармана ультрафиолетовый фонарик и посветил на карточку, проявив надпись «Чарльз Леопольд Швиммер младший», выписанную каллиграфическим почерком. Ниже следовали слова: «Одна персона». – Прошу вас, мистер Швиммер, – произнес охранник, приоткрывая дверь и одновременно выставляя руку, чтобы не дать Элиоту пройти внутрь. – Я подожду здесь, – бросил Спенсер Младшему и быстро отошел, не желая вступать с ним в перепалку. Дверь за Чарльзом Леопольдом закрылась с громким щелчком. – Не подождешь, Элиот, – чуть насмешливый голос раздался у него за спиной. Улыбающийся Дэмиен Моро вынырнул из-за плеча и встал рядом, покачиваясь на каблуках. – В каком смысле, «не подожду»? – удивился Спенсер. – В прямом. Мы уезжаем, Элиот, – Моро поднял руку, останавливая невысказанные возражения. – Твоему подопечному ничего не грозит. Получит он свой ятаган 16 века, не переживай. Потом его проводят до самолета, в Штатах встретят и под руки доведут до дома. И проинструктируют, естественно, как вести себя и что говорить. Но ты едешь со мной, как мы и договаривались. – Я помню, страховка, – кивнул Спенсер. – Только не совсем понимаю, о чем таком особом сможет поведать Младший, чтобы навредить себе. Он же ничегошеньки не знает. – Не знает, так узнает, – пожал плечами Дэмиен. – Сегодня его друг Марк Бернстайн выпал с седьмого этажа своего отеля. Во всех газетах писали. Говорят, был чем-то расстроен, слишком много выпил, ну, и не удержался, бедняга. Несчастный случай. Очень жаль, он был так молод. Элиот сглотнул, внезапно ощутив, как пересохло в горле. – Я не успел собрать вещи, – проскрежетал он, оборачиваясь к Моро. – Не страшно. Улыбка Дэмиена обожгла его всего. Яркая, светлая и настолько нежная, что Элиот не мог поверить своим глазам, так резко контрастировала она с только что произнесенными словами. – Это не страшно, – повторил Дэмиен Моро, положив руку ему на плечо, – купим тебе новые. Мы отправляемся сейчас же, Элиот.