***
Мальчишка. Это он! — промелькнула мысль, — тот самый парнишка, которого чуть было не избили по собственной глупости. — Ты что удумала?! — он грозно посмотрел на нее. — Ты с собой покончить, что ли, собралась?! — руки обожгло резкой болью — парнишка стиснул ее и без того кровоточащие ладони. — Да как ты можешь…?! Он замирает, запнувшись на полуслове. Теплая кровь из ее порезанных запястий попала на его руки. Несколько тягучих темных капель медленно стекали вплоть до изгиба локтя. Кровь. Ее отмеченная магией кровь. — Отпусти, — еле слышно прошептала Амелл, закрывая глаза. Со стороны она выглядит спокойно. Она всегда таковой казалась. Но сейчас она в ярости. Немыслимо. Ее прервали. Да еще так бесцеремонно! Когда маг творит заклинание, ему нужно полное сосредоточение. И никто не смеет его прерывать, даже враг — знает, как опасна неправильно произнесенная формула или сделанный жест. Но сам маг тоже может пострадать. Одно неверное движение — и последствия необратимы. Заклинание выбьется из-под контроля. Маг может попросту утратить свои силы. А здесь, когда Амелл и без того лишена большей части своих способностей, этот мальчишка… Лишь взгляд из-под опущенных ресниц мог выдать ее бешенство. Кровь неспешно стекала по ее запястьям. Тягуче-вязкие, темные, почти бордовые, капли. Она начала ритуал. Она чувствовала слабые отголоски собственной воли над этим. Боги! Нельзя дать пропасть этому ощущению! Полностью лишиться магии?! Бесповоротно? Нет. — Отпусти, — повторила она жестче, концентрируясь. — Нет! — упрямо возразил мальчик. — Тебя надо перевязать! — и, как на зло, еще сильнее сжал ее руки. Достаточно. Отголосок Воли. Ее Воли. Магия подчиняется ей. Ей и только. Магия струится по ее венам. Тихий шепот доносится с обескровленных губ. Амелл открыла глаза. — Я сказала: отпусти! — и остервенело вырвала ладонь из его рук. Мальчик хотел было вновь попытаться упрямо перехватить ее детские ручки, но пораженно отскочил в сторону и, пошатнувшись, упал на промозглую землю, прижимая к груди собственную порезанную десятками мелких ранок руку. Огромное лезвие призрачного меча мерцало за спиной Амелл. Она не сильно ранила мальчишку, но ощутимо. Создатель! Она и забыла каково это! Сумасшедшее упоительное ощущение Силы! Силы! Она — маг. Она возносится над другими. Хищная усмешка застыла на губах. Амелл широко развела руки в стороны. И тысячи мерцающих искр озарили ее тело. Мальчишка выглядел пораженным. Он даже больную руку перестал поддерживать. Он смотрел ошеломленно. Изумленно. Не веря своим глазам. Амелл слабо искривила губы и елейно протянула: — Я же говорила: отпусти. Парень застыл на месте, не в силах двинуться. «Паралич» — простейшее заклинание из школы "энтропия". Как легко. Как упоительно. Амелл неспешно двинулась к пареньку. Он сейчас в ее власти. Она может легко лишить его жизни. Одно заклятие. Одна формула. Пара жестов. И немного крови, что полностью обагрила ее запястья. Амелл подняла руки высоко над головой. Кровавые капли алым вихрем закружились вокруг. Сплошной неразличимый поток хлынул в сторону замершего мальчишки, окружая, словно готовясь раздавить. Одно заклятие. Одна формула. Пара жестов. Мальчишка крепко зажмурился. И - спустя мгновение - резко распахнул глаза. ...Порезы на его руке медленно затянулись. Зажили сами собой. Амелл шумно выдохнула. Она не демон. Она ненавидит людей, но никогда не уподобится отвратительным существам из Тени. Каждый маг крови склонен при колдовстве лишиться рассудка. Незримая тонкая черта. Ее легко перейти. Ее хочется перейти. Но Амелл — не жалкий подражатель, вроде Йована. Она — настоящий малефикар. Она отмечена этим. Она не позволит никому дать себя сломить. Амелл закрыла глаза. Она рада: ее магия снова с ней. Без этого она не была бы собой. Жуткие неровные порезы на запястьях затянулись сами собой, оставив вместо себя лишь тонкие розовые полоски на местах разрезов. Заклятие, удерживающее перепуганного мальчишку, исчезло бесследно. Девушка покачнулась. На нее всегда накатывала слабость после колдовства. И на этот раз она потеряла слишком много крови. Мир вокруг подозрительно покачивается, перед глазами мелькают яркие пятна. Да, она и забыла, что организм-то у нее сейчас детский. Потому и отдача больше. Она тяжело выдыхает и внимательно смотрит мальчишке в глаза. Знал бы он, что прошелся по краю бездны. Поддайся она внутреннему зову — и не было бы здесь ни ее, ни его. А все из-за одной грубой ошибки. Хорошо, хоть не фатальной. — А ты счастливчик, парень, — она слабо хмыкнула. — Никому не говори, что сейчас видел, хорошо. — Не вопрос, а утверждение. Амелл хищно прищуривается. Мальчишка, как болванчик, трясёт головой. Да, похоже, ей удалось здорово его напугать. — Звать-то тебя как, герой? — лениво, безо всякого энтузиазма, интересуется она, откидываясь на жесткую траву. Плевать на то, что вся перепачкается. Ноги ее больше не держат. А парнишка не верещит и не пытается с воплями убежать. Странный. Чумной. Она его ранила, а он продолжает мирно сидеть рядом. Или это он со страху с места сдвинуться не может? Но в этом мире ее магию можно принять за чакру. Парнишка не должен выглядеть таким удивленным. — Узумаки Наруто, — отстраненно отозвался он спустя некоторое время и, как бы невзначай, напомнил, — я ведь говорил. — Ах, да, — Амелл задумалась. Кажется, когда он пытался спасти ее, то представлялся. Но подобные мелочи она никогда и не пыталась запоминать. — Точно. — Она вспомнила, — Тебя еще Демоном все называют. Мальчика как током пробило. Он нахмурился: — Я не Демон, даттебайо! — Почти прорычал он, — И ты такая же как они, раз так считаешь! — Узумаки резко вскочил на ноги. Кажется, нервы у него совсем ни к черту. Да и эмоциональное потрясение, наверное, дало о себе, наконец, знать. Мальчишка громко всхлипнул, остервенело сжал руки в кулаки и развернулся, чтобы убежать. — Демон… — как ни в чем ни бывало протянула Амелл и усмехнулась. — Смешно. Наруто замер, как вкопанный, и, резко обернувшись, стремительно двинулся в ее сторону. Но что толку? Пусть она и выглядит как ребенок, но подобного точно никогда не испугается. Узумаки остановился напротив. Слезы текли по его щекам. — Тебя это забавляет?! — гневно воскликнул он. Амелл пристально посмотрела мальчишке в глаза, издевательски искривляя губы еще сильнее. — Никакой ты не демон, — Узумаки иступленно замер. А Амелл вовсе и не хотела его утешать — больно надо. Нет. Она сталкивалась в Тени с настоящими демонами и знает, кто они. — Поверь, ничего общего с ними у тебя нет. — Ты… — протянул мальчик. Амелл нахмурилась и медленно поднялась на ноги. — Чертов слабак, — прошипела сквозь зубы. — Что?! — Ненавижу плачущих детей, — грубо отозвалась она. — Ты — мальчик. Будь добр не показывать свою слабость перед кем-то. Ты должен быть сильным, если хочешь выжить. — Не знаю, смогу ли… — Не мямли, — холодно отрезала Амелл. — Есть лишь один ответ: да или нет? — Даттебайо, да! — Наруто резко подскочил на ноги. — Я стану сильным! И никто больше не осмелится назвать меня Демоном! — Парень сжал руку в кулак, мысленно давая себе клятву. Ну вот. Она дала мотивацию этому Узумаки. И зачем, спрашивается? Хотя… — Амелл тяжело вздохнула, — пусть делает, что хочет. Его дела Амелл не касаются. Да и навряд ли они когда-нибудь встретятся вновь.***
Амелл угрюмо возвела глаза к небу. Происходящее начинало ей надоедать. Со стороны — она неспешно прогуливается со своим воспитателем по улочкам родной деревни и мило беседует. На самом же деле — ее сопровождает целый конвой шиноби до кланового квартала. Как Амелл и предполагала, за прошлый побег ей крупно влетело. Лицо Хиаши, как всегда, напоминало безжизненную посмертную маску, но Амелл знала — ото-сан зол. Своими выходками она взбесила его. Оказалось, ее не было почти полтора часа, и за это время никто из ее клана обладателей мощного додзютсу не мог ее найти. Как результат — нахально объявившуюся перед началом занятий по теории чакры химе снова наказали. Но теперь-то все прекрасно понимали, что подобные меры на нее не действуют. И без того занимается от заката до рассвета, а все равно умудряется периодически сбегать. При том, что за юной химе установлен постоянный надзор. Вот и сейчас. Они возвращаются вместе с Ко обратно в клановый квартал после вечерней прогулки. Ее маленькую ладошку воспитатель крепко сжимает в своей. А спину прожигает десяток пристальных взглядов. Скрытые наблюдали знают о привычке химе сбегать, а потому и следят за каждым ее движением. Амелл нахмурилась. Они проходили мимо огромного здания с крупными кадзи на крыше перед входом. Девушка скучающе покосилась на сосредоточенного сопровождающего. — Ко-сан, — тихо обратилась она, останавливаясь, — а что это за место? Воспитатель вздрогнул. Настороженно и пристально он оглядел робко улыбающуюся Амелл и, тяжело вздохнув, начал объяснять. — Это Академия шиноби, Хината-сама. Через это проходят все ниндзя. Однажды и вы сможете обучаться здесь. Амелл фыркнула в ответ — вот еще. Академия? Пф, слышала она об этом — что-то вроде школы для обучения будущих шиноби. Но насчет того, что и сама будет здесь учиться девушка сомневалась. Она — будущая химе Хьюга. Ее с рождения целенаправленно готовят к роли наследницы. И обучить премудростям жизни шиноби ее нельзя нигде лучше, чем в родном клане. У нее уже есть сенсеи по каждой дисциплине. Так зачем ей идти в какую-то школу? Подобное окажется лишь пустой тратой времени. — Несомненно, — насмешливо отозвалась Амелл. Пусть думают, что хотят, но она не собирается понапрасну тратить время в этих стенах.***
Взмах. Резкий выпад. На лице не проскальзывает и тени эмоций. Ей всегда говорили, что во время схватки боец должен оставаться беспристрастным. Прыжок. Направить чакру. Да, сейчас она победит. Хината снова ей проиграла. Удар. И со слабым вскриком Ханаби падает на холодный дощатый пол додзе. Грудь обжигает резкой болью — она пропустила удар. Черт! Она даже не заметила, когда Хината успела его нанести. — Бой окончен, — размеренно констатировал Ко. — Победила Хината. Ханаби судорожно выдохнула и, слегка покачиваясь, поднялась на ноги. Что произошло? Как Хинате удалось сделать это? Анеки замерла напротив подобно фарфоровой кукле — слишком неестественными казались ее рубленые отточенные движения. Одним резким взмахом Хината вытерла поступившие капли пота на лбу и, как подобает традициям, слегка поклонилась. — Благодарю за бой, имото, — сухо и беспристрастно произносит она. Ханаби хмурится. Слегка изогнутые уголки губ и лукавый прищур глаз полностью выдают анеки. Хината довольна своим результатом. Хината одолела ее. Хинате нравится ощущать свое превосходство. А Ханаби ошеломлена. Когда?! Когда ее сестра успела так измениться?! Она аналогично отзывается в ответ, разглядывая анеки так, словно впервые увидела. Раньше Хинате никогда не удавалось одолеть ее в совместных спаррингах. Хината всегда волновалась за нее. Боялась ударить слишком сильно. А при поражении всегда расстраивалась и убегала прочь, не желая впредь показываться Ханаби на глаза. Ханаби знает свою сестру. Она знает, что должна сейчас сделать Хината. Той впервые удалось победить. Победить… Да, — Ханаби устало выдохнула, — на этот раз одержала победу Хината. Так странно звучит, но они обе прекрасно понимают, что это — не случайность. Не простое совпадение. Нет. Уж слишком сильно изменились движения анеки. Стиль тот же, удары те же, но манера ведения боя совсем иная. Слишком дикая, слишком точная, слишком…продуманная? Ханаби хмурится. Немыслимо — Хинате удалось посчитать ее слабости и обратить это в свою пользу. Да, - она поняла - анеки намеренно спровоцировала ее нанести удар с прыжка. Хината намеренно открылась ей и, когда младшая из сестер расслабилась, зная, что снова победа досталась ей, в последний момент уклонилась, нанесла ответный удар И сейчас. Хината рада, но все равно недовольна. Будто ожидала большего. Будто Ханаби не соперник ей. Будто она ее обошла. Ханаби сжимает руки в кулаки. Анеки изгибает губы в усмешке и неспешно выходит из додзе. Ханаби угрюмо провожает прямую спину сестры взглядом. Странно. Неправильно. Разве Хината не должна была робко улыбнуться и спросить Ханаби о самочувствии? Разве ее не волнует состояние сестры? Нет, — поняла вдруг Ханаби. В том-то и дело, что Хината изменилась. Они больше часто не общаются не потому, что обе заняты на постоянных занятиях да тренировках. Нет. Хинате плевать на нее. Ками, когда анеки успела так измениться?!***
Амелл смотрела на маленького мальчика перед собою. Длинные темные волосы, тонкие черты лица, «пустые» глаза — их клановая гордость. Да, он определенно старше ее. Не намного — год, два — не больше. Он уважительно склонил голову в знак почтения к юной химе. Но оно было иначе. Амелл слегка искривила губы в усмешке. Не умеет этот мальчик лицемерить — взгляд полностью выдает. Он ненавидит ее. — Приветствую вас, Хината-сама, — размеренный сухой голос. — Доброе утро, Неджи-нии-сан, — отзывается она под стать. Парень никак не реагирует. Лишь молча смеряет ее взглядом, недовольный, что его тренировку прервали. Дожидается, пока она уйдет. Амелл нарочито медленно скрещивает руки на груди и по-кошачьи издевательски прищуривает глаза. Кто кого, да? Они прожигают друг друга взглядом. Парень не выдерживает первым и устало, нехотя отзывается: — Вы что-то хотели, Хината-сама? — холодный условно вежливый тон. Да, — она мысленно кивает, — определенно. Он терпеть ее не может. Амелл качает головой, не обращая внимания на подобное отношение: — Я бы хотела устроить спарринг. Мальчишку как током пробило. Он сжал губы так, что желваки затрепетали. — Не думаю, что это хорошая идея, Хината-сама. — Нет, — твердо отрезала она. Неджи это явно поразило — слишком удивленную мордашку скорчил в ответ. С нынешней Амелл он никогда прежде не пересекался, а она разительно отличается от образа прежней Хинаты. Но плевать на это. Она такая, какая есть. — Неджи-нии-сан, — твердо заявляет она, — я вызываю тебя на бой. Мальчишке не оставалось ничего, кроме как кивнуть. Изначально Амелл вовсе не собиралась устраивать схватку — ей это ни к чему. Но выяснить, почему ее так ненавидят, лишним не будет точно. Тем более постоянного спарринг-партнера у нее теперь нет. Ханаби в последнее время стала все чаще уступать ей. Конечно, сейчас они были примерно на одном уровне, но Амелл собиралась развить свои возможности до предела. А начинать узнавать о своих возможных будущих соперниках стоит уже сейчас. Они вышли на задний двор, где находилась небольшая удобная площадка для проведения спаррингов. Неджи Хьюга встал напротив нее, выставив ладонь вперед. Стандартная клановая стойка. Вены вокруг глаз взбухли. Быстро. Ему даже печати для активации додзютсу не нужны, — отметила девушка. — Он силен. Во всяком случае сейчас, определенно, сильнее меня. Амелл активировала бьякуган и приняла аналогичную стойку. — Я не собираюсь уступать тебе, Неджи-нии-сан, — отозвалась она и резко ринулась вперед. Лучшая защита — нападение. Конечно, парню не составило особого труда отбить ее выпады — в подобном она и не сомневалась. Неджи слабо ухмыльнулся и собрался было и сам атаковать, как резко отскочил, уклоняясь: Амелл увеличила собственную скорость втрое. Она — не беспомощная девчонка. Если устроил бой, плевать — тренировочный или нет, нужно выложиться на полную. Это ее жизнь. Это ее бой. Она сама прорубит себе дорогу вперед. Конечно, она понимает, что долго не продержится в таком темпе. Но ей и не дали бы этого сделать. Маленький Хьюга, надо отдать ему должное, сориентировался мгновенно. Амелл рвано выдохнула, блокируя резкие выпады. Да, она чувствует это. Затаенная угроза. Скрытая вражда. Этот мальчик ненавидит ее. По его холодному беспристрастному лицу невозможно понять ничего. Но Амелл чувствует, как тот постепенно теряет голову. Бой пленит его, захватывает, одуряет. Неджи жаждет вовсе не собственной победы, а ее поражения. Вены сильнее взбухают вокруг глаз. Амелл еле успевает уклоняться от его стремительных движений. Она добилась своего — наконец-то, ее восприняли как настоящего противника, всерьез. Их клановый стиль — Джуукен. Он опасен. Одно единственное касание может стать фатальным. Оно и решит весь ход боя. Разве это не захватывает? Конечно, мальчик, как и она, еще не освоил стиль до конца и навряд ли сможет по-настоящему серьезно навредить ей. Но проверять подобное не хотелось. Уворот. Контрудар. Амелл стиснула зубы. Неджи задел ее. Одно касание — и сколько боли! Черт! Она резко отскочила в сторону. Нет! Она на этом не проиграет. Не сейчас. Простая ненависть к химе? Нет. Здесь что-то большее. До крови закусив внутреннюю сторону щеки, она продолжает ловко уклоняться от наступающего Хьюги. Большее… Уворот в последний момент. Ей сейчас не до атак, все что она может делать — так это пытаться не попасть под раздачу. Большее… Что же это могло быть? Она удивленно выдохнула. — Точно, — прошептала она, отскакивая назад. — Месть. Парень замер напротив. — Ты хочешь расквитаться со мной, не так ли? Перебинтованная рука сжимается в кулак. — Вам не стоит отвлекаться во время боя, Хината-сама. Амелл падает на пыльную землю. Все же разница в их силах слишком велика. Она даже не заметила, как он оказался рядом. Неджи судорожно дышит, возвышаясь над ней. — На этом все, — презрительно отзывается он. — Вы проиграли, Хината-сама. Амелл закрывает глаза. Ей больно. Все тело жутко ломит. Не стоило ей лезть к противнику такого уровня. Но разве это не интересно? — Упоительное чувство, да? — Она запрокидывает голову. — Ты ненавидишь меня. Ты одолел меня. Так почему бы не продолжить спарринг? Стиснув зубы, она поднимается на ноги. Неджи ошарашен. Он знает, что она сейчас не должна двигаться. Он знает, что она сейчас испытывает сумасшедшую боль. Но ей плевать. Она медленно становится напротив. Печать Тигра. Подать чакру в глаза. Бьякуган. Теперь она готова продолжать бой. Плевать на то, что случится с телом. Ей нужно выяснить все на что она способна. Ее собственный предел. И, если она еще может двигаться, то обязана подняться. Обязана.