Ты со мной?

Храп раздавался с нижнего этажа. Была холодная, глубокая ночь. Хельга не спала: как обычно она игнорировала желание лечь в постель и сомкнуть глаза. Она не соврала тогда Арнольду, стихи по ночам она давно уже не писала. Да и не только по ночам. Иногда она делала записи в дневнике, но все стало каким-то обыденным. Записи, типа: «Встала в 7:30, прогуляла первый урок, пришла домой после третьего, поела, подремала, почитала „Джейн Эйр“, подремала, выпила кофе, снова легла спать в 3:52», выглядели бы слишком уныло. А с Арнольдом она пересекалась не так часто, да и за те детские дневники и стишки давно было стыдно. Смысл вообще выдавливать из себя что-то? Вдохновение — штука капризная: захочет — придёт, когда под рукой нет карандаша и бумаги, или пошлёт ко всем чертям в самый разгар работы. Хельга сидела на подоконнике. Зная, что уже послезавтра она вырвется из этих скучных будней, она смотрела на пустую улицу, где был лишь тускловато-зелёный свет луны. В наушниках рефреном крутилась фраза: „Позволь мне увезти тебя далеко отсюда…“* Мелодия была поставлена на повторное воспроизведение. Собранные вещи томились в рюкзаке. Шотмен уже отрастил щетину и заправил паккард. Уже написано заявления о том, что родители просят „освободить свою дочь Хельгу Джернальдин Патаки на две недели от занятий в связи с внеплановой поездкой на Аляску по личным обстоятельствам“ (не уточняется каким). Какое полезное умение подделывать почерк родителей! Полезнее всех якобы полученных знаний в школе! Хельга собиралась завтра как бы невзначай сказать о том, что её старшая сестра Ольга родила первенца в начале недели. Никому ведь не известно, что Стивен (именно так назвали новорождённого племянника Хельги) родился ещё в мае. Хотя вообще стоило так заморачиваться? Всё равно всем наплевать. Да, не. Заморачиваться стоило. Это было элементом игры. Приключением. Озорством, нужным только Хельге и Арнольду. Когда побывал в долгом плену у серости, и не такое придумаешь. Уже найдена справка для Арнольда о том, что он проведёт эти две недели в больнице с подозрением на аппендицит. Всё-таки доброта — это не лишнее качество. Арнольд случайно однажды спас тонувшего мужчину, который оказался главным врачом в местной больнице. Уже куплена красная помада; туфли на каблуке и чёрное велюровое платье нашлись на антресоли. Нельзя вызвать даже и тени сомнения, что Хельге и Арнольду нет двадцати одного. Арнольд сказал дедушке и бабушке правду, пообещав наверстать пробелы в учёбе. Он объяснил, что ему жизненно необходимо развеяться, побывать на „одном из самых лучших рок-фестивалей“ (единственный выдуманный факт), иначе будет слишком тяжко. Дедушка подшутил по поводу того, что Хельга едет вместе с Арнольдом и попросил беречь машину. А бабушка испечёт завтра пирог, который Арнольд обязательно возьмёт с собой. У Хельги тоже сложилось всё как нельзя хорошо: отец и мать собрались в гости к Ольге на полторы недели. Завтра днём они улетят на Аляску, а послезавтра вечером Хельга уедет с Арнольдом. Куда? Только этот пункт они забыли обсудить. Да разве это важно? Об этом позаботится Арнольд. Хельга думала о том, как удачно она тогда зашла в тот „клоповник“, в котором, как оказалось, работал Арнольд. Тот день можно смело назвать судьбоносным. Самый лучший день в жизни! Хельга чувствовала, что эта поездка сможет что-то поменять. У неё появился маленький проблеск надежды. Арнольд точно стал лучше к ней относиться. Просто так не позвал бы с собой. „Ничего бы не испортить…“ Внезапно это прекрасное волнующее предвкушение прервалось едкой ревнивой мыслью о Рут Мак-Дугал. Хельга была убеждена, что Арнольд до сих пор о ней думает, что он страдает из-за неё и поэтому хочет уехать. А Хельга? А Хельга — девушка-соседка, которую только пальчиком помани… Вдруг Хельге расхотелось куда-либо ехать. Стало обидно почти до слёз. Дурацкая привычка — курить, чтобы снять нервное напряжение. В темноте Хельга пыталась найти свою ветровку, в кармане которой была пачка. Сев обратно на подоконник, отрыв окно и чиркнув зажигалкой, Хельга затянулась, держа сигарету отнюдь не по-женски: зажав её большим и указательным пальцами. Курение успокаивает. Самовнушение сработало безотказно. Докурив, Хельга выбросила бычок и закрыла окно — сквозило. Наверное, всё-таки стоит обсудить с Шотменом маршрут. Спустя полчаса Хельга легла и попыталась заснуть. Но в комнате снова стало слишком душно для того, чтобы видеть приятные сны.