Пташка и Змей

      Тирион выглядел слегка нелепо в своём красном свадебном костюме, который был обшит золотом, с вышитым львом на груди. Он постоянно поглаживал свой живот, словно от этого действия ткань будет лучше сидеть на нём. Сансу ждали уже около десяти минут, никто не мог понять почему её до сих пор нет, Тириону пришлось послать Подрика, чтобы тот привёл его невесту, но как только верный оруженосец сделал несколько шагов, огромная дверь в септу открылась. Свет начал струится в тёмную залу, ослепляя всех, кто там был. Сквозь свет виднелась маленькая тёмная фигурка, но не больше, а Тирион ведь так хотел видеть её лицо. Она шла медленно и плавно, с грацией кошки, гибкостью змеи, осторожностью пантеры и гордостью львицы, но она оставалась волчицей в душе, имея внешность пташки и целый зверинец в привычках. Её нога ступала медленно, бедро изящно поворачивалось, всё было таким замедленным, что невольно Тирион подумал, что Боги остановили время, дав ему возможность изменить судьбу. Пусть этот брак и не будет скреплен, и даже не может зваться браком, но Бес уверен, что это ломает Сансу. Он понимал, что этот северный цветок заслуживает лучшего, достойный лучшего, и он хотел дать ей лучшее… Он хотел ей дать всё, на что она заслуживает, но не мог…       Эллария смотрела с завистью, вопреки словам мейстра, она всё же пришла на свадьбу, держась за руку Оберина. Он ничего не говорил ей по поводу того случая, так как они спешили на свадьбу. Но зависть на лице дорнийки можно было прочитать, не смотря ей в глаза. Она сверкала молнии и скрипела зубами, взгляд исподлобья был хищным, злобным и опасным. Серсея же смотрела оценивающе и с капелькой зависти, но не красоте, а тому, что Санса выходит за Тириона, она бы скорее подошла Томмену, ведь Санса скромная, тихая и не помешает королеве-регент управлять своим сыном. Но, к сожалению, короне нужна помощь Хайгардена. Маргери смотрела на девушку с неким облегчением, и то и дело смотрела на Оберина осуждающим взглядом. Она улыбалась Сансе, и та легонько приподнимала губы вверх. Когда её взгляд упал на леди Оленну, Санса поняла, что эта женщина и вправду чем-то напоминает ей её леди-мать, хотя, конечно, Оленна не ровня Кейтлин Старк. Старая роза смотрела на неё с сожалением, но в то же время, она слегка улыбнулась ей легонько прикрывая глаза.       Оберин наблюдал за ней с нескрываемым восхищением. Она была такая чистая, легкая, такая… неземная. Санса Старк была не из мира сего, она была единственным чистым человеком, который не утонул в дерьме этого жестокого мира. Она шла гордой походкой, оставляя при этом за собой тонкий шлейф благовоний. Тонкая фигура, обтянутая платьем бронзового цвета, была идеальной, а волосы, которые он так любил, были связаны в прическу. Санса была неотразима, необычна, неземная, не его… До Оберина доносился её запах, и он понимал, что сходит с ума. Санса Старк пахла ландышами: свежо, приятно, невинно…       Воздуха катастрофически мало, она ступает с мыслью о том, как бы не упасть. Правильный ли выбор она сделала, когда отказалась уехать с Мизинцем? Она посмотрела на него и увидела то, что и ожидала: лицо с фальшивой улыбкой, плохо скрываемое восхищение, смешанное с желанием, и что-то загадочное, как всегда, но глаза... В этих глазах она видела презрительную ухмылку, словно читала: «Пташка… Ты всего лишь пташка… Ты никак не волчица. Я ошибался в тебе».       Чертовски много неуверенности в себе, чертовски много страха, чертовски много предвкушения, чертовски много мыслей, и все о нём. Санса посмотрела в его сторону и шумно вдохнула воздух, слегка сбавив шаг. Его глаза… Санса ничего не может увидеть в нём, на его лице лишь восхищение, но ей и этого достаточно, что бы сойти с ума.       «Пусть я дам клятву другому, но я навеки буду принадлежать вам, пусть даже без вашего на то ведома» — Подумала Санса и печально отвела глаза. Она видела, как жалость, так и восхищение в глазах людей, но никто не смотрел так, как он, ни от одного взгляда её не бросало в жар. Оберин был исключением, он всегда был для неё исключением. И как бы не было ей прискорбно это признавать, но она осталась в Королевской Гавани не из-за мести, не из-за Севера, а из-за него. Он мог заменить ей дом, он мог поменять желание мести на другое желание, он мог дать ей всё, не дав ничего. «Если бы мы принадлежали друг-другу… Если бы вместо Тириона стояли вы, наполняя мои лёгкие запахом миндаля и чего-то восточного, если бы вы говорили мне клятвы, если бы вы, рыцарь из маминых сказок, были бы моим, я бы была вашей, и весь Вестерос бы не устоял перед нами…»       Санса стоит напротив Тириона и смотрит на него сверху вниз. Она понимает, что ему её жаль, но он ничего не сможет сделать, по крайней мере, пока… Тем временем, карлик говорит клятву, а мысли Сансы заполняет ОН.       «Интересно, что же за запах у Оберина? Миндаль, и… какой-то восточный, приятный, сладкий и какой-то запоминающийся, с горькой ноткой... Может, это финиковое вино?» — Беру, — отчаянно шепчет Санса, посвящая свои слова, как и клятву, отнюдь другому человеку. Какая ирония, ведь в тот же момент, все клятвы, вместе с Тирионом шептал и Оберин, и посвящал их ей, словно мысленно связывая себя с ней. «За кого бы ты ни вышла, ты всегда будешь принадлежать мне, Санса Старк...»