Она пела. Но это был сон. Смазанные лица в зале, приглушённые звуки и неяркий свет. Они встретились у барной стойки, когда Черри накинула шаль на плечи — как обычно чёрную, — и спустилась через гримёрную, чтобы выпить. Её рабочая смена закончилась.
Мужчина кивнул ей и улыбнулся, она улыбнулась в ответ. Он заказал ей недорогую выпивку — впрочем, Черри всё время пила именно её…
Она не была удивлена, потому что знала — он редко приходил сюда по вечерам и наблюдал за ней.
Разговор не клеился. Черри вообще нечасто с кем-то говорила на работе, потому что из-за пения отпадало желание издавать звуки, будь то утомлённое рычание или шипение, только хотелось лечь где-нибудь и не двигаться. Всё тело ломило усталостью, а тем вечером её сморило быстрее, чем обычно. В гримёрной Черри, несмотря на попытки ускорить дело, переодевалась медленно и неловко — кажется, на неё плохо подействовал алкоголь.
Стоило призадуматься: вот гримёрная перед ней, но с другого ракурса. Он стоял за её спиной и ждал, словно дикий зверь на охоте. С завидным терпением, аккуратностью и ловкостью, не издавая ни звука, не оставляя следа присутствия, не попадаясь никому на глаза.
Из сна её выбрасывает, когда Черри сваливается с кровати. Она издаёт громкое «ауч», падая ногой на бутылку вина.
Что ж, похоже, это карма.
Даже сейчас Черри помнит его лицо, на котором кривились тени, делая его пугающим и отталкивающим. Лёгкая улыбка на тонких губах, тёмная неприглядная одежда, неслышные шаги, расслабленная походка. Кукловод. Джон Фолл. Маньяк. Бедный ребёнок. Мнимый. В прошлом явно фанат её голоса, что не особо льстит.
Да уж. Не зря Черри не спешила знакомиться с людьми, которые спешили знакомиться с ней — если бы у каждого второго была такая же биография, как у мнимого горе-героя, она бы вскоре бросила работу, пение и съехала в другой город. Может, это было бы к лучшему?
А сейчас у неё чертовски раскалывается голова.
Черри спускается на первый этаж с намерением посетить кухню. Напоминает старые-добрые времена сожительства с Кайном, а именно — после попойки… Нет, дура. Не вспоминай.
Не вспоминать то, чего в тебе столько же, сколько крови — тяжело.
А в доме висит зловещая тишина, и она быстро отрезвляет Черри, которая чувствует, что что-то не так.
Ни охотников, ни жертв.
— О, Перо! — незнакомая девушка появляется перед ней… И не спешит подходить, держится на безопасном расстоянии, отчего напоминает Джейн. Черри хмурится — кажется, это последовательница. Кажется, та, которая вилась вокруг Джима… — Где ты была? — щебечет она, не понижая голоса, размашисто жестикулирует и всем видом показывает, как глубоко взволнована. — Мы искали… ты нужна была. Но это всё не важно. Уже не важно. Ты же знаешь: Кукловод внизу, Мэтт и Алиса наверху…
Черри поднимает руку.
— Ок, — бросает она. И сворачивает в коридор.
Ей очень нужно попить.
— Перо… — доносится до неё растерянный голос.
И перед глазами появляется знакомый человек с не менее растерянным видом.
— Привет, Джон! — Черри взмахивает руками, громко приветствуя его, и бросается ближе. — Давно не виделись. В смысле, — она хлопает его по плечу, — это я тебя давно не видела, а ты меня каждый день видел.
Черри обнимает Джона. От него пахнет пылью и виноградом, он мягкий и тёплый, совсем не такой, как голос из динамиков. Она снова хлопает растерянного мужчину по плечу, а потом по стеночке отправляется на кухню.
Черри не слышит шагов, но почему-то знает, что он следует за ней.
— Такой же бесшумный, как и всегда, — хмыкая, она достаёт бутылку воды из холодильника.
— Где ты была вчера?
Черри вздрагивает и запинается о ножку стола. Но в этот раз падает не на пол и не на человека, а на стул.
— Чёрт возьми, мать твою! Джек! — толкает его в плечо. — …и Райан, — мрачнее добавляет она. Открывает бутылку, но не спешит пить, хмуро оглядывая мужчин, собравшихся в крайне странную компанию: Джон стоит позади всех, упёршись плечом в дверной косяк, Райан поодаль, скрестив руки на груди, а Джек садится на стул рядом с Черри.
Она успевает разглядеть синяк на лице Джона, когда Джек дёргает её за руку.
— Где ты была, ну? Ты пропустила потрясающий показ тюремного лексикона Райана.
— На бис!
— Уберите её от меня, — Райан потирает переносицу и устало вздыхает.
— Я к тебе даже не лезу.
— А они что-то молчат, тва…
— Замолкни, — Райан перебивает Джека, бросая на него испепеляющий взгляд. — Без провокаций пока что, — он говорит слишком тихо, и Черри едва слышит его, а потом Райан смотрит на неё — не спокойно, но холодно, как будто бы презрительно, и она вздрагивает, вспоминая, что натворила в последние дни. Лицо Тэн с красными полосами от ногтей представляется в голове до тошнотной точности. Кажется, будто Райан заминается, не зная, с чего начать, или не зная, стоит ли начинать с того, с чего он хочет, но когда он снова говорит, голос у него ровный: — Без понятия, где ты была, нарочно ли просидела всё с едой под боком, наслаждаясь происходящим, или проспала, но нам теперь нельзя мешкать. Нужно решить всё быстро и приступить к делу. К сути: команды всё ещё две — мы, — Райан кивает в сторону Джона, — и те же крысы. К кому?
Он замолкает — словно на полуслове, но Черри не решается спросить его о недосказанном, — и выжидающе смотрит на неё. Черри выпячивает губы под прямым взглядом, вздыхает и — не думает.
Райан заметно опускает голову и напрягается, тише добавляя:
— Джим присоединился к крысам…
Черри смотрит на бутылку воды.
Джон вглядывается в её лицо, пытаясь что-то понять — или просто пытаясь что-то, хоть что, потому что ему нужно просто быть. Черри чувствует: ночка была не из сладких. Не у неё, конечно.
Джек пальцем ковыряет стол.
А Райан молчит.
Джек едва ожил, как сразу бросился в дела, но Черри не понимает — какими делами он может заниматься в таком состоянии? Кукловод теперь обычный Джон, потерявший прежнюю власть — и кто знает, есть ли у него сила? Сила и власть не всегда идут вместе. И Райан? Что он вообще здесь делает…
Неужели ему не противно стоять рядом с ней?
Неужели он не понимает, что она скорее бросится под обстрел, чем согласится и дальше выносить этот кошмар — себя?
Или именно поэтому он здесь?
О Джиме она думает в последнюю очередь. Думает с наслаждением и небывалым облегчением: кажется, там, где Райан и Джон, не может быть безопасно, чего уж — с ними наверняка
опасно, она знает, а Джим с крысами, с братом, со скопищем людей, которые были и наверняка остались шумной, но дружной семейкой болванов.
— Не думаю, что много людей присоединится к нам, — ровный голос Райана разбавляется хрипотцой, он говорит медленно, подбирая слова друг за другом, — остались только мы и Тигрица… И я знаю, почему ты пошла к Последователям, — он мрачно ухмыляется, — так что обойдёмся без фарса…
— Я буду с вами, — перебивает Черри. Облизывает губы, щурится, думает секунды, пока Райан замирает в молчании, и повторяет увереннее: — Да. Я буду с вами.
Джек рядом издаёт вздох то ли облегчения, то ли…
Облегчения.
В этот раз Черри идёт не за человеком, а за идеей…
Она хихикает, запрокидывая голову.
Потому что в этот раз — не поспоришь — это тоже ошибка.
*
Оказывается, Джон предложил ребятам из Последователей присоединиться к нему, а желающим собраться в библиотеке. Но когда Черри ради интереса приходит посмотреть на сцену, то комната — пуста.
Абсолютно.
Джон, нахохлившись, как обиженный ребёнок, сидит на диване, и у Черри вызывает улыбку его лицо. Она безобидно смеётся над ним. Но не испытывает жалости.
А потом приходит Исами. Тэн на самом деле зовут не Тэн — это всего лишь прозвище, — а Исами.
Исами.
Девушка назвала ей своё имя, когда они встретились после инцидента на кухне. Это не было похоже на разговор, разве что на односторонний — Черри неловко мялась перед ней, боясь вдохнуть, а Тэн смотрела в пол. Она сказала: я вернусь к тому, с чего начинала. Она сказала: я хочу открыться, скинуть оковы. Она сказала: Исами снова в деле.
Она сказала… ей. Зачем?
«И вот что мне теперь с ней делать?» — возмущается Черри в мыслях, потому что теперь её, Тэн-Исами, тоже две, и непонятно к кому и как относиться. Черри хмурится, когда японка проходит рядом с ней, не поворачивая головы и даже не дёргаясь. Если бы Тэн-Исами выразила презрение или раздражение, было бы легче.
Райан заходит в комнату чересчур незаметно. Он не выражает ни удивления, ни разочарования.
— Нас на два человека больше, чем я ожидал.
— Я и кто? — Черри скрещивает руки на груди, желая поймать его взгляд. Но не выходит. На неё никто не смотрит.
А если точнее —
все смотрят мимо неё.
Райан молчит доли секунды — совсем недолго, но пауза выходит неестественной.
— Элизабет, — немного неуверенно — или скорее неверяще — произносит он.
— Так, Элизабет, — в двух словах выливается море скептицизма, и Черри поджимает губы.
Элизабет не приходит в библиотеку даже спустя час.
*
«Люди не ценят свободу. Ты научишь».
Слишком много ролей сыграли призраки в их судьбах — судьбах живых.
Сэм рассказывал, как проклятие захватило Джона. Как оно не крепится к людям без разрешения. Как оно превратило Джона, потерянного мальчишку, в Кукловода, создало в нём отдельную, подавляющую оригинал личность.
Сэм сказал: мои слова — «люди не ценят свободу, ты научишь», его просьба. Просьба… проклятия.
Ну правда, как такое возможно?
Они устали чему-то удивляться.
Черри неловко стоит в стороне. Джейн опускается на колени и плачет. Сэм не проходит сквозь неё и не падает, балансируя между миром живых и мёртвых, шагая нога в ногу с проклятием, играя с тем, что нельзя понять.
Что нельзя злить.
Боже, говорит Джон, господи, взмаливается Джон, его зрачки расширяются от ужаса, он, скатываясь по стене, оседает на пол, Джейн хватает его под руку, а Черри просто стоит рядом, потому что это не её история, не её крест, не её боль, и Джону не нужна ничья поддержка. Джону нужно на покой и в безопасное место, где нет проклятий, призраков и сумасшедших Перо, которые разжигают вокруг себя пожар разрушения. Это не только Черри, это — и Исами. Исами, решившая, что Джону нужно встретиться со своим давно умершим братом, Исами — бывшая «Перо», Исами — идеальная замена слетевшей с катушек Черри, Исами…
Которой нет рядом, когда Джона трясёт.
— А ты, — Сэм резко поворачивается к ней, улыбаясь в извиняющейся манере. — Я знаю ту твою сторону… Как же они тебя зовут? — он задумчиво отводит взгляд, а потом восклицает: — Точно! Перо. И Элизабет тоже близка к этому…
— Постой, Сэм, постой, — Черри тянет к нему руки, словно желая схватить за плечи и встряхнуть, но останавливается и шумно вдыхает. Ноги слабеют. Она надеется, что сможет устоять после последнего рывка. — Откуда ты знаешь… о ней?
Сэм беззлобно улыбается, наклоняя голову. Говорит тихо-тихо, так, чтобы услышала только она.
— Так ведь та дымчатая ты — часть проклятия.
