Цепь

Открою вам один маленький секрет. Осень — самое паршивое время года. Нет, конечно, с ней еще может потягаться весна со своей грязью, льдом на этой самой грязи и обилием амурных дел, но я предпочитаю верить в то, что хуже осени быть ничего уже не может. Весной хоть солнышко греет. А осенью будто картонка в небе висит. Зачастую, кстати говоря, эта самая картонка и не показывается за множеством туч. Не смотря на то, что одет то я тепло, под куртку почему-то задувает (наверное, где-то появилась дырка, с меня станется). Поэтому я продрог до костей. Самое печальное, что я уверен в том, что Ичиго не пустит меня в квартиру сразу. Сначала все же придется убедить его в том, что я — это то, что он искал всю жизнь, и вообще без меня он уже не сможет жить. Пафос, конечно, пафосом, но проблема вставала основательная. Пока я думал над решаемостью моих проблем, услышал как кто-то орет. Повернув голову, успеваю заметить, как на меня несется какой-то парнишка с большой сумкой за плечами, а вслед за ним бежит тучный мужик, растряхивая свой жир направо и налево. Кричит этот мужик явно о какой-то краже. Так что я, сложив два плюс два, абсолютно случайно выставил вперед ногу. Парнишка ее, естественно, не заметил, от того и полетел так, будто ему сзади еще и ускорения добавили. А я как ни в чем не бывало, шагнул в «другое» измерение. Напоследок, правда, успел заметить, что из сумки вывалились какие-то клубни. Если бы не знал их происхождение, решил, что парень своровал лук. А так я прекрасно осведомлен, что из вот этой вот коричневой гадости появляются миленькие фиолетовые цветочки, название которых я опять забыл. Откуда я это знаю? О, все просто. Мама просто обожает всякую бяку, хоть как-то связанную с хозяйством. Так вот, она посадила эти цветочки в горшки и поставила на кухне. Они как положено расцвели, только вот сразу после этого, мы с ней чуть не утонули в моих соплях, и едва не оглохли от громких чиханий. Вообще, как я потом узнал, эти цветочки как-то странно действуют на психику, пробуждая агрессию словно из воздуха, но если честно, меня это не в коем разе не касается, особенно, учитывая то, что у меня на эти цветочки нешуточная аллергия. Выбросив из головы посторонние мысли, я все-таки вернулся к тому, что являлось на данный момент первостепенной задачей, а именно: «Как заставить Ичиго позволить мне жить у него?». И не надо говорить, что я повторил это уже слишком много раз! Чем больше говорю, тем вероятнее я призываю идею, подходящую под мои критерии. Не зря же говорят, что вселенная исполняет наши желания! Пусть работает. Прошагав уже приличное количество времени, я едва ли не с отчаянностью подумал, что заблудился. Правда, стоило мне все же перейти дорогу, как я узнал окрестности, но если честно я сильно напугался. Так что, если я все же собираюсь жить в этом районе, то мне просто жизненно необходимо узнать местность. Желательно, конечно, купить карту, но в моем случае это нереально, так как денег у меня нет и на карманные расходы, как в той же самой Америке, мне не выдают. Так что пути у меня два: я развиваю в себе фотографическую память и иду изучать окрестности путем прогулки, что не есть хорошо, так как всякие противные личности все еще бессовестным образом пытаются меня захапать; второй способ менее приятен, но более практичен, заключается в том, что я тырю карту в магазине и все так же спокойно иду изучать окрестности. Проблема. Какое-то время спустя, когда многоэтажка моего знакомца возвысилась надо мной и хмуро сверкала серыми окнами, я все еще строил в своей голове догадки. Руки уже совсем замерзли, а уши, хоть и были закрыты шапкой, но рукам по температуре не уступали. Да и, в общем, я как-то продрог. Все тот же «веселенький» подъезд, по всей видимости, рад мне не был. Потому что стоило мне открыть дверь, как на меня едва не свалился какой-то пьяный мужик. Ничего, конечно, особо примечательного в нем не было: старая, местами рваная одежда, общий заросший вид и ядовитое амбре изо рта, — обычный среднестатистический человек без определенного места жительства. Это нечто стояло прямо на пороге и пьяно мне улыбалось, вызывая во мне чувства отвращения и тошноты. Честно, люди в таком пренеприятнейшем виде были мне особо противны. Связано это, как уже можно было догадаться, с моим отцом. Нет, мужик он, безусловно, хороший — даром, что бывает дома раз в пятилетку, — но вот его отношение к семье меня убивает. Вот скажите, разве трудно появляться дома чуть чаще? Мать бы тогда не гуляла, нашла бы себе какое-то интересное дело, и все было бы прекрасно. Но я что-то ушел от темы. Я натянуто улыбнулся и помахал товарищу рукой. Товарищ на это растянул губы в совсем глупой улыбке и сделал шаг вперед. Так как вперед — это в меня, то я решил, что моя тушка все же для меня бесценна, поэтому я ужом проскользнул у него под рукой. Этой самой рукой, я вам скажу, он как раз хотел меня схватить. Пока я поднимался на четвертый этаж, мужик видимо вышел из прострации, в которую он вошел не без моей скромной персоны, и решил-таки покинуть сей гостеприимный подъезд. Я же, не достучавшись до кого-либо в нужной мне квартире, как и пару дней ранее, уселся рядом с дверью на холодный лестничный пролет. А что, в прошлый раз же помогло. Впрочем, радовался я, как оказалось зря. Бомж мало того, что не ушел, так он теперь сидел на ступеньку ниже, держа свое лицо в пару сантиметров от моего, и все также глупо улыбался, сверкая желтыми зубами. Аромат, сконцентрировавшись, ворвался в мои дыхательные пути и забил легкие. Внезапно я понял, что как-то совсем перестал дышать, а странный мужик все никак от меня не отодвигался. Чувство страха в безумном водовороте смешивалось с необъяснимым смехом, что рвался из груди. Не знаю, может, это и истерика, но все же сдержать себя выше моих сил. Совсем падая на пол, я зашелся в громком хохоте. Мужик смотрел на меня удивленно и все так же продолжал махать рукой, что точно не способствовало моему душевному равновесию, и я уже почти задыхался от непрекращающегося смеха. Бомж окинул меня сочувствующим взглядом и похлопал меня по трясущемуся плечу. Мол, бедный ты, бедный, совсем из ума выжил. А я все хохотал, пока окончательно не понял, что воздуха мне все-таки действительно не хватает. Вдыхая спасительный кислород, я смотрел на мужика, он вторил моим действиям. Руку, между прочим, с моего плеча он так и не убрал, а я время от времени начинал хихикать. В общем, просидели мы так минут семь. А потом я сдуру достал из сумки прихваченные домашние бутерброды и сунул один такой в руки бомжу. Оный с выпученными глазами уставился на меня, а я на свои руки. Но, должен вам сказать, не даром существует фраза «дают — бери, бьют — беги», именно так и поступил этот безымянный товарищ, трясущимися от чего-то руками забирая у меня бутерброд. Я же, решив, что подумаю над всей абсурдностью ситуации чуть позже, тоже принялся поглощать еду. Чавкали мы молча. А потом бомж так расчувствовался и рассказал мне о своем бытие. Как он, бедный сын своих родителей, Аркадий, отправился на подвиги в дальние страны, как мечтал спасти принцессу и жить с ней в ее огромном замке. А если честно, то он оказался бывшим зеком, который, стараясь сохранить свою филейную часть в целости, умчался за границу. При том, не имея никакой подготовки в плане языка и финансов. Вот так он и оказался бомжом. Я от его слов едва ли не расплакался. Честно, как самая настоящая девчонка. Последнее время я довольно часто начал это делать, хотя раньше — то бишь до встречи с рыжиком, — вообще походил на неуклюжую амебу, которая и эмоции показывать то не умеет. Чудеса. Не знаю, сколько мы просидели с этим мужиком, но когда уже стали прощаться на улице темнело. Расставались мы, если не друзьями, то хорошими знакомыми точно. Стоило двери подъезда хлопнуть, как на ступеньках послышались шаги. Я уже было решил, что это Аркаша — пока выговоришь, язык сломаешь, — но это оказался Ичиго. Он поднялся на пролетку, которая была раньше, чем та на которой сидел я, и откуда он мог уже видеть меня, а потом, нахмурившись, спустился обратно. Выждал почему-то пару минут и снова вернулся. Видение в роли моей скромной и вполне милой тушки никуда не исчезло — похоже, именно об этом он и мечтал, — поэтому он со вздохом разочарования стал подниматься к двери. Я на свой страх и риск тоже поднялся. Меня окинули печальным взглядом. Печаль при этом была направленна явно не мне. — Мелкий, вот чего ты опять приперся? — обреченно проговорил знакомец и распахнул передо мной дверь. Я, обрадованный тем, что выгонять меня пока не собираются, буквально впорхнул в квартирку. С нашей с ней последней встречи прошло не так уж и много времени, но я едва ли не выдохнув в восторге, чувствуя, как она преобразилась. Наверное, это все же из-за меня. На лице расползлась счастливая улыбка, а я почувствовал, что, наконец, нашел что-то свое. И пусть Ичиго вредный рыжий придурок, он тоже казался мне своим. От избытка чувств, я развернулся и, уткнувшись носом в футболку парня, позорно разревелся. Ну вот, докатились. Мало того, что всяким там незнакомым личностям бутерброды раздаю — и не важно, что Аркаша на самом деле классный мужик, — так теперь еще и реву перед человеком, которого вижу едва ли не третий раз. Будет вообще потрясающе, если я неделю спустя буду ему еще и доверять. Особенно, если учитывать, что раньше я практически всех в штыки воспринимал. Порой даже собственную мать, а тут… Быстро втянув в легкие побольше воздуха, я отпихнул Ичиго и со злостью взглянул на него. — Ты ничего не видел вредная, противная рыжая рельса! — выкрикнул я ему в лицо, а потом рванул в ванную и закрылся там. Меня не трогали. Сначала я было подумал, что обо мне и вовсе забыли, но вряд ли можно забыть того, кто самым бессовестным образом оккупировал твой туалет. Это я понял тогда, когда в замочной скважине — дверь у Ичиго с одной стороны открывалась ключом, а с другой не совсем, — послышалось странное копошение, а потом дверь открылась, являя моим светлым очам фигуру рыжика. Он постоял на пороге с минуту, а потом включил свет. Думаю, моя угрюмая моська не стала для него чем-то новым. — Успокоился? — флегматично отозвался он и оперся плечом о косяк двери. Стоп, это он сейчас дверь вскрыл? Я дернулся и поднял на него голову, так как все время до этого момента я просидел, уткнувшись лицом в колени. Интересно, а если я попрошу его научить меня этому фокусу, он научит или пошлет гулять по близлежащим лесам? Грибочки, к примеру, собирать. Только я хотел открыть рот и задать интересующий меня вопрос, как он, усмехнувшись, потряс головой. Это я сейчас не понял, он мне так отказал? Он мысли читает? Или все же мое лицо само говорит за себя? — Да, успокоился, — надувшись, как хомяк, ответил я, а потом резво поднялся и попытался пройти мимо парня. Проблема заключалась в том, что только пытался. Пройти внезапно заговорившее препятствие мне не удалось. — Я тебя слушаю, — как-то не совсем по-доброму отозвался парень. Честно, когда я поднял взгляд на него, то я даже немного испугался. Он, конечно, никак не изменился, и в монстра превращаться не спешил, но то, каким взглядом он следил за мной, меня действительно пугало. С виду его расслабленная поза больше напоминала хищника, который вот-вот сорвется с места и разорвет свою добычу на тысячи мельчайших кусочков. Я сделал шаг назад, сглотнув. Если я в него тем же самым порошком кину, мне повезет потом сбежать или хотя бы остаться в живых? Дрожащими руками я уперся в ванну и пошарил рукой по находящимся там предметам. В руку мне попал то ли какой-то шампунь, то ли еще какой-то бутылек, чтобы прочитать название времени у меня не было. Только рыжий сделал шаг ко мне, как я со всего размаху кинул этот бутыль ему в лицо. Попасть попал, а потом сорвался с места, проскальзывая у него между ног. Дернулся. Открыв глаза, я не сразу понял, что я как бы их открыл. Потом я снова не понял. Вот это меня так по башке ударили, засунули куда-то, а теперь везут в отделение полиции? Хорошо хоть не связали, так может этому рыжику в глаза нахальные посмотрю. Отчего-то мне сразу взгрустнулось. Дурак. Где-то в душе ведь был уверен, что мои «прогулки» да хождение в «гости» не принесут мне ничего хорошего. Так нет же, поперся. Идиот. Снова я уткнулся лбом в коленки и попытался сжаться до размера молекулы. Ну знаете, это такая очень маленькая штучка, ее еще глазом не увидишь. Хотя о чем я, знаете ведь, наверняка. Меня не трогали. Сначала я было подумал, что обо мне и вовсе забыли, но вряд ли можно забыть того, кого самым бессовестным образом закрыли где-то неизвестно где. Может, это знакомец мне на лицо, конечно, что-то одел, но сильно сомневаюсь, что это может быть действительно так. Это я осознал тогда, когда в замочной скважине послышалось странное копошение, а потом дверь открылась, являя моим светлым очам фигуру рыжика. Он постоял на пороге с минуту, а потом включил свет. Думаю, моя угрюмая моська не стала для него чем-то новым. — Успокоился? — флегматично отозвался он и оперся плечом о косяк двери. Стоп, это он сейчас дверь вскрыл? Я дернулся и поднял на него голову, так как все время до этого момента я просидел, уткнувшись лицом в колени. Интересно, а если я попрошу его научить меня этому фокусу, он научит или пошлет гулять по близлежащим лесам? Грибочки, к примеру, собирать. Только я хотел открыть рот и задать интересующий меня вопрос, как он, усмехнувшись, потряс головой. Это я сейчас не понял, он мне так отказал? Он мысли читает? Или все же мое лицо само говорит за себя? — Да, успокоился, — надувшись, как хомяк, ответил я, а потом резво поднялся и попытался пройти мимо парня. Проблема заключалась в том, что только пытался. Пройти внезапно заговорившее дорогу препятствие мне не удалось. — Я тебя слушаю, — как-то не совсем по-доброму отозвался парень. Честно, когда я поднял взгляд на него, то я даже немного испугался. Он, конечно, никак не изменился, и в монстра превращаться не спешил, но то, каким взглядом он следил за мной, меня действительно пугало. С виду его расслабленная поза больше напоминала хищника, который вот-вот сорвется с места и разорвет свою добычу на тысячи мельчайших кусочков. Я сделал шаг назад, сглотнув. Если я в него тем же самым порошком кину, мне повезет потом сбежать или хотя бы остаться в живых? Дрожащими руками я уперся в ванну и пошарил рукой по находящимся там предметам. В руку мне попал то ли какой-то шампунь, то ли еще какой-то бутылек, чтобы прочитать название времени у меня не было. Только рыжий сделал шаг ко мне, как я со всего размаху кинул этот бутыль ему в лицо. Попасть попал, а затем сорвался с места, проскальзывая у него между ног. Но потом остановился и круглыми глазами полными удивления и страха взглянул на тихо матерящегося Ичиго. В голове помутнело, и я, боясь шлепнуться самым дорогим о деревянную поверхность, оперся о стенку. Правда, ей меня удержать все равно не удалось, и я едва ли не со слезами на глазах скатился на пол, пытаясь осознать то, что только что произошло. Я уснул. Я просто взял и уснул после своей маленькой истерики, и мне приснилось мое недалекое будущее. В деталях. Я нервно рассмеялся. Знаете, это действительно неприятно и крайне сильно холодит кожу. Чувство, будто тебя из теплой уютной кровати выкинули на мороз, а потом затащили обратно. И все это произошло так быстро, что ты даже не успел осознать, что к чему, но тело успело. Именно поэтому сердце сейчас заходится в таком безумном ритме, язык немеет, а в глазах расплывается серость всего окружающего. Наверно, я бы снова отдался в руки очередной истерики (ну, почему я такой нытик), но чьи-то теплые руки, которые оказались неожиданным и, честно сказать, не очень-то и приятным объектом, дернули меня из своих мыслей в реальность. Хотя, я бы с удовольствием поблагодарил обладателя этих рук. Просто, в последний раз, когда меня утаскивало, так сказать, за черту, то матери приходилось выискивать для меня психолога, которого в нашем маленьком городке днем с огнем не сыскать. Конечно, оказался-то он не таким уж и маленьким, но проблема оставалась не решенной, а приступ мог случиться из-за самой банальной ситуации. Ну или не совсем банальной, как например, сейчас. Ичиго крепко прижимал мое трясущееся тельце к себе и, чуть-чуть раскачиваясь, говорил мне в самое ухо что-то глухое и неясное. Наверное, это были слова утешения. Ну, или извинения, кто знает. Меня еще потряхивало от пережитого шока и возможность двигаться нормально до сих пор не появилась, но я мог уже более менее рассуждать обо всем произошедшим. Начнем с самого главного — у меня появился дар предвидения. Хорошо это или плохо, пока не ясно, но ощущения от этого малоприятные. Второе и не менее важное это вопрос о том, постоянно ли мне теперь будет видеться будущее или это зависит от какой-то ситуации. Будем надеяться, что все же второе ибо мои нервные клетки не смогут выдержать этого «подарка». Интересно, а я теперь гадалкой смогу стать? А в лотерею выиграть мне удастся? О, а может я, наконец, смогу хорошо решить хотя бы один тест по математике? Тогда я бы смог и перетерпеть эти неприятные ощущения. Пока я упорно рассуждал, чем мне грозит моя неожиданно проснувшаяся способность, Ичиго таки догадался встряхнуть меня и теперь смотрел мне прямо в глаза, пытаясь, видимо, заметить хотя бы толику какой-то осознанности. Разбивать его мечты в пух и прах я не стал, но открывать рот все же не спешил. Мало того, что я не ответил на его вопрос, запульнул прямо в голову шампунем, так теперь еще едва ли не отключился от реальности. Не повезло парню, однако, со мной встретиться. Я оказывается еще та заноза в заднице. Виновато опустив глаза, я не заметил, как намертво вцепился в его футболку, по всей видимости, делая вид, что я так больше не буду. Не уверен, что рыжик мне поверил, но выдохнул он более облегченно. Потрепал меня по голове, а потом, поднявшись и подхватив меня под мышки, волоком потащил на кухню. Я не упирался. Смысла просто не было да и почему-то мне слабо верилось, что он мне что-то сделает. Хотя после всего здесь произошедшего я не должен быть в этом так уверен. Впрочем, странность моего поведения за эти три дня буквально зашкаливает. Я украдкой посмотрел на Ичиго, мирно заваривающего чай, и слегка сгорбился. Наверное, мое «слегка» оказалось через чур сильным, потому что рыжик как-то удивленно и с некоторой долей вины в глазах смотрел на мою скрюченную фигурку. — Может, мне все же повезет услышать от тебя хоть что-то? — как бы невзначай спросил парень. Я вздрогнул, закусив губу, взглянул ему в лицо, а потом отрицательно замотал головой. В ответ я услышал тихий смешок, что, конечно, было не очень-то и приятно, но выбора у меня особого не было. — Как я понял, ты сбежал из дома, — не вопрос, констатация факта и тихое шипение льющейся в чашку воды: — Родители плохо с тобой обращались? — в ответ все то же мотание головой. — Уже не плохо. Это приемная семья? — ответ все так же отрицательный: — Какие-то проблемы у родителей? Ссоры? В голове мелькают картинки немногочисленных встреч отца и матери. На самом деле они очень странные. Будто бы знают что-то друг о друге такое, о чем не хотят говорить вслух. Я знаю, что ты знаешь, что я знаю. Они на самом деле любят друг друга, уважают, ценят. Только вот отец вновь и вновь исчезает на несколько лет, а мать снова и снова заменяет его кем-то другим. Замкнутый порочный круг. И все же, кто виноват? Может, я? Отрицательно трясу головой на вопрос юноши. Он в ответ хмурится чему-то только ему известному и ставит передо мной дымящуюся чашку. Сказать вам честно, я не люблю чай из пакетиков. Он какой-то ненатуральный. Я беру чашку в руки и, обжигая язык, пытаюсь втолкнуть в себя хоть каплю жидкости. Получается плохо: горло жжет, язык становится слишком чувствительным, а в глазах от неприятных ощущений собирается влага. Ичиго внимательно смотрит задумчивым взглядом и даже не пытается сказать хоть что-то на глупость моих действий. Так мы сидим довольно долгое время, пока у меня не затекает все тело, и я не начинаю ерзать на стуле, пытаясь как-то поудобнее устроиться. Рыжик уже не смотрит на меня, а летает где-то у себя в голове, решая, по всей видимости, какую-то очень сложную задачу. Мальчиком я глупым не был, мешать парню в составлении алгоритма решения не стал, чувствую, это было бы для меня чревато. Бросив упорные попытки выглядеть более презентабельно, как мама почему-то говорила о своих «кавалерах», я тихо отодвинул кружку и скромно стиснулся на самом краешке стула. Не будь я такой тряпкой, то, наверное, сбежал бы и попытался бы жить самостоятельно, но это не так, поэтому я сейчас сижу на шатком стуле, скрючившись в три погибели, и мучительно жду того, что мне скажет Ичиго. Он, к слову, задачку свою не решил еще, но ответ, уже относительно видимый, ему жутко не нравился. Он коротко взглянул на меня и от этого взгляда холодок пробежал по моей спине. Я буквально чувствовал, как рвется тонкая ниточка надежды. Слышал ее надсадный крик. Тыньк. Ниточка со звоном распалась на части. Что-то внутри меня треснуло, и я уже было решил, что вот он — мой конец, как рыжик как-то удрученно выдохнули и, задорно мне подмигнув, растрепал мои и без него чудовищно всклоченные волосы. От облегчения у меня даже слезы навернулись. Чтобы совсем не позориться перед парнем, я подтянул коленки к себе и повернул лицо в другую сторону. Зря я, конечно, это сделал, потому что и так хлипкий стул, не выдержав моего шаткого положения, покачнулся и, трескнув что-то напоследок, с громким шумом развалился окончательно. Я, который восседал на этом стуле, с криком рухнул следом и отбил себе все, что можно и нельзя. Так закончился третий вечер со знакомства с Ичиго Куросаки. Этот памятный для меня день я почему-то обвел красным карандашом в старом календаре ушедшего давным-давно года, который каким-то таинственным образом оказался у парня под кроватью. Это стало моим первым и самым дорогим сокровищем.