Река без берегов

У Шерлока перехватило дыхание. Все его тело содрогалось в сильнейших спазмах, словно пытаясь сбросить с себя физическую хватку другого временного потока. Он едва успел перевернуться на бок, как его стошнило. Он смутно слышал резкий голос Тревор, сыплющий распоряжениями, а потом почувствовал, как Майкрофт взял его под руки. Шерлок инстинктивно отшатнулся, но воспоминания уже отпускали его, и прикосновение брата было не более отвратительным, чем всегда. Он дал отвести себя к дивану и свалился на него, закрыв глаза и позволяя ядовитым испарениям другого временного потока рассеиваться, как туман. Его дыхание постепенно успокоилось, и он ощутил собственное тело, сильное и по большей части невредимое, и осознал, что сжимает и разжимает правую руку. Он распахнул глаза. - Чаю, - хриплым голосом сказал он. – И еды. - Я скажу, чтобы принесли сэндвичи, - отворачиваясь, ответил Майкрофт, но Шерлок схватил его за руку. - Нет, - сказал он. – Рыбу и жареную картошку. - Шерлок, это… - но, увидев что-то в лице Шерлока, Майкрофт замолк. – Хорошо. Рыбу и жареную картошку. - От рыбы и жареной картошки я бы и сама не отказалась, - сказала Тревор. – Сто лет не ела. Чай принесли через несколько минут, и Шерлок с благодарностью выпил его залпом, умирая от жажды. Боже, как же хорошо. Почему он никогда это не ценил – просто иметь возможность наслаждаться вкусом сладкого чая? Не балансировать постоянно на грани, не ощущать боль при каждом движении? Ему так повезло, а он до сих пор этого не понимал. Майкрофт молча принес ему еще одну чашку, и на этот раз он выпил ее не спеша, смакуя сладкий напиток. Они поднялись в столовую, сели за стол, где их ждала вожделенная рыба с картошкой, и в комфортном молчании принялись за еду. Шерлок поддался волчьему голоду и съел все до последней крошки, а потом облизал жирные соленые пальцы. Даже Тревор, явно вдохновленная его энтузиазмом, особо себе не отказывала. Наевшегося Шерлока накрыла усталость, что с ним обычно случалось после расследований, когда весь адреналин сходил на нет и он начинал чувствовать себя, как выжатый лимон. Но от него еще ждали рассказа. Шерлок был рад, что у него было время подумать над тем, как выстроить свое повествование: знать все им было совсем не обязательно, и по тому, как Майкрофт впоследствии тер лицо, было ясно, что даже значительно смягченную Шерлоком версию выслушать было нелегко. - Это и произошло? – спросил он Тревор, закончив рассказ. – Ты сказала, что мир развалился на части. Это случилось из-за смерти Мирзаева? - Отчасти, - сказала она, нерешительно посмотрев на Майкрофта. - Ты вполне можешь нам рассказать, - устало сказал Шерлок. – Если мы все исправим, то это уже не будет иметь никакого значения, а если нет, то вряд ли из-за него все будет намного хуже, чем в первый раз. - Ты прав. Да, смерть Мирзаева дестабилизировала ситуацию в Восточной Европе, хотя не думаю, что кто-то сумел бы предвидеть, как захватнически Россия начнет вести себя за такой короткий промежуток времени. Это стало переломным моментом, потому что НАТО развернуло войска в Польше и Германии. Пока обе стороны играли друг перед другом мускулами, а остальные на них отвлеклись, Китай объявил войну Японии. - О, - сказал Майкрофт так, словно открыл подарок на день рождения. - После этого все окончательно развалилось. Индия заключила союз с Китаем, и это вовлекло в войну Пакистан – Пакистан и применил первым ядерное оружие, хотя и не последним. Ближний Восток вместе с нефтяными месторождениями сровняли с землей, и в итоге Россия и Китай принялись воевать друг с другом… Единственным настоящим сюрпризом стало то, что Америка почти ни в чем не участвовала. Кто бы мог подумать, что Америка не будет участвовать в Третьей Мировой Войне? Вместо этого она заняла нейтральную позицию. Джон Ватсон вернулся в вооруженные силы, и благодаря этому и влиянию Майкрофта его жена с дочерью смогли получить канадские визы, хотя мы не знаем, что с ними было после отъезда. Доктор Ватсон, конечно же, недолго оставался в живых. Что-то на задворках разума Шерлока, не дающее ему покоя, вдруг обрело четкую форму. - Вы работаете вместе, - выдохнул он. - Что? – сказала Тревор, но притворяться она никогда не умела. - Вы с Майкрофтом. Ведь так? В том времени, откуда ты пришла. По тому, как ты с ним разговариваешь, видно, что ты знаешь его дольше, чем несколько дней. Ты пошла к нему, или тебя к нему направили, когда ты поняла, что, возможно, в какой-то степени виновата в том, что случилось, но на важность смерти указал именно он. Взаимосвязи, - безрадостно улыбнулся Шерлок. – В конце концов, именно в этом мы и хороши. Тревор со вздохом посмотрела на Майкрофта. - Он прав. Я с самого начала хотела пойти к тебе – рассказать что-нибудь, что только ты можешь знать – но ты… он… будущий ты… убедил меня, что это даст обратный эффект. Он сказал, что ты подумаешь, что вами двигало желание спасти Шерлока, - путаница с местоимениями заставила ее лицо скривиться от недовольства. - Я совсем не против того, чтобы меня спасали, - сказал Шерлок более пылко, чем хотел. – То, что произошло во временном потоке, в котором мы оставили Мориарти в живых, произойдет со мной и сейчас, если я отправлюсь в Восточную Европу? Мгновение Тревор безмолвно смотрела на него пристальным взглядом. - Ничего хорошего там с тобой не случится, - тихо ответила она. – Давай остановимся на этом. - Что ж, - внезапно сказал Майкрофт. – Нам явно нужен другой подход. - И что же ты предлагаешь? – с легким раздражением спросил Шерлок. - Пока я предлагаю – нет, я требую – немного отдохнуть. Ты валишься со стула, я сам был бы не прочь вздремнуть, да и доктор Тревор наверняка ужасно устала. Утром мы все обсудим и составим новый план. Шерлок по привычке хотел поспорить, но понял, что на это совершенно нет сил. Нет смысла отмораживать уши назло маме, решил он и позволил лакеям Майкрофта отвести себя в спальню – такую скучную, что один ее вид мог усыпить. Он упал на постель, и ему в голову пришла тревожная мысль о возможных сновидениях, но она, как ни странно, не несла в себе ни капли обычного страха. В какой-то степени он думал о том, что снилось ему в последнюю ночь другой жизни. А это было нелепо. Если он когда-то и думал о Джоне в таком смысле, то давным-давно поставил на этом крест, и, уж конечно, Джон никогда не думал в таком смысле о нем, и в любом случае Джон был женат, и в любом случае Шерлок ничего такого не хотел. Ведь так? В итоге ему вообще ничего не приснилось. Шерлок проснулся спустя несколько часов. Комната была освещена рассеянным бледным дневным светом. Шерлок чувствовал себя превосходно, намного более отдохнувшим, чем следовало бы, и готовым снова взяться за решение проблемы. Он с удовольствием воспользовался ванной комнатой, в которой было все, чего только можно было пожелать, и бодро направился в столовую, где Майкрофт и Тревор уже пили кофе. - Хорошо живет на свете Винни-Пух, - пробормотал Майкрофт, хмуро уставившись в ноутбук. О чем это он? Шерлок решил не обращать внимания и налил себе кофе. Тревор читала газету, поэтому он сел рядом с ней. - Это наверняка забавно, - сказал он, показывая на газету. – Ты уже знаешь все новости наперед? - Ну, я знаю о ребенке, - рассеянно сказала она, переворачивая страницу. – Я могу сказать тебе пол и имя, если ты хочешь сделать ставки. [По всей видимости, речь идет о ребенке принца Уильяма и Кейт Миддлтон.] - О, Майкрофт и так уже все знает. Он, скорее всего, даже о беременности узнал раньше нее, - сказал Шерлок. – Я знаю, куда мне надо отправиться. Это привлекло внимание обоих. Майкрофт даже оторвал взгляд от ноутбука. - И куда же? - В 1989 год, - сказал Шерлок. – Я раскрою убийство Карла Пауэрса. Они смотрели на него с недоумением. - Кого? – спросил Майкрофт. - Карла Пауэрса, - нетерпеливо ответил Шерлок. – Помнишь? Он стал первой жертвой Мориарти… ну, мы так предположили, неважно. Мальчик, который утонул в бассейне после того, как Мориарти добавил в его мазь от экземы ботулотоксин. Мориарти отравил препарат и украл кроссовки, чтобы никто не нашел следы яда. Я посчитал это подозрительным и попытался обратить на это внимание полиции, но меня проигнорировали. - Я помню, - медленно проговорил Майкрофт. – Но, когда полиция снова занялась расследованием дела после устроенных Мориарти взрывов, его участие в этом так и не доказали. - До взрывов никто ни в чем не видел участия Мориарти, - отметил Шерлок. – Наверно, нам надо было давить посильнее. - То есть ты думаешь, что теперь сможешь это раскрыть? В двенадцатилетнем возрасте? - Я знаю, что смогу, - сказал Шерлок. – Просто на этот раз мне надо быть понастойчивее. - Но сэр, - нетерпеливо сказал Шерлок, накручивая телефонный провод на палец, - кроссовки пропали не просто так. Я занимался этим вопросом, и… - Послушай, парень, - дружелюбным голосом сказал дежурный. – Я уже рассказал о нескольких твоих последних звонках инспектору. Дело закрывают. Нет никаких доказательств того, что это убийство. - Доказательств нет, потому что их кто-то украл, - раздраженно сказал Шерлок. – Вы назвали инспектору мое имя? Если я с ним поговорю, то, уверен, смогу убедить его в том, что здесь что-то не так. - Я еще раз скажу ему про кроссовки, как я уже делал в прошлый раз, - сказал дежурный. – Как тебя зовут? - Шерлок Холмс. - Можешь назвать по буквам? - С прошлого раза ничего не изменилось, - сердито сказал Шерлок и повесил трубку. Он уткнулся подбородком в тощие колени и уставился на телефон-автомат, прикрепленный к противоположной стенке крошечной деревянной будки. У него раскалывалась голова, а во время разговора он чувствовал легкое недомогание. Он не завтракал и не обедал, потому что в обоих случаях еда была отвратительной, но, возможно, поужинать все-таки стоит. По крайней мере, хлеб или пудинг не помешает. Бестолковая полиция. И зачем он только тратил время на эти звонки? Им явно недоставало мозгов, чтобы увидеть то, что прямо у них под носом. Может, поехать в Лондон и сказать им это в лицо? Нет, это будет сложно устроить, да и вряд ли приведет к каким-то результатам. Придется расследовать это дело самому. А значит, надо ехать в Брайтон. Ехать надо, но как? Кто-нибудь вообще ездит в Брайтон? И какая у него причина для поездки? Шерлок направился в библиотеку, его любимое место в Итоне [частная британская школа для мальчиков], взял атлас и пару справочников. В Брайтоне пляжи. В Брайтоне Сассекский университет. В Брайтоне… стоп. Шерлок на минуту уставился в никуда, бегая туда-сюда глазами, пока в голове не возникла картинка, на которой упоминался Сассекский университет: доска объявлений в коридоре музыки. Да. Это прекрасно подойдет. Прием заявок заканчивался уже через три дня, но сжатые сроки для Шерлока – благодатная почва; он справится. Надо лишь успеть вернуться к телефону, пока матери нет дома и трубку возьмет отец: уговорить отца всегда было легче, чем Мамулю, которая обычно задает слишком много неудобных вопросов. Шерлок так спешил, что забыл про осторожность и влетел прямо в троих парней с его параллели, которые его ненавидели. В этом не было ничего необычного. Все с параллели Шерлока его ненавидели. - О, смотрите, это наша маленькая девочка Шерли, - сказал Брюс, заломив руку Шерлока за спину, и тот уронил сумку с книгами на пол. Несмотря на боль, Шерлок закатил глаза: «маленькая девочка Шерли», серьезно? - Ты завиваешь себе волосы, Шерли? – спросил Нортон в притворном восхищении. – Выглядишь просто потрясно. - Поэтому он никогда не участвует в играх, - сказал Дэвис. – Он боится испортить прическу. - Как думаете, трусы у него тоже девчачьи? - О, хороший вопрос, - с энтузиазмом ответил Брюс. – Давайте узнаем. Шерлок отчаянно оглядывал парней, пока боролся, но он учился в этой школе несколько месяцев и уже использовал все, что узнал об этой компании с помощью дедукции. Хотя… он приберегал это на крайний случай, но сейчас, похоже, именно он и есть. - А твои друзья знают, что ты до сих пор писаешь в постель? – спросил он четко и громко, и повернулся посмотреть на Брюса через плечо, тем самым чуть не вывихнув себе руку. Брюс замер всего на мгновение, но ярко-красный румянец уже выдал его с потрохами. - Это правда? – воскликнул Нортон восторженно. – Да, Брюс? Брюс отпустил руку Шерлока и набросился на Нортона, а Шерлок только этого и ждал. Он схватил сумку, проскользнул между двумя парнями как раз в тот момент, когда те сцепились друг с другом, и помчался прочь изо всех сил. Позже он, без сомнения, за это заплатит, но сейчас он был свободен, и, если немного повезет, эти трое будут слишком заняты своей перебранкой, чтобы преследовать его. - Ты хочешь поехать в оркестровый лагерь? – потрясенно повторил отец. В третий раз. Шерлок едва ли мог его винить: прошлые двенадцать лет своего существования он яростно отвергал любую деятельность, в которой должны были участвовать другие дети, включая Итонский оркестр. Но надо бы и меру знать: еще несколько минут – и он опоздает на ужин. - Это курс обучения для начинающих композиторов. - Я даже не думал, что тебе нравится сочинять. Шерлок тоже. - Мне кажется, это будет непросто, но интересно, - сказал он. – Кроме того, остальные участники предположительно неплохие музыканты, так что играть в оркестре может быть не так уж и ужасно, - кстати, это вполне может оказаться правдой. - Что ж, - голос отца звучал одновременно удивленно и радостно. – Мне кажется, это отличная идея. Давай я поговорю с Мамулей и узнаю, что она думает. Шерлок облегченно выдохнул, при этом осознав, что все это время не дышал. - Через два дня мне нужен будет чек, чтобы послать его вместе с заявкой, - быстро проговорил он, - но сейчас мне надо бежать, а то я опоздаю на ужин, - он повесил трубку, в которой еще звучал вопрошающий голос отца, и ухмыльнулся деревянной стенке перед ним. Он знал, что все получилось: отец убедит себя, что это хорошо для развития Шерлока, к тому времени, как у него дойдут руки до разговора с Мамулей. Теперь нужно лишь сочинить что-нибудь для заявки и к послезавтрашнему дню записать свою в подходящей степени блестящую игру на кассету. Проще простого. Довольный собственной сообразительностью, Шерлок открыл дверцу телефонной будки и лицом к лицу столкнулся с Брюсом. Соседом Шерлока по комнате на курсах оказался темноволосый и желтолицый парень по имени Джонатан на два или три года старше Шерлока и такой же угрюмый. Они оба пялились друг на друга со взаимной неприязнью, пока их родители не бросили попытки склонить их к разговору и не уехали поужинать в Брайтон. - Как ты сюда попал? – спросил Джон, как только дверь закрылась. – Отбор сюда – один из самых жестких в стране. Я никогда не видел тебя в лагерях для юниоров. Шерлок пожал плечами. - Я прошел отбор. - На чем играешь? - На скрипке. Джонатан сузил глаза. - Не думай, что сможешь стать первой скрипкой только потому, что ты какой-то там вундеркинд. - Я и не хочу быть первой скрипкой, - сказал Шерлок, что было вполне себе правдой. – Была бы возможность – я бы вообще не играл в этом тупом оркестре. Я хочу только сочинять, - и это, как ни странно, тоже было правдой. Ему понравилось сочинять произведение, которое он отправил с заявкой, а в последние недели до отъезда он набросал еще несколько пьес. - Ясно, - сказал Джонатан, скрестив руки на груди и сердито глядя на него. У Шерлока сложилось такое впечатление, что его незаинтересованность в соперничестве с Джонатаном за стул концертмейстера лишила его запала, и теперь его новый сосед не знал, что сказать. - Ясно, - надменно ответил Шерлок и отвернулся. Глядя на поведение Джонатана, Шерлок переживал, что эти курсы будут такими же отвратительными как Итон, но все волнения были напрасными. Большинство других учащихся в самом деле были намного старше, но они привыкли к вундеркиндам – или же были таковыми сами – и неплохо с ним обращались. Джонатану тоже не стоило беспокоиться. В первый же день стало ясно, что Шерлоку до него как до луны. Вообще, Шерлок понял, что впервые в своей жизни ему придется усердно работать, чтобы не отставать от остальных. Это было незнакомое ему ощущение, но совсем неприятным назвать его было нельзя. Джонатан стал немного дружелюбнее и на третий день неловко сказал: - Идешь в репетиционные комнаты? Можем пойти вместе. - О, - удивленно отозвался Шерлок. Он оторвал взгляд от чемодана, в котором копался в поисках плавательных принадлежностей. – Я, эм, решил немного отдохнуть. Сходить в бассейн. - А нам можно? – изумленно спросил Джонатан. - Конечно, - Шерлок понятия не имел, можно ли им, но если нет, то для него это точно не было препятствием. Запоздало ему пришло в голову, что от него ждали ответного дружеского жеста. – Пойдешь со мной? - Нет, спасибо. Мне нужно поработать над Бахом. - Хорошо, - Шерлок взял в руки вещи и выпрямился. Внезапно он сказал: - Ты станешь первой скрипкой. Вровень тебе только та рыжая с брекетами, но для концертмейстера она слишком нервозная, - как и Джонатан, но он лучше это скрывал. Шерлок не был уверен, что большинство людей воспримут это как комплимент, так что он не сказал это вслух. - Спасибо, - произнес Джонатан, ошарашенный и довольный. – Я, эм, займу тебе место за ужином, ладно? Шерлок замер от изумления. - Спасибо, - сказал он. Этого достаточно? Или нужно сказать что-то еще? Может, легко стукнуть Джонатана в плечо в знак мужского товарищества? О, это пустая трата времени. – Увидимся, - выдавил он и выскочил вон из комнаты. Всю получасовую поездку на автобусе до плавательного центра Шерлок либо анализировал свой разговор с соседом и проводил полный критический обзор всего, что сказал, на предмет чего-то идиотского, либо боролся с приступами раздражения из-за своего беспокойства о том, что о нем думает такой скучный и помешанный на скрипке болван, как Джонатан. В итоге он сумел очистить голову от этих мыслей и сконцентрироваться на деле, ради которого он, собственно, и приехал в Брайтон. Сначала разведка. Он купил на стойке одноразовый пропуск – с намерением стянуть у кого-нибудь при первой же возможности членскую карту – и обследовал здание. В фойе до сих пор была небольшая памятная надпись, посвященная Карлу Пауэрсу и сопровождаемая информацией о том, как пожертвовать деньги в стипендиальный фонд, основанный в его честь. Шерлок закатил глаза: под одним лишь фотографиям можно было сказать, что Карл Пауэрс был заносчивым мерзавцем, а не уважаемым членом общества, за которого его выдавал мемориал. Судя по расписанию на двери тренировочного бассейна, бывшие товарищи Карла по команде уже закончили заниматься, и теперь он был занят плавающими туда-сюда пенсионерами. Шерлок пошел к «лягушатнику», в котором было немало людей для такого прохладного дня. Он расположился рядом с большой семьей. Изможденная мать этого семейства явно не удивится, если исчезнет одна из их членских карт: похоже, она постоянно что-то теряла. - Я не хочу плавать, - ныла намеченная Шерлоком жертва, полный мальчик с молочно-белой кожей, который выглядел так, словно впервые в жизни снял с себя футболку. – Почему мне нельзя просто остаться дома? - Потому что тогда ты будешь сидеть перед теликом и есть чипсы, - огрызнулась в ответ мать. Она пыталась засунуть сопротивляющегося малыша в какое-то надувное приспособление. – Тебе нужно больше двигаться. - Я не буду плавать, - недовольно сказал мальчик. - Как хочешь, - сказала мать, поднимания на ноги еще одного толстого и бледного ребенка. Словно зефирная семья, подумал Шерлок. – Мы идем в воду. А ты сиди тут и умирай со скуки, если хочешь. Все семейство потащилось к воде, но мальчик упорно не двигался с места. Надежды Шерлока начали угасать, но тут мальчик втихомолку вытащил из сумки матери деньги и вразвалочку отправился на поиски еды. Шерлок перекатился на живот, делая вид, будто загорает, осторожно вытянул длинную тощую руку и схватил членскую карту мальчика, брошенную поверх футболки. Иэн Брэйтуэйт. Отлично. Довольный своим успехом, Шерлок сел, уткнулся подбородком в колени и принялся изучать бассейн. Много семей с маленькими детьми, плещущимися на мелководье. Большая группа мускулистых подростков, явно болванов, бултыхающихся там, где поглубже – это и есть пловцы? Ему надо прийти сюда пораньше и посмотреть, как команда уходит с тренировки, чтобы знать точно. Несколько девушек с фальшивым оранжевым загаром – глупо. Шерлок снова изучал подростков, когда почувствовал на себе чей-то взгляд. Он перевернулся обратно на спину, словно ничто его не беспокоило, и положил голову на сумку, осматривая соседей сквозь полуприкрытые веки. Там. Бледный темноволосый парень, примерно ровесник Шерлока, сидел один в тени невысокого дерева и смотрел на него. На следующий день Шерлок приехал пораньше, чтобы посмотреть, как команда пловцов уходит с тренировки и направляется к бассейну на улице, запомнить лица и спортивные сумки и изучить их на предмет возможных слабых мест. Удалось ему не так много, так что на следующий день он приехал еще раньше – пришлось пропустить обед – и проскользнул в их раздевалку, которую втихомолку обыскал. На четвертый день Шерлок был готов. Для его целей день оказался прекрасным, солнечным и почти жарким, а значит, бассейн будет набит битком. Шерлок взял с собой самую большую книгу, которая у него была, - учебник по химии следующего года – и открыл ее, когда входил на территорию бассейна. Он намеренно брёл с опущенной вниз головой, рассчитывая так, чтобы один из пловцов, идущих к бассейну из здания, неизбежно с ним столкнулся. - Ой! Смотри, куда идешь, маленький засранец! - воскликнул парень постарше, когда Шерлок уронил учебник на его голую ногу, а затем выругался. Наклонившись за книгой, Шерлок опустил голову, чтобы скрыть улыбку: именно этого парня он с самого начала выбрал своей мишенью, потому что весь его вид кричал о драчливости. Как и стероидной ярости, радостно подумал Шерлок [связанные с приёмом анаболических стероидов раздражительность, агрессивность, вспышки гнева и т.п.]. Парень, раза в два крупнее и выше Шерлока, схватил книгу и поднял ее над головой мальчика. - Маленькая сволочь, ты даже не извинился, - грозно сказал он. – Мне кажется, ты не заслуживаешь того, чтобы тебе ее возвращать. Как думаете? - Не отдавай ему, - посоветовал один из его дружков. – Научи его, как себя вести. - Брось в бассейн! Такое Шерлок не предвидел. Он подпрыгнул, но книга была слишком высоко, и все захохотали. - Верни ее, - прошипел Шерлок, - или я расскажу, что ты принимаешь стероиды. Глаза парня расширились, и Шерлок поспешил добавить: - Хотя тебе лучше перестать. Тогда угри сразу исчезнут. Написанный на лице парня шок сменился яростью. Он пихнул тяжелый учебник в живот Шерлока с такой силой, что тот сложился пополам и почувствовал, как из него вышибло воздух. - Не попадайся мне на пути, малявка, - сказал он и резко толкнул Шерлока в сторону бассейна – тому еле удалось не свалиться в воду. Он минуту стоял, согнувшись и пытаясь восстановить дыхание под хохот уходящих парней. Потом осторожно выпрямился и, притворяясь, что пытается добраться до ближайшего свободного места, шатающейся походкой дошел до темноволосого одиночки у дерева и свалился рядом с ним. Брюнет с отстраненным весельем наблюдал за тем, как Шерлок задыхался, сдерживая рвотные позывы, пока наконец не пришел в себя достаточно, чтобы разложить свои вещи. Он предпочитал находиться на солнце, но сегодня положил полотенце в тени, чтобы быть ближе к брюнету. Тот явно был не из команды пловцов, но приходил сюда каждый день и рассматривал толпу, как заядлый охотник, - возможно, он что-то знал. - Что ты сказал тому придурку? – наконец спросил темноволосый парень, когда Шерлок уселся. У него был напевный, ирландский говор. – Тому, который отобрал у тебя книгу. Шерлок посмотрел на него, словно только что понял, что рядом с ним кто-то есть. - Что? О. Я сказал, что расскажу о том, что он принимает стероиды. Лицо парня зажглось злобным ликованием. - Как ты это узнал? На самом деле Шерлок нашел доказательства этому в шкафчике того верзилы – что за идиот – но все признаки были налицо и так, если знать, куда смотреть. Он пожал плечами, ничего не сказав. Парень мгновение изучал его, а потом протянул руку. - Джеймс Аллен. Шерлок пожал ее. - Иэн Брэйтуэйт, - сказал он, вовремя вспомнив о своем прикрытии. - Ты живешь где-то неподалеку? - Нет, я на летней программе в университете. Родители заставили пойти. А ты? - Живу здесь, - Джеймс Аллен не стал распространяться, лишь продолжил рассматривать Шерлока своими пугающе яркими глазами. – А где твоя школа? - В Сент-Олбансе, - ответил Шерлок. – А твоя? - Ну… Я ходил в школу в Белфасте, но прошлой зимой переехал сюда к бабке с дедом. После этого я занимался с репетиторами на дому, но осенью мы собираемся попробовать местную общеобразовательную школу, - его тон был слегка язвительным. - Почему ты уехал из Белфаста? – прямо спросил Шерлок. - Были небольшие проблемы в школе, - Джеймс все еще улыбался, но теперь его улыбка стала несколько холоднее. – Все решили, что мне будет лучше начать с чистого листа, - снова язвительный тон. - Боже, я бы с радостью ушел из своей школы, - совершенно искренне сказал Шерлок. – Она просто кишит болванами и абсолютными идиотами, и это только преподаватели. Джеймс пожал плечами. - Сомневаюсь, что здесь лучше. Ты видел тех увальней. - Тогда зачем ты приходишь сюда каждый день? - В Белфасте я занимался плаванием, и бабка с дедом записали меня сюда в команду, но мне здесь не нравится. Так что я выписался из команды, но им не сказал: их бы это не обрадовало, им нравится думать, что я осваиваюсь. Дед до сих пор подвозит меня сюда каждый день, а потом забирает после того как я от души потусуюсь с парнями. - Неплохо, - с восторгом сказал Шерлок. – И ты не сидишь целыми днями дома. Джеймс улыбнулся. И эта улыбка была не из приятных. - Вот именно, - сказал он. – Куришь? - Эм… не то, чтобы… в смысле, я только пару раз пробовал. Джеймс Аллен ухмыльнулся ему. - Тогда пошли, я тебе покажу. В выходные Шерлок не пошел в бассейн – в эти дни пловцы не тренировались, и Джеймс там не появится – а в следующий понедельник с самого утра лил дождь, так что он отложил поездку. Как оказалось, к лучшему, потому что музыкальный руководитель попросил его зайти на пару слов во время перерыва. Идя на встречу, Шерлок весь дрожал. Его прошлый опыт разговоров с преподавателями никак нельзя было назвать позитивным, но, к его удивлению, на этот раз он услышал только похвалу. - У тебя к этому настоящий дар, - сказал руководитель, и Шерлок покраснел от изумления. – То, что ты делаешь, не имея при этом за плечами формального образования, - это что-то выдающееся. Ты планируешь отправить свое произведение на отбор для финального концерта? - Я думал, первогодки такого не делают, сэр. - Обычно первогодки, кроме сольных номеров, ничего и не сочиняют, но мне кажется, ты сможешь написать что-нибудь для струнного квартета, если сильно захочешь. Некоторые из учеников постарше сочиняют полные произведения, но большинство из них до этого уже много писали, сам понимаешь. Шерлок тут же решил, что напишет полное произведение для оркестра. - Вот, - преподаватель сунул Шерлоку в руки стопку книг. – Мне кажется, тебя это заинтересует. - Спасибо, сэр, - сказал Шерлок, все еще пораженный тем, что никто не угрожает позвонить его родителям, и нетвердой походкой вышел из кабинета. В коридоре он чуть не налетел на Джонатана, направляющегося в репетиционную комнату. - Все хорошо? – спросил его сосед. – Что Толберту было нужно? До сих пор, находясь рядом, Шерлок и Джонатан проводили большую часть времени в неловком, но не враждебном молчании, поэтому сначала Шерлок подумал, что его сосед говорит с кем-то другим. Он помедлил, точно не зная, поставит ли правдивый ответ под удар установившееся между ними хрупкое перемирие. Но Джонатана сочинительство почти не интересовало: в Сассексе он был только потому, что надеялся, что это поможет ему при поступлении в консерваторию. - Ничего особенного, - осторожно сказал Шерлок. – Он думает, что я мог бы сочинить что-нибудь для концерта, и одолжил мне несколько книг на случай, если я захочу написать для квартета. Джонатан просто кивнул. - То, что ты играл сегодня утром, было совсем неплохо. Лучше, чем у всех остальных, не только первогодков. Шерлок застыл. Джонатан глумится? Нет. Он правда думает, что Шерлок сделал что-то достойное, и из-за этого он совсем не собирается делать из Шерлока отбивную. Такого еще никогда не было. И как ему на это отреагировать? К счастью, было похоже, что Джонатан тоже не знал, как дальше вести разговор, потому что внезапно сказал: «Я пошел репетировать», - и исчез в комнате. Шерлок, чувствуя облегчение, смущение и крошечную искру удовольствия в груди, отнес тяжелые книги в комнату, уже размышляя о том, что можно сделать для концерта, и страстно желая зарыться в книги с головой. Его так это захватило, что на следующий день он чуть было снова не отказался от поездки в бассейн. Шерлоку не нравилось слишком много размышлять об их все развивающихся взаимоотношениях с Джеймсом. Сначала он казался только потенциальным источником информации, неожиданно похожим на Шерлока в достаточной степени, чтобы им легко можно было манипулировать. Он все больше осознавал, что искренне очарован новым знакомым: Джеймс не нравился ему, не совсем, но Шерлока, как магнитом, притягивал его интеллект и примесь чего-то темного, неопределенно опасного. Джеймс рассказал ему о своем дедушке, который был уже на пенсии и целыми днями читал газеты и ел консервированный суп («Мог бы уже и помереть», - с отвращением сказал Джеймс). Шерлок в ответ поведал Джеймсу о своем идеальном, высокомерном и занудном брате. Они делились друг с другом рассказами о школе. Шерлок никогда не питал такого сильного отвращения к своим учителям, как к своим одноклассникам – они были идиотами, как и большинство людей, ничего личного – но Джеймс говорил о преподавателях в Белфасте с такой злостью, что это слегка пугало. Было непонятно, стало ли отчисление причиной этого или же последствием. О своей матери Джеймс говорил редко, но всегда с небрежной озлобленностью, называя ее шлюхой и стервой; об отце он не упоминал вообще. О своих родителях Шерлок почти не рассказывал, но они его более-менее устраивали и так или иначе на фоне семьи Джеймса выглядели прекрасно. - Моя бабка – фармацевт-исследователь, - сказал однажды Джеймс Шерлоку. – Она работает с ядами. Один из них может парализовать человека, но если ввести его лишь в один нерв, то яд парализует только его. Разве не прекрасно было бы парализовать чей-нибудь рот? - Наверное, да, - медленно сказал Шерлок. Его разум зацепился за изображение неподвижного мальчика, плавно опускающегося на дно бассейна. Он быстро вернулся к разговору, на время отодвинув мысль в сторону. – Моя мать была математиком, - сказал он, - но все бросила, когда родился Майкрофт. Джеймс громко расхохотался. - Моя бабка никогда бы такого не сделала, - сказал он. – Моя мать росла сама по себе, а теперь и со мной история повторяется. Она никогда не выйдет на пенсию. - Наверно, работать с ядами очень интересно, - задумчиво сказал Шерлок. - Если бы ты мог отравить кого-то и тебя бы не поймали, - сказал Джемс. Его темные глаза смотрели пристально, не моргая, - ты бы сделал это? Шерлок закрыл глаза, прячась от яркого солнца, и задумался. Сделал бы он это? Нет, наверное, нет. Угрызения совести ему были не чужды, это во-первых, а во-вторых – он знал, что глубоко внутри его волновало то, что думают о нем другие. Намного больше удовлетворения ему принесло бы признание его исключительности со стороны одноклассников, их искреннее уважение – пусть они и болваны – чем просто их, ну, исчезновение. Хотя против небольшого страдания он бы не возражал. Парализовать рты – звучит совсем неплохо. Конечно, если это не навсегда. - Ну? Сделал бы? Шерлок внезапно почувствовал холодок на загривке. Это риторический вопрос? Перед глазами снова вспыхнуло изображение мальчика, захлебывающегося в воде. - Конечно, - наконец сказал он, не открывая глаз. – Если это заслуженно. - Я спросил бабку, можно ли мне перевестись к тебе в Сент-Олбанс, - сказал Джеймс. Погода была хмурой, и они сидели за стеной бассейна, украдкой куря сигареты. У Шерлока это получалось уже намного лучше по сравнению с первым разом, но, услышав слова Джеймса, он чуть не закашлялся. - И что она сказала? – выдавил он. Сердце громко колотилось в груди. - Нельзя, - Шерлок обычно хмурился, когда что-то шло не так. Джеймс же просто смотрел в никуда холодным, мертвым взглядом, и это до жути пугало Шерлока. – Если я хорошо закончу следующий учебный год, они, возможно, отправят меня в школу-интернат, но не в этом году. Шерлок выдохнул облако дыма. - Ну, тогда веди себя хорошо, - небрежным тоном сказал он. Он понятия не имел, как надо на это отвечать. Кто бы мог подумать, что расследование убийства потребует столько… социализации? Джеймс искоса взглянул на него, прищурившись, и Шерлок напрягся. Конечно, Джеймс заметил бы что-то неуместное, но он только сказал: - Ты сейчас ее сожжешь, - и Шерлок дернулся и стряхнул пепел с сигареты. В автобусе по пути домой Шерлок хорошенько все обдумал. У него в жизни никогда не было друга, а Джеймс сейчас явно считал их отношения дружбой. Так они друзья? Шерлок определенно чувствовал связь с Джеймсом, которую не чувствовал никогда и ни с кем, и бесполезно было отрицать привлекательность мысли о том, чтобы ходить в Итон вместе с Джеймсом. Но в тоже время… даже если бы он не подозревал Джеймса в убийстве Карла Пауэрса, что-то в нем пугало Шерлока. Он думал о том, как же так получилось, что до этого лета он даже не понимал, что всегда был одинок. Он думал о том, что у Джеймса, похоже, было так же. И по какой-то причине он думал о непривлекательном Джонатане с желтоватым лицом, возможно, занимающим ему сейчас место в столовой, хотя они с Шерлоком вряд ли скажут за едой друг другу хоть слово. Шерлок прислонился головой к стеклу и закрыл глаза. Он слышал рев мотора и грохот шин и даже не понял, в какой момент стал слышать музыку: его одиночество и неодиночество звенели контрапунктом в голове. Внезапно концерт Шерлока был готов. - Шерлок. Шерлок как чувствовал, что сегодня музыкальный руководитель захочет с ним поговорить. Он покорно последовал за мистером Толбертом, хотя от волнения у него сводило желудок. Он решил, что будет нелепо притворяться, что он не знает, почему его позвали, так что он просто постарался не выглядеть самодовольным. Мистер Толберт остановился и повернулся к нему. - Ты сочинил концерт. Для скрипки. В трех частях. - Да, - сказал Шерлок, внезапно встревожившись. Мистеру Толберту не понравилось? - Ты написал концерт для целого оркестра. - А я не должен был? – теперь Шерлок начал по-настоящему переживать. Но мистер Толберт, похоже, получал от происходящего удовольствие. - Нет никаких пределов того, что можно написать, Шерлок. Но есть пределы того, что мы можем сыграть. Я не знаю, заметил ли ты, но у нас на курсах большинство играют на струнных инструментах и на фортепьяно. А ты написал партии для деревянных духовых инструментов! Если не ошибаюсь, у тебя тут даже есть челеста. Шерлок покраснел, почувствовав себя дураком. - Я совсем не думал об этом, сэр. Я просто написал музыку, которая звучала у меня в голове. - Шерлок, - ласково сказал учитель. – Это выдающееся произведение. Хотел бы я, чтобы мы могли сыграть его так, как написано. Ты на самом деле начал заниматься этим только с приезда сюда? - Я написал большую часть в прошлые выходные, - признался Шерлок. Он не спал три дня, лихорадочно сочиняя в одной из репетиционных комнат, пока не заснул прямо там с включенным светом ранним утром в воскресенье. – Поэтому материал еще немного сырой. Я немного доработаю его и уберу… лишнее. Мистер Толберт наклонил голову. - Напомни, в какой школе ты учишься? - В Итоне, сэр. - У них там хорошее музыкальное обучение. Шерлок молча уткнулся взглядом в пол. - Но если тебе нравится сочинять… Кафедральная подготовительная консерватория – лучшая в Англии. Большинство поступают туда в одиннадцать лет, но я вполне уверен, что тебя они возьмут. У меня там есть знакомая, и я могу пригласить ее на концерт, если тебе это интересно. Ты сможешь внести все поправки в ближайшие несколько дней? Тогда я сделаю копии, и мы начнем репетировать. Потом ты, разумеется, тоже сможешь вносить небольшие исправления. - Вы хотите сыграть мое произведение на концерте? – на это Шерлок, конечно же, и надеялся все это время, но хотел убедиться, что не обрадовался слишком рано. - Определенно. Не могу дождаться, когда это услышу. Я так полагаю, сольную партию на скрипке ты захочешь сыграть сам? - Нет, - сказал Шерлок. Он довольно много думал об этом. – Я хочу, чтобы ее сыграл Джонатан. Он играет лучше. - Что ты делаешь? – капризно спросил Джеймс. – Ты уже целую вечность что-то там корябаешь. - Прости. Это, эм, домашка, - сказал Шерлок. Он ткнул листы обратно в папку и сунул ее в сумку. – Думал, ты спишь. Я еще не все закончил, но мне хотелось сюда прийти, - улыбка получилась вымученной, но Джеймс, похоже, ничего не заметил. - А, ясно, - сказал тот, выпрямившись и прислонившись к стене. День был солнечным, но прохладным, и они сидели на солнце. Шерлок тоже прислонился к стене и проследил за взглядом Джеймса туда, где пловцы грубо освистывали девушек в бикини, трясущихся от холода. - Это парни из команды? Джеймс изогнул губы. - Да. Болваны. - Понимаю, почему ты ушел. Несколько минут они молчали, греясь на солнце. Шерлок прислонился затылком к стене и закрыл глаза. - Так как бы ты это сделал? - Что сделал? - Отравил бы кого-то так, чтобы тебя не поймали? - А, это, - Джеймс оставался неподвижным, но Шерлок почувствовал, как он напрягся, словно хищник у водопоя. – Ну, лучший способ – отравить еду, ведь так? Будет сложно свалить это на кого-то. Шерлок хмыкнул. - В большинстве случаев это будет очевидно, и при вскрытии все легко обнаружится, - не только Джеймса интересовали яды. - Только если знаешь, что искать, - заметил Джеймс. - Инсулин был бы хорошим вариантом. - Следы от игл. - Иглы подкожные, следы будут очень маленькими. - И как ты собираешься убедить кого-то позволить себя уколоть? Хорошее замечание. - Можно отравить лекарство, если они его принимают. Подсыпать в ингалятор. - Нет, ингаляторы загерметизированы. Не получится. Может, вскрыть капсулу… Шерлок покачал головой. - Я уже пробовал. Капсулу потом не закроешь. И как ты собираешься положить ее обратно в блистер? - Ты пробовал? Кого ты хотел отравить? - Брата, - признался Шерлок. – Я не собирался его травить, я просто хотел заменить его антигистаминные препараты снотворным отца, чтобы он заснул в школе. Джеймс расхохотался, и Шерлок слегка усмехнулся. - Можно отравить крем или мазь, - через несколько минут лениво сказал Джеймс. – Если на коже есть раны, то яд проникнет через них в организм. Шерлок нахмурился. - Тогда это должен быть очень сильный яд. - Или подходящие обстоятельства. Неподвижный тонущий мальчик. Шерлок почувствовал, как по загривку побежали мурашки, не совсем неприятные. Он сидит рядом с убийцей. У Карла Пауэрса была какая-то кожная болезнь? Скорее всего, да. Шерлоку надо снова пройтись по газетным вырезкам. На самом деле, теперь, когда он думал об этом, там же было что-то, что-то с пропавшими кроссовками… - Они ушли, - вдруг сказал Джеймс, прервав мысли Шерлока. – Пошли поплаваем? Шерлок открыл глаза. - Давай. «Я не понимаю, зачем их кому-то забирать, - сказала Люси Пауэрс. – Он обожал эти кроссовки, но пахли они ужасно. На ногах у него была экзема, а из-за мокрых носков она обострялась, так что носки он никогда не носил. От запаха этих кроссовок даже слону бы стало дурно». - Шерлок? Шерлок по привычке напрягся, но, судя по голосу, это была девочка; девочки обычно никого не били, по крайней мере, на памяти Шерлока. Кажется, он за последнее время не делал ничего такого, что разозлило бы какую-нибудь девочку, но никогда нельзя быть уверенным. Окликнувшей его девочкой была Эмили Чианг, одна из виолончелисток. Она написала прекрасное адажио, которое, возможно, будет предпоследней пьесой на концерте. Может быть, она злится из-за того, что его произведение стоит в концерте последним? - Привет, - сказала Эмили, догнав Шерлока и улыбнувшись ему. – Слушай, твой концерт поразителен, просто потрясающ, но… мне кажется… - Что там слишком мало виолончели? Эмили рассмеялась. - Как ты узнал? Не то чтобы слишком мало, но мне кажется, ты мог бы лучше ее применить. Не сердись; Вивальди тоже пренебрегал струнными инструментами басового регистра. Это «белое пятно» скрипачей: вам кажется, что мы просто держим ритм, и это правда, басовые инструменты – сердцебиение пьесы. Но если ты уравновесишь нами скрипку, то звучание будет значительно богаче. - Ты имеешь в виду вторую часть? - Нет, не вторую, хотя мне кажется, тебе лучше немного увеличить там присутствие альта. Я говорю про первую часть, где у тебя большая сольная партия для скрипки. Я могу совершенно ошибаться, но, по-моему, скрипка там должна звучать одиноко. Я права? Шерлок ошеломленно моргнул. - Ты это поняла? - А не должна была? Как слушатель, я имею в виду. - Ну, да, но… - Шерлок, это курсы для музыкантов-ботаников. Мы помешаны на том, что другим детям кажется практически мертвым языком. Мы все узнаём одиночество, когда слышим его. - О, - запнувшись, сказал Шерлок. Ему никогда не приходило в голову, что кто-то вроде Эмили может быть одинок. - Если ты дашь виолончелям там немного больше голоса, то это усилит впечатление от скрипки, - объяснила Эмили. – Ты можешь заставить ее звучать еще более одиноко или сделать музыку более грустной. Для грусти виолончели – самое то. В этом и прелесть оркестра: у тебя не один голос, а много. Скрипка так и останется сольной, но ей уже не придется говорить все самой. Шерлок Холмс, который большую часть своей жизни думал, что все люди вокруг него – бесполезные идиоты, знающие меньше него, попросил: - Можешь мне показать? - Где ты был вчера? – спросил Джеймс. Они опять сидели на улице за стеной и курили. - Мне не разрешили выходить. Попал в переделку, - без труда солгал Шерлок. Ну, в прошлом это точно случалось, а он же не сказал, что попал в переделку именно вчера. – Но сегодня я приехал рано. - М-м, - сегодня Джеймс казался слегка сухим, более холодным, чем обычно. Шерлока это не особо волновало. Он уже начинал уставать от игры, которую они вели, но был не в силах остановиться: в Джеймсе было какое-то странное очарование. К тому же, ему нужно было еще немного данных, иначе он не сможет привлечь внимание полиции. Они немного покурили в молчании, а потом Джеймс внезапно сказал: - Ты когда-нибудь был с кем-то? - Что? Нет. Конечно, нет. А ты? – Джеймсу было тринадцать, а Шерлоку двенадцать. Все возможно. - Один – два раза, - лицо Джеймса слегка исказила презрительная усмешка. – Девочки в Белфасте. Глупышки. - Подожди, когда ты говоришь, что был с ними, ты же не имеешь в виду… да? - Мы просто целовались, - Джеймс потушил сигарету о стену, потом вытащил из пальцев Шерлока его сигарету, сделал глубокую затяжку, глядя ему в глаза, и потушил ее тоже. Шерлок был не в силах оторвать взгляд от его лица. Джеймс ухватил пальцами подбородок Шерлока, наклонился вперед и прижался губами к его губам. В противовес жесткой хватке ладони губы Джеймса были слабыми, почти вялыми, и первое, что почувствовал Шерлок, - это отвращение вкупе с сильным любопытством. Джеймс открыл глаза, и Шерлок тут же закрыл свои, а потом Джеймс сделал это снова, на этот раз просунув свой пропитанный дымом язык Шерлоку в рот. Тот тут же в ужасе отшатнулся. Секунду они сидели так, в нескольких сантиметрах друг от друга, тяжело дыша, а потом Джеймс отпустил Шерлока и отвернулся. - Это ничего не значит, - сказал он пугающе веселым голосом. – Я просто играю с тобой. - Рапиндер? – позвал Шерлок. Ему внезапно пришло в голову, что он, возможно, впервые в своей жизни сам обратился к другому ученику. Обычно он либо избегал их, либо убегал от них. О боже, что если она засмеется над ним? Или хуже, отвернется и засмеется вместе со своими подругами? - Да? – Рапиндер не смеялась, по крайней мере, пока. На самом деле, она начинала выглядеть немного взволнованной тем, как он просто стоял на месте, будто проглотив язык. Шерлок сделал глубокий вдох. - Я хочу… мне кажется, во второй части лучше немного увеличить присутствие альтов, и я хотел узнать, не согласишься ли ты поиграть немного вместе с Джонатаном сегодня днем, чтобы я посмотрел, как это будет звучать, - он выпалил все это скороговоркой и теперь чувствовал, как лицо заливается жгучим румянцем. Он очень надеялся, что она не заставит его повторить все с начала. - О, - сказала Рапиндер, моргнув, а потом: - О, я поняла, конечно! То есть, ты все еще вносишь поправки? - У меня есть время до завтра, а потом мистер Толберт отправит ноты на печать. - Я с удовольствием сыграю. Сразу после обеда? - Да, спасибо, - выдавил Шерлок, еще не до конца оправившись от собственной смелости. – В маленькой репетиционной комнате. - Тогда увидимся. - Я, возможно, больше не смогу сюда приезжать, - сказал Шерлок на следующий день. – У нас со следующей недели начинаются репетиции дважды в день. Он почувствовал на себе взгляд Джеймса. - Но следующая неделя – твоя последняя. - Я знаю. День был хмурым и мрачным, с не предвещающими ничего хорошего тучами и набирающим силу ветром. Мамаши начинали собираться домой, зовя детей из воды. Долгое время никто ничего говорил. - Пошли ко мне домой, - вдруг сказал Джеймс. – Мы скажем деду, что бассейн не работает – его все равно в любой момент закроют. У меня есть… - на короткое мгновение он заколебался. – Я хочу тебе кое-что показать. Кроссовки. Шерлок почувствовал, как эта мысль электрическим разрядом ударила ему в позвоночник. Кроссовки у Джеймса дома. Он покажет их Шерлоку. Он ему расскажет. Наконец-то. Но внезапно Шерлок осознал, что не хочет этого слышать. Если Джеймс расскажет ему, тогда пойти в полицию будет предательством, и почему-то он знал, что не сможет этого сделать. Если копнуть еще глубже, он боялся. Боялся Джеймса Аллена, с его кровожадным сердцем, холодными глазами и настойчивым языком. Одно дело – сидеть на людях и болтать, но совсем другое – пойти к нему домой. - Я не могу, - сказал он, удивленный спокойствием в собственном голосе. – Если бассейн закроют, то я должен сразу же вернуться. Они на уши встанут, если я исчезну. - Я не думал, что тебя это беспокоит, - сказал Джеймс, пригвоздив Шерлока к месту своими бездонными темными глазами. - Я весь месяц сумел прожить так, чтобы они не звонили родителям, - сказал Шерлок. – Не хотелось бы сейчас все испортить. Родители обычно слишком бурно реагируют. Ни один мускул не дрогнул на лице Джеймса, он даже не моргнул. Он просто продолжал пристально смотреть Шерлоку прямо в глаза, явно пытаясь вычислить ложь. Шерлок же просто спокойно смотрел на Джеймса в ответ. - Что ж, - сказал Джеймс. Он внезапно улыбнулся, и эта фальшиво доброе выражение лица пугало даже больше его тяжелого взгляда. – Уверен, мы встретимся снова, - он протянул руку, все еще улыбаясь, и Шерлок ее пожал. - Обязательно.