Девственник. Собственник

— По-моему, ты сумасшедший, — задумчиво тянет Юу, тонкими струйками выпуская дым, а пальцами свободной руки постукивает по рулю. Акира тоже курит, тоже на переднем сиденье, а я стараюсь не слушать то, о чем они говорят, и просто пялюсь в окно на здание PS. Они оба смотрят в правое окно по сторону водительского сидения, но мне-то неинтересно. — Да нет, это удобней, нежели я приехал бы сюда завтра снова, — так же спокойно отвечает Сузуки, — это же не эвакуатор. — Это страшнее, — кивает Широяма, а я до сих пор не понимаю, о чем они, да и зачем? Безынтересная информация. Подтягиваю сползающие с переносицы очки и кутаюсь в куртку, прижимая сумку к животу. Я бы спросил, почему так долго не едем, если бы в машине были только мы с Юу, но при Акире рот открывать вообще не хочется. Мне. Плевать. — У него есть права, — Акира жмет плечами, мол, все в порядке, а потом открывает окно, чтобы выкинуть окурок. Аой усмехается и делает то же самое, после чего я наконец-то чувствую и слышу, что он завел машину. — Тебя домой, мелочь? — он, видимо, оборачивается в мою сторону, и мне приходится оторваться от созерцания такого интересного серого многоэтажного штаба компании. Вот ведь. Слабо киваю, на манер человека, у которого во рту вода, и тут же снова отворачиваюсь, в ответ на что Широяма только хмыкает и трогается с места. О чем они говорили, я так и не понял, но мне же совсем не интересно. — Кстати, я видел отличные переводки на гитары, — начинает Аой, на что Рейта вопросительно мычит. — Как раз твоя тематика. — Машины? — мой басист усмехается, а я краем глаза улавливаю, что Юу качает головой. — Попугаи, — спокойно оповещает он Рея, тот фыркает, давит смешок и отворачивается к окну. У меня где-то в сумке завалялась жвачка со вкусом колы… Почти всю дорогу я думал о том, как Широяма с Сузуки проведут свой вечер, который они оба обозначили как «выпить». Уж мне-то не знать, как эти двое могут выпивать, однако… даже та мысль, что Юу натурал до мозга и костей, меня никак не успокаивала, и я, несмотря на свою обиду, убийственно ревновал, то и дело сверля взглядом растрепанную макушку Акиры, торчащую из-за подголовника. Он обычно не делает никаких укладок, но сегодня его волосы торчали именно так, без всяких подручных средств, уже после сна. Он, наверное, только пару раз расческой по ним прошелся и забыл вообще о том, что является обладателем неплохой такой проволочной шевелюры. — Пиво? — зачем-то спросил Акира, как будто в магазине этот вопрос задать было никак нельзя, и я должен был обязательно знать, что и в каких количествах они собрались пить. Юу только отрицательно промычал, и в зеркало заднего вида я увидел, как он наморщился. — Сакэ. Давай? — мы остановились на светофоре, и в этот момент Аой повернулся лицом к Акире. — Пиво ты можешь хлебать в бесконечных количествах. А… — Не отвлекайся от дороги, — Сузуки толкнул его в плечо, да и сзади нам уже посигналили. Они общались так, будто заднее сиденье машины Юу пустовало, а мне от этого было как-то не по себе. Я усиленно жевал жвачку, но это не помогало, и в голову все равно лезли как бы кадры совместного времяпровождения Аоя с моим Акирой. Наверное, Широяма уже понял, что мы с Сузуки в легкой ссоре, поэтому решил не быть тем сводником, который поможет нам помириться. А заговори он со мной и ним одновременно, все равно так вышло бы. Смешно, ведь все мы члены одного коллектива… — Хотя я не прочь напиться. — Тогда мне придется остаться у тебя на ночь, — гоготнул Акира, и после этого я надел наушники, прибавляя громкость едва ли не на максимум. Открыв глаза, понял, что в голове играет LUNA SEA, и глаза тут же захотелось закрыть обратно. Однако что-то или кто-то уверенно тормошил меня за плечо, и я понял, что нахожусь в наушниках, их тут же пришлось вытащить, а также разлепить веки. Дверца с моей стороны была открыта, и оттуда неприятно поддувало холодом. С переднего сиденья меня толкал Аой, что-то бормоча о том, чтобы я просыпался, а краем глаза я заметил, что на улице за открытой дверью стоял Сузуки. Лица, правда, не видел: только торс под расстегнутой кожаной курткой. Он снова курил. — Приехали, извольте вываливаться, — галантно произнес Широяма, наверное, уже устав будить меня. Убрав наушники в сумку, понял, что прокрутилась почти половина плейлиста за то время, что мы ехали. А песен там всего около сорока. Видимо, долго стояли в пробках, или же Юу долго не мог меня растолкать. — Извини, — еще сонно пробормотал я, а после сгреб все свои вещички, то есть сумку и очки, которые я успел когда-то снять и которые лежали рядом, и вылез наружу. Сузуки потеснился и молча смерил меня спокойным взглядом. Я только про себя подумал, что виноват-то он, и смотреть так должен я, но вслух ему ничего не сказал. Толку?.. Я буду обижаться до тех пор, пока он сам не поймет свою ошибку и не извинится. — Спасибо, Юу, — киваю ему, а он кивает в ответ, и только после этого я захлопываю дверцу пассажирского сиденья. Акира в салон залезать не торопится, только курит и дымит за счет направления легкого ветра в мою сторону. — Вернешь долг потом, — ну как же без этого. Я только натянуто-широко ему улыбаюсь с напускной миловидностью, а он уже закуривает за рулем и давит по газам. Я смотрю вслед его машине, и мне… стоп. Рей докуривает и топчет выброшенный окурок носком кеда, а после сует руки в карманы джинсов. Сука. — Только не говори, что вы третий раз за день проводите меня… — устало выдыхаю я, суя в сумку очки и закидывая ее на плечо слишком небрежно, а он жмет плечами и ближе не подходит. Смотрит так непринужденно, словно и не обидел он меня никак. Возможно, если бы он сейчас кинулся ко мне, начал бы извиняться и говорить самые оригинальные и нежные слова любви, я бы его и выслушал, и понял, но он стоит на месте и смотрит даже не на меня, а на окна дома за моей спиной. Мельком отмечаю, что уже половина пятого. Не говоря ничего Акире, я просто развернулся к нему спиной и направился к подъезду, попутно шаря рукой в сумке в поисках ключей от квартиры. Шаги за спиной как бы намекают на то, что Сузуки идет следом, причем с такой же скоростью, что и я сам. Мерзавец. — Слушай, Акира, — резко разворачиваюсь и едва ли не впечатываюсь спиной в дверь дома – он тоже не ожидал такого быстрого торможения. — Така, — перебивает меня, и я сразу же, повторяю, сразу же затыкаюсь, во все глаза уставившись на него. Он творит со мной невообразимые вещи, веревки вьет! Я даже не протестую, привыкнув к этому «Така», только бровь вопросительно изгибаю. Это все, на что хватило моего псевдопафоса. — Прости. Прости? Сглатываю, смотря на него в надежде, что он поймет намек в моем взгляде, но кроме этого жалкого и непонятного «Прости» ничего нет. Он считает, что этого достаточно. Если бы мы играли в театре, то за такую сцену, которая должна быть романтичной и трогательной, нас бы закидали. Чем-нибудь. Вздыхаю и, развернувшись к нему, открываю дверь, но он ее придерживает, поэтому заходит следом в подъезд. — Така, — снова повторяет он. Да, как же. На этот раз я не поддамся! Проси меня, умоляй меня, останавливай меня, толкай внушительные мужские обещания, а я… А я вжимаюсь животом и пахом в ребро перил, когда он прислоняется ко мне сзади, сплетая пальцы рук и перехватывая мою сумку, ручки которой я так уверенно, как мне казалось, сжимал. — Кою все равно все знает, — вкрадчиво произносит он, и вкупе с полумраком нулевого этажа подъезда этот его голос заставляет мурашки бежать по спине. Я вздрагиваю, но все-таки отлипаю от поручней и спешу подняться по лестнице к лифту; спешу, пока он не хватает меня за руку и поднимается следом. — Что знает Кою? — как-то нервно интересуюсь у него и, игнорируя лифт, решаю подниматься по лестнице, несмотря на то, что устал. В лифте чревато, знаем. — Что между нами, — непринужденно отвечает Акира, а я в это время смог высвободить руку из его хватки, поэтому, перепрыгивая через ступеньку, подниматься начал быстрее. — А что между нами? — не смотря на него и уже тяжело дыша от быстрой ходьбы – бега! – по ступенькам спрашиваю у него, а его дыхание и шаги слышатся отдаленно. Но потом снова близко – не отстает. — Мы пара, — уверенно так произносит, и я бы затормозил, но вовремя вспомнил, что идти-то надо до конца, поэтому только ускорился, казалось, перемахивая через пролет. — Не смеши меня, пары так не делают, — прикрикиваю я, потому что в ушах заложило: топот и частое дыхание, — мы недопара! — еще громче кричу ему через плечо, но все равно не смотря на него. Если посмотрю – проиграю. — Така, прекрати бегать, — хрипло произносит он, и я, перескочив через две ступеньки и оказавшись на новой лестничной клетке, неуверенно останавливаюсь. Но останавливаюсь только потому, что Акира, вроде, замер. И вправду: стоит, упирается руками в колени, голову опустил и дышит тяжелее меня, нас разделяет целая лестница. Я чувствую, как у меня в ушах отдается звук сердцебиения, а само сердце где-то близко к горлу. Пульс наверняка зашкаливает. Даже Акира устал бежать. Невольно сглатываю, приваливаясь к перилам лишь потому, что боюсь, колени подведут: подкосятся, и осяду прямо здесь на бетон. Около полторы минуты у нас передышка, а потом Сузуки все-таки поднимает голову и, посмотрев на меня, осторожно поднимается по ступенькам, видимо, боясь спугнуть. Но, по правде говоря, чтобы бежать снова, у меня просто нет сил. Это напомнило мне школу, где после пробежки кросса ноги кажутся ватными, а руки дрожат так, будто ты… — Честно говоря, я не понимаю, на что ты обиделся, — оказавшись на две ступеньки ниже меня, прямо сообщает. — Если ты популярно объяснишь мне это, то я готов принести свои извинения, — он так доверчиво и правдиво на меня смотрит, я бы никогда не поверил, что тот спокойный незаинтересованный взгляд мне пять минут назад дарил этот же человек. — Ты… — собираюсь уже начать тираду, как настает время задуматься. — В туалете! — а, собственно, что было в туалете. Он сказал, что у меня пятно на чистых джинсах, и это было уловкой, чтобы меня заманить. Он видел, в какой непристойной позе я стоял. И он прекрасно знал, что в туалет придет разговаривать по телефону Кою. Хотя откуда?.. — В туалете, — утвердительно переспрашивает Рей, на что я только уверенно киваю, потому что сказать на самом деле больше нечего. — Что в туалете? — Целовал меня, — как само собой разумеющееся говорю я и стараюсь посмотреть на него как можно более осудительно, но Акиру это, кажется, не смущает, он молча вскидывает подкрашенную бровь. Ну а я не могу не засмотреться на его лицо. Вот он – прямо передо мной, освещаемый дневным светом от окна, без грамма косметики, с растрепанными выбеленными волосами, уставший от бега и желающий помириться. Я только сейчас поймал себя на мысли, что рад этому маленькому обману с помощью Юу, благодаря которому мы с Сузуки все-таки можем поговорить. — Это запретно? — он упирается рукой в поручень слева от себя, а я неосознанно киваю, но потом, разобрав суть вопроса, мотаю головой. — Хватит мимики. Я пошел за тобой, чтобы поговорить, а не созерцать то, как ты играешь в китайского болванчика. Я закусил губу, понимая, что он прав. Обиделся, перестал с ним разговаривать, а все из-за чего? — Из-за того, что ты смеялся надо мной, — выдаю неожиданно для нас обоих, Акира даже как-то странно дернулся назад, а сам я нахмурился. Точно! — Ты смеялся надо мной! Поэтому я обиделся, — вынеся вердикт, киваю и скрещиваю руки на груди. А он усмехается, опуская голову и хмыкая. Что? — Ты на самом деле выглядел смешно. С каких пор смех – причина обид? Ру, что за глупости… — его усмешка исчезает вместе с усталым выдохом, что заставляет меня удивленно вскинуть брови. — Если я действительно обидел тебя своим, — он скопировал мою интонацию, — смехом, то извини. — Не надо мне извинений-одолжений, — вскидываюсь, а после того, как слышу его новый вздох, ощущаю ладони Сузуки на своих плечах, когда он в один большой шаг преодолевает расстояние между нами. — В квартиру пошли, — бурчу в его плечо, будучи прижатым к нему в который раз. Он только кивает и, отпустив меня, подталкивает дальше. Мой этаж как раз оказался нашим финишем. — Аки…ра… — бормочу в его губы, когда ладони так невесомо придерживают мое лицо, не давая отстраниться. Мы даже не успели закрыть за собой дверь, как ему внезапно захотелось поцеловать меня. И он делает это не так как обычно – страстно и с напором, а совсем едва касаясь, даже не проникая языком в рот. Одна моя рука неудержимо просится обнять его за шею, а второй я осторожно притягиваю за ручку входную дверь, и та захлопывается. Такие поцелуи не предполагают бурного продолжения; они приятны, но я в трезвом уме и не задыхаюсь от близости и возбуждения. Отстраняясь, он начинает касаться губами моего лица, заставляя меня сначала часто моргать, – он целовал переносицу, – а потом и вовсе прикрыть глаза, когда поцелуи перешли на веки, и вместе с тем задержать дыхание. — Такое ощущение, что ты… — не договариваю, когда к губам снова прижимаются его – теплые и мягкие. Мы не спешим избавляться от верхней одежды, просто стоим почти посреди прихожей. Я комкаю его кожаную куртку на спине, скребя по ней ногтями, когда стараюсь крепче его к себе прижать, а он неустанно наглаживает мою шею под волосами. Спасибо, Юу, да? Даже обидно от того, что я так быстро сдался. А еще что-то говорил про обет гордости. На самом деле, такое ощущение, что мы невероятно друг по другу соскучились и вот сейчас восполняем этот недостаток. Но это было бы странно, верно? Точнее то, что Акира по мне соскучится, будет очень странным, по крайней мере, так кажется мне сейчас. Ведь басист никогда об этом не скажет, даже если изнывать будет. Хотя мне, не буду лукавить, весь день не хватало этого нашего общения как «пары». — Это же лучше, чем если бы ты с Юу пиво пил, да? — отстранившись, спрашиваю его, а он облизывает губы и переводит дыхание. Я вдруг почувствовал, что не могу не спросить этого. Акира – мой, и я смутно представляю то, что делал бы сейчас, поедь он на попойку с Широямой. — Как знать, — пожимает плечами и слабо смеется, когда я поджимаю губы. Это, наверное, уже как сигнал. Я сам снова прижимаюсь к нему, привстав на носки, и, обняв за шею обеими руками, снова тянусь к смеющимся губам. Только… Вибрация на бедре заставляет вздрогнуть не только Рея, но и меня, и мы синхронно друг от друга отлипаем, когда у него в переднем кармане джинсов звонит телефон. Мельком замечаю, что на экране «Кою», прежде чем Сузуки поднимает трубку. — Да, Шима, — снова облизывая губы, произносит он и гладит мою щеку большим пальцем, пробегая взглядом по лицу. Я даже почувствовал легкое смущение. Уруха на том конце ему что-то впаривает, а лицо Акиры начинает меняться – от расслабленно-довольного к серьезно-настороженному, а после к изумленно-раздраженному. Его рука на моей щеке замирает, и я хмурюсь – что такого рыжая морда мог сказать ему? — Твою мать, — только это выдает Сузуки, стискивая трубку пальцами, а после прикрывая глаза как-то чересчур устало. — Я сейчас подъеду, идиот, — Рей сжимает плотно губы и нажимает на сброс. По его глазам понятно – лучше не спрашивать, но разве я могу так поступить? Просто проигнорировать его неприятность? — Акир… — начинаю я, а он перебивает и одновременно набирает какой-то номер: — Я еду к Такашиме, — он серьезно смотрит мне в глаза, а я поспешно киваю и прихватываю свою сумку, давая понять, что еду с ним, — здравствуйте, мне нужно заказать машину по адресу… — приложив трубку к уху, он продолжает говорить, только уже не со мной, а вероятно с диспетчером из службы такси.