Иди за мной

Грейс порывисто прижалась к Арэнку, выдохнув ему в шею. И индеец обнял её в ответ. Небо над ними потемнело, зажигались яркие звёзды. Грейс посмотрела вверх, Арэнк тоже. — Какие красивые... будто совсем другие, — прошептала девушка. — Земля готовится к лету, — сказал Арэнк, — а небо, оно как калейдоскоп, меняется с каждым временем года. Они медленно опустились на траву и стали смотреть на звезды. — А я, когда была маленькая, однажды спросила маму: зажигает ли звезды кто-то так же, как мы вечером зажигаем на земле фонари? И она сказала, что их зажигают ангелы... — задумчиво проговорила Грейс, откидываясь спиной на траву, неотрывно глядя в ночное небо. — Я знаю, кто такие Ангелы. Это помощники вашего Бога, светлые духи, охраняющие людей... А у нас — другое поверье о звёздах. И Арэнк рассказал Грейс индейскую легенду о появлении на небе первых звёзд... Богиня-мать Коатликуэ после смерти своего супруга дала обет безбрачия. Но однажды через её чрево прошёл солнечный шар, покрытый перьями колибри. И она поняла, что беременна. Её дети — дочь Койолшауки и её многочисленные братья — решили убить мать за то, что она нарушила обет безбрачия. Но Коатликуэ была беременна богом войны Уицилопочтли, и он из чрева сказал ей, что он её защитит. Когда Коатликуэ пришла на священную гору Коатепек, там её уже ждали её дети. И тут в полном боевом облачении родился Уицилопочтли. Он сбросил своих братьев со скалы, а сестру Койолшауки разрубил на куски и тоже сбросил со скалы. И с того момента Койолшауки стала богиней луны, а её братья - звёздами. — О... — Грейс вздохнула. — Ваши легенды довольно жестокие… — Это, чтобы юные имели представление о жестокости мира, — серьёзно пояснил индеец. — Почему тебя так назвали, Арэнк? — спросила Грейс. — До семи лет меня звали Куаутли. Ты знаешь, что это значит Орёл. А назвали именно так, потому что я родился летом, 15 числа. А в мой седьмой день рождения был такой звездопад, что отец сказал: «Не иначе, как сами Духи велят нам восполнить потерю звёзд на небе. Пусть наш мальчик будет звездой на земле, пусть будет Арэнк». Состарившиеся мужчины получают второе, особое имя, которое имеет особое значение для духов. Но мне до этого момента ещё ой как далеко! — Интересно, — задумчиво сказала Грейс. — Мой день рождения летом, в том месяце, когда часто бывают звездопады. Слушай, а тебя почему тебя назвали Грейс? — Мою маму звали Прюденс, это значит «рассудительность», «благоразумие». Когда я родилась, папа решил, что моё имя должно быть непременно созвучно с маминым. Он так любил её... Поэтому меня и назвали Грейс — «милость», «благосклонность». — Это имя тебе очень подходит. Так же, как и фамилия... Девушка покраснела и, отвернувшись, спрятала лицо в траве. — Зачем ты так говоришь, Арэнк? Зачем это всё?.. — прошептала она едва слышно. — Потому что я говорю, что думаю. А думаю я сейчас о тебе, — просто ответил он. Грейс закрыла глаза, но продолжала видеть звёздное небо. Усталая, сама того не заметив, она задремала. Когда Арэнк понял, что Грейс заснула, он сложил свою флейту в сумку, нежно поднял девушку на руки и отнёс в калли, где она обычно ночевала. Он положил её на одеяла и укрыл. Парень уже второй раз приносил её сюда на руках, но в первый раз ему не хотелось остаться рядом с Грейс до самого утра. *** Утром, как и обещала вчера, Мэпия позвала Грейс, чтобы она помогла ей с приготовлением рыбы. Грейс со смущением осознала, что вчера Арэнк принёс её спящую в домик. А Мэпия ничего не спрашивала у неё, лишь загадочно улыбалась, иногда задерживая взгляд на рыбьих внутренностях и костях. Грейс нравилось помогать маме Арэнка по хозяйству, всё, что ей было ново, женщина толково объясняла и показывала, как нужно делать правильно, если Вандер ошибалась. Труд всегда был Грейс в радость. Но никогда ещё она так не старалась всё сделать идеально. И Мэпия была весьма рада и довольна активности новой помощницы. Ведь от маленькой Кокотон дождаться помощи было не так-то просто. Её хлебом не корми, дай поболтать с девушками постарше, послушать байки и попеть с ними песни. Арэнк и Канги, с раннего утра порыбачив, теперь спали в малоке. Кокотон убежала к кому-то в гости, а Мэпия и Грейс, приготовив большой рыбный обед на всю семью, сидели у домика девушки и просто молча смотрели на оживающую весеннюю природу вокруг. Индианки, молодые и старые и подростки, не сидели на месте, пока мужчины занимались охотой и рыбалкой. Везде, почти у каждого из домов, были разбиты огороды. И каждый новый тёплый день дарил их хозяевам первым всходы овощей, злаков и трав. Как и у всех других индейских племен в почёте у мешиков была кукуруза, которую они называли маисом. Грейс уже слышала раньше о таких растениях, как табак, «чоколатль» или какао-бобы, «томатль» или помидоры, подсолнечник, земляной орех. Многие растения Грейс видела впервые, индианки отвечали на её вопросы, так девушка узнала об ананасах, ванили, земляных орехах, каучуковом дереве. Также в огородах можно было увидеть и многие лекарственные растения. Наконец, повсюду в селении мешиков было посажено множество декоративных растений: георгины, бегонии, фуксии, опунции, кальцеолярии, различные виды орхидей. Не все они цвели весной, но Грейс была уверена, что успеет всеми ними однажды полюбоваться так или иначе. Но самым необычным огородом в селении был огород вождя Ахэну. Он был плавучим! Такой огород называли «чинампа». Грейс обнаружила чинампу случайно, наткнувшись на ещё одно озеро вблизи от поселения, в котором никто никогда не купался. Арэнк объяснил ей, как делают чинампы. На небольшие лёгкие плоты, сооружённые из деревянных реек и плетёного тростника, накладывают ил, взятый со дна озера. К илу прибавляют небольшое количество земли. И в этой плодородной смеси, всегда мокрой из-за набегающей воды, растения растут особенно быстро и пышно. Несколько таких плотов, связанных вместе, привязывают к сваям, вбитым в дно озера. Из опасений разгневать божество плодородия купанием вблизи чинампы, всем было запрещено окунаться в это озеро. Природа родной для неё земли не переставала удивлять Грейс своими чудесами. И она догадывалась, что это лишь начало. Это лишь весна. *** — Что, братец, ищешь свою бледнолицую зазнобу? — незаметно подкравшись к Арэнку, Кокотон пихнула его в бок. Парень неодобрительно посмотрел на неё. — А ты знаешь, кто о тебе сегодня спрашивал? Арэнк равнодушно промолчал. — Шешебенс! Она просила передать тебе, что скучает по вашим посиделкам... — Нам было по десять лет тогда!.. — Она — хорошая девушка. И красивая! Не то что эта твоя белая лиса! — злобно воскликнула Кокотон, сверля брата взглядом чёрных глаз. — Да ты представления не имеешь, от чего отказываешься! — Мне... мне нравится Грейс. Очень нравится. И мне всё равно, что ты об этом думаешь, Коко, — ровным голосом сказал Арэнк, слегка покраснев, не глядя на младшую сестру. Исчерпав все разумные доводы, девочка с обидой выкрикнула: — Эта бледная янки — стерва! — И убежала прочь, размазывая злые слёзы. Арэнк смотрел ей вслед и не мог понять, почему Кокотон так упрямо не желает видеть в Грейс ни одной положительной черты? Ведь Вандер прекрасна. А его сестрёнка вовсе не глупа, чтобы этого не видеть. Арэнк вздохнул. Но его мысли быстро вернулись к Грейс. Сегодня он заметил, как девушка весело играла с выводком щенков, и принял решение преподнести подарок. А чтобы добыть этот особенный подарок, ему нужно было отправиться в лес... *** — Но-о-о, пошёл! — Самуэль Вандер тщетно пытался догнать остальных своих товарищей, продираясь сквозь густой кустарник, напрасно царапая конские бока о колючки растений. Он уже давно потерял верный путь, но ещё не потерял надежду. Самуэль спешился и пошёл рядом с лошадью. Места вокруг были незнакомые, тропы нехоженые, под ногами хлюпала грязь, накрапывал мелкий дождь. Уже прошло два дня, как он отправился на пока безрезультатные поиски дочери. Но мистер Вандер не падал духом. Неожиданно путь мужчины оборвался, приведя его в болото... ноги стала неумолимо засасывать трясина... Вокруг сидели лягушки и равнодушно поквакивали. Самуэль не выпустил узду своего коня и сейчас понукал его, чтобы тот отошёл от края болота и вытянул своего хозяина. Не сразу, но конь понял, чего от него ждут. Он потянул всем телом на себя, упёрся копытами, и обессиленный Вандер оказался на травянистом берегу. Конь испуганно заржал, при его предыдущих движениях была потревожена змея, охотившаяся на местных лягушек. И теперь она ползла прямо на Самуэля! От неожиданности мужчина махнул рукой, а змея, восприняв его руку как враждебный себе элемент, кинулась и, глубоко прокусив палец, повисла на ней. Сэм пытался стряхнуть её, но в этот момент змея выпустила яд. Его ладонь и плечо пронзила почти мгновенная и дикая боль, мышцы потеряли чувствительность, рука практически отнялась. Змея разжала челюсти, чего-то испугавшись, метнулась в воду и исчезла. Это был Восточный аспид. Самуэль хорошо разглядел яркую окраску небольшой, ещё молодой, но уже смертельно ядовитой змеи. После борьбы с болотом у Вандера даже не осталось сил, чтобы сесть в седло. Но он встал и медленно пошёл в противоположную от этого места сторону, ведя коня за собой. Силы покидали его с каждым часом, но мужчина не собирался так просто сдаваться. «Добраться бы до людей... до деревни, до города, не важно... куда угодно, где мне помогут люди. Я просто не могу умереть, не отыскав мою Грейс! Я обязан жить...» *** Ловушка сработала, как только маленький пушистый зверек с голым хвостом залез в неё за лакомством. Арэнк кинулся к нему и, аккуратно взяв маленького опоссума за химок, переложил в просторный мешок, крепко прижал его к себе и, убрав ловушку, пошёл обратно в селение. Именно этого опоссума парень собирался подарить Грейс, заметив её любовь к животным. Так как зверёк ещё совсем маленький, его можно приучить к жизни с людьми. Арэнк надеялся, что его подарок придется девушке по душе. И он не прогадал. — Ой, какой миленький! Ну, ты же не собираешься его... как дичь?.. — испуганно пролепетала Грейс, когда индеец подозвал её и раскрыл мешок. — Нет. Это тебе. Словно твой домашний питомец, — Арэнк с волнением протянул Грейс мешок. — Правда? Как здорово, спасибо! — рассмеялась счастливая Вандер. — Спасибо мой... хороший! — Девушка в порыве благодарности обняла индейца за шею и чмокнула в щёку. — Я назову его Лаффи... Не знаю, девочка это или мальчик, но такое имя подойдет в любом случае! — с воодушевлением сказала Грейс, рассматривая опоссума и даже не замечая, как пунцовый Арэнк приложил ладонь к своей пылающей щеке. *** Как уже рассказывали Грейс Мэпия и Арэнк, приближался весенний праздник, посвящённый богу Тескатлипоке — Тошкатль. И к его празднованию мешики готовились сообща, всей деревней. Мэпия посоветовала Грейс помочь Арэнку в украшении особых столбов для праздника. Никто не объяснил девушке, для чего они будут нужны, но их надо было украсить цветами, а Грейс с детства любила плести цветочные гирлянды. Накануне Тошкатля Арэнк и Грейс под руководством Канги набрали цветов и прутьев в лесу и поле. Грейс весьма ловко мастерила из них украшения, Арэнк залезал на столбы и укреплял на них готовые гирлянды верёвками. Но на последний столб цветов немного не хватило. Грейс хотела в одиночку сходить ещё раз за цветами, но индеец сказал, что так будет несправедливо, поэтому он ей обязан помочь. Набрав по охапке весенних цветов, Грейс и Арэнк возвращались к столбам... А навстречу им бежала оголтелая «собачья свадьба»... То, что собаки не собираются сворачивать с пути, а бегут прямо на них, парень и девушка поняли слишком поздно. Грейс, а следом за ней и Арэнк были повалены в мокрую от дождя, покрытую жижей, скользкую тропу, по которой шли. Собак и след простыл. Цветы лишь частично уцелели в руках у обоих. Но юноша и девушка, не расстроенные, смеясь, смотрели друг на друга. Арэнк подполз к Грейс, пытаясь помочь ей встать. — Ох, осторожнее, я последние цветы уроню! — вздохнула Грейс, от смеха её покинули последние силы. Парень тоже держался за живот. Его забавляло то, как выглядит белая девушка в старом платье его мамы, вся чумазая, но счастливая, с цветами в руках. — Ты моё чудо, Грейс... — прошептал Арэнк, нежно размазывая грязь по её щеке. Грейс захохотала. Лицо Арэнка приближалось к её. Индеец закрыл глаза, а девушка от удивления замолкла, их губы почти соприкоснулись, когда раздался звонкий голосок Кокотон: — А чего это вы тут расселись, поросятки? — Парень, покраснев, отвернулся, Грейс, отпрянув от него, опустила глаза. Кокотон смотрела на парочку с нескрываемым торжеством. «Он... хотел поцеловать меня! Хотел поцеловать! — вдруг осознала Грейс. — Неужели, он испытывает ко мне то же, что и я к нему?» — Девушка ещё не могла до конца в это поверить. Мысли индейца в этот момент менялись, как картинки в калейдоскопе: «Грейс хотела, чтоб я её поцеловал! Нет, с чего это я взял? Не хотела! Она отпрянула, она стыдится меня! Глупости, я ей нравлюсь... Нет, не нравлюсь, она лишь испытывает ко мне благодарность, считает другом... Каким другом?! Да! Она давно уже волнует меня, но мы из разных миров... А-а, плевать, наплевать на все предрассудки! Я ведь люблю её. А она... она любит меня?..»