Иди за мной

Самуэль Вандер несколько часов как покинул индейское селение, когда Шикоба, немолодой индеец с морщинистым обветренным лицом, вернулся с ночного дозора. Его встретила дочь Шешебенс, которая была очень удивлена, увидев, что отец вернулся не один. — Смотри, я взял в плен янки, который пытался тайно подобраться к селению... Даже без лошади был! — пояснил Шикоба. Шешебенс внимательно разглядывала незнакомого белого парня. Он лежал, перекинутый через седло коня, связанный по рукам и ногам, с сильно побитым лицом и был без сознания. — Такой агрессивный, пришлось хорошенько приложить ему, чтобы успокоился наконец! — усмехнулся не зло Шикоба. Многие недооценивали пожилого мужчину как воина, что было серьёзной ошибкой для его врагов, так как отец Шешебенс очень точно стрелял из лука, в целом был очень жилистым, хоть и не крупным, а также быстрым и ловким в ближнем бою. С помощью дочери Шикоба сгрузил пленника в небольшой сарай (ранее служивший курятником) и для верности привязал его за ноги к дверному крюку. — Дашь попить, когда очнётся. Если попросит, конечно, — предупредил дочь Шикоба. — Без надобности вообще к нему не подходи и не заговаривай. Шешебенс кивнула. Девушка проводила взглядом отца, ушедшего в малоку вождя, сообщить о пленнике, и перевела глаза на бессознательного юношу. На вид он был не старше её, обладал хорошим телосложением, и, возможно (если бы не синяки на лице), привлекательной внешностью. Шешебенс вздохнула. «Нельзя жалеть янки. От них одни беды!» — твёрдо сказала она сама себе и, отвернувшись от белого парня, села рядом с сараем. *** Когда Шикоба вошёл в малоку вождя, Амитола и Ахэну разговаривали с Арэнком. — Мы признаём свою вину и просим вас провести сочетание по всем традициям... — краем уха услышал мужчина оправдывающийся голос Арэнка. Едва он подошёл ближе, парень замолчал. Вождь и его сын с интересом взглянули на пожилого воина. Он был здесь нечастым гостем. — Здравствуй, Ахэну Вичаша, здравствуйте, Амитола, Арэнк! — кивнул Шикоба. — У меня срочная весть! В селение пытался проникнуть белый лазутчик без лошади. Это было на рассвете, во время моего дозора. Он обезврежен, связан и взят в плен. Сейчас находится рядом с моим домом под надзором моей дочери. Ахэну и Амитола переглянулись и стали задавать Шикобе вопросы по поводу пленника. Обеспокоенный Арэнк сразу подумал о том, какая может быть негативная реакция на происходящее у Грейс. К тому же, индеец боялся, что пленник окажется выходцем из её деревни, или хуже того — её знакомым! Попрощавшись со всеми, Арэнк быстро вышел из малоки и буквально бегом кинулся разыскивать свою невесту. Он увидел Грейс у калли своих родителей. Девушка помогала Канги плести рыболовную сеть. Извинившись перед отцом, Арэнк увёл Грейс и рассказал ей о появлении белого пленника. — Это был Шикоба — отец Шешебенс, помнишь, это та... Мы можем сходить к их дому и посмотреть на пленника... — предложил Арэнк не особо охотно. — Да, мне нужно увидеть, кто это, — твёрдо ответила Вандер. Подойдя к калли Шикобы, пара сначала увидела сидящую рядом с курятником Шешебенс, которая была мрачнее тучи и даже не поздоровалась, взглянув на них. Арэнк и Грейс с её молчаливого согласия подошли к открытой двери деревянного строения. — Дэрек! — воскликнула Грейс изумлённо. Связанный парень вдруг вздрогнул и открыл глаза. Увидев Грейс, Дэрек Габрил, именно тот парень, за которого так упрямо Сэм сватал свою дочь, почти пришёл в себя. Что-то промычав разбитыми губами, он, поджав крепко связанные ноги, сел и охрипшим голосом сказал: — Грейс? Я так и знал... А мистер Вандер не вернулся... Я искал тебя... — Парень зашёлся простуженным кашлем и замолчал, прикрыв глаза. Шешебенс встрепенулась и подошла к нему, тронув за плечо, протянула деревянную чашку с водой. Дэрек непонимающе глянул на индианку, а она грубовато ткнула ему чашку в подбородок. Парень послушно выпил воду в два глотка и, в неудобном для тела положении, попытался развернуться на полу, покрытом соломой, так, чтобы лучше видеть Грейс. — Дэрек, зачем ты искал меня? Видишь, как вышло... — грустно сказала Вандер. Янки только сейчас заметил, что она и стоящий рядом индеец держатся за руки... Ну прямо как... пара?! Дэрек хотел что-то ответить, но опять закашлялся. Было понятно, что он серьёзно простужен уже не первый день. Арэнк глядел на него и хмурился. Его глаза оценивающе пробежались по лицу и фигуре пленника. У Дэрека были слегка отросшие каштановые волосы, узковатые зелёные глаза. Вообще обликом он немного напоминал кота. И хотя сейчас этот «кот» был изрядно потрёпан, Арэнк видел, что в Габриле есть некое очарование для девушек... Индеец покосился на Грейс. Та сочувственно смотрела на парня, когда-то бывшего её другом детства. Её доброе сердце вообще не могло быть равнодушным к страданиям любого человека... Арэнк сжал губы и снова посмотрел на Дэрека. Да, это тип своего не упустит. Грейс почти ничего о нём не рассказывала, но Арэнк понимал, что он ей не интересен как мужчина. А вот Габрил явно припёрся сюда именно ради неё... И хотя разумом жених понимал, что Грейс даже в мыслях не сравнивает его с Дэреком, сердце его терзала яростная ревность. Он не хотел признаваться в этом даже себе самому, но сейчас Арэнк был готов задушить парня собственными руками без всякого зазрения совести. Мысленно он уже пару раз врезал Дэреку, но внешне индеец остался спокоен. Лишь раздутые от внутреннего гнева ноздри, горящие глаза и напряжённые скулы могли выдать его истинные чувства. Но Грейс пока ничего не замечала, она тревожно смотрела на связанного Дэрека и не знала, как ей теперь себя вести. — Я попытаюсь поговорить с вождём о твоём обмене и освобождении, Дэр, — пообещала девушка, назвав его тем именем, которым звала тогда, когда они ещё были детьми и лучшими друзьями. *** В родной деревне Вандеров, название которой «Ранхиллс» не значилось пока ни на одной из карт нового света, уже восемь дней подряд шёл проливной дождь. Нил не выходил со двора уже три дня, Андреа постепенно выздоравливала. Очередной мрачный дождливый день подошёл к концу. Нил сидел за кухонным столом и листал старую книжку Грейс, азбуку, которую она подарила брату год назад. Глядя на чёрно-белые печатные картинки, мальчик думал о сестре и отце. Ему никогда так сильно не хотелось, чтобы Грейс, Сэм, его мама и он сам сидели бы сейчас все вместе за ужином. Здесь! Сейчас! Но с каждым прожитым днём Нил всё меньше верил в счастливое воссоединение своей небольшой семьи. Он задумчиво смотрел на изображение мальчика с воздушным змеем, когда услышал странные звуки, донёсшиеся из приоткрытого окна. Выйдя на порог дома, Нил понял, что это — подвывания маленького существа. Послышались всплески, и мальчик подумал, что животное, наверно, попало в глубокую канаву, которая как раз находится рядом с их двором. Не задумываясь, что в ночной темноте лезть в канаву будет опасно и для него самого, Нил выбежал за калитку и приблизился к источнику скулёжа. Забредя в воду почти по пояс, мальчик на ощупь нашёл мокрого насквозь, захлёбывающегося щенка, у которого уже кончились силы плыть (а плыл-то он в противоположную от берега канавы сторону!). Жидкое дно засасывало ноги Вандера-младшего при каждом шаге, но он, хоть и с трудом, благополучно выбрался из грязной воды, крепко прижимая к себе маленького рыжего щенка, месяцев трёх от роду. Занеся щенка в сени, Нил рассмотрел дрожащее от холода и шока существо, и стал протирать его тряпкой для уборки. Щенок нерешительно вилял толстым как морковка хвостиком и тыкался в руки мальчику холодным носом. Он был беспородным, но в тёмных собачьих глазах, обращённых на своего спасителя, светились безграничные ум и благодарность. «Мама меня прибьёт», — грустно подумал самый послушный сын на свете. Андреа недолюбливала собак. *** На следующий день после того, как Шикоба взял в плен Дэрека, в селении мешиков началось ожидаемое ежегодное подтопление. Улицы заливало водой, она уже доходила до колена, а в особенно низких местах и до пояса взрослым. Те, кто жил в низине перебирались к родственникам и друзьям, что живут повыше. Шикобе, к неудовольствию его семьи, пришлось перевести Габрила из курятника в калли, так как пол сарайчика полностью покрылся водой. Здоровье парня становилось всё хуже. Он почти не двигался и много и сильно кашлял. По просьбе Грейс, Мэпия осмотрела пленника и неутешительно заявила, что если и дальше пускать болезнь на самотёк без лечения, то парень может умереть. Грейс уговорила маму Арэнка взяться за лечение Дэрека, ведь девушка чувствовала себя виновной во всех его несчастьях. Через два с половиной дня после того как уехал Самуэль, наводнение пошло на убыль, дожди стали идти реже, а воды на улицах стало меньше. Как и предсказывала Мэпия, в этом году затопление оказалось меньше, чем во все прошлые. Мешики занялись устранением последствий «большой воды». Грейс работала наравне со всеми, помогая Арэнку восстанавливать размытые изгороди и огороды. Индеец пытался научить свою будущую жену стрелять из лука, когда однажды взял с собой на охоту (после появления Дэрека он вообще не отходил от Вандер ни на секунду!), но она не преуспела в этом деле. Зато обращаться с копьём у девушки получалось не в пример лучше. Она даже умудрилась поймать рыбу в быстром ручье, насадив её на копьё. Ручной опоссум Грейс вновь оживился. Когда закончилось наводнение, он стал меньше спать и больше есть. Вновь путешествовал по селению у Вандер или Арэнка на плечах, хотя уже и был весьма тяжёлой ношей с острыми жёсткими коготками. Иногда Кокотон выпрашивала Лаффи себе, почти на целый день. И ходила с ним на руках, довольная и весёлая. Сегодня как раз был такой день. Когда Кокотон по поручению матери пошла за водой, то встретила у ручья Иси, также пришедшего с ведром. Лаффи, потешно перекинутый через худенькое плечо девочки, внимательно посмотрел на незнакомого мальчика. Иси улыбнулся, увидев зверька, и сказал: — Ух ты, это же ручной крыс! — Не крыс, а опоссум, — важно поправила его Коко и кокетливо хлопнула глазами. — Хочешь, погладь, он не кусается. Иси опасливо подошёл ближе и почесал почти равнодушного к ласке (ибо сытого) опоссума за ушком. — Его Лаффи зовут. Он вообще-то Грейс, а не мой. Но сегодня — мой! — доверительно поведала Кокотон маленькому индейцу. — Ну, тогда, я сегодня с тобой дружу, — пошутил Иси, но когда девочка хмуро глянула на него, смущённо поправился: — Нет-нет, я, конечно, всегда буду с тобой дружить! Кокотон довольно кивнула. — Ты — мой лучший друг, из мальчишек. Разумеется, после Лаффи! — заверила младшая сестра Арэнка правнука свахи Ниты. *** Канги доплетал сеть, когда Мэпия подошла и села рядом с ним. Глядя на мужа, женщина перебирала пальцами пока не вплетённые тонкие верёвочки по краям. — Молоко, — вдруг сказала она по-английски. — Знаешь, что это? — Это — белая жидкость, матери кормят ею детей, в том числе оно есть у многих животных, — не удивившись, объяснил индеец. — Ах, молоко... — протянула Мэпия на науатле. — Я стала забывать их слова... Тогда понятно. Она погладила Канги по плечу, поцеловала в щёку и, встав, пошла к теомалоке. Помолившись Тоси, Матери Богов, Мэпия мысленно спрашивая, что значит недавно виденное ею явление богини во сне, плеснула на жертвенник козьего молока. Разглядывая впитывающиеся в камень следы, женщина улыбнулась. Кажется, вскоре их всех ожидают хорошие вести. *** К утру второго дня пути Сэм подъехал к Ранхиллс, дорога заняла дольше времени, потому что приходилось делать «крюки» и петлять, объезжая те места, которые опасно переплывать верхом. Въехав в родную деревню, Самуэль не узнавал знакомые места. Везде образовались огромные лужи, конь едва не провалился по самую грудь в канаву прямо рядом с забором двора Вандеров. Сэм спешился, наспех привязав коня, взбежал на порог. И был чуть не сбит с ног резко распахнувшейся дверью. Нил толкнул её ногой с внутренней стороны, так как в руках он держал таз, наполненный только что постиранным (им самим!) бельём. Мальчик секунду удивлённо глядел на отца, а потом с радостным воплем «Папа!» ринулся обнимать старшего Вандера, вторично чуть не повалив его. Выбежавший из раскрытой двери щенок, с радостным лаем прыгал вокруг них. Уже поправившаяся Андреа, услышав шум, лай и возгласы, вышла из дома. И, увидев любимого мужа живым и здоровым, обнимающим сына и улыбающимся, упала в обморок. Самуэль и Нил подбежали к ней. Сэм подхватил жену на руки, невольно отметив, что она стала тяжелее, и внёс её в дом, а Нил принёс воды. Вскоре Андреа очнулась. Не до конца веря своему счастью, женщина обнимала и целовала Самуэля. Потом она рассказала ему о том, что ждёт ребёнка. Голос её дрожал от волнения, а Сэм изумлённо и радостно смотрел на уже заметно округлившийся живот жены. — Уже почти пять месяцев, прошептала Андреа, улыбаясь, — а до сих пор мало кто заметил. Это хорошо, не сглазят. — Да какой там! — воскликнул Сэм, крепко обнимая её, он и сам от себя такого не ожидал... — Моя умница! — Мужчина нежно поцеловал её. Андреа счастливо вздохнула, прижавшись к Самуэлю всем телом. — А она опять стала больше! — шутливым мальчишеским тоном проговорил Вандер, ткнув указательным пальцем жене в грудь. — Куда уж больше?! Андреа засмеялась. Уже давно Сэм не видел её такой счастливой. Он поцеловал жену в шею и открывшееся плечо, вдохнул её запах, запоминая, какая она радостная и нежная в этот момент. Проведя рукой по скрытой лёгким платьем груди, Самуэль почувствовал влагу на кончиках пальцев. — Кажется, молоко появилось, — смущённо объяснила Андреа. — Совсем недавно... — Я люблю тебя, милая моя, — шепнул ей Сэм, совершенно искренне. Андреа, не сдерживаясь, заплакала. Кажется, муж не говорил ей этого с самого дня свадьбы... — И я тебя. Больше жизни! — горячо ответила она, обнимая Самуэля.