Иди за мной

      Наконец, после волнительного, одновременно радостного и горестного лета и трудной изматывающей осени в Табаско, в Ранхиллс и в селении мешиков наступила спокойная зима. Которая, как и всегда в этих местах, была тёплой и короткой и принесла деревьям лишь недолгий отдых от цветения и тяжести плодов. В начале весны мешикские охотники и рыболовы старались щадить природу, чтобы животные могли спокойно вырастить потомство, а рыбы - пойти на нерест. Люди доедали осенние запасы и ждали конца апреля. Как ждала его и Грейс. С волнением и трепетом. Женщины предположили, что именно в это время должен появиться на свет её ребенок. Чем ближе был конец срока, тем большей заботой окружал её Арэнк. Все слегка посмеивались над ним, хоть и понимали, отчего будущий отец так трясётся каждый раз, когда Грейс зовёт его издали. - Нет, рыбы на сегодня хватит, - Грейс отодвинула плошку, в которую Арэнк подкладывал новые и новые куски. – Хотелось бы мне помидорку сейчас, но последние мы съели ещё в начале зимы, – вздохнула она. Арэнк тут же напрягся и задумался. – Нет-нет-нет! – затараторила Грейс. – Не надо идти в Ранхиллс, скорее всего их запасы тоже кончились. А я со дня на день разрешусь, не уходи от меня никуда, пожалуйста. – Верно, – Арэнк выдохнул и постарался улыбнуться. – Но я найду тебе что-то на замену. Может, на болоте ягод соберу. – Хорошо, только меня с собой возьми, – усмехнулась Грейс, почёсывая Лаффи, лежащего рядом с ней на циновке, за ушком. У опоссума совсем недавно кончились «сонные времена». Арэнк почти возмутился, но тут же понял, что и сам не хочет разлучаться с любимой женой. – Ладно. Но тебя надо укутать потеплее. – Только если ты сам тепло оденешься! – засмеялась Грейс. Арэнк мог и в холодную погоду ходить в одной рубахе. Индеец развёл руками в знак смирения. Одетые в тёплые плащи Арэнк и Грейс подошли к лесному болоту. В холода было не так уж опасно находиться вблизи топи, потому что земля была твёрже, чем обычно. Не верилось, что не так давно они нашли здесь на опушке леса еле живого Самуэля, казалось, что праздник Тошкатль и их первый поцелуй был вечность назад. Счастливую вечность, ведь с тех пор ни что не могло их разлучить, и все преграды разбивались об их любовь. Они бродили по болотным полянкам в поисках ягод. Грейс из-за живота не могла наклоняться, зато зорко указывала мужу урожайные места. Лукошко было наполнено и, взявшись за руки, они пошли обратно. Грейс взяла горсть ягод и с наслаждением отправила их в рот. Арэнк мягко сжал её ладонь и грустно улыбнулся. «Если бы я не посвятил полночи накануне того самого дозора игре на пимаке, я бы не задремал на посту. Если бы не задремал, Самуэль не взял бы меня в плен и не привёз в Ранхиллс. Если бы он не уговорил Уилла Габрила оставить меня в живых… Если бы из чувства вины, что попался так глупо, я не вызвался дозорным не в свою очередь, в ту ночь, когда Грейс пришла сюда, если бы не услышал вовремя её крики о помощи, если бы так ярко не светила луна и рука с луком дрогнула бы… Не было бы этого момента, когда я держу её руку, а она – моя жена, которая вот-вот подарит мне ребёнка!» Грейс заметила его взгляд. – Что? – она улыбнулась. – Да просто, – грустная улыбка Арэнка превратилась в беззаботную и он процитировал по-английски: «Who knows how Fate brought you and me together?»* – Господь всё знает, – шепнула ему Грейс. – И духи тоже. – Кстати говоря, Грейс… Я обещал твоему отцу, что однажды мы обвенчаемся. И я готов исполнить это обещание. Арэнк коснулся крестика Грейс, который она ему подарила. Грейс растерянно посмотрела на него. – Теперь, когда в Ранхиллс тебя все знают, а матушка Мэпия лично вылечила отца Стефана от мигрени, нет никаких препятствий. Но тебе придётся принять новое имя и… фамилию… – Грейс была и рада и смущена его словами. – Так я без особых заслуг получу не одно дополнительное имя, а два, да ещё и в столь молодом возрасте, ха-ха! – весело воскликнул Арэнк. – Давай пригласим отца Стефана прямо сегодня, Нил наверняка прискачет скоро, передадим с ним записку. Тогда, возможно, ещё до рождения малыша мы успеем обвенчаться. – Ой, стыд-то какой, – засмеялась Грейс, похлопав себя по большому животу. – Ничего, никто смеяться не станет! – погрозил Арэнк кулаком невидимым врагам. – Мы уже давно женаты – пусть спросят у Ахэну и Амитолы, что засвидетельствовали это в родовой книге нашего селения.

***

Нил, прискакавший верхом на Никки, безумно удивился просьбе зятя и сестры. – Вы – венчаться? Отец Стефан сляжет с мигренью от такой просьбы! – заявил мальчик. – Попроси папу привезти священника в повозке, думаю, он найдёт способ уговорить его приехать сюда, – сказала Грейс. И она оказалась права. Самуэль мог бы, наверное, рыбу уговорить выйти на сушу, если бы знал рыбий язык. На следующий день утром вместе со священником приехала вся семья Грейс и Дэрек с женой Шешебенс и сёстрами. Под сенью только распустившихся зелёных листков на деревьях, вдали от тотемов, но под взором вытканного на дверном покрывале Тескатлипоки прошёл обряд крещения Арэнка. Его священник записал в приходскую книгу под именем Арнольд Флэйм. Фамилию подобрали Мэпия и Канги. Грэм и Рина перечисляли им различные варианты, а родители выбрали самую звучную и, на их взгляд, отражающую характер сына. А к вечеру того дня отец Стефан, познакомившись с селением индейцев и развеяв некоторые свои заблуждения насчёт их жизни, приступил к венчанию. Все близкие собрались в широкий полукруг около ствола толстого дерева, которое наспех украсили цветами и бусами, повесив на видное место деревянный крестик. Закончив произносить все положенные молитвы, священник перешёл самой в торжественной части: – Дорогие возлюбленные, мы собрались здесь и сейчас дабы стать свидетелями вступления в брак Арнольда и Грейс, что почитается всеми, ибо в брак нельзя вступать необдуманно, а лишь благоговейно и осмотрительно, – отец Стефан добродушно хмыкнул, осмотрев румяные лица собравшихся и вид на селение за их спинами. – В этом месте судьбам двух людей суждено соедини… суждено было соединиться. Родители, благословляете ли вы этот брак? – Канги, Мэпия и даже Андреа утвердительно склонили головы. Сэм вдруг хлопнул себя по груди, потом – по лбу и куда-то убежал. – Невеста, берете ли вы в мужья Арэнка, гхм, Арнольда? – Беру. – А вы, жених, берете ли в жёны Грейс? – Беру! Арэнк, держащий руки Грейс, тихо погладил свой подаренный амулет со звездой, который она носила на запястье, и глядя ей в глаза, одними губами сказал: «мы едины». В этот момент вернулся запыхавшийся Самуэль, он протянул Арэнку блюдце, в которое тут же, звякнув, упали два обручальных кольца. Сэм занял своё место рядом с Андреа, коротко пояснив ей на ухо: – Так внезапно они всё это удумали, я чуть не забыл, что те кольца, что я давно приготовил для свадьбы Грейс всё это время лежали во внутреннем кармане моего сюртука! Андреа поражённо взглянула на него. – А блюдечко пришлось искать у соседей, – пожал плечами Сэм. Смущаясь, Грейс и Арэнк надели кольца на пальцы друг друга и порывисто обнялись. – Представляю вам супругов Арэнка и Грейс Флэйм! То, что угодно Богу, да не разрушится вовек! – подытожил священник и невольно улыбнулся, видя, с какой любовью эти двое смотрят друг на друга. Таинство венчания завершилось.

***

Андреа с Самуэлем остались гостить у Арэнка и Грейс, дожидаясь дня её родов. Молодожёны пошли погулять, Сэм сидел в малоке свёкра, Нил пошёл на рыбалку вместе с Иси и собаками – Гренкой и Волчком. Маленькая Катрина ползала по крыльцу, устланному мягкими шкурками. Увидев, что к малышке подошёл соседский (Амитолы и Гэлилэхи) кот, Андреа было поднялась с лавки, чтобы его отогнать. Но Катрина звонко рассмеялась и загулила, когда спокойный рыжий кот потёрся об её пятки боком и громко замурчал. Андреа села и поджала губы, сдерживая улыбку. Что ж, от кошек, по крайней мере, не воняет псиной. Она решила, что позже покормит этого добродушного рыжика рыбьими потрохами. Андреа вдохнула весенний воздух и почувствовала счастье и спокойствие. В который раз! Очаровательная девочка, так похожая одновременно и на Грейс и на Андреа, принесла желанный мир в сердце женщины. Андреа осторожно погладила кота и взяла Катрину на руки. И тихо запела колыбельную по-испански: – Ребёнку мать «Усни» твердит, Ребёнок на неё глядит, В одном его глазке: «Кись! кись!» В другом его глазёнке: «Брысь!»* Но её умиротворение было прервано запыхавшейся Кокотон. – Сестричка Грейс рожает! – девочкка выпалила это от волнения на науатле, но Андреа сразу её поняла. С Катриной на руках она побежала звать на помощь Мэпию. Кокотон побежала в другую сторону – к дому старой Ниты. Арэнк вёл Грейс к дому, почти уже нёс на себе, боясь сделать ей больно. Нита и Мэпия вскоре выгнали его за порог, и он был лишь волен сходить с ума от беспокойства в компании Андреа и её дочери. – Собери ей цветов, – вдруг сказала ему Андреа. – Я точно знаю, она порадуется ярким краскам и твоей заботе. Да и сам успокоишься немного. Индеец замер и кивнул. Её совет показался Арэнку удивительно мудрым, и он покорно отправился на поляну рядом с ручьём и озером, где они купались вместе с Грейс. Именно тут весной расцветали самые первые яркие цветы. Арэнк сделал зелёно-жёлтую косу из длинных гибких трав и заполнил отверстия переплетений цветами. Птицы пели и светило солнце. Вспоминая события прошлой весны, он рассматривал свой цветочный подарок для Грейс и вдруг облегчённо выдохнул. Когда Арэнк вернулся к дому, Грейс уже больше не кричала. Из-за двери слышались радостные голоса и слабый смех молодой матери. – Всё хорошо, – кивнула Андреа на его вопросительный взгляд. – Скоро увидитесь. К дому подошли Сэм, Канги и Кокотон. Арэнк отвернулся от всех и, утерев слёзы украдкой, спросил у Андреа: – Дочка? – Угадал! – ответила Мэпия, распахивая дверь.

***

– Рейни Иоки Флэйм! – воскликнул Нил весело. – У моей племянницы самое поразительное имя из всех, что я слышал! – Я назвала её дождём*, как мне посоветовали, – хитро улыбнулась Грейс, поглядывая на Мэпию. – Тескатлипока отметил эту девочку, – откликнулась целительница торжественным голосом. А Арэнк, потерявший дар речи, просто улыбался. Он сидел у изголовья Грейс, гладя её по голове. Цветом кожи в отца, смуглая девочка с зелёно-карими глазками и каштановыми волосами смотрела на обступивших её украшенную цветочной гирляндой колыбель взрослых и не знала, что происходит, что было раньше и что будет потом. Но чувствовала их любовь и знала, что её тут ждали.