Огненная тень

      Нирэша сладко потянулась, сидя на кровати. Плед упал с её плеч, но женщина тут же снова закуталась в него, не давая возможности рассмотреть её внимательнее. Теневичка любила так играть с людьми, заманивая их, а потом отбрасывая снова. Азарт интриг и возможных разоблачений будоражил кровь не хуже сражений. И там, и там ценой была если не жизнь, то здоровье. Знай епископ, что именно Нирэша организовала то покушение, причём на его же деньги… Впрочем, хорошо, что оно сорвалось. Старик не представлял никакого интереса в качестве любовника, но под его покровительством перебежчица была в полной безопасности. Тот, кого она тогда, несколько лет назад хотела посадить на его место, не смог бы оберегать теневичку от гнева Церкви. Нынешний епископ города пользовался уважением, его опасались. К Нирэше относились как к забавной зверушке, и она была рада этому – значит, её игра в ветреную девушку была успешна. Но под маской глуповатой красавицы скрывалась расчетливая хищница. Такой уж у людей стереотип, что красота и ум несовместимы, и теневичка научилась этим пользоваться. За те десять лет, что она провела среди людей, Нирэша научилась управлять ими. Слишком просто. Ради одного её поцелуя, не говоря уже о большем, некоторые людишки предавали друзей, братьев, родных. Но только не Шейлан. Женщина знала, как он ненавидит теневиков, но не знала, почему. И ей двигало простое любопытство, когда она пыталась соблазнить его. Любопытство и желание сломать его гордость.       Нирэша почувствовала прикосновение к обнажённому бедру и заливисто рассмеялась. – Иди, – мурлыкнула она. – Ещё не хватало, чтобы кто-нибудь узнал об этой ночи.       Парень, один из воинов городского храма, лениво сел, спустив ноги с кровати. Он не верил, что с ним что-то будет за нарушение обета чистоты. Сам видел, как глава храмовой стражи выходил из комнат Нирэши. – Тебя могут убить или заключить под стражу за нарушение обета, – женщина смотрела ему в глаза. – Пф! Кто? – Твой начальник, – пожала плечами теневичка, заворачиваясь в плед, как в шаль. – За что? Он же сам… – страж не договорил. Нирэша прижала палец к его губам. Её медовые глаза выражали только сочувствие. – Да, он ходит ко мне иногда. И именно поэтому ты в опасности. Он не хочет делиться мной. Уходи.       Нирэша открыла дверь и осмотрелась. В коридоре не было никого. – Иди.       Парень шагнул было за порог, но остановился, глядя на женщину. Она поправила распахнувшийся плед, закрывая стройные ноги. – Иди же, – и захлопнула дверь. Выпроводив любовника, Нирэша бросила плед на кровать и упала на смятые простыни, раскинув руки. В окно уже светило вставшее над сухой степью рассветное солнце. Начинался первый час утра. Нирэша не любила день, особенно летний, когда солнце пылает на белом, выцветшем небе, иссушает и без того пыльную степь, оставляет ожоги на коже. Когда жестокий ветер выдувает последние капли воды из мира. Теневичка любила дождь, приносящий облегчение земле. Любила смотреть на зазеленевшее после ливня пространство, расстилающееся вокруг города. Любила прохладу, которую приносила вода. Но дождя сегодня не будет, женщина была в этом уверена.       Нирэша поднялась и деловито направилась в ванную. Она не пользовалась помощью служанок, чтобы приводить себя в порядок. Многим такое поведение казалось своеобразным эпатажем, подчёркивающим её исключительность. Некоторые считали, что ей не нужна помощь, поскольку она и так невероятно прекрасна. На самом деле всё было проще. Нирэша не хотела, чтобы кто-то, пусть даже служанка, видел её не во всей красе. Ведь как бывает – служанка сказала подружке, подружка – ещё кому-нибудь, а там и до покровителей Нирэши дойдёт, что она великолепно выглядит не только от природы. Она была прекрасна – с гордой осанкой, чистой кожей, но всё же была живым существом, а не богиней красоты. Только гордость не позволяла ей признаться в этом людям. Нирэшу называли богиней, не зная, как ей сложно такой быть.       Набрав полную ванну тёплой воды, Нирэша начала тереть тело губкой, смывая все следы от прошедшей ночи. Она не любила того человека – она не любила никого – но он был полезен. Завоевать влияние, завоевать доверие других ради одной цели. Нирэша хотела власти. Власти тайной, незаметной, но весьма ощутимой для тех, кто перешёл ей дорогу.       Женщина мурлыкала какую-то песенку, плещась в ванне. Тонкие руки скользили по телу, стирая пот. И тут в дверь постучали. Нирэша поджала губы. – Подождёте, – пробормотала она. Через какое-то время решила, что можно и вылезать из ванны. Она вытерлась и начала неторопливо одеваться. Ей позволялось всё.       Поклонник Нирэши уже почти десять тактов топтался у двери своей госпожи. Постучать снова ему не позволяло поклонение перед ней. Как он, ничтожный, может нарушать покой богини? – Входи, – мелодично раздалось из-за двери. Нирэша сидела на диване, набросив на плечи прозрачную шаль. Её глаза чуть заметно светились в полумраке комнаты. Плотные шторы были задёрнуты, но из-за ткани пробивались солнечные лучи. – Садись, – она кивнула на место рядом. Парень сел у её ног, прижавшись щекой к коленям. Нирэша потрепала его по чёрным волосам. – Ты хочешь мне помочь? – вкрадчиво спросила она после недолгого молчания. – Да, госпожа! – Тогда узнай всё, что сможешь, о Шейлане. – Нирэша улыбнулась, проводя аккуратными ноготками по щеке своего поклонника. – Я щедро вознагражу тебя. А теперь иди. – Госпожа Нирэша, позволь побыть с тобой ещё немного, – взмолился он. Женщина улыбнулась и легко опустилась на ковёр рядом с ним. – У меня дела, – сказала она, приблизившись. – Приходи завтра, часа в два вечера.       И добавила, уже выталкивая его за дверь: – Я буду ждать тебя. – Вот ведь ничтожество, – презрительно фыркнула она, убедившись, что он не слышит. – Но полезное ничтожество.       Нирэша вернулась в спальню, взяла со стола недочитанную книгу и легла на кровать. Времени до начала ночной жизни было достаточно, а красота всё-таки не вечна. Женщина часто читала книги о том, как сохранить идеальное тело, и уже научилась множеству ухищрений. Но ведь знания лишними не бывают? Именно этим принципом она и руководствовалась. Когда же в комнате стало слишком жарко – солнце уже приближалось к зениту, – разделась и легла спать. Летом Нирэша всегда спала после двух-трёх часов утра до середины вечера, когда уже начинали пробуждаться знатные горожане. А жаркий и пыльный день она оставляла слугам.       Зимой же, когда степь покрывалась снегом, а ночи были длинны, Нирэша проводила много времени у себя в комнате. По крайней мере, так думали все. На самом деле она уходила куда-то. Каждый день, преследуя неизвестные никому цели, она блуждала по городу, что-то разыскивая. Или кого-то. Соглядатаи храма не могли сказать ничего больше. Епископ знал лишь, что она удивительно ловко уходит от преследования, не замечая, что именно шпионы часто выходят из комнаты женщины. Или не желая замечать заполнивший его обитель разврат. Конечно, Нирэша знала, что обитатели превращённого в монастырь замка приводят женщин из публичного дома, но они не представляли для неё опасности. Был, правда, случай. Теневичка до сих пор вспоминала его со смехом. Старая шлюха бросилась на неё со столовым ножом. Тогда, правда, было совсем невесело. Уворачиваться от ударов, почти не умея драться, и врагу не пожелаешь. Хорошо ещё, страж, приведший старуху, смог её образумить. Ну, как образумить, сложно думать, когда тебе на затылок опускается кулак в латной перчатке.       Женщина проснулась от порыва жаркого ветра, взметнувшего тяжёлые шторы. Она вскочила и бросилась закрывать окно. Вовремя – вокруг стоящего на окраине города замка поднимался жестокий суховей. Нирэша снова легла и заснула под шум ветра.       Проснувшись, теневичка ещё пару тактов понежилась в кровати, наслаждаясь уютным полумраком. Шорох за окном стих, на город опускалась прохлада. Даже не глядя на новомодное изобретение – часы, она с лёгкостью могла бы сказать, что наступил примерно второй час вечера, а значит, пора идти. Нирэша поднялась и начала одеваться. Сегодня она выбрала медного цвета платье с пышной юбкой. Повертевшись перед зеркалом, женщина надела бусы, зашнуровала ботиночки и пошла в большой зал.