Огненная тень

      Диласа мешала палкой в котелке. Судя по доносившемуся запаху, на ужин предполагалось что-то умопомрачительное, и даже Тилсан не рисковал лезть с вопросами. Он совершенно не хотел получить по макушке этой самой палкой. Наёмник неожиданно для себя начал учить Тайлану, которая совсем не умела читать и из-за этого очень расстраивалась. К ним, умело делая вид, что она ни при чём, присоединилась Аларна, заработав за это косой взгляд Найлара. А вот Тилсан вовсе не был против, что на его спину опирается локтями теневичка.       Когда Диласа объявила, что ужин готов, друзья уже довольно долго сидели вокруг костра и гипнотизировали котелок взглядами. Распробовать готовку наёмницы они все успели. На некоторое время воцарилась тишина – за чавканье можно было получить подзатыльник. Куда действеннее, впрочем, было обещание жизни на подножном корме. Пожалуй, угроза отлучения от еды была эффективнее, чем от церкви, если готовила Диласа. Звание главной поварихи отряда ей отдали беспрекословно, и она даже была рада. В десятке всегда готовила она, причём не по праву единственной женщины, а из-за с детства привитого вкуса. Сложно быть плохим поваром, если отец-торговец не только разбирался в южных пряностях, но и всегда проверял новые партии на своей кухне. А маленькая Диласа постоянно крутилась рядом и лет в двенадцать была допущена к плите.       Как всегда, котелок передавали по кругу. За тем, чтобы никто не жадничал, следила суровая Диласа с той же палкой-мешалкой в руке. В другой руке одна держала ложку. Чем получить по лбу хуже, никто проверять не рисковал, да и не были теневики сбродом, готовым удавиться за лишнюю ложку варева. Тилсан тем более не мог вести себя по-другому: у наёмников излишнее чревоугодие выбивали пинками. Десятник лично прогнал парня, который пытался обделить остальных, из своего десятка.       Как всегда, котелок выскребли почти до зеркального блеска. Порой про Диласу шутили, что она должна открыть трактир и стать повелительницей мира благодаря своей божественной готовке. Она даже не обижалась на такие шуточки: всё-таки они соответствовали правде больше, чем обычно.       Пока Аларна вымыла посуду, пока Тилсан спел несколько песенок, стемнело. В овраге, где был лагерь, была кромешная темнота, но небо ещё догорало последними углями заката. Облака на западе окрасились ярко-алым и золотым, а на востоке уже высыпали робко звёзды. Луна потихоньку карабкалась по небосводу. Поддавшись очарованию момента, даже Тилсан замолчал. Тайлана же неловко царапала что-то угольком на листке.       Стемнело окончательно, во всяком случае, из-за края оврага не было видно горизонт. Путники начали укладываться спать. Как всегда, дежурство разделили между собой наёмники и Аларна. Найлар попытался было сунуться, но его вежливо заткнули. Он хотел было возразить, объяснить, почему хочет взять первую стражу, но Диласа послала его спать. Юноша просто не мог признаться ей, что огненное небо пробудило воспоминания, которые он хотел бы запихнуть поглубже и закрыть на самый тяжёлый замок.       Аларна свернулась клубком, закутавшись в плащ. Она хотела предложить Найлару свою компанию, но понимала, что он не примет предложение. Слишком уж горд, и предпочтёт скорее мёрзнуть, чем признаться в своей слабости. – Просыпайся, – полукровку потрясли за плечо. – Твоя стража.       Тилсан лёг спать, а Аларна выбралась из-под тёплого плаща и потянулась, разгоняя кровь. Пройдясь пару раз по кромке оврага и даже немного подальше, на луг, девушка вернулась вниз. Она всегда охраняла второй, поскольку ей было без разницы, прервали её сон или нет. Возможно, благодаря смешанной крови, девушка могла мгновенно заснуть вне зависимости от того, выспалась ли она, и просыпалась бодрой. Конечно, за постоянный недосып она расплачивалась головной болью и головокружением, но рвать сон могла спокойно, в отличие от своих спутников.       Аларна прогулялась ещё немного и вернулась. Все прекрасно понимали, что опасности нет почти никакой.       Найлар заворочался под своим плащом и жалобно вскрикнул. Аларна бросилась к нему. Юноше явно снился кошмар. Полукровка положила его голову к себе на колени и взяла за руки. Пальцы судорожно стиснулись.       Тьма, видны каменные стены и пол. Потолок теряется вверху, в белёсом мареве. Шаги гулко отдаются по знакомому с детства коридору. Он куда длиннее, чем прежде. У бега есть цель, но непонятно, какая. В центре громадного – слишком большого – зала стоит изящная фигура в плаще, скрещенные мечи из чёрной стали опущены. Нирел поднял голову, но лицо принадлежит не ему. Янтарные глаза чужды на безумной маске ненависти и жажды убийства. Найлар вскидывает свои мечи, руки движутся с трудом, он едва успевает отбивать ленивые атаки отца – или того, что приняло его образ? Сон повторяется много раз, и каждый раз Найлар забывает его через пару дней. – Что ты такое? – услышал юноша собственный отчаянный голос, не надеясь на ответ. Существо злобно усмехнулось. Теперь Найлар мог двигаться свободнее. Отец использовал знакомые по детским воспоминаниям приёмы, легко пробивая неумелую защиту сына. Клинки сталкивались совершенно беззвучно, как будто и не было ударов.       Зал изменился, превратившись в храм людей. Найлар понял, что кошмар подходит к концу. Нирел ударил. Мечи двигались невыносимо медленно, как под водой, но руки не поднимались. Не почувствовав смертельного удара, Найлар начал соскальзывать с лезвия. Упал он уже в явь, очнувшись на коленях Аларны и вцепившись в её руки. Тёплые ладони пахли дымом и деревом. – Опять кошмары? – девушка участливо смотрела ему в лицо, разжимая сведённые судорогой пальцы. Найлар кивнул, с трудом сдерживая дрожь.       Аларна машинально прикусила губу, задумавшись. Взгляд устремился в никуда. Найлар прижался лбом к её ладоням, стиснув запястья. Девушка даже не почувствовала его хватку. Она не знала, что делать. – Ложись спать, – наконец прошептала она. – Я рядом. – Постой, – Найлар схватил её за плечи и тесно прижался, – я не хочу оставаться один.       Аларна вздохнула. – Ладно, ладно.       Найлар положил голову ей на плечо и закрыл глаза, но сон не шёл. Перед взглядом ещё стояло безумное лицо с янтарными глазами. – Как ты? – тихо спросила девушка. – Не могу заснуть. – Боишься, что кошмар вернётся? – Да.       Найлар почувствовал, что в уголках глаз скапливается влага. Он сжал руки, пытаясь не поддаться слабости, и ощутил осторожное прикосновение. Аларна рукавом вытирала его слёзы. – Поплачь. В этом нет ничего позорного. – Ты правда так считаешь? Я не имею права. – Почему? Кто тебе запретил? – Аларна прижала друга к себе. Он открыл глаза и посмотрел на неё в упор. – Если я буду слабым, то никогда не смогу побеждать. – Слёзы – вовсе не слабость, – мягко возразила девушка. – Почему ты так боишься открыться? – Я не боюсь. Я просто не хочу отвлекать вас от более важных дел. – Такая самоотверженность ведёт только в пропасть. Ложись спать, отдохни.       Аларна чуть ли не силой заставила Найлара лечь и укрыла его краем своего плаща. Девушка сидела так, пока не убедилась, что друг уснул. Осторожно поднявшись, она подложила ему под голову капюшон плаща и поднялась на кромку оврага.       Остаток ночи прошёл тихо и спокойно. Аларна разбудила Диласу, которая обычно ещё и готовила завтрак, и легла сама.       Наутро всё небо затянуло тучами – приближалась осень. Со встречи Аларны и Тайланы прошло уже больше месяца. Пора было думать, где переждать зиму. Не очень холодную, часто малоснежную, но весьма неприятную для жизни в лесу.       После непродолжительного обсуждения путники пришли к выводу, что нужно отправиться в достаточно крупный город, чтобы их не сразу заметили. Амулеты действительно защищали от Огненных Ищеек, так что их можно было не бояться. К тому же, в неделе пути был город, в котором родилась и провела детство Аларна.