Огненная тень

      Суматоха, начавшая с появлением охотников, странным образом быстро утихла. Ролмас шлялся по монастырю, доставал неудачливых Воинов Огня показательными проповедями и всё пытался отловить Шейлана. Шейлан не ловился. Зато регулярно под руку подворачивался Артур, нашедший себе развлечение под названием «переори проповедника».       В дверь постучали. Шейлан оторвался от изучения «Великого Пламени», сунул рукопись под подушку и только тогда открыл. На пороге стоял Рей. – Наставник, а можно к тебе? – Заходи уж.       Сквозняк холодом прошёлся по ногам. Шейлан вдруг понял, что осень наступила две декады назад. И он не видел своего злейшего врага с последнего летнего пира. Наверняка его уже сожгли за алхимию. Как-то Шейлан забыл об этом, проводя много времени с учеником и в библиотеке.       Рей просочился в комнату, и Шейлан поспешил закрыть дверь. Ученик с любопытством крутил головой, разглядывая обстановку. Да, скудно, только необходимое. Шейлан терпеть не мог роскоши, переходящей в пошлость и безвкусицу. Наверное, из верхушки монастыря только он и соблюдал настоящий обет неимения. Правда, неполный, но полные обеты давали только отшельники. – Садись куда-нибудь, – Шейлан критическим взглядом окинул комнату. Стул был только один. – Можешь на кровать.       Юноша робко присел, сложив руки на коленях. Он зачем-то пришёл и теперь совершенно не знал, что делать. – Что с книгой? – тихо-тихо спросил Рей. – Читаю. Можешь сам попробовать что-то понять, – Шейлан вытащил рукопись из-под подушки и протянул ученику. Юноша открыл первую страницу и начал водить пальцем по выцветшим строкам. Потом поднял грустный взгляд. – Ничего не понятно. Но я же хорошо читаю! – Рей, это слишком старая книга. Мне тоже сложно понимать. Оставь это мне, ладно? Я опытнее. – Хорошо. – Так зачем ты пришёл? От проповедника прячешься? – Не знаю, – смущённо развёл руками Рей. Шейлан улыбнулся. Ученик не мешал ему работать. – Ладно, сиди.       Несколько тактов спустя любопытство взяло верх. Сначала Рей спрашивал осторожно и вдумчиво, потом понял, что Шейлан не собирается ругать его за излишне странные для Воина Огня вопросы. Они говорили о Книге. Это был странный разговор.       Шейлан не придерживался привычной точки зрения на многие спорные моменты Книги Огня. Рей с дотошностью храмового дознавателя вытягивал из учителя всё, что он думает. Завершили разговор они уже ближе к вечеру. Впрочем, Шейлан ни капли не жалел, что так мало сделал для монастыря. Конечно, бумажная работа важна, но ученик важнее. Нужно тренироваться.       Шейлан и Рейден шли на плац, когда посреди коридора появился Ролмас, преградив дорогу. – Что ты творишь, называющий себя избранным Творца? – возопил бывший проповедник. Шейлан нахмурился. – Во-первых, не я называю, а меня называют. Во-вторых, что я сделал? – нейтральным тоном спросил он. – Ты, проклятый совратитель! Почему ты постоянно вертишься рядом с этим невинным ребёнком? – Это я ребёнок? – возмутился Рей и тут же замолчал, когда на плечо легла сильная рука. – Это мой ученик. По-твоему, я должен обучать его, стоя за двадцать шагов? – А что он делал в твоей комнате? – Что, неужто не даёт покоя моя слава непобедимого? Отвечаю – спрашивал о некоторых моментах Книги Огня. Они и вправду непонятны человеку, неглубоко знающему Книгу. Я не имею права объяснять священные тексты?       Ролмас слегка стушевался от спокойного тона. Он не привык, чтобы с ним разговаривали так. Переорать Шейлана он бы мог с лёгкостью, но одними криками переспорить его было невозможно, и проповедник это понял. – Капитан, ты только скажи, и мы его за ворота вышвырнем! – прошептал парень из отряда Шейлана. Воин сурово взглянул на него и незаметно тряхнул головой. Кажется, Ролмас услышал, во всяком случае, побагровел и набрал в грудь воздуха. Шейлан, не дожидаясь новой тирады, повысил голос. – Как ты смеешь препятствовать богоугодному делу? Как ты можешь думать, будто я позволю своему ученику оставаться в темноте непонимания нашей веры, замысла нашего божества? А теперь посторонись и дай нам пройти!       Ролмас поперхнулся и только с ненавистью смотрел вслед. Кто-то хлопнул его по плечу. – Ты на нашего капитана не лезь, – предупредил его здоровый крепкий парень. – Ты хоть и проповедник, но наш капитан поближе к Огню будет. Так что…       Парень развёл руками и быстро испарился. Ролмас пробурчал под нос что-то нецензурное в адрес проклятых теневиков, повернулся и наткнулся на Артура. Судя по просиявшему лицу, Воин Огня искал проповедника.       Шейлан быстро покрутил мечи. Рей восхищённо смотрел на завораживающие движения. Сталь сливалась в сплошную серую полосу, так быстро мог двигаться Шейлан. – Давай. Бей.       Воин раскинул руки, приглашая атаковать. Рей уже знал эту уловку. И хотел проверить, как противостоять этому. Сосредоточенные серые глаза уставились в яркие синие. Шейлан медленно моргнул. Уловив миг, когда он чуть расслабит руки, Рей бросился вперёд, обходя его и одновременно полоснув мечом. Шейлан легко отвёл удар, продолжая удерживать взгляд ученика.       Рей изредка всё же поглядывал на мечи Шейлана. Наставнику не было нужно смотреть на движения. Лицо юноши, пока ещё слишком подвижное и выразительное, выдавало все его мысли. И не только его. Шейлан всегда мог побеждать благодаря этому. Буквально читая по лицам, в глазах, куда будет направлен удар. И не позволяя так же считывать себя.       Несколько тактов спустя, заметив, что Рей выдыхается, Шейлан прекратил бой. – Уже лучше. Ты молодец, – он потрепал ученика по голове, взъерошив волосы. Рей расплылся в улыбке. – Понял, как я сражаюсь? Не смотри на руки. Рей, ты сражаешься с человеком, а не с оружием. Оружие не важно. Противник обычно будет смотреть туда, куда ударит. – Это так сложно. Ты смотришь в лицо. – Знаю. Мне тоже было сложно в детстве. Но ты научишься. Это мало кто умеет, тебе потом будет проще. Отдохнул?       Тон его голоса не предполагал возражений. Рей, шумно вздохнув, снова вытащил мечи. – Не нападай бездумно! Сколько раз повторять? Рей, я сейчас вышибу у тебя меч, если будешь отвлекаться!       Шейлан вполне мог бы исполнить угрозу. Поединок пришлось завершить, когда на плац вышла Нирэша, зябко кутающаяся в пуховую шаль. Платье у неё было всё-таки излишне открытым. Пепельные волосы, как всегда, заплетены в косы и уложены на затылке. Юбка тяжёлая и на вид тёплая, но открытые плечи всё равно вздрагивали. – Шейлан! – За капризным тоном скрывалось неуловимое ощущение важности происходящего. – Рей, иди. Мне нужно поговорить с Нирэшей.       Конечно, с большим удовольствием Шейлан продолжил бы тренировку, но теневичка может обидеться. Тогда он потеряет ценного информатора и союзника. – Что ты хотела? – спросил Шейлан, когда ученик уже не мог их слышать. – Пойдём в тепло? – промурлыкала Нирэша, беря его под руку. – Тут так холодно. – А что ты хочешь от осени? Уже две декады прошло, а ты всё ещё носишь летнюю одежду. Нирэша, либо говори, что надо, либо не приходи вообще. – Шейлан отдёрнул руку от покушений.       Они вошли в здание. Камни тёплыми не были – никакого огня не хватит, чтобы отапливать нежилые помещения, – но хотя бы сырой ветер не продувал одежду. – Ну вот… А я так хотела… – обиженно скривила теневичка губы. – Шейлан, я хочу кое-что узнать от тебя. – Ну? Говори быстрее, – резко потребовал он. Нирэша чуть привстала, приблизившись.       Золотые глаза Нирэши были рядом. Слишком близко. Шейлан машинально выставил руку, не позволяя ей встать ещё ближе. Он буквально чуял опасность. Она не должна быть настолько рядом. – Шейлан, я знаю, что ты ненавидишь меня не за кровь, верно? Иначе бы ты меня не защищал от проповедника. – Ты наблюдательна, Нирэша. И всё же… Ладно. Скажу. Ты лезешь на мою территорию. Меня не волнует такая власть, если я сам буду кому-то подчинён. Тем более – женщине. Он врал, врал совершенно беззастенчиво, но Нирэша ведь не жрец, умеющий чуять ложь. Она поверит. – Ты предлагаешь мне не мешать тебе лишь потому, что я родилась женщиной? – Мужчину я бы зарезал или подставил, – спокойно пожал Шейлан плечами. – Тебя – не могу. Но и простить покушения на то, что считаю своим, не хочу. Мы похожи, Нирэша. Разве ты за столько лет этого не заметила? Ты так же не хочешь никому подчиняться. – Что ты от меня хочешь? – Грудь в оранжевом корсете высоко поднималась. Теневичка знала цену своему телу. – Союза. Честного союза. Ты не лезешь в мои дела, я – в твои. – Раздел влияния? – Почти. Добывай сведения у моих Воинов Огня своими методами. Но не забывай поделиться со мной. Если твой брат действительно выжил, он может представлять опасность для Церкви. – Да что этот мальчишка может сделать? – Ему уже восемнадцать, он вырос. Будь разумнее, люди меняются с возрастом. Тем более он видел смерть всех родных и твоё предательство. – Я пришла к Церкви потому, что видела её силу. Не буду лгать, если бы теневики имели шанс, вероятно, я бы осталась с семьёй. – Я тебя понимаю. Власть приятна. Нирэша, прикройся наконец. У тебя неплохая грудь, но меня это не интересует. Уже выясняли. – Ты всё-таки мужеложец? – Почему вас так интересует, с кем я сплю? Вот моя единственная любовь, – Шейлан чуть запрокинул голову, коснувшись рукояти меча. – Пусть воины и не дают полного обета чистоты.       Нирэша привычно-капризно надула губки. – Какой ты праведник! – Мы даём так много обетов, – развёл руками Шейлан. – Нет смысла нарушать те же, что и все. Это слишком скучно. Если быть честным в мелочах, можно лгать крупно. Ты же сама так поступаешь, Нирэша. – Я не давала обетов! – Я знаю. Но ты понимаешь, о чём я.       Он бесстыже блефовал, но был уверен, что Нирэша поймёт угрозу. Наверняка в её жизни есть то, о чём не следует знать епископу. Например, осенние и зимние отлучки. Вряд ли она предала свой народ только внешне, чтобы внедриться в Церковь, такая возможность очень мала, но она может найти какую-то опасную организацию. Вряд ли кто-то может серьёзно повлиять на Церковь Огня. Но даже малейшая надежда позволит держаться. Возможно, есть тайные общества, к которым можно примкнуть. – Понимаю. – Красивое тонкое лицо стало слишком серьёзным. – Шейлан, почему мы враждовали десять лет, вместо того, чтобы поговорить? – Потому что ты пыталась мной управлять. Я этого не терплю. Я тоже виноват, что есть, то есть. Ты пока верна Церкви. Мне нет смысла ненавидеть тебя.       Есть смысл. Ненавидеть женщину, продавшую себя ради власти и уничтожившую свою семью. Кто знает, что было у неё в прошлом, но не было похоже, чтобы её мучили. – Я так рада, – Нирэша снова вернулась к своей обычной манере разговора. В голосе опять появились мурлыкающие дразнящие интонации. Она прекрасно владела голосом. Неудивительно, что в сочетании со стройной фигурой и красивым – именно красивым, а не смазливым – лицом голос Нирэши был опасным оружием. Если бы Шейлан нуждался в женском внимании, он бы попал под обаяние Нирэши так же, как остальные обитатели монастыря. Но тут она просчиталась. – И это то, ради чего ты отвлекла меня от тренировки? – Не только. Ты знаешь, что один из воинов, пришедших с проповедником, хочет побыть со мной? – Проповедника зовут Ролмас. Пусть хочет. Думаю, ещё один любовник не испортит твою постель. – Какая разница, как его зовут? – жеманно протянула женщина. – Он мне не нравится. Что мне у этого воина узнать? – Да что хочешь, – Шейлан махнул рукой. – Твой поклонник, ты и разбирайся. Кстати, а что Ролмас скажет по поводу увлечения своего подчинённого проклятой теневичкой? – Ему не обязательно об этом знать, – рассмеялась Нирэша. – Может быть, тебе интересны их методы? – Если мне понадобятся их методы, проще будет узнать самому. Мне не откажут. Поверь, Нирэша, сейчас можешь развлекаться. Или ты хочешь заставить меня ревновать? – Ну что за глупости? – Нирэша чуть наклонилась, слегка распахнув шаль на груди. Шейлан поморщился и набросил её на плечи свисающий угол. – Нирэша, ты достаточно умна, чтобы за десять лет понять, что ничего не добьёшься. Это всё? – Какой ты скучный, – снова надула она губы. – Ты же сам мне разрешил! – Нирэша, я разрешил тебе делать вид, будто у нас что-то есть. Лезть ко мне всерьёз я тебе не разрешал.       Теневичка состроила обиженное личико, поняла, что это не действует, и убежала, подхватив юбки. Шейлан пожал плечами. Едва ли Нирэша когда-нибудь прекратит попытки соблазнить его. Нужно просто почаще напоминать ей, что на него не действуют её чары.