***
— Тецу, а ну-ка еще разок, — раздалось в трубке третий раз. — Он что, правда нашел его? Куроко выдохнул — ну да, поверить в такое не реально, ведь столько лет ни слуху, ни духу от Мурасакибары, а тут! Чистая случайность, как подметил Тецуя. Чистая, но такая, блин, ровная и попавшая в цель, совершенно случайно. Так не бывает — а если и бывает, то это слишком хорошо. Особенно для Акаши. — И-и-и... Что делать-то? — В смысле? — Мурасакибару уже не спасти, Тецу, и ты знаешь это не хуже меня, — устало выдохнул альфа, и Кагами, сидя на постели, вскрикнул: — Кого ты там собрался уже спасать?! — Аомине-кун, я бы на твоем месте попытался. — Но... — Пожалуйста. Повисла тишина. Секунд пять спустя Тецуя повесил трубку, и Дайки, отдав мобильник Кагами, устало спрятал лицо в ладонях. Тайга не осмеливался даже подползти поближе к мужу, от его альфы неслась аура непонимания, какого-то ненастоящего страха и кусочка мятной решимости. Странно. — Аомине..?***
— И куда ты собрался?! — Надо спасать задницу Мурасакибары, пока она у него еще есть. — А ну живо сел! — вскрикнул Тайга. — И все объяснил! Аомине остановился, так и не застегнув последнюю пуговицу на рубашке. Тайга нетерпеливо прикусил губу, вся его аура говорила о том, что ему совсем ничего не известно и не понятно — а от этого еще и страшнее. — Пожалуйста. — Много ли тебе, Кагами, приходилось встречаться с обезумевшими от любви людьми? — не оборачиваясь, спросил Дайки. Тайга пошатнулся. Звук, голос, запах — все, мгновенно все в его муже переменилось от насмешливо-устрашающего до непонимающе-серого, не примечательного. Когда от него так последний раз пахло..? Тайга и не вспомнит уже, наверное. Кажется, никогда. В момент проигрыша у Сейрин ас Тоо пах молчаливым пониманием, зажигательной искрой того, что больше не проиграет; во время игры "Сейрин — Ракузан" Кагами ощущал только веру, настоящую поддержу; в их первую ночь — это был нестерпимый запах жажды, желание как можно скорее добраться до шее омеги и поставить метку, сделать своим; а в день собственной свадьбы — он не забудет — Аомине чуть не лопнул от любви, нежности — от того, что теперь навсегда. И... Неужели, именно этот человек пахнет также серо, как и непримечательная бета..? — Я никогда не встречал таких, — сдержанно ответил омега, а потом, немного подумав, добавил. — Думаю, я бы точно не забыл, если бы встретил. Аомине застегнул рубашку, затянул ремень на дорогих рванных джинсах, даже не повернулся. — К чему вопросы? — К тому, что Акаши-черт-его-подери-Сейджуро просто разрывает от неразделенной любви.***
Дайки не был уверен, что заметил только он — Кисе боялся, Куроко тактично молчал, а Мидорима не думал, что это его заботы. Ох, а вот Аомине молчать не хочет. — Акаши! Красноволосый юноша едва заметно повел бровью на свое имя и легонько обернулся к асу. — Ты что-то хотел? — Да не очень, — вскипел Дайки. — Тогда зачем зва... — Это что ты хочешь от Мурасакибары? Когда Сейджуро полностью развернулся к парню, Аомине едва устоял на месте — в разноцветных и по-кошачьи больших глазах промелькнул крайней степени гнев. Аомине так и не понял — ему показалось, или спасло его только то, что у капитана не было ножниц? — Как грубо, — фыркнул разгневанный Сейджуро. — Я не думаю, что ты, Дайки, входишь в круг тех, кому я готов рассказывать о моей личной жизни. — Личной жизни? — у Аомине глаз дернулся. — Ты не умеешь шутить, Акаши. Мурасакибара тебе не игрушка. Акаши дернулся. — Какое тебе дело? — Прекрати пугать парня. Он тебя не лю... Рядом с щекой аса что-то быстро пролетело, а потом врезалось в стену. В зале запахло кровью, неглубокая царапина Дайки жгла, а Сейджуро не спешил идти за окровавленной ручкой. — Не лезь куда не надо, Дайки. Или пожалеешь. Запах, хлопок, страх — он никогда не сможет забыть.***
— Рета. Кисе передернуло — Господи, черт дернул прийти на помощь, но что поделать. — Акаши-ччи... — Без слов, — гневно выдал Сейджуро. — Или я тебя убью. Мурасакибара слабо дернулся, шея и губы его были полностью в крови, глаза закрыты. Кисе вздрогнул, глаза у него от жалости защипали. — Пожалуйста... Мурасакибара-ччи, прости... Прости меня... — О, так вы еще и заодно? — Акаши хрипло рассмеялся и оттер белым рукавом рубашки кровь. — Любовь моя, ты не перестаешь меня удивлять. И злить. — Я... — Я знаю — ты не хотел, ты не знал, ты не мог, вер-но? — глаза Акаши все больше наливались кровью, и Кисе понял, что времени у него в обрез. — Акаши-ччи, умоляю, хватит! — вскрикнул Рета, и Сейджуро в гневе сжал зубы. — Успокойся, давай поговорим! Он осекся, когда увидел состоянии бывшего капитала. — Я велел тебе заткнуться! Бросок ножа вышел точно между ключиц — Кисе увидел только быструю и сильную хватку, металлический блеск пятна и все, что ему оставалось — это прикрыться руками. Но нож не дошел до цели. Брызнул кровь, и раздалось чье-то болезненное шипение. Это же... Друг-вытри-слезы-ведь-родственные-души НЕ-умирают. — Аомине-ччи...