<<чем тише ты становишься, тем больше слышишь.>> Рам Дасс
— Ну и? Чем закончилось? — Как видишь. Это был самый тупой, но самый, на тот момент, надежный выход — что Кисе, что Аомине вышли из кухни ресторана живыми и... Без Мурасакибары. Тот остался на растерзание, но на недолгое, как поправил свои мысли Рета. Да и вообще! Послушайте все сами.***
— Хорошо принял, Дайки, — гортанно рассмеялся Сейджуро, продолжая держать бывшего центрового за волосы. Аомине болезненно согнулся — нож прошел руку насквозь и теперь торчал в руке. Кисе прижал руки ко рту, из глаз потекли слезы — если бы не парень, Рета бы давно уже захлебывался в крови от пробитой аорты. — Аомине-ччи. — Тихо... — выдохнул он, схватился за рукоятку ножа и снова завыл. Акаши передернул плечами и оглянулся в поисках новой кухонной утвари — но то ли Кисе хорошо молил Бога, то ли еще что, но ни одного ножа поблизости не наблюдалось. — Мине-чин... — Тебе было велено заткнуться, любовь моя! — разозлился Акаши и, сверкнув глазами, приложил Атсуши об стол. Острый угол мебели прошел над бровью, рассекая нежную кожу и заливая глаз кровью. — До чего же ты строптивый. — Акаши... Подонок... — Но-но, Дайки! — грозно ответил Сейджуро. — Не в том ты сейчас положении, чтобы сквернословить. А потом, промолчав, добавил: — Живо уходите.***
— Все будет хорошо, Аомине-ччи, потерпи только, — заботливо прощебетал Кисе, аккуратно перевязывая раненую ладонь твердой салфеткой. Жесткая материя мгновенно пропиталась кровью и стала алой. Сорвались пару капель, впитавшись в джинсы. Им невероятно повезло, когда выйдя с кухни, обнаружилось, что среди посетителей есть врач. Он вызвался помочь вытащить нож. И справился на ура — Аомине лишь слабо вскрикнул, когда тонкое железо покинуло его тело. Рицка вытащила из чистого белья небольшую салфетку и передала Кисе. — Только не надо со мной, как мамочка, а. — Хорошо-хорошо, молчу, — Кисе вырулил на главную дорогу, уже точно зная курс. Центральная больница.***
— Я бы очень хотел спросить, что произошло, — поправил очки Мидорима, осматривая длинный рубец. — Но, пожалуй, воздержусь. Аомине, развалившись на стуле упитанным котом, хмуро смотрел на свою забинтованную руку. Мидорима сначала, осмотрев порез, выдал что-то научное и сложное, а когда Дайки сказал "Я тебе не врач, выражайся конкретно, а не будто бы ты меня обматерил на каком-то левом языке!", Шинтаро ответил, что Акаши меткий стрелок — но кость не задета. Рета выдохнул — слава Богу, Аомине нельзя травмировать руки. — Не волнуйся, Мидорима-ччи, — успокаивающе положил руку на плечо Аомине Кисе. — Мы расскажем, но чуть попозже. — Да Акаши случился, черт бы его подрал! — закричал Дайки, вскакивая со стула и скидывая руку блондина. — Явился, как гром среди ясного, блять, неба, как бы тупо это не звучало! И забрал Мурасакибару с собой! Чертов ублюдок! Послышался удар, и Дайки обратно упал на стул — вот кому, как не Поколению Чудес, знать о тяжелой руке бывшего легкого форварда. Аомине схватился за шею и что-то пробурчал. — Это не красиво, Аомине-ччи, ты должен был подождать, пока... — Я и так все знал, Кисе, — выдохнув, выдал Шинтаро и поднялся. — По крайней мере я догадывался. И до последнего надеялся, что это не правда. Тишина пришла незаметно — Аомине молчал, рассматривая аккуратно забинтованную руку, Кисе извиняюще уткнулся в пол, а Шинтаро повернулся к окну. Они все знали, что может ждать Атсуши — знали и тихо поддерживали. Потому что нельзя это все оставлять просто так. — И какой у вас план? — План? — не понял Кисе. — План, — кивнул Мидорима. — Вы же не можете оставить его. Наступила секунда тишины, а потом: — О, да неужели! — театрально закатил глаза Дайки. — Спасибо, очкастый, мы бы не догадались, что его нужно спасать. Но вот одно "но" — Акаши нас, блять, одной рукой в могилу зароет, если мы приблизимся к Мурасакибаре хоть на миллиметр. Он его будет охранять лучше, чем армия Королевы Елизаветы британские украшения в Национальной Сокровищнице, руку даю на... эм... — Аомине-ччи прав, — расстроенно выдохнул Рета. — Мы не сможем просто так спасти его. Мидорима замолчал, что-то обдумывая. — А с кем Акаши вообще общается после школы? — Он общается со всеми нами, если ты забыл, — намекнул на его мозги Дайки. — И без тебя знаю, дурень. Кроме нас. С кем он общается, кроме нас? Кисе прищурил глаза. — Насколько мне хорошо известно, Акаши-ччи в хороших отношениях с Ниджимурой-семпаем. Ковыряясь в ухе, Дайки кивнул. Он тоже смотрит новости — только недавно у Сейджуро была дружеская встреча с бывшим капитаном в каком-то дорогом ресторане Токио. Черт его знает, но Шузо тут вряд ли поможет. — Тогда я знаю, кто нам сможет помочь. Парни округлили глаза.***
— Да он смеется над нами, — тихо зарычал Дайки, рассматривая табличку "Морг" на двери. — Это что, намек?! — Тихо, сейчас все выясним, — шепнул Кисе и постучал. За дверями послышался мат и какое-то копошение. И, кажется, спустя несколько лет им все же соизволили открыть. Парень в медицинской маске и халате, заляпанном кровью, удивленно смотрел на них. Но когда его взгляд метнулся к Кисе... — Рееееета, — гортанно рассмеялся врач, проходя вперед и закрывая двери. — Простите, мы знакомы? — сейчас, конечно, не дело до фамильярности, но какой же Кисе без навыка заметить сущую мелочь в глобальной проблеме! Об этом ему, кстати, и сказал Аомине. — А вы все такие же идиоты, — рассмеялся врач, стягивая маску и шапочку. — И зачем пожаловали? Наступила тишина, а потом... — Хайзаки!?***
— Вот уж действительно сюрприз, — отчужденно выдал Дайки, смотря на Шого. Тот что-то искал в ящике с инструментами. Кисе сидел рядом, возясь с паззлами и маленькой девочкой. — Меня называют раздолбаем, но тут даже речь пропала. — Неудивительно, — громко выдал Шого, гремя металлом. — Я при первой встрече понял, что ты тот еще мудила. — От мудилы слышу. — Фу, прекратите! — оскалился Рета, собирая картинку. — Ведете себя как дети! Аомине замолчал, а Шого, найдя нужный инструмент, подошел к каталке. — Можете не смотреть, если не хотите, — он откинул простынь. — Такая уж у меня работа. Девочка подозрительно быстро собирала кусочки паззла "Ночной Нью-Йорк", а вот Кисе уже устал — три тысячи деталей, а ребенку только четыре года! — А вообще мне интересно, Шого-кун, кто это? — А? — отвернулся от трупа патологоанатом и взглянул на модель. — Ты про Хоши? А сам как думаешь? — Младшая сестра? — Нет, старший брат, — хмыкнул Шого, делая разрез глубже. — Рета, Бога ради, не позорься и включи мозг! Ни одна тетка или мать не даст мне ребенка на работу! До Дайки дошло — погоди, так у этого подонка уже есть... — Дочь..? — Пять баллов, Дайки. Девочка закончила еще один кусочек картинки и побежала к отцу. Хайзаки оторвался от работы, снял грязные перчатки и взял дочку на руки. Хоши обвила шею отца и блаженно заурчала. — Любишь папу, милая? — Очень, — кивнула Хоши и прижалась еще сильнее. Взгляд Хайзаки потеплел до неузнаваемости, и кто бы подумал что вот этот вот парень — бывший хулиган, который только и знал, что лезть драться да самому получать в морду. На сердцах Кисе и Дайки потеплело — они тоже очень бы хотели быть на места Шого, и чтобы их обнимал собственный ребенок. — О, тогда не удивительно, что ты сможешь нам помочь. — Помочь? — Хайзаки опустил Хоши на пол морга. — Что еще за помощь? Я работаю патологоанатом, если вы не заметили, так что... Ребята выложили пепельному блондину (ох, слава Богу, что он расплел все те ужасные косички) все, что произошло с ними раннее. Хайзаки не перебивал, вникал в историю, а потом: — Ну и? Чем закончилось? — Как видишь.***
— А чем заключается моя помощь? — не до конца понимал Шого. — Меня Акаши со Средней Школы терпеть не может, я вам тут не помощник. Дайки с Ретой переглянулись. — Ты — может быть, — согласился Аомине. — А твой муж — очень даже. Хайзаки покраснел. — Мой муж не президент Японии, а мне кажется, что Сейджуро может остановить только он, — выдал Шого, оставаясь красным, а потом добавил. — Хотя спорно. Аомине подошел ближе и взял Хоши на руки. — Ага, конечно, ты еще мне скажи, что этот ребенок совершенно не похож на Ниджимуру Шузо. Хайзаки зарделся, ища оправдания. — С чего ты вообще вз... — Милая, как тебя зовут? — Хоши, — ответила девочка. — Ниджимура Хоши. Шого побагровел — казалось, вся кровь прилила ему к лицу. — Даже если и так! — попытался успокоиться Хайзаки, дабы не выдать себя раньше времени. — Я с этим мудаком давно развелся. — Ага, а вот кольцо снять забыл, да? Хайзаки метнул взгляд на правую руку, где в искусственном освещении больницы блестело дорогое золотое кольцо. — Вот блин.***
— Дайки, я не уверен... — Мы рассчитываем на тебя, Хайзаки, — отвернулся Дайки. Рета прощался с девочкой. — Хоть раз в жизни побудь не эго... — Я изменился. Аомине замолчал и глянул на Хайзаки — парень не врал. Из пацана, который вечно ищет приключений на свою пятую точку, из несмышленого раздолбая он действительно превратился в человека. Пускай пепельные торчащие во все стороны волосы и серьги в ушах выглядели странно, но во взгляде не было жестокости или презрения. Перед Аомине стоял не тот дебил, который по одному слову Сейджуро кинул баскетбол, а замужний человек с семьей и высшим образованием. Настоящий человек. — Я верю, — хмыкнул Дайки, отворачиваясь. Кисе ждал возле дверей. — Не подведи нас, Хайзаки. Скрипнут двери морга, и Шого вновь останется один на один с холодными трупами и любимой дочкой. Мысли будут заполнять голову, несказанные слова — рот, и... — Заки-чин, ты действительно достойный игрок. ...в следующую минуту у Ниджимуры зазвонит телефон.