Все взрослые сначала были детьми, только мало кто из них об этом помнит Антуан де Сент-Экзюпери
Ленивое полуденное солнце едва грело, но я упорно подставляла ему бока через футболку. У соседей воскресные посиделки с барбекю и через высокое каменное ограждение до меня доносились приятные запахи и отзвуки джаза. Так бы и уснула на лужайке, если бы не объект моего пристального наблюдения, играющий рядом на траве с резиновыми динозаврами и телефон, упорно напомнивший уже трижды, что пора собираться. Беру на руки малыша и он довольно расплывается в улыбке, трогая мои волосы и с интересом заглядывая мне в глаза своими карими. ― Мой малыш, я так скучала по тебе, ― шепчу я, прижимая к себе ребенка. Вот обнять бы, и никогда не отпускать. Легкий порыв свежего ветерка сдувает с его головы бейсболку, и все-таки приходится поставить крошку обратно на траву. Снимаю свои солнцезащитные очки и скорее водружаю на голову мальчика бейсболку с логотипом Chicago Bulls. ― Давай, Бэнджи, я тебя не понесу, до террасы дойдешь сам. Тебе уже два года, малыш, так что, догоняй, ― я отошла на расстояние в несколько шагов и выжидающе наблюдала за ним, но Бэн и с места не сдвинулся. ― Мамочка, ― слышу за спиной девчачий голосок и инстинктивно оборачиваюсь ― это была очаровашка Мэрилин. ― Мама в доме, делает нам коктейли, ― ответила я. ― Почему Бэнджи не хочет ходить? ― Ему нравится, когда носят на ручках, ― сказала моя восьмилетняя копия. ― Он скучал по тебе. ― Думаешь, он помнит меня? ― я все еще смотрела на Бэна, который так и стоял там, где его поставили, всё так же улыбаясь мне и Лин. ― Он всех помнит. Просто возьми его на руки, ― посоветовала сестра. За день до того, как родилась Мэрилин, Эль позвонила мне и спросила, какое имя подошло бы для девочки. И так как передо мной стояла модель в образе Монро, я просто ляпнула то, что первым пришло в голову. Черты личика девочки полностью копировали мои в этом возрасте, только глаза ― большие и карие, как у отца и братьев, а каштановые волосы на солнце отливали золотом, как у Жизель. ― Ладно, Бэнджи, иди сюда, ― я снова подняла малыша на руки и мы втроем направились в дом. Я так редко общалась с младшими, что в сердце всякий раз неприятно щемило от осознания того, как они выросли, а я этого не видела: ни первого шага Лин, ни первого слова Бэна, ни прогулок в парке с шарами, сладкой ватой и каруселями. Ни-че-го. А Мэрилин вообще понадобилось много времени, чтобы понять, кем я ей все-таки прихожусь. ― Эль, он лентяйничает, ― я принесла ребенка в кухню и приземлила рядом с матерью. ― Зато всегда знаешь, где его искать, ― она улыбнулась. ― Давай я одену его? ― Эль кивает и я снова подхватила мальчика на руки и понесла в комнату, бывшую когда-то моей. На свой вкус одеваю юного джентльмена на праздник к подружке: белая рубашка, маленькие джинсы и галстук-бабочка синего цвета. Отросшие вьющиеся волосы приходится немного пригладить. Мой идеальный мужчина готов! В комнату зашла Эль и плотно заперла дверь, видимо, прячась от длинных ушей Лин. ― Вот, получай, мамочка, ― я представила ей стильного парня, который уже умудрился взъерошить так тщательно приглаженные мною волосы. ― Мамочка, мамочка, ― Бэнджи потянул ручки к Жизель и та сразу же приняла его в объятия. ― Что с тобой происходит? ― спросила мачеха. ― Я же вижу, что ты места себе не находишь уже не первый день. Я только тяжело выдохнула отводя глаза в сторону окна, открывающего вид на широкую улицу. Против собственной воли в голову лезут образы давно минувшего прошлого: вон там Шеннон останавливал машину, когда заезжал за мной, а вон там за поворотом в соседских кустах мы целовались, когда мать пыталась поймать нас, всматриваясь в окна. Только вот и соседи сменились, и живую изгородь выкорчевали, заменив ее розовыми кустами, и матери след давно простыл. ― У меня задержка уже пять недель, ― дрожащим голосом сообщаю я. ― А тест что говорит? ― Эль попыталась сделать вид, что ничего страшного не произошло, но брови ее поползли вверх и скрылись под рыжей челкой. ― Говорит, что еще не определился. Нечеткая полоска, еле заметная, каждый раз. ― Тогда оставь это и подожди еще недельку, ― вздохнула она. ― Прости за этот вопрос, но, ― женщина замялась, ― ты знаешь, кто отец, в случае чего? ― Знаю, ― шмыгнула я носом. ― В случае чего, мы будем ему не нужны. ― А ты сама-то хочешь? ― спросила она, заметив мои колебания. ― Я не знаю. ― Еще неделя. Потом пойдешь к врачу, договорились? Все будет хорошо. А пока не кисни, Мэрилин уже выбрала для вас мультики, ― ободрительная улыбка Эль заставила меня немного оттаять. ― Джейн, знаешь, я была бы счастлива, окажись ты беременной. Тебе это нужно, даже если ты пока не определилась, как к этому относиться. Отец для ребенка ― это, конечно, важно, но не критично. Я вот не спрашивала мнения Фила, когда собиралась залететь во второй раз, и не жалею об этом. ― Ты отважная женщина, Эль, а я как была сопливой школьницей, так и осталась. ― Не говори ерунды! Рожать после сорока ― не такая уж блестящая идея. А с Бэнджи ты прекрасно ладишь, так что и со своим ребенком справишься без труда, ― она говорила так, будто моя беременность ― это уже очевидный факт, а не большой жирный вопрос. Проводив мачеху и брата, мы с Лин вооружились пиццей, попкорном, молочными коктейлями и отправились в её комнату смотреть заранее заготовленный мультик. ― Что смотрим? ― поинтересовалась я ради приличия, хотя знала: что Лин прикажет, то и буду делать. ― «Красавица и Чудовище», ― и она протянула мне потрепанную коробку с DVD. ― Да мультик же старше тебя, деточка, ― улыбнулась я, вставляя диск в устройство. ― Сколько раз ты его смотрела? ― Не много, ― пожала плечами девочка. ― На этой неделе всего раза два. На экране засветился знакомый с детства голубой экран со сказочным замком и я по опыту знала, что ничего хорошего это не предвещает: Золушка, Белоснежка, Спящая Красавица ― все они не лучший пример для маленьких девочек с неокрепшей психикой и дефицитом отцовского внимания. Если следовать модели поведения диснеевских принцесс, то начинающая леди обязательно должна проводить время либо в компании малоприятных родственников, либо в лесу, либо в башне ― в общем, где угодно, лишь бы достать её оттуда пришло в голову самому отважному и безмозглому принцу, который только отыщется в округе. Но как принцессе живется с этим дебилом после чудесного освобождения ― сказка предусмотрительно умалчивает, и на экране появляется лишь надпись из блесток «Конец» и голос за кадром «… и жили они долго и счастливо…». В реальной жизни никто не целует мертвых девочек в стеклянных гробах, и с туфелькой за растяпой, потерявшей её, бегать никто не станет. Разве что полиция, и то потому, что особа, очевидно, пьяна в усмерть. Девочкам мультик такую правду не расскажет ― это должны делать мать или отец, или старшая сестра, которая имела опыт неудачного романа с псевдопринцем в юности и не получившая ничего, кроме незапланированной беременности и склонности к алкоголизму и наркомании. Думала, что Шеннон пришел для того, чтобы спасти от тех проблем, что казались мне такими важными в семнадцать. Но вместо этого он только подкидывал новые, проводя при этом ускоренный курс взросления для начинающих. У меня не было матери, которая бы рассказала, что с такими, как Шеннон Лето дружбу не заводят, и уж тем более не рассчитывают на «долго и счастливо». Мама вместо разговора по душам просто ударила меня по лицу так, что я слетела со стула и возненавидела ее еще сильнее, а пощечину приняла как вызов. Понадобилось пятнадцать лет, чтобы понять: она переживала за меня, а разговаривать по-человечески не умела. Та пощечина и была объяснением того, что с такими, как Лето, дружбу не заводят. Я бездумно закидывала в себя попкорн, обильно заливая его сверху молочным коктейлем с манго, а сама думала о баре, что был спрятан от посторонних глаз у отца на цокольном этаже в бильярдной комнате. Невольно замотала головой, отгоняя навязчивые желания: во-первых, со мной малолетняя девочка, за которой я должна приглядывать до вечера; во-вторых, я на 99% ощущала себя беременной матерью-одиночкой. Снова. От того же мужчины, что и в первый раз. Просто сижу и охреневаю от собственной везучести: моему первому ребенку уже четырнадцать и она живет не со мной потому, что я плохая мать, да и человек, в общем-то, я так себе. После просмотра душещипательной истории Бэль, Лин предложила на выбор «Покахонтас» или «Спящую Красавицу»: я вцепилась в первый мультик. Он нравился мне больше Спящей Красавицы хотя бы потому, что в основу сюжета легли реальные события. И не смотря на то, что сестренка рыдала над тем, что Покахонтас отпустила Джона Смита одного, я не стала рассказывать, как потом она всё же отправилась в Англию, но уже с другим мужчиной, и там умерла от оспы. Вот что я называю реальной жизнью, а Спящих Красавиц мне и на работе хватает. Когда Эль и Бэнджи вернулись, мы с сестрой только закончили с мультиками и сдав девочку матери обратно, я прыгнула в машину к заехавшей за мной Меган. ― Обещаешь-обещаешь, что возьмешь меня на работу, когда вырасту? ― Лин не отпускала меня, прилипнув к машине. ― Обещаю-обещаю, ― сказала я и чмокнула малышку в щеку трижды и только тогда она нас отпустила. ― Что там у вас за сговор? ― спросила подруга, ведя машину по Беверли Хиллз к салону свадебных платьев Рене Штраусс. ― Она хочет быть моим ассистентом, когда вырастет, ― объяснила я. ― Она просто прелесть. ― Знаешь, когда мы забираем Лин на выходные, мне нравится гулять с ней и представлять, что это моя дочь. Нравится, что окружающие тоже так думают ― она же так похожа на Макса, ― улыбнулась подруга. ― Только никому не говори. ― Да я и сама так делаю, ― пожимаю плечами. ― Она же так похожа на меня. Для свадебной церемонии подруга выбрала платье цвета айвори с рукавами из кружева, непышной юбкой и открытыми плечами, всё расшитое бисером. Мне полагалось быть в шифоновом платье бледно-василькового цвета, выбор которого я доверила невесте и сегодня увидела его впервые. У Лин, тоже назначенной подружкой невесты, платье было точной копией моего. Невесту одели и она вышла показаться мне, кружась в лучах ярких ламп, и платье заискрилось, делая Меган еще красивее. Хотя куда уж больше? ― Ты плачешь? ― спросила Мегги, остановившись. ― Нет, просто свет очень яркий, ― соврала, любуясь плодами своих трудов. Я при каждом удобном случае упоминала, что эта свадьба ― отчасти моя заслуга, и спорить никто не смел. Мегги и Макс — самые дорогие мне люди, и оба достаточно намучились в прошлом. Он — со своей полигамной женой, а она — от того, что двадцать лет наблюдала за тем, как мой брат меняет девушек, женится, разводится. Она заслужила своё «долго и счастливо» именно с моим братом. Скоро они скажут друг другу «Да» и моя душа навсегда будет спокойна за эту парочку. ― А ты бы какое выбрала, чтобы выйти замуж? ― подруга подловила меня, когда я прохаживалась вдоль длинных рядов с дизайнерскими платьями. ― Никакое, я не собираюсь замуж, ― ответила я делая вид, что мне это ничуть не интересно. ― Давай повеселимся? ― она подхватила меня под руку и потащила к консультанту, хлопая своими длиннющими ресницами. ― Моей подруге тоже нужно платье. Цена не важна, остальное она вам расскажет. ― В чем Вы себя видите? ― мило улыбнулась девушка. ― В чем-нибудь непримечательном, закрытом, только не в пол. Кружево мне нравится, и цвет ни в коем случае не белый. И она повела меня в противоположную сторону от тех платьев, которые я рассматривала. Просмотрев все варианты, консультант отнесла в примерочную пять из них, каждый из которых я примерила, но выйти решилась только в одном. ― Это, вроде, ничего, ― я вышла и поднялась на невысокий подиум, одергивая ниже узкую юбку. На мне было платье-футляр длиной на две ладони ниже колен из французского кружева цвета шампанского. Рукав заканчивался точно на запястье, а верх был таким же, как у платья Мегги ― открытые плечи и лиф, плотно сидящий на груди. Самое ужасное, что платье мне и правда очень-очень нравилось. ― Давай купим? Ты такая красивая в нем! ― подруга сделала щенячьи глаза, взмолившись. ― Слушай, какой смысл? Я никогда не выйду замуж, зачем тратить деньги? ― вскинула я руками, а сама наблюдала за собой в зеркало думая о том, как чертовски хороша в этом наряде. ― Где Рене? Девочки, кто-нибудь, позовите Рене! ― Меган хлопнула в ладоши и девушка-консультант, обслуживающая нас, убежала куда-то вглубь салона. ― Я знаю хозяйку, ― ответила она на мое смятение. ― Здравствуй, Меган, дорогая, ― в зал вышла рыжая женщина в черном костюме, явно пережившая не одну пластику и, возможно, не одного мужа. Искренне ли она улыбалась ― из-за ботокса сказать невозможно. Рене подошла и они с Меган обнялись, расцеловавшись, как старые подруги. ― У вас все хорошо? Ты довольна примеркой? ― Да, Рене, спасибо, всё прекрасно, ― ответила Мегги. ― У меня к тебе просьба: я хочу купить это платье для своей подруги, ― она указала на меня. ― Но замуж выходить она категорически отказывается, поэтому я хочу оплатить полную стоимость, но платье при этом останется в салоне до того момента, пока оно ей не понадобится. Это возможно? ― Конечно, дорогая, это совсем несложно. Я предупрежу администратора, ― она оставила меня со счастливой Меган. ― Ты зря выбрасываешь деньги, я им не воспользуюсь, ― пробурчала я, скрываясь в примерочной. ― Это уже не моё дело, Дженни, ― крикнула она. ― Хочешь увидеть место, которое мы выбрали для проведения свадьбы? ― Хочу, ― отвечаю, высунув голову из кабинки. ― Одевайся, а я пойду платить.***
― Платье будет ждать сколько нужно, ― довольно сказала подруга, теперь везя меня куда-то на Холмы. ― Слушай, наверное, пришло время рассказать кое-что. Обещай сразу не убивать и дать шанс все объяснить, ― не выдержала я в конце концов. ― Что такое? ― В общем, тут такое дело, совсем беда. В мозгах коротнуло и я ... ― затыкаюсь, думая, как лучше это сказать. ― Что ты? ― она участливо посмотрела на меня. ― Я в общем, опять облажалась, понимаешь? С теми же граблями, по тому же минному полю. ― Ты про секс с Шенноном, опять? ― спросила подруга, не изменившись в лице. ― Дважды. Вернее, не дважды, а в два захода. Ну, ты поняла, ― вздохнула я. ― Как ты так быстро догадалась? ― Мне Джаред сказал. Давно еще, сразу как ты из Нью-Йорка прилетела. ― Круто, и ты молчала. А в газету случайно объявления еще не дали? Меган хохотнула, как Вивиан из «Красотки» ― в одиннадцать лет мы долго отрабатывали этот смех, но у Мегги он вошел в привычку, став чем-то вроде ее изюминки. ― И ты не будешь меня ругать? ― удивилась я. ― Нет, тебе же не пятнадцать лет! ― Тебе всё равно, что ли? ― Что ты, мне вовсе не все равно, я просто так радуюсь, — съязвила блондинка. ― А теперь держись крепче за руль, потому что у меня задержка уже полтора месяца! И знаешь что? Он прислал мне sms несколько дней назад, ― я вытащила мобильник, чтобы зачитать послание. ― «Как ты?» Что, блин, как я? — я начинала терять самообладание и скатывалась в истерику ― медленно, но верно. ― И ты ответила… ― Меган и это не удивило, она ждала развязки этой истории. ― Что у меня задержка я ответила! Учла ошибки прошлого, взвесила «за» и «против» и сказала это, а он просто слился, как последний трус! ― Думаю, этому есть объяснение, ― предположила Меган. ― Единственное рациональное объяснение ― это то, что он мудак. Через неделю пойду к врачу и точно станет ясно, беременна я, или нет. Как же я ненавижу этого придурка! ― Это так здорово! А мы с Максом займемся этим сразу после свадьбы, ― прощебетала блондинка, игнорируя мою агрессию. ― Чему вы все так радуетесь? Я без пяти минут мать-одиночка, а вам весело! Вы в своем уме? И вообще, какого хрена ты общаешься с Джаредом, собираясь замуж за моего брата? ― У тебя гормоны, что ли? Мы друзья, ― отрезала Меган. ― Он тоже приглашен на свадьбу. ― Отлично, ― я откинулась на сиденье. ― Надеюсь, в плане рассадки ты разместила нас за одним столом. Не выглядеть же мне конченой неудачницей перед родственниками, которые опять будут сокрушаться, что в тридцать с хреном лет я все еще одна. И плевать, что на первой свадьбе Макса все видели, что я была с его братом. ― А вот и этот дом, ― она остановила машину у испанской виллы, скрытой за белым забором. ― Я не хочу смотреть, ― скрестив руки на груди, отворачиваюсь, пялясь на белый забор. ― Да что за херня с тобой? ― Ну какой мне ребенок, а? Как я работать буду? Меня быстро спишут на свалку и всем станет плевать, что я там наснимала несколько лет назад и кто я вообще такая, ― натянув рукава свитера на ладони, закрываю лицо руками. ― Ты совсем дурная? Совсем уже сладкое с пресным попутала со своими итальянцами, да? Ты же хочешь ребенка, зачем тогда этот бред несешь? ― от хорошего настроения Меган не осталось и следа: теперь это была сама серьезность, а я чувствовала себя школьницей, которую отчитывала мама. Она достала из сумки папку и вручила мне: ― Что это? ― Первый лист, тебе он нужен, ― ответила Меган. ― План рассадки? ― удивилась я. Она только кивнула. Бегло пробежав глазами по списку из шести десятков приглашенных, внимание привлек только один стол, где помимо пяти малознакомых мне друзей брата, значились «Лето, Лето, Харди». ― Тут, кажется, опечатка, ― ткнула я пальцем в двух Лето. ― Никакой опечатки, всё верно. Все уже приняли приглашения и известили нас об этом лично, ― бесстрастно ответила Мегги. ― Нет, ты не могла так со мной поступить, ― рассмеялась я, не веря в эту дурацкую шутку. ― И что ты сделаешь? Испугаешься и не придешь? А может, просто встретишься и скажешь ему всё, что думаешь? ― серьезно спросила подруга. ― Он правда согласился? ― мне всё никак не верилось. ― С большим энтузиазмом. ― А Макс в курсе? Он же Шеннона терпеть не может, ― продолжаю я цепляться за призрачную надежду не проводить весь вечер между двумя Лето. ― Я бываю очень убедительна, ― подумав о чем-то своем, Меган облизала губы. ― Я тебе отомщу. Тебе и Джареду, ясно? Вы не нормальные оба! ― Заткнись и получай удовольствие. Поблагодаришь потом, так и быть.