danisnotfashionable

«Привет той части интернета, которая решила, что изучать мир моды по блогу социально неловкого факбоя из Британии – хорошая идея! В этот раз ваше решение оказалось удачным, потому что именно я иду на одно из самых главных модных событий года Met Gala 2016. Правда, до конца кричать от ахуенности мне не дает одна-единственная вещь – я иду на него благодаря спонсированию от H&M. Нет, две: я иду на него благодаря спонсированию от H&M, как и Лаки Блу Смит и Америка Пайпер, так что мне придется сидеть с ними за одним гребаным столиком».       – Ты не можешь запостить это в блог.       Дэн дергается и резко сворачивает все окна.       – Зои, мать твою, нельзя так подкрадываться к людям.       – Нельзя писать такое дерьмо. Ты идешь на Бал Института костюма моды, Хауэлл! Какая к черту разница, как и с кем.       – Я не хочу, чтобы мой интеллект понизился. Это и так случается каждый раз, когда люди находятся с Лаки в одном помещении, не говоря уже об одном столике на афтепати, – громко фыркает Дэн.       – Ты хэйтер, – закатывает глаза Зои и присаживается на край кресла, на котором сидит Дэн.       – Я этого и не отрицаю. – Дэн кивает так, будто это самая очевидная вещь на свете, заложенная в человеческой ДНК по определению. – Я один из немногих критиков, которые открыто негативно отзываются о его работе и личности. И H&M об этом знают.       – Да ладно тебе, Хауэлл, все не так уж и плохо, – тянет Зои и лениво треплет неуложенные волосы Дэна. – Все могло быть хуже: например, ты сидел бы рядом с… Я не знаю, ну хотя бы с…       Зои хмурится в попытке вспомнить, кого из фэшн-тусовки Дэн не переносит больше, чем Лаки. По ее лицу отчетливо видно, что у нее ничего не получается.       – Окей, плевать, но ты бы мог идти на него в костюме не от H&M, а от… – Зои хмурится еще больше и от интенсивности мыслительного процесса даже перестает перебирать пряди Дэна. – Нет, прости, не могу вспомнить никого хуже Лаки и H&M для тебя, Дэн.       Дэн слишком мило улыбается, убирает руку Зои со своей головы и сладким голосом спрашивает:       – Какого хуя ты так часто делаешь в Британии, солнышко? После твоего переезда я тебя вижу чаще, чем в те времена, когда мы жили вместе.       – И я тебя обожаю, – отвечает ему Зои и встает с кресла. – Всего лишь два часа перелета от Милана до Лондона, детка, я не могу упустить любой шанс увидеть твое отвратительное лицо.       Дэн снова фыркает и показывает ей средний палец. Зои ослепительно улыбается и выходит из кабинета.       – Кстати, – остановившись у двери, оборачивается она к Дэну, – вали в душ, нам уже через час ехать в аэропорт.       – Мхм? – неопределенно мычит Дэн, букву за буквой стирая неудавшееся начало статьи. – H&M забронировали мне билет на завтрашнее утро.       – Я его отменила. Не переношу эконом.       Дэн тихо смеется вслед Зои и закрывает макбук: напишет статью во время перелета. Хорошо, что он вчера решил собрать чемодан заранее. Ведь это, мать вашу, его первый Met Gala в качестве приглашенного гостя, а не в качестве блоггера с айфоном за ограждением, где орут десятки фотографов и таких же, как он.       Дэна начали активно приглашать на съемки и пиарить на нем свою продукцию, по меркам индустрии, не так давно. Он не был основным рекламным лицом ни одной крупной компании или бренда, но довольно часто светился в лукбуках и фотосессиях для чего-то вроде Teen Vogue – благо, природа наградила модельным ростом, а сам Дэн два года назад, когда начали поступать редкие на тот момент предложения, привел себя в относительно требуемую масс-медиа форму. Дэн не считает это «прогибом под современные стандарты красоты», просто ему самому приятнее, когда дизайнерская одежда на нем сидит (и когда на эту одежду есть деньги). Он, конечно, не Карл Лагерфельд, ради одежды Слимана похудевший на сорок килограммов, но пиджаки с ровной осанкой и отсутствующим животом смотрятся куда лучше.       За эти два года Дэн косвенно и непосредственно сотрудничал с Jeremy Scott, Marc Jacobs, Topshop, Tommy Hilfiger, Vetements и H&M, но это никогда не влияло на его статьи. Никакого предвзятого отношения: Дэн рекламировал новую линию прет-а-порте и так же жестко, как и раньше, критиковал в своем блоге вышедшую коллекцию аксессуаров. Пиар-менеджеры и креативный директор знали об этом – и именно из-за этого его и приглашали. Дэн понимал, что все это создавалось для их рекламы «честного» бренда, но, в принципе, ничего против не имел. За семь лет в фэшн-индустрии у него притупилось ранее обостренное чувство мировой справедливости, поэтому ничего плохого в том, чтобы делать деньги на том, что из него делают деньги, он не видел. В конце концов, он не из семейства Кардашьян и никогда продавать и продаваться, как они, не будет, но держаться в индустрии все же нужно. А без постоянной рекламы это невозможно.       Даже сейчас его недовольство касательно выбора бренда, по большому счету, утрировано. Дэн ведь знал, на что шел, когда подписывал контракт с H&M. Он с самого начала понимал, что это не закончится простыми съемками тридцатисекундной рекламы, поэтому возмущаться, когда гребаный всемирно известный бренд покупает тебе билет за триста штук долларов, а Анна Винтур самостоятельно одобряет твое имя в списке гостей, не просто бессмысленно, а еще и пиздецки глупо. Дэн безумно рад предоставленной возможности, просто по натуре склонен выебываться, когда происходящее не стопроцентно идеально. Но прямое приглашение от Винтур и позиция главного рекламного лица Gucci светят ему только во снах, так что заткнитесь, мистер, и попытайтесь не умереть от счастья. В конце концов, возможность отказаться от приглашения H&M и пойти на бал как обычный блоггер у него все еще имеется.       Поднявшись в ванную, Дэн открывает кран и присаживается на край ванны. В процессе наблюдения за весьма концептуальным движением воды в его голову приходит гениальная идея – позвонить, блядь, Филу. Они не общались около двух недель, ограничиваясь лайками в инстаграме и короткими сообщениями, потому что ни у одного из них не было времени. Дэн лихорадочно заканчивал статьи, разгребал образовавшиеся за три дня отдыха завалы, встречался с представителями H&M и, отказавшись от помощи их стилиста, подбирал себе образ, а Фил снимал остатки осенне-зимних лукбуков и договаривался насчет нового весенне-летнего сезона. До него еще три месяца, но Дэн давно уяснил, что во внутреннем мире моды, недоступном взгляду простого обывателя, дни и часы считаются совсем иначе.       – Хэй, ты не занят? – Дэн держит айфон рядом с ухом, пальцами свободной руки перебирая струю воды.       – Дэн?.. – раздается в динамике сонный голос.       – Да, именно это высвечивается у тебя на дисплее во время моего звонка, я проверял, – закатывает глаза Дэн и тихо шипит, когда вода резко становится горячее.       – Дэн… – неразборчиво повторяет Фил. – Сейчас девять утра, ты в курсе?       – Мой мистер голосовые часы, спасибо за информацию!       – Девять утра, во время которых я сплю.       – Я улетаю через четыре часа, решил сделать звонок из родных берегов.       – Улетаешь? – Голос Фила потихоньку становится более осознанным, и Дэн еле сдерживает себя от краткого звука умиления. – Куда?       Дэн непонимающе хмурится, выдергивая руку из-под струи воды. В тот момент, когда он тянется за бомбочкой для ванны, до него доходит, что за всей этой суматохой он так и не успел рассказать Филу о главном событии своей жизни за последнее время. Предложение от H&M поступило неожиданно, две недели назад Дэн о нем даже и не догадывался, продолжая попытки найти прошлогодние контакты и связаться с организаторами, способными дать ему возможность попасть на бал в качестве независимого блоггера, а не журналиста. А потом организаторы связались с ним самостоятельно и с совершенно противоположным намерением.       – Упс, – говорит Дэн и с громким звуком кидает ароматную бомбочку, привезенную Зои вчера вечером, в ванну. – В Нью-Йорк. Не верю, что говорю это, но на Met Gala. В качестве приглашенного гостя.       – Ого. – Дэн слышит, с какой широкой улыбкой говорит это Фил. – Поздравляю, Дэн, это большой прорыв. Как получил приглашение?       – Благодаря сотрудничеству с H&M.       Фил смеется так громко, что Дэн начинает сомневаться, что он вообще спал. Дэн ненавидит своих друзей.       – H&M? Который в этом году спонсирует Лаки и Пайпер? С их обычными, ничем не примечательными костюмами? Дэнни, да ты в заднице!       – Спасибо, Фил, я очень ценю твою поддержку. – Дэн поджимает губы, ставит звонок на громкую связь и, отложив телефон на столик у ванны, начинает стягивать с себя домашнюю одежду.       – Прости, прости! – посмеивается Фил и его смех эхом разлетается по просторной ванной. – Но ты и семейство Смитов за одним столом – самая сюрреалистичная вещь.       – Зато у меня есть приглашение, – в ворот футболки бубнит Дэн. – Возможность присутствовать на выставке и основном шоу и посветить своим лицом на красной дорожке стоит того.       Сложный процесс погружения в горячую воду проходит успешно, Дэн даже не стонет от горячей воды, гейзер пахнет чудесно. Жизнь, сука, в данную секунду времени просто прекрасна.       – Тогда встретимся там, мальчик в костюме H&M.       – Что? – Дэн даже пропускает комментарий о принадлежности его вечернего аутфита мимо ушей. – Ты тоже будешь там?       – Да, вылетаю вечером. – Фил потягивается с громким звуком, и тут же себя прерывает: – Погоди, ты в ванной?       – Ага, сижу в ароматах привезенного Зои гейзера и благоухаю, – от неожиданности отвечает на вопрос Дэн. – Скажи, что ты будешь фотографом в студии, а не просто папарацци. Я был с этими ребятами на балу в прошлых годах, это еще больший ад, чем моя работа.       – Нет, – слышит Дэн в голосе Фила очередную улыбку. – Вы слишком плохого мнения обо мне, Дэниел, я даже не думал о работе папарацци в пятнадцать лет: не хотел, чтобы звезды меня проклинали и я умер от плохой ауры еще до тридцати. Я тоже получил приглашение. И дважды погоди, ты разговариваешь со мной голым?       – От кого? – удивляется Дэн. – Неужели Topshop за твои многолетние покупки одних и тех же джинсов и футболок у них в магазине решили тебе отплатить? И да, когда я проверял в прошлый раз, люди мылись без белья.       – Да вы развратник, мистер! И месть за H&M засчитана, – смеется Фил. – Я иду с леди Дианой.       – Фон Фюрстенберг? Она же не выпускает мужскую линейку одежды.       – Я и не говорил, что я иду рекламировать чей-либо дом. – Дэн счастлив, что не решил в этот момент почистить зубы, попить воды или просто, блядь, подышать – к чертям захлебнулся бы от удивления. – Я просто ее сопровождаю.       – Фил, какого хуя? И ты об этом молчал? – Дэн так сильно всплескивает рукой, что брызги воды попадают на айфон и почти долетают до двери ванной. – Нет, блядь, даже не так – какого хуя именно ты? Еще скажи, что ты по вечерам тусишь с Анной Винтур.       – Тусить не приходилось, но кофе мы вместе выпивали.       – Фил!       – Прости, я просто не считал это чем-то важным и стоящим упоминания в разговоре? – полуспрашивает-полуотвечает Фил на восклицание Дэна.       – Да для тебя, блядь, все не важно, что не касается фотографии и выбора фильма для вечернего просмотра. Для тебя и я нихуя не имею значения.       Дэн со злости тянется к айфону, сбрасывает вызов и заливает еще половину ванной. Абсолютно похуй, его откровенно заебало такое отношение Фила к нему и жизни в целом. Он может выбрать свои любимые роллы, рассказать, какое вино он предпочитает пить и где он учился, как зовут членов его семьи, где работает его брат, какие модели были на его съемке сегодня, как ассистент налажал со светом, что ему нравится читать и как расслабляться… Но не больше. Ничего по-теплому личного или дружески интимного, ничего, что говорило бы о нем как о живом человеке, а не как о созданном образе. Вначале Дэн думал, что так Фил общается исключительно с прессой и журналистами, но чем дальше они выходили за рамки профессионального общения, тем, казалось, глубже Фил уходил в себя. Дэн не стеснялся делиться с ним собой: своими проблемами, плюсами-минусами, своей жизнью, своими мечтами и планами. Не боялся показывать это ему, не боялся быть настоящим, а не созданным образом всего лишь с небольшим количеством острых углов. Не боялся быть, жить и чувствовать. В Филе живого и настоящего будто не было вообще. Дэн никак не мог понять, почему он прячется, потому что он видел в Филе заинтересованность. Фил слушал, Фил тянулся, Фил запоминал его любимое вино и жанр кино и приносил к Дэну домой ту самую бутылку и тот самый фильм, Фил поддерживал его в моменты срывов – и ничего больше. Они часто играли на грани фола, эта тонкая линия между дружеской и романтической заинтересованностью ими двумя была выучена идеально, Дэн знал, что он интересует Фила – Дэн видел это по его глазам и неслучайно случайным прикосновениям. Или Дэну казалось. Или Фила Лестера нет вообще, а он и впрямь идеально созданный бренд, и Дэн все это время общался с призраком. Да, его удивление касательно того, что Диана Фон Фюрстенберг выбрала его своим сопровождающим довольно велико, но смесь расстройства, злости и обиды на то, что Фил умолчал о своем с ней близком знакомстве – в разы больше. И то, что он почти ничего не рассказал о своих отношениях с родителями, сославшись на всякую хуйню вроде «они прекрасные люди, и у нас все замечательно!», и то, что не поделился тем, когда и как он вообще начал отдельную от них жизнь, и… Да теперь Дэну любые улыбки и эмоции Фила кажутся насквозь фальшивыми. Всегда чересчур вежливый и не говорящий о своих чувствах, рассказывающий истории из своей жизни со стороны рассказчика, а не со стороны человека, который их пережил.       Дэн быстро домывается, не обращая внимания на благоухающий гейзер, и вылезает из ванны. Айфон подлежит спасению путем вытирания воды о полотенце, а Дэн подлежит спасению благодаря его вибрации и получению сообщения.

«Имеешь. Самое важное. Жди меня в НЙ и разреши один разговор. Фил».