***
Оби-Вана в последнее время тоже одолевало странное чувство, которое он раньше не испытывал. Это было… он затруднялся с ответом. Все его мысли возвращались к учителю и его новому падавану. Иногда во время глубоких медитаций Кеноби даже улавливал обрывки видений о том, как высокий джедай обучал своего юного ученика… А может, это всего лишь было разгулявшейся фантазией. Казалось, что прошло гораздо больше месяца с тех пор, как Оби-Ван в последний раз был в Храме. А странное чувство являлось жесточайшим угрызением совести. Да, он был благодарен Квай-Гону: что бы тот ни задумал, Оби-Ван получил долгожданный отпуск и освобождение от всех падаванских обязанностей, а что досталось самому джедаю? Очередной ученик. И судя по всему, его обучение давалось гораздо сложнее, чем Джинн предполагал. Оби-Ван сладко потянулся и, прищурившись, левитировал датапад прямо на дремлющего в соседнем пляжном кресле Мола. Тот одним быстрым и резким движением схватил датапад прежде, чем он упал, и с укором посмотрел на бывшего падавана. «Скромная обитель зла» младшего ситха на деле оказалась вполне уютным местечком, отлично подходящим для безделья двух нерадивых учеников. Оби-Ван уже несколько недель планировал побег от злого ситха, но забивал, а Мол каждое утро обещал себе поиздеваться над юным недопадаваном, но благополучно забывал. — Эй, ты чего творишь? — обиделся ситх. — Знаешь, засиделись мы тут, — пожал плечами Кеноби. — Пора бы навестить столицу, наших учителей… — Завтра, — уверенно сказал Дарт Мол. И начал спать дальше. Конечно, все к этому и шло, но ведь он и сам был рад на время оставить старшего ситха с его приказами (с абсолютной властью у Палпатина пока было плохо, а абсолютный маразм уже проклевывался) и предаться неожиданному, но приятному отдыху. Хотя на задворках сознания Мол предполагал, что у Кеноби такая хитрая тактика: сначала усыпить его ситхскую бдительность, а потом приставить к горлу меч. Оби-Ван рассуждал аналогично.***
Двери распахнулись, и на пороге появились две подозрительные фигуры, замотанные в тяжелые плащи темного цвета. Квай-Гон и Палпатин переглянулись. Они спокойно пили чай в офисе Коса и вели беседы о высоком (точнее, Джинн жаловался на падавана, а Кос — на нерадивых сценаристов, заставивших забрака бросить свою пассию и улететь в закат на своем гоночном спидере, и хуже того, продолжения не планировалось), и никто из них не ожидал таких странных гостей. Тем временем, посетители, не произнеся ни слова (куда только охрана глядела?), достали из складок плащей небольшие цилиндры, подозрительно похожие на световые мечи. Джинн с тоской вспомнил про свой собственный меч, одолженный магистру Винду для съемок в новом холофильме (его собственный безнадежно починил Энакин), на который его смог уговорить Палпатин. Квай-Гон взглянул на канцлера: тот сидел с каменным выражением лица и ничего не говорил, потому что был очень вежливым, и, в случае чего, готовился все отрицать. Повисла неуютная тишина. Незнакомец повыше застенчиво переминался с ноги на ногу, а его спутник наконец-то сбросил с головы капюшон и зловеще произнес: — Вот мы и встретились, учитель! Квай-Гон удивленно вскинул бровь, лихорадочно начиная придумывать варианты ответов. По «официальной» версии, ученик давно и безнадежно сгинул на Татуине. На вид Кеноби было почти не узнать: отросшие рыжеватые лохмы вместо привычной падаванской стрижки, более темная одежда, загорелая кожа, меч с обнажившимся красным лазером, желтые глаза… — Оби-Ван? Ты стал ситхом?! — сурово произнес мастер Джинн, прищурившись. Это уже никуда не годилось! Мало он парня по кодексу джедаев в свое время гонял! Кеноби улыбнулся, выключил меч и вытащил контактные линзы. — С днем дже… дурака вас, учитель! — радостно произнес он. Второй посетитель, оказавшийся забраком, тем временем, по-хозяйски повесил свой плащ на специальный крючок за дверью, кивнул Палпатину и уселся на уютный диванчик, вытянув ноги. Кеноби последовал примеру приятеля. — Квай-Гон, — обвиняюще начал он, — вы бросили меня на Татуине! Джинн подумал, что когда-нибудь ему бы все равно пришлось объясняться. — Падаван, — официально начал он заранее продуманную речь. — Прости меня, но у меня не было выбора, потому что Избранный… — Подождите! — резко прервал его Кеноби. — Я хотел сказать, что совершенно на вас не сержусь. Наоборот, я прибыл, потому что хотел поблагодарить вас. И мне совершенно неинтересно, почему вы так поступили. Знаете, я просто восхитительно провел время! Море, солнце — я даже не помню, когда у нас был последний отпуск. Вы же знаете, что я люблю теплый климат. Квай-Гон еле верил своим ушам. Он ожидал, что встреча будет куда менее дружественной, а вместо предполагаемых упреков и угроз… И похоже, что падавана все более чем устраивало, и обратно в Орден он возвращаться не собирался. — Мой новый друг любезно предложил перекантоваться пока в его берлоге, — продолжил Оби-Ван. — Там столько прекрасных пейзажей! Забрак встрепенулся. — Совсем забыл! Учитель, поздравляю вас с прошедшим днем рождения! — он достал откуда-то небольшой сверток. — Это подарок для вас. Палпатин, до этого сидевший тихо-тихо и делавший вид, что его здесь вообще нет, авось и не вспомнят, поморщился от такой фамильярности. Но подарок принял и начал разворачивать оберточную бумагу. По ней оказался длинный шарфик темного-синего цвета. — Сам связал! — гордо сообщил забрак. Кос смахнул скупую ситхскую слезу и намотал шарфик на шею. Квай-Гон краем глаза посмотрел на него и почему-то испытал неджедайское чувство зависти. Кеноби словно прочитал его мысли и ехидненько сказал: — Не беспокойтесь, учитель! Мне совершенно некуда торопиться, могу сделать вам такой же. Вы же не думали, что я вернусь в Орден? Кстати, у меня полно прекрасных фотографий! Джинн вздохнул. Ну почему, почему он сам не догадался остаться на Татуине?!***
Квай-Гон со стоном проснулся. Нет уж, пусть лучше Кеноби сразу убьет его при следующей встрече!