***
Глубокой ночью Тобирама вернулся в свои комнаты и прочно запер дверь. Чуть подумав, обвесил её в дополнение ко всем чарам, что навёл раньше, ещё и самыми мощными заглушающими. Для дела, которым пришла пора заняться, лишние уши не нужны. Пройдя в спальню, Тобирама остановился у сундука и, осмотрев ещё раз волшебным глазом окрестности — вдруг дежурящий ночью Аргус Филч спешит к нему со срочным сообщением? — повернул ключ в седьмой замочной скважине и откинул крышку. Подземелье, в котором он держал пленников, претерпело некоторые изменения: было разделено пополам прочной стеной и снабжено дополнительными заглушками, что лишило захваченных возможности взаимодействовать и общаться любым способом. Кроме того, камеры уже сами по себе частично выполняли функцию пытки — маленькие настолько, что даже сесть, вытянув ноги, не представлялось возможным, они могли довести до клаустрофобии любого, вопрос лишь во времени заточения. Когда Тобирама открыл крышку, в нос тут же ударил стойкий запах аммиака — ещё один прекрасный метод пытки, особенно хорошо действующий на тех, кто привык к бытовым удобствам в круглосуточном доступе. К этому ещё добавлялись полтора дня без еды и питья — Тобирама на основании своих знаний о магах прикинул, что этого времени должно хватить для того, чтобы подорвать внутренние стержни пленников и попробовать провести допрос. Со дна своей камеры Бартемиус уставился на него с животной ненавистью. Связанный, сидящий в луже собственной мочи, он что-то беззвучно бормотал, четвертуя Второго взглядом. «Что ж, как и ожидалось, этот более крепкий», — мысленно кивнул себе Тобирама и перевёл взгляд на второй отсек. Однако Питера там не было — лишь груда верёвок, прежде его удерживавших, и… «Всё, как и писали Аластору Римус Люпин и Альбус», — подумал он и, убрав с одной из половин подземелья заглушку, сказал: — Питер, прими свой облик, иначе я заставлю тебя это сделать. Обыкновенная крыса, до того пытавшаяся спрятаться от его взгляда под верёвками, сдавленно пискнула, но через секунду на её месте возник Питер. «Интересно, — отметил Тобирама про себя. — Превращение в зверя может быть действительно полезным навыком. Стоит почитать об анимагии и побеседовать с Минервой». — Это жестоко… — промямлил Питер, и Тобирама переключил внимание на него. — Такие условия… — Будто вы собирались предоставить мне лучшие, когда нападали, — отрезал Тобирама. — Кормили бы… — слабо возразил Питер, но быстро замолчал. Из соседней импровизированной камеры Бартемиус продолжал пилить его взглядом — конечно же, понимал, что Тобирама ведёт разговор с его соседом, хотя и не слышал слов. Впрочем, нельзя было исключать возможность, что он способен читать по губам… Второй принял решение быстро и оглушил Крауча. Питер взвизгнул, когда увидел палочку, и весь сжался — опасался, что следующее заклятие полетит в него. Однако Тобирама не спешил; он направил палочку на Петтигрю и зловеще произнёс: — Мне нужна информация, Питер, и я её получу. Вопрос в том, как много от тебя останется к тому моменту, как мы закончим. Он не пытался, он шёл наверняка — воскресил в воспоминаниях полный образ этого мага и понял, что перед ним за человек. От его слов Питер затрясся пуще. Запах аммиака стал сильнее. — Я… я не х-хотел… Тёмный Л-Лорд п-приказал… — Похоже, ты ещё не готов к разговору, — отчеканил Тобирама. — Я вернусь завтра и хочу услышать не жалкие оправдания, а ответы. — З-завтра?.. Нет, постойте, погодите!.. Но Тобирама уже вернул на место заглушку и захлопнул крышку сундука. Потом, прикинув, что маги всё же не приспособлены к таким видам пыток и вполне могут совершить что-нибудь неадекватное на нервной почве, сбросил каждому из пленников по фляге с водой и по яблоку.***
Зато когда он вновь открыл сундук следующей ночью, Питер был готов. Впрочем, для начала Тобирама проверил Бартемиуса; тот медленно, но верно скатывался в безумие (или оно уже было с ним прежде, а теперь возвращалось, Второй не мог судить за недостатком информации) и лишь огрызался, и через три слова поминал «хозяина». Поэтому Тобирама решил не тратить на него время, урванное у дел и короткого сна, и, вновь оглушив второго пленника, переключился на Питера. — Я слушаю. Петтигрю поднял на него слезящиеся глаза, пару раз всхлипнул, а затем всё же начал говорить: — Когда я летом сбежал от Сириуса и Римуса, я с-спрятался… не знал, что делать — раз знали они, знал и Дамблдор, что я жив. Он стал бы искать меня, это очевидно… И я решил, что лучше бежать из страны и попытаться найти Тёмного Лорда… Ходили слухи, что он где-то в Албании… И я смог найти его, используя крыс — они многое мне рассказали… Тёмный Лорд был таким слабым — всего лишь дух без собственного тела, — Питер сглотнул и заговорил чуть уверенней: — Но он знал ритуалы, ему только нужна была помощь. Он был рад, что я вернулся к нему — по-своему рад, не в обычном смысле. Он поручил мне найти тело, в котором он мог бы временно поселиться… тело младенца, — он снова всхлипнул и зажмурился, словно бы ожидал удара. — Почему именно младенца? — ровно уточнил Тобирама. — Разве взрослое тело не практичней? Питер резко распахнул глаза и уставился на него, шокированный сказанным. — Потому… — пробормотал он, глядя на Второго со страхом, — потому что Тёмный Лорд сказал, что до года тело младенца можно полностью захватить. А когда он вселялся во взрослого мага, это всё равно было сожительство, телом управлял не он… «И почему этот Волан-де-Морт делится подобными подробностями с кем-то вроде Питера? — мрачно подумал Тобирама. — Кажется, всем магам присуще наплевательское отношение к собственной безопасности». — И я… нашёл для Тёмного Лорда, что он хотел, — Питер опасливо вжал голову в плечи, однако Тобирама молчал. — Я провёл ритуал, и хозяин обрёл временное тело. После этого мы с ним долго путешествовали, пока не добрались до Британии… Далее он поведал о том, как они обосновались в особняке покойного отца Лорда, о вызволении Бартемиуса из домашнего заключения отца, который обманом вызволил его из тюрьмы, об информации, полученной ещё в Албании от колдуньи из Министерства по имени Берта Джоркинс, и плане, который они втроём (точнее, Лорд) на её основании придумали. К концу рассказа Тобирама имел неплохое представление о сложившейся ситуации. И о том, насколько планирование спецопераций магами хуже даже, чем забота о безопасности ими же. «На целый год отправить в Хогвартс, под нос к Альбусу, психически нестабильного человека с заданием добиться того, чтобы Гарри Поттер участвовал в Турнире Трёх Волшебников, провести его через соревнование и помочь выиграть только затем, чтобы в самом конце мальчика переместили в заранее подготовленное место для свершения ритуала… — проговорив это у себя в голове ещё раз, Тобирама осознал с ещё большей отчётливостью всю бредовость плана. — Либо Волан-де-Морт имеет для этого какие-то дополнительные мотивы, которыми догадался не делиться с Питером, либо мой противник — ненормальный». Впрочем, торопиться с выводами он не спешил — сперва следовало как минимум допросить ещё и Бартемиуса, чтобы сравнить показания. Но Крауч крепкий, его допрос потребует больше сил и времени и, возможно, всё-таки ментальной магии, чему Второй был не особенно рад… Что ж, это подождёт до выходных. Тобирама поднялся со стула, сбросил Питеру и его соседу немного еды и вновь наполненные фляжки и собрался захлопнуть крышку. — Мистер Грюм… — заискивающе проговорил Питер. — Вы не могли бы убрать… всё это?.. Несколько мгновений оценивающе поразглядывав его, Тобирама без слов применил чистящее заклинание. — Соображай теперь, к кому твой Лорд может обратиться за помощью. Расскажешь мне завтра, и тогда я подумаю о том, чтобы улучшить твои условия существования, — он криво усмехнулся. — И кстати, не советую долго оставаться в облике крысы — чем меньше животное, тем быстрее у него обмен веществ, так что есть тебе хотеться будет больше. Питер страдающе вздохнул. — Уж я знаю…***
В следующую ночь, со среды на четверг, ничего нового и интересного Питер не сказал, попеременно называя имена всех известных Министерству подозреваемых в причастности к деятельности Лорда в прошлую войну, но оставшихся на свободе по тем или иным причинам, поэтому Тобирама вновь оставил его думать без еды. Бартемиус продолжал глядеть на него волком и что-то шептать; на контакт Крауч принципиально не шёл. Похоже, действительно придётся ждать выходных. Проверка комнат сотрудников, как и в целом надземной части здания, была завершена, и теперь предстояло обследовать особые подземелья и ходы, ведущие из замка. Уроки шли своим чередом, ничего нового на первой неделе Тобирама не придумывал — просто проверял, на что способны его студенты. Вот и на уроке четверокурсников Гриффиндора и Слизерина в четверг он сделал то же самое. На протяжении всего занятия что Гарри, что Драко смотрели на него исподлобья. Поппи привела парней в нормальное состояние, но повозиться ей пришлось, как знал Тобирама, неплохо — старые противники, получив разрешение, повыпускали друг в друга такой гадости, что даже опытная медведьма не сразу разобралась. Улучшением же было то, что друг друга парни принципиально не замечали. Не то, чтобы конкретно эти двое Тобираму особенно интересовали — они были хорошей первоначальной моделью для обкатки программы по водворению здоровой конкуренции между факультетами без вредительства. Впрочем, к Гарри Поттеру всё же стоило присмотреться внимательней и подумать, как можно и стоит ли использовать его против Волан-де-Морта. По сути, это было практически то же самое, что впутывать гражданского в разборки шиноби… не сказать, чтобы Тобирама так никогда не делал, но всё-таки здесь, в этом мире, это могут воспринять с меньшим спокойствием, чем в его родном. «Значит, мальчика нужно учить», — подытожил Тобирама и после того, как прозвенел звонок, окликнул обоих: — Поттер, Малфой, задержитесь. Парни обернулись почти синхронно. Подруга Гарри, Гермиона Грейнджер, что-то быстро прошептала ему на ухо и увела Рона Уизли. Драко сделал величественный жест, давая понять спутникам, что они могут идти без него, и гордо задрал голову. — Сэр? — важно, стараясь скрыть неприязнь, проговорил он. — Что случилось, профессор? — Гарри держался более кротко, всем своим видом выражая раскаяние. Судя по движению губ, именно об этом ему шептала давеча Гермиона. — Директор объявит об этом сегодня за ужином: в субботу в четыре в Большом зале будет первое собрание Дуэльного клуба, — без предисловий сообщил Тобирама. Накануне он окончательно получил от Альбуса позволение поступать, как сочтёт нужным, чем собирался воспользоваться. — Для шестого и седьмого курсов посещение обязательно, пятый и четвёртый — по желанию. Но для вас двоих обязательно тоже. — Позвольте! — возмутился Драко. — Почему это «обязательно»? — Профессор МакГонагалл сказала мне, что наказывать за провинности принято, оставляя после уроков. Это занятие — после уроков. — Вы заставляете нас в качестве наказания посещать клуб? — Гарри широко распахнул глаза. — А что, с первого раза не дошло, Поттер? — явно по привычке огрызнулся Драко, но тут же опасливо покосился на Второго — понял уже, что того лучше не доводить. — То есть, это вполне очевидно из ваших слов, сэр… — И как долго нам на него ходить? — безрадостно уточнил Гарри, недружелюбно поглядывая на Малфоя; тот, впрочем, отвечал ему тем же. — Пока не научитесь достойно сражаться, — отчеканил Тобирама. — Ваша дуэль в понедельник была откровенно жалкой. Теперь оба парня покраснели и отвели глаза; Гарри сжал кулаки, а Драко прикусил изнутри щёку. «Пусть не забывают, кто их общий враг, — подумал Тобирама, жестом отпустив студентов. — До тех пор, пока не появится настоящий, не тренировочный».