"Душа человека" (This Man's Heart)

Однажды, проснувшись чудесным сентябрьским утром, Шерлок вдруг встревожился. Увидев, какое прекрасное солнце светит на улице, он решил пропустить завтрак. Шерлок вознамерился пойти на Соленые Болота, поискать там дохлых жаб, пригодных для препарирования. Он побежал к берегу, отвязал свою маленькую лодку и уже приготовился сесть в нее, как вдруг заметил кое-что такое, от чего сердце ёкнуло. Далеко отсюда, в Западной Березовой Бухте, развевалось на ветру нечто похожее на красный флаг. Шерлок сразу понял, что это такое – шарф Джона Уотсона. Все мысли о жабах и болотах мигом выскочили у Шерлока из головы, и он начал грести в сторону Западной Березовой Бухты. В ясную погоду от Парусной до Западной Березовой Бухты плыть было около получаса, но в тот день путь показался Шерлоку гораздо длиннее. Когда он, наконец, причалил, Джон Уотсон уже ждал его. Он отвязал шарф от ветки и снова обернул его вокруг шеи. Сначала они просто стояли и молчали; в первый раз они могли хорошенько рассмотреть друг друга, ведь их последняя встреча была краткой и случилась ночью. Ни один, ни второй не знали, что сказать, с чего начать, и на секунду Шерлоку захотелось иметь под рукой клочок бумаги и карандаш. Он чувствовал бы себя непринужденнее, если бы не этот пронзительный взгляд Джона. Вспомнив их последнюю встречу, Шерлок чуть усмехнулся – теперь все было по-другому. Он не бродил вокруг городка, пытаясь хотя бы мельком увидеть человека в маске, их встреча была запланирована, Джон помнил о своем обещании и подал сигнал, чтобы Шерлок пришел. – Доброе утро, сосед, – почти торжественно сказал Шерлок. Джон удивился. Несколько дней назад его сестра уехала, и как только за ней захлопнулась дверь, он подумал о Шерлоке и о сигнале. Но как бы ему не хотелось увидеться с высоким молодым человеком из Парусной Бухты, Джон засомневался. Что, если он охотник до нелепых слухов о Звере, ходящих в городке? Что, если он хочет заглянуть под маску и посмотреть на его увечья? Через два дня Джон принял решение и привязал шарф к дереву возле берега, но сомнения его не оставили, только усиливаясь. Что, если Шерлока уже кто-нибудь отговорил? Что, если он не увидит сигнала? Что, если он увидит и не придет? Что, если, поговорив с ним один раз, он решит, что встреча со Зверем того не стоила? Сработал защитный механизм – Джон старался подготовить себя к любому исходу дела и любой реакции, но никак не надеялся на столь быстрый отклик. А робкая улыбка Шерлока заставила его забыть все дурные предчувствия. Джон неуверенно улыбнулся в ответ и протянул руку. – Доброе утро. Джон Уотсон, приятно с вами познакомиться. На этот раз как положено. Конечно, Шерлок заметил, как Джон чуть замялся перед последней фразой – напоминанием об их ночном разговоре – и пожал руку Джона, понимая, что не в силах справиться с улыбкой. Теперь, когда Джон не закрывал лицо руками и сказал больше, чем одно-единственное слово, Шерлок как следует расслышал его голос. В минувшие месяцы он часто пытался припомнить то, что слышал, пытался представить, как прозвучало бы из уст Джона целое предложение, но того, что было сейчас, не ожидал. Мягкий, мелодичный, хорошо поставленный голос с приятным акцентом, совсем непохожим на акцент английских матросов, который Шерлок слышал раньше. – Шерлок Холмс. Очень рад с вами познакомиться. Как положено. Шерлок восхищенно разглядывал Джона при дневном свете. Его глаза просто великолепны, подумал Шерлок. Сейчас, когда Джон стоял в тени деревьев, они казались черными, как безлунная ночь, и менялись, едва в них попадал свет. До крайности встревоженный взгляд. Рот был почти не поврежден, только в левом уголке верхней губы виднелся похожий на укус маленький шрам. Невозможно было смотреть на маску – тонко выделанную кожу, плотно прилегающую к обезображенному лицу, и не представлять, что под ней таится чудовищное зрелище. Джон, наверное, догадался, о чем думал Шерлок, потому что прошипел: «Перестаньте!», заставив Шерлока отвести взгляд. – Неведение тревожит, – объяснил Шерлок. – Я представляю… самое худшее. Джон помрачнел и поджал губы; казалось, им овладело нечто похожее на печаль, и Шерлок вспомнил, что в ту ночь он видел Джона очень расстроенным и без маски. Потом, в ту же ночь, когда Шерлок лежал под одеялом в комнате для гостей и ждал сна, он не мог вычеркнуть из памяти те печальные глаза. Джон ничего не ответил, но взгляд кричал о том, что самые худшие догадки – правда. – Но у вас прекрасные глаза, – сказал Шерлок, пораженный собственной смелостью. Джон, ошеломленно приоткрыв рот, на мгновение застыл, потом покачал головой, будто пытаясь забыть последние слова Шерлока. – Пойдемте, – хрипло проговорил он, – я хочу вам кое-что показать. Они двинулись вдоль берега Западной Березовой Бухты, Джон шел широкими шагами, Шерлок без труда поспевал за ним. Они миновали усадьбу Уотсонов и оказались перед Островом Влюбленных. К нему вела песчаная коса, но уровень моря поднимался все выше, угрожая вскоре затопить ее. – Если вы пойдете со мной на остров, чтобы вернуться, нам придется подождать, пока не наступит отлив, – предупредил Джон, не знавший, насколько упорен и любопытен был его спутник. Шерлок и Джон пошли по песчаной косе, мимо бакланов, выбравшихся из гнезд и гревшихся на скалах на солнце, прямо к берегу Острова Влюбленных, а потом – по узкой извилистой дорожке между деревьев с разноцветными кронами, и через некоторое время вышли к полянке, окруженной серебристыми березами. На ней стояла маленькая хижина, выстроенная Джоном, и Шерлок вдруг понял, почему некоторые жители Сент-Сесиль поговаривали, что видели дымок над Островом Влюбленных. Хижина была маленькая, но крепкая. Внутри стоял деревянный стол, очаг и единственное кресло. Войдя в дверь, Шерлок затаил дыхание. В комнате было достаточно светло, и он увидел рядом с дровяным очагом небольшую кучку костей. Заметив выражение его лица, Джон поспешил объяснить. – Это не человеческие кости. – Очевидно, – ответил ничуть не умеривший любопытства Шерлок. – Если я нахожу мертвое животное, я обдираю с него шкуру, варю кости, и, когда они высохнут, заново собираю скелет. Это помогает мне понять, как сгибаются лапы лисиц или зайцев, или как летает рябчик. И потом, когда я встречаю раненое животное, так легче наложить повязку на поврежденное крыло или лапу. – Вы и до сих пор врач, – сказал Шерлок и заметил на маленьком столе скрепленную смолой часть скелета, похожего на скелет дикобраза. Работа над ним явно подходила к концу, оставшиеся косточки валялись на столе. Он подошел поближе, чтобы лучше рассмотреть эту жуткую головоломку. – Тут не хватает кости, – сказал он, жестом указывая на стол. – Быть не может, – ответил Джон, – я подобрал этого дикобраза сразу же после того, как его убил рыбак, и тотчас привез сюда. – Тут только шестьдесят шесть костей, так что либо вы потеряли одну где-то, либо… О! – Шерлок широко распахнул глаза, когда его осенило. – Взгляните на размер скелета – ясно, что дикобраз был еще детенышем. Кости не хватает в правой задней лапе. Она не терялась, животное просто родилось без нее, поэтому передвигалось медленнее обычного и стало легкой добычей. – Потрясающе! – воскликнул Джон, сияя синими глазами и подавляя улыбку. – А я пока еще не понял, что кости не хватает. Вы даже это знаете, сколько должно быть костей в скелете дикобраза? – Вы не единственный изучаете останки животных, хотя мои цели не столь благородны, как ваши. – Каковы же тогда ваши цели? – с любопытством спросил Джон. – Большинство людей называет их болезненным любопытством, я же настаиваю, что это научная любознательность. Джон кивнул, потом опустился на пол перед большим кожаным мешком, достал из него труп грызуна, надел перчатки по локоть и жестом показал Шерлоку идти за собой на улицу. Выйдя из хижины, Джон стал посреди поляны и вытянул руку. – Наверное, придется подождать, – сказал он Шерлоку. Над островом пролетели голуби и стая чаек, а Джон всё ждал. Шерлок не знал, чего они ждут, и поэтому просто стал смотреть на Джона. Маска на щеках натянулась, и Шерлок понял, что его спутник улыбался – усмехался, на самом деле – первой искренней улыбкой. Она совсем его изменила и очень ему шла, он казался моложе и почти беззаботным. Наконец, Шерлок услышал шум крыльев и посмотрел вверх. В ясном небе над ними широкими кругами парила, обозревая окрестности, хищная птица. Когда птица стала снижаться прямо над Джоном, Шерлок непроизвольно шагнул вперед, пытаясь защитить его от возможного нападения. Но птица грациозно приземлилась на руку Джона – большой филин, прекрасное существо, судя по размерам, еще молодой. Шерлок смотрел на острые длинные когти, огромный клюв, предназначенный для того, чтобы раздирать добычу, и влажно блестевшие желтые глаза. Он раньше никогда так близко не видел сов, ведь если к ним подойти, они обычно тут же улетают. Джон с нежностью смотрел на птицу. Он медленно поднес ближе к себе ту руку, на которой она сидела, и кожаная маска мягко соприкоснулась с оперением филина. Тот наклонил голову и погрузил клюв в волосы Джона. Шерлок не смел дышать при виде такого великолепного зрелища – он никогда не видел, чтобы совы так себя вели. Джон и птица долгое время не двигались, а потом человек предложил филину грызуна. Филин мгновенно проглотил угощение, но не двинулся с места, пока Джон не взмахнул рукой, подталкивая его. И только тогда птица взмахнула крыльями и улетела. – Вот так вот, – просто сказал Джон, поворачиваясь лицом к Шерлоку. Холмс задумался. Он был поражен и не совсем понимал, почему. Может, из-за того момента, когда тонкая кожа маски соприкоснулась с темными перьями, или из-за того, что изогнутый клюв исчез в золотистых волосах. Столь прекрасное и серьезное зрелище, будто откуда-то из иного мира. Прилив был высокий, ожидая, когда он спадет, они гуляли по острову. Потом, когда море медленно отошло от кромки берега, они пошли на пляж и сумели подобрать несколько моллюсков. Джон чуть подогрел их на слабом огне, чтобы они приоткрылись, и протянул Шерлоку. Поев в непринужденном молчании, Джон и Шерлок легли на песок. – Я могу часами смотреть в небо, пытаясь угадать, на что похожи облака, – сказал Джон, а потом показал на белое облако над ними. – Вот это, над нами, похоже на льва. Шерлок посмотрел на своего спутника. Завязки маски ослабли, и сама она немного съехала на сторону, обнажая на левой щеке что-то похожее на глубокую ямку. Шерлок поспешно отвел взгляд. Когда они отправились назад в Западную Березовую Бухту, небо уже порозовело. Покинув Остров Влюбленных, они не сказали друг другу ни слова, но молчание было таким легким и непринужденным, что ни один из них не хотел нарушать его. – Я мог бы объяснить. Про крыс, я имею в виду. Горожанам, – предложил Шерлок, когда они вернулись на то место, где встретились утром. – Даже не смейте! – воскликнул Джон, напуганный его предложением. – В городе много о вас болтают, называют Зверем. Я хочу рассказать всем, что вы делаете с дохлыми крысами, уверен, они поймут. А большинство даже будут под впечатлением. Джон подошел к нему ближе, синие глаза пылали гневом, но, несмотря на такую смену настроения у своего спутника, Шерлок не отступил, он готов был спорить. – Хорошо, я ничего не скажу. Он не понимал. Все, кого он знал, жаждали близости с другим человеком, конечно, Джон был очень одинок, сидя в одной части города, со злой сестрой. Вспомнив Гарри Уотсон, Шерлок вновь заговорил. – Держу пари, во всем виновата ваша сестра. Она не сестра вам, а тюремный надзиратель. Она прячет вас с тех пор, как вы вернулись с войны, верно? Я мог бы помочь вам избавиться от пут, я не очень-то близок с большинством жителей, но мог бы представить вас кое-кому. У меня есть друг, которого зовут Грегори Лейстред, он милый… – Оставьте меня! – оборвал его Джон яростным голосом. Он зло сверлил Шерлока глазами, и Шерлок с вызовом посмотрел на него в ответ. Он неосознанно вступил в запретный коридор, распахнул тайную дверь. Перед ним теперь стоял не Джон, а Зверь. Волнующий. Закрытый. Недоступный. Шерлок столкнул свою лодку в море, прыгнул в нее и что есть сил начал грести. Только раз он оглянулся на берег – Джон все еще стоял там, на усеянном чайками пляже. Шерлоку хотелось, чтобы он ушел, но он словно прирос к месту. Шерлок прорычал сквозь зубы что-то вроде «Продолжай прятаться, глупый Зверь» и продолжил грести в сторону Парусной Бухты.