"Душа человека" (This Man's Heart)

В течение зимы Шерлок часто вспоминал их встречу и подозревал, что испортил все шансы снова увидеть привязанный к дереву шарф Джона. Они прекрасно провели время вместе, наслаждались обществом друг друга, Шерлок угадал, почему в скелете дикобраза не хватает кости, Джон восхитил его своим обращением с филином. Но Шерлок затронул тему, которой Джон не хотел касаться, и вот с тех пор не видно ни его самого, ни его шарфа. Шерлок прождал чуть больше пяти месяцев, а потом, наконец, решил спросить мнения кого-нибудь еще. Сначала он подумал о своей тете, но потом вспомнил, какой шум она подняла, когда он ночевал в поместье, и не захотел тревожить ее без надобности. И как-то раз Шерлок отправился в лавку, жестом показав Грегори подойти к шахматному столику, как только уйдет покупатель. – Грегори, мы друзья? – Конечно! – воскликнул Лейстред. – Иначе зачем бы я позволял тебе обыгрывать меня в шахматы? – добавил он, озорно улыбнувшись, подморгнул Шерлоку и сделал ход пешкой. Шерлок возвел глаза к небу. – Годами наблюдая за поведением горожан, я пришел к выводу, что друзья, кажется, придерживаются правил, одно из которых гласит: они должны хранить секреты друг друга. Верно? Грегори сузил глаза. – Ну да, друзья должны уметь хранить тайны, полагаю, это называется Правила Дружбы, но, Шерлок, погоди… ты что, кого-то убил? – Глупости. Конечно, нет. Но я расскажу тебе одну весьма деликатную историю, и просто хочу убедиться, что ты воспримешь ее благоразумно. Грегори был заинтригован и твердо кивнул, и Шерлок рассказал ему всё, начиная с того самого первого раза, когда он видел Джона в лесу, и до их последней встречи, когда он остался стоять на берегу, а Шерлок уплыл из Западной Березовой Бухты. Грегори подождал, пока его друг закончит, и только потом высказал свое мнение. – Иногда нужно думать, прежде чем сказать. Думаю, ты застал его врасплох, и пари держу – ему не понравилось, что ты назвал его сестру тюремным надзирателем. – Но так оно есть, и он сам это понимает. – Может быть. Но людям обычно не нравится, когда кто-то дурно отзывается об их семье или друзьях, – сказал Лейстред. В конце концов, они неизбежно начали говорить о маске. – Интересно, правда ли под ней всё так ужасно, – сказал Шерлок, – и что он думает, когда смотрится в зеркало. Думаешь, в поместье есть зеркала? Думаешь, он снимает маску, когда остается один? – Думаю, – ответил Лейстред, – порой ему от этого не по себе. Ведь ты сказал, что он стонал и рыдал той ночью, когда ты ночевал в поместье, может, у него болели раны. – Да, наверное, – согласился Шерлок, но мыслями был уже далеко отсюда. Он вспоминал Остров Влюбленных, на котором несколько месяцев назад был с Джоном. Должен быть способ снова увидеться с Джоном; они даже как следует не узнали друг друга; это не может закончиться, даже не начавшись.

***

Каждый день Шерлок ходил к берегу и смотрел в сторону Западной Березовой Бухты, желая увидеть развевающийся на ветру красный шарф, и каждый день разочаровывался, хотя и не оставлял надежду. Он не мог выбросить из головы слова Грегори; конечно, он разозлил Джона – но ведь он многих людей злил за все годы – и хотел извиниться и помириться с ним. Обычно ему было всё равно, когда другие раздражались от него, но Джон среди всех остальных был самым интересным человеком. И Шерлок не хотел прерывать с ним знакомства до выяснения того, в чем состояла сила такой притягательности. Он знал, что только искренние извинения помогут Джону простить его, но не знал, как найти его в обход сестры. А между тем Гарри Уотсон и ее брат продолжал быть постоянной пищей для слухов в городке. По случаю зимы Гарри охотилась мало, но часто заходила в лавку за многочисленными посылками, которые прибывали со всех концов света. Она была богата и заказывала виски из Шотландии, джин из Амстердама и вина из Франции. Англичанка не скрывала, что много пьет, и большинство жителей городка хоть раз да видели, как она достает флягу из кармана. В феврале настала масленица с ее празднествами. В тот год Мориарти и Моран устроили у себя небольшую вечеринку. Марта помогала миссис Тернер с угощением, Лейстреды тоже собирались прийти, и, что удивительно, Грегори с успехом уговорил Шерлока удостоить мероприятие своим появлением, сказав ему, что это входит в правила Дружбы и что Шерлок не пожалеет, если на вечеринке решит появиться Гарри Уотсон. Спиртное лилось рекой в доме Морана и Мориарти. Самые старшие собрались в кухне за разговорами, те, кто помоложе, выпивали и играли в карты в гостиной. Кое-кто принес с собой музыкальные инструменты, и вскоре начались танцы. Неудивительно, что Грегори, волнуясь, пригласил на танец Сару Сойер, и она, только слегка покраснев, согласилась. Чтобы избежать приглашений от ровесниц, Шерлок танцевал с тетушкой, миссис Тернер и даже миссис Лейстред, но не рассчитал, что получится, когда дамы поняли, что он неплохой танцор. Конечно, Молли Хупер приглашала его настойчивей всего, но даже и она сдалась после третьего отказа. Кружа в танце смеющуюся Сару Сойер, Грегори услышал, как Молли говорила кому-то из своих друзей, что Шерлок ужасно красив этим вечером, и, посмотрев на своего друга, Лейстред не мог не согласиться. С раскрасневшимися от вина и жары в комнате щеками, вьющимися сильнее, чем обычно, волосами и расстегнутой на верхние пуговички рубашкой, Шерлок выглядел просто сногсшибательно. Вечер прошел, по большей части, бесполезно. Обычно Шерлоку доставляло удовольствие слушать разговоры об Уотсонах, но сегодня все было по-другому. Все упоминания о Гарри только сильнее заставляли его желать и ждать встречи с Джоном. К сожалению, Гарри Уотсон так и не явилась, а то, что Джонатан Андерсон ушел под ручку с дочкой нотариуса Салли Донован, даже не стоило сплетен. Шерлок ушел с вечеринки далеко за полночь, с очень навеселе тетушкой, которой он помог подняться по лестнице.

***

После поста на Сент-Сесиль обрушился ужасный шторм. Снег заслонил горизонт, не видно было ни гор, ни мысов, ни бухт, местность слилась с морем – все засыпало вьюгой, все окутала гнетущая тишина. Шторм пробудил в Шерлоке воспоминания, он не мог перестать думать о человеке в маске. Он боялся, что Джона замело в хижине на Острове Влюбленных, и он ищет, как пройти по сугробам в поместье, или, того хуже, стоит на коленях на заснеженной земле возле пустого вольера для лисиц и рыдает. И в ту же ночь Джон приснился Шерлоку: будто он идет по песчаной косе на Остров Влюбленных, иногда нагибаясь, чтобы подобрать кости животных. Внезапно подул ветер, вокруг него взвилась туча больших пушистых перьев, которая закрыла его, словно пелена. А потом Шерлок услышал пронзительный крик. Джон стонал и плакал, как в ту ночь, и от звуков, срывающихся с его губ, сотрясались горы. Шерлок проснулся, дрожа и весь в поту. На следующий день, играя с Грегори в шахматы, Шерлок вновь захотел поговорить с ним о человеке в маске. – Я не могу перестать думать о нем, и даже когда я думаю о чем-то еще, он постоянно у меня в голове. При мысли о том, что сестра его тюремщик, я чувствую отвращение, и в то же время мне грустно. – А ты уверен, что он пленник? – спросил Грегори, секунду обдумав слова Шерлока. – Что ты имеешь в виду? – Вспомни лоцманов. Кажется, что они словно пленники на своих кораблях, но большинство из них очень любит эти корабли, и чувствовали бы себя как в клетке, живя твоей жизнью и располагая всеми твоими свободами. Слова Грегори еще долго крутились у Шерлока в голове после того, как он ушел из лавки, выиграв две партии подряд. После того, что Гарри Уотсон сделала с лисицами, ему было трудно представить ее кем-то иным, чем тюремщиком своего брата, но, тем не менее, он решил оставить Джону записку. Джон, Я хотел бы называть Вас своим другом, поэтому и беспокоился о том, что Вы можете быть пленником. Может быть, я вообразил то, чего на самом деле нет. Это было не нарочно. Простите меня. Надеюсь снова увидеть Ваш шарф, ШХ Он сложил записку, завернул в один из шарфов, и как только выдалась хорошая погода, пошел берегом в Западную Березовую Бухту. Идти было трудно, он часто проваливался по бедро в сугробы, но, наконец, добрался до того места, где Джон несколько месяцев назад оставил шарф. Шерлок привязал свое послание к той же самой ветке и вернулся домой, надеясь, что Джон во время прогулки по усадьбе увидит просьбу о перемирии.