Вольно, генерал II: Моя утренняя звезда

      Прошло несколько дней, прежде чем Люциан смирился с потерей руки. Это было неизбежно, так что теперь генерал пытался относиться к этому с юмором. Конечно, если нужно побриться, — тут уже не до смеха. Мужчина намазать лицо смог, а вот провести по нему бритвой левой рукой — нет. Лезвие неприятно оцарапало кожу, и Люциан подумал, что дальше так продолжаться не может. Он стоял в одних трусах и с намыленным лицом.         — Мо-о! — громко позвал генерал.        Главнокомандующий появился не сразу. Спал он мало этой ночью, а потом выглядел и мыслил неважно, однако, как только увидел Люциана в беспомощном положении, взбодрился. Молох вдохнул запах крепкого кофе с сахаром и заинтересованно прищурился.         — Я думал, с тобой до сих пор якшается Слайз.         — Нет, — генерал покачал головой и повернулся к Молоху, — насмехайся, сколько тебе будет угодно, но ты обязан мне помочь. Ты завалил Слайза работой, и ему некогда мне помогать. К тому же мне не нужна сиделка! Ну… Не во всём.         — От меня ты чего хочешь, принцесса? — вкрадчиво поинтересовался главком, внимательно рассматривая мужчину. Он ожидал, когда Люциан признает свою беспомощность.         — Побрей меня, — хмуро попросил Моргенштерн, наступая себе на гордость.         — И это всё? — улыбнулся Молох, отпивая кофе.         — Пожалуйста, — выпалил Люциан. — Пока мы тут разговариваем, это мыло по ощущениям уже разъело мне пол-лица.        Молох засмеялся и поставил кружку на стиральную машинку. Он развернул мужчину к себе и крепко взял за подбородок. Был велик соблазн причинить Люциану какое-нибудь незначительное увечье — тому была виной взыгравшая жажда крови — но Молох остался спокоен. Люциан опасался того же самого, по сути он здорово рисковал, и потому вздрогнул, когда лезвие гладко проскользило по щеке. Мыльная пена стала розовой вокруг пореза, и главнокомандующий её размазал.        Генерал рассматривал сосредоточенное лицо Молоха. Таким же он его представлял, когда читал злополучное письмо. Неужели главком действительно полагал, что Люциан добровольно от него откажется? Станет отрицать отношения? Да за кого он его принимает? Моргенштерн надеялся, что потеря руки чему-нибудь Молоха да научит. Когда тот стал смывать с бритвы пену, Люциан озвучил вопрос:         — Ты правда думал, что я сделаю что-то из рекомендованного тобой? Ну, в письме.        Молох усмехнулся и продолжил его брить.         — Когда дело касается безопасности, принцесса, наматывать сопли на кулак некогда. Меньше всего я хотел, чтобы ты попал в лапы к моему сопернику, желающему мной манипулировать. Кстати, пункта про отпиливание руки не было вообще. Не знаю, между каких строк ты это прочитал.         — Ну, ты бы снял своё кольцо? — немного невнятно проговорил Люциан, поскольку старался не шевелить губами.         — Нет, — Молох покачал головой, — но и руку отрезать не стал.         — Даже если бы тебя припёрли к стенке?         — Наврал бы про бывшую жену или сказал, что не знаю, как оно на мне оказалось, — произнёс главнокомандующий, за что тут же получил от Люциана мстительный щелбан. — Ну, хорошо… Ты язвишь, а мне нельзя? Так что ли? — он усмехнулся. — Хорошо, принцесса, я бы, конечно, не стал рассказывать, как ты сладко стонешь, но… Сделал бы так, чтобы не давать лишних поводов для подозрений. Я не осуждаю героизм, но я не люблю, когда повод для него высосан из пальца. И! — главком поднял брови. — Это не значит, что я не ценю твоего поступка. Это урок, который я должен усвоить.        Моргенштерн хмыкнул.         — Ты ведь уже давно закончил меня брить, нет?         — Угу, — согласился Молох. — Просто мне нравится смотреть на тебя и вспоминать, каким ты был вкусным, когда ещё учился в Академии. Такой претенциозный, загнанный в угол окружающим миром, с ещё не оформившейся фигуркой…        Люциан с ироничной улыбкой покачал головой.         — Какой же ты извращенец, — произнёс он тихо.         — Без щетины ты действительно выглядишь на десяток лет моложе. Иногда подумываю о том, чтобы немного омолодить тебя, — пожал плечами Молох. — И чем дольше я об этом думаю, тем сильнее хочу, чтобы мой член оказался у тебя во рту.         — Тебе разве не на работу? — фыркнул генерал, приблизившись к мужчине, и ладонью погладил его по животу, цепляя край нижнего белья.         — Не волк — не убежит, — с усмешкой произнёс Молох, прикрывая дверь в ванную.

***

       Люцифер курил на крыше новенького небоскрёба: от крыши ещё воняло гудроном — однако Денница предпочитал не придавать этому значения. Слишком сладким казался ему запах сигарет. Кто бы мог подумать, что кому-то хватило мозгов на такую интересную вещь. Люцифер со смаком затягивался, кутаясь в тёплую, мягкую толстовку, и выдыхал дым через нос, усмехаясь своим мыслям. Как же ему хотелось перепробовать всё, что он пропустил, сидя в заточении.        Удовольствие прервалось, когда на крышу взошёл один из его приближённых и принёс чёрный пакет. Люцифер вопросительно посмотрел на демона. Тот открыл его, и оттуда пахнуло железом и мясом.         — Ну и дрянь, — посмеялся ангел, замахав ладонью перед лицом. — Вель, ты что ли?        Не став дожидаться ответа, он наполовину залез в пакет и вытащил оттуда голову. Запах гнили утих, и через несколько секунд Вельзевул смог открыть глаза.         — В-воды… — просипел он.        Люцифер поднял брови, осматриваясь на предмет воды, после чего жестами приказал демону достать её хоть из-под земли. Помощник торопливо вытащил из кармана пиджака фляжку и протянул Владыке.         — Спасибо, — вежливо и немного угрожающе произнёс Люцифер. — Свободен.        Мужчина кивнул и оставил мешок на месте. Оставшись одни, Вельзевул и Люцифер могли поговорить. Ангел приложил к губам советника фляжу, и тот жадно сделал несколько глотков. Конечно, алкоголь прошёл насквозь, и раздался противный плеск, зато Вельзевул воспрял духом.        Смешливый в эту минуту Люцифер заулыбался и поставил голову Вельзевула на широкие перила крыши. Он зажёг новую сигарету и с прищуром стал рассматривать советника.         — Вижу, переговоры прошли хуже, чем неудачно, да? — фыркнул он. — Я говорил тебе: такого Ахиллеса за пяту хватать себе дороже. Но какова пята? Уверен, будь у меня любовники, ни один из них так бы не поступил. Все демоны там, внизу, продажны и лицемерны. Плюнь в лицо — разотрут и стерпят, лишь бы ты никого не уничтожил. Они боятся, — его глаза блестели в мареве огней ночных забегаловок и борделей, а на губах играла хищная улыбка, — боятся, что я захочу взять своё. Но я не буду торопиться. Хочу быть спонтанным.         — Люциан тоже демон, — тихо возразил Вельзевул.         — Видел его послужной список? А Молоха? Такой на его фоне просто святоша, — Люцифер покачал головой. — Нет. Если ты и дальше хочешь приходить ко мне в пакете, то продолжай в том же духе. А если ты хочешь работать, то меняй тактику. Придёшь ещё раз, этот Люциан вообще грудью бросится вперёд, лишь бы защитить Молоха, и что дальше? Да этот бычара не успокоится, пока не превратит нас в фарш, — Люцифер затянулся и выдохнул дым через нос. — Ну, это я преувеличил, конечно… Но суть ты понял. А он мне нужен.        Вельзевул нахмурился, чувствуя, как прохладный ветер развевает его уже взлохмаченные светлые волосы. Каждую секунду он опасался, что Люцифер столкнёт его вниз. Тогда уже костей не соберёшь.         — Может, тогда не делать поводок слишком тугим? Молох — жеребец с норовом, и такого не взять силой. Здесь нужна смекалка. Мы применили её, и вариант с Люцианом привёл меня к краху. Возможно, придётся пойти на уступки.         — И место главного ему ещё потом уступить, когда начнёт препираться, да? — ухмыльнулся Люцифер, стряхивая пепел.        Вельзевул покачал бы головой, если бы смог.         — Он не из тщеславных, просто нужно уметь держать поводок. Никто не делает этого лучше, чем упомянутый Моргенштерн. Почему бы не воздействовать через него?         — Думаешь, он станет двойным агентом? Чушь, — всплеснул руками Люцифер. — Ерунду говоришь.         — К тому же его фамилия говорит сама за себя. Он один из ваших потомков, — сказал Вельзевул и тихо прибавел, — тысяч и тысяч…         — О, значит, эта сучка Лилит сохранила моё семя. Мне приятно, да, — Люцифер с презрением посмотрел в пустоту, будто перед ним стояла его бывшая дама сердца, — но не настолько, чтобы приплетать сюда кровное родство. Таких, как Люциан, — сотни и тысячи, как ты и сказал, надеясь, что я не услышу, так что он не особенный. И это не должно делать его особенным.         — Я просто предлагал варианты, — Вельзевул пожал бы плечами, если бы мог.        Он рассматривал Люцифера, расцветавшего на свободе, как давно застоявшийся бутон. Внутренне советник улыбался, глядя на него, ведь тогда возвращались воспоминания об Эдеме. Там Люцифер представал таким же артистичным и обаятельным — неудивительно, что Демиург одаривал его своим вниманием. Тот и вправду был красивейшим из ангелов. И потом поцелуй с ним — лучшее, что испытывал Вельзевул. Это удавалось благодаря тому, что он никогда не наседал на Люцифера, ведь тот — песок, проходящий сквозь пальцы, ветер — сквозь волосы. Его не удержать и не приручить. Захочет — придёт, захочет — уйдёт. Жаль, что падение сделало его немного более жестоким и мрачным.        Люцифер взял голову Вельзевула и стал поглаживать его по щекам, держа над пропастью. Демон сохранял внешнее спокойствие.         — В любом случае будет скучно, если мы так быстро прекратим игру. Молох азартен, он не успокоится. Я уверен, он придёт ещё и снова попытается сразиться со мной. Наверняка у него давно не было такого ловкого противника. Время меня не испортило.         — Нисколько, — согласился Вельзевул, любуясь озорной красотой ангела.        Люцифер улыбнулся и поднёс голову поближе. Вельзевул почувствовал сладость во рту, которую давно не испытывал. Ангел редко подпускал его близко к себе, а потому даже задумываться о спальне — было опрометчиво. Вельзевул с превеликим удовольствием показал бы Деннице, на что способен, если бы тот позволил. Но он лишь наслаждался своим положением, и единственное, что советник крепко запомнил, — игривую лукавую улыбку.

***

       Люциан, довольный собой, сидел на коленях у Молоха и мстительно мешал ему работать. Генерал не раз пытался убедить главнокомандующего в том, что жить в человеческом теле не тоже самое, что — в демоническом. Боль ниже спины не исчезает по мановению волшебной палочки. Молох без особого труда приспосабливался к хулиганским действиям мужчины. Да, конечно, он закрывал обзор и мешал работать с компьютером, но это решалось просовыванием головы под мышкой.        В конечном счёте они оба устроились в странной компрометирующей позе, а потому Слайз, зайдя в кабинет, сначала торопливо вышел, посчитав, что пришёл не вовремя. Когда Молох дал добро, он осторожно просунул голову в проём.         — Босс, есть время?         — Конечно, — кивнул ему Молох из-под мышки Люциана, которому было немного досадно.         — А это… — секретарь ручкой показал на друга. — И вы не?..         — Просто у принцессы проблемы с акклиматизацией, — хмыкнул Молох, думая, разговаривать ли ему на видеосвязи с партнёрами или не стоит так рисковать. — Кстати, если сможешь чем-нибудь помочь ему, то помоги. Думаю, это может продолжаться долго.         — Если вы о протезе, то я не уверен…         — Нет, — оборвал его главнокомандующий. — Всё гораздо проще. Думаю, тебе даже будет немного скучно.        Слайз вздохнул, поскольку скучно ему бы точно не стало. Одна ошибка — и она тут же шрамом отразится на лице секретаря. Нет уж, на слова о лёгкости заданий он давно уже не клевал.         — Как скажете, — без особого энтузиазма согласился Слайз.        Он многое видел за всё время отношений Молоха с Люцианом, но это… это показалось ему очень странным, и потому секретарь вышел, испытывая смешанное чувство. Эти демоны вели себя как дети.