Sex, Coke and Indie Rock

Гарри понимал, что Дэн не в восторге от всей вечеринки и происходящего цирка в целом, но искренне надеялся все исправить и загладить острые углы. Он выцеловывал дорожку от уха к шее, стараясь расстегнуть долбанные болты на джинсах. Лично ему бы понравилось такое «извинение». Он бы за минет не только вечеринку в розовом простил, а даже платье в перьях или клоунский костюм; а тут всего лишь лёгкий маскарад, да и пончики были очень вкусные. И даже если Гарри изначально злился на него за идиотские фразы, неловкое поведение и то, что он конкретно тупил — все обнулилось, когда он встретился взглядом с грустным и растерянным Дэном, вернувшись из кухни с Мэг. Он же не мог услышать? Нет же?! Просто не нужно было оставлять его одного с едва знакомыми людьми. Или может он из-за шампанского? Или и то, и другое? Но он не должен был слышать их разговор, только если «жучок» на него повесил. — Гарри, не нужно, — дыхание Дэна прерывистое, тяжелое. Какое там «не нужно», все его тело кричало, что очень даже нужно. — Почему? — он прошептал на ухо, прикусывая мочку, — Ты же хочешь. И я тоже. — Хочу, — эхом отозвался парень, и Гарри почувствовал, что почти победил, — но в туалете у твоей подруги? Там же куча людей за стеной… — А мы тихонько. И вообще… пусть завидуют. Гарри понял, что с Дэном решительным надо быть, наверное, именно ему. Или, может, это только пока, первое время. Не то чтобы его это пугало или не устраивало. Но пока у них не получалось играть заодно. Стягивая джинсы с трусами и обхватывая тёплый ствол пальцами, он невольно вспомнил, — только на секунду! — как они с Луи дрочили друг другу в ванной после клуба. Даже тогда, оплёвываясь от воды, с деревянными от холода пальцами и в подсознательном страхе упасть, страсти, синхронности, лёгкости, в конце концов, было больше, чем сейчас. Наверное, все дело в Рони и разговоре с Меган. Наверное, в розовом и пончиках вся беда. В чужой душевой, в конце концов, и людях за стеной. Мысли о том, что дело в человеке, а не в месте, он прогнал, упал на колени, вбирая солоноватую головку в рот. Стринги впились в задницу неистово. Нужно было брать на размер больше. Дэн чуть слышно стонал и сжимал пальцами его плечи. Гарри видел, как он морщится, как взлетают брови, как он откидывает голову. Собственное возбуждение тихо шипело под кожей, распирало джинсы, но не сносило голову, не несло на скорости сто восемьдесят на край, на обрыв. Он взял чуть глубже, и Дэн, закусив губу, кончил ему в горло и стек по стене вниз, притянул к себе за поцелуем. Через пару минут ленивых поцелуев он, ловко высвободив член Гарри из тесной одежды, насадился ртом до упора. Гарри охнул и подался бёдрами в горячую тесноту. Надолго его, конечно, не хватило и, искусав губы до крови, чтоб не вызвать излишнее любопытство компании в соседней комнате, он, вцепившись пальцами в волосы, чувствуя, как Дэн притянул его ближе за бёдра, кончил. Этот чувак явно был за равноправие. Что и говорить — приятно иметь с таким дело. Первый минет от парня был на удивление охуеннее, чем Гарри думал. Казалось, что уж чей рот — парня или девушки, так точно не имеет значения. Однако же все воспринималось гораздо ярче, полнее, правильнее . Они долго целовались, сидя на полу в ванной, Дэн гладил его волосы и щекотал шею, заставляя Гарри счастливо улыбаться и глуповато хихикать. Замечательно. Именно этим словом Гарри бы объяснил их отношения с Дэном. Это было замечательно. Все вот это вот — поцелуи, смех друг другу в губы, мягкий коврик под задницей и стойкий запах секса в крохотной ванной. Кстати и взаимный минет тоже добавлял превосходной формы в описание их отношений. Только глупая обида на Луи, который не соизволил стать перед ним на колени и отсосать в ответ, все портила. Луи был словно третьим в их паре. А в парах, как известно, не бывает третьих. И это сводило «на нет» всю замечательность отношений с Дэном. *** Когда они вернулись, Эндрю долго пялился на них, очевидно, пытаясь угадать причину их отсутствия. Может, яркие губы Дэна все выдали, а может, его просто впечатлило, как Гарри слизывал белковый крем с длинной трубочки. Но он, похоже, сообразил и, покраснев до корней волос, уставился в экран телевизора. Единственное, на что он рассчитывал, что все выглядело красноречиво и убедительно, и что Рони и его команду больше не заинтересует вопрос его ориентации. *** Мэг сидела и болтала ногой. В остром носке туфли отражались солнечные блики. Погода сегодня, наконец, после затяжных дождей, решила порадовать ньюйоркцев ясным солнечным днём. Они с Мэг по этому поводу, решив, что учиться в такой день — просто преступление, отправились в Центральный парк кормить уток, как тот самый Холден Колфилд. Мэг почти всю дорогу молчала, только искоса бросала хмурые взгляды на Гарри. Молчание девушки было слишком красноречивым, и Гарри не выдержал первым: — Ну давай, говори уже, — и, отвечая на удивленный взгляд подруги, пояснил, — ты слишком выразительно молчишь, малыш. — Твой мужчина, ну, этот… — она чуть замялась, скинула туфли и уселась на скамейку поджав под себя ноги. — Я, на самом деле, переживаю. Он тебя не… Может, тебе нужна помощь? — Что-о? — у Гарри перехватило дыхание и он закашлялся. — Ты, серьёзно, думаешь, что он меня… насилует и потом откупается?! — Ну… Да? Я не знаю… Зачем тебе это все. И Дэн, опять же. Он, вроде, славный. И вы же там, у меня в ванной… Трахались, да? — Мэг, слушай. Просто поверь мне, что все нормально. Никто не принуждает меня ни к чему, все более чем добровольно, и инициатор как бы именно я… И я понимаю, что по-свински поступаю по отношению к Дэну, но… Пока все так. — Но… — Я разгребусь. Честно. Я обещаю тебе. — Да мне что… Не нужно мне обещать. Но, знаешь… Ты, если что, скажи мне, я помогу. — Спасибо, — Гарри взъерошил её волосы, — я, если что, сразу к тебе. Но ты мне скажи, — он улыбнулся, — с Рони у тебя что? — После того розового великолепия он решил, что я люблю все нежное и пушистое, и вчера прислал мне букет из роз, розовых, конечно же. И позвал на свидание. — И ты согласилась? Тебе же он не нравился. — Да он, вроде, не такой и отморозок, как мне казалось. Ну, и… — И? — Он правда старается, Гарри. Очень. Никто раньше так не хотел мне понравиться. Если бы только не розовый, черт бы тебя побрал, Стайлс, и твою больную фантазию! Гарри промолчал, только дёрнул за руку, стаскивая со скамейки, подождав, пока девушка обуется, повел её по дорожке, ускоряя шаг. Хотелось уйти подальше. От лавочки. От этого разговора. От своих мыслей. Он так её понимал. Рони старается. Дэн старается. И отказать нет ни сил, ни желания. *** С Луи они не виделись толком почти всю неделю. Ну, разве только если не считать то, что Гарри повадился к нему по утрам ходить пить кофе. В наглую практически, просто потому что ему нравился кофе, который он варил. Или то, как он выглядел по утрам. Неважно. Нравилось то, каким обиженным на будильник — словно он его предал! — Томлинсон выглядел утром. И целовать его по утрам, поднимая настроение, было просто… неважно. И вот как раз сегодня, в среду, напросился ночевать. Он надеялся, что спокойный вечер перерастёт в бурную ночь, и впечатлений хватит на неделю. Или хотя бы на пару дней. Но Луи, к его огорчению, и не думал лезть в штаны, трусы и даже просто под футболку! И, что ещё хуже, впечатлять чем-то другим тоже не торопился. После ужина он быстро сунул тарелки в раковину и уселся в кресло с ноутом. — Мне поработать надо, а ты займись чем-нибудь. Чем-нибудь?! Он говорил так, словно Гарри тут лишний или пришёл не вовремя. Но не выпроваживал за дверь. Из вежливости, например. И он назло себе или, скорее, Томлинсону остался, хотя и мог уйти — пять шагов от двери до двери, и он дома! — и пялился в телевизор, одновременно переписываясь с Мэг. Сначала она жаловалась, что Рони её окончательно атаковал розовым цветом и пирожными. И Гарри вяло шутил, что это даже хорошо: можно теперь открыть магазин и заработать, наконец, миллион. На что она пообещала добраться до Гарри, нарядить его в диадему и отправить к «папочке». Гарри ответил, что папочка сейчас очень занят и ему даже розовое кружевное платье не поможет, не то что диадема. Мэг односложно пожелала удачи и больше не писала. Луи ей не нравился заочно. Хотя она, конечно, напридумывала себе бог знает какого монстра. Сосредоточенно печатающий Томлинсон на монстра совсем похож не был. И надо бы как-то донести до неё, что он все же не вляпался в очередное дерьмо, и все более чем по обоюдному согласию. Познакомить их, что ли? Луи вглядывался в монитор, чуть прищуриваясь. И пару минут спустя, оторвавшись от экрана, потёр глаза: — Гарри, там мой портфель, если тебе не сложно, — он улыбнулся, и Гарри, если и хотел сначала сказать, что сложно и иди сам, внезапно обнаружил себя на пороге комнаты. — Сейчас принесу. Портфель нашёлся на полу у входной двери. И, казалось, до сих пор хранил тепло ладони своего хозяина. Томлинсон коротко кивнул, порылся и, выудив плоский футляр, напялил на нос очки. Он тут же перестал щуриться и стал казаться не то чтобы старше, но… солиднее, строже, пожалуй. — На той неделе доктор выписал, — чуть запнувшись, пояснил Луи, — глаза уставать стали. Как тебе? Стекла очков поблескивали, глаз не было видно. Томлинсон быстро и чуть нервно облизал губы и резко выдохнул. И у Гарри словно землю из-под ног выбило этим резким вздохом. Мысли закружились, как рождественские снежинки, ноги стали ватными, и в горле пересохло. И, наверное, Луи ожидал чего-то вроде «тебе идёт» или «правильно, глаза нужно беречь», но вырвалось совсем другое: — Хочу отсосать тебе. Прямо сейчас, — он медленно опустился на колени. — Можно? — Так хочешь? — Луи, приподняв бровь, откинулся на спинку кресла. — Расскажи мне, чего и как ты хочешь, детка? «Детка», как последний триггер, снесло все остатки адекватности, и Гарри зачастил: — Очень хочу, папочка, хочу твой член и твои пальцы. Хочу, чтобы ты меня выебал, — Луи отложил ноут, и Гарри, стоя перед ним на коленях, прижался щекой к ноге. — Чтобы… чтобы там все тянуло и болело. Чтобы я сесть не мог, не вспомнив о тебе. Это было до идиотизма тупо, все эти фразы, поведение, но собственная игра — да и игра ли? — в хорошего мальчика заводила его так сильно. Ему на самом деле хотелось стоять вот так и принимать все, что Луи ему даст. И дело тут не в подчинении — он об этом часто думал, — все дело в доверии. Он не знал, почему, но был убеждён, что Томлинсон не подведёт. Они не обсуждали границы, запреты или, прости господи, стоп-слово. Это было не для них, в этом он тоже был уверен на все сто. У них была какая-то совместимость на интуитивном уровне, не меньше. — Хочешь толстый член в свою узкую дырку? — мужчина легко потянул за волосы, вызывая приятную дрожь по телу. — Ты всегда готов снять трусики и подставить для меня свою гладенькую девственную попку, да, милый? — Да, — Гарри тяжело задышал, прикрывая глаза. Кто б подумал, что его будет это заводить. Не может быть, что все дело именно в том, кто их произносит. — Хочу. Я всегда готов. Для тебя. — Покажи мне тогда, что там у тебя есть, детка? Гарри, не раздумывая, развернулся и, оказавшись к Луи спиной, спустил штаны. Трусы он сегодня решил не надевать. К чему лишний кусок ткани? Он же не новости сюда шёл смотреть. — Гарри, а ты был хорошим мальчиком? Хорошо себя вёл, пока мы не виделись? Он замер. Сказать правду? Сказать, что отсосал Дэну и все такое? Ни за что. Но совсем соврать он просто не может. Язык не смог повернуться для простого «да». — Нет, я был плохим. Очень плохим, — он чувствовал напряжение Луи — оно невидимыми плотными нитями прошивало комнату, воздух дрожал, как при сильной жаре. — Ты же знаешь, что происходит с такими мальчиками, — мягко произнес мужчина и щелкнул пультом «умного дома». Телевизор затих, вся квартира погрузилась в темноту, только торшер за спиной загорелся ярче. Гарри поёжился. Он мог только представить, как выглядит для Луи сейчас, как влажно блестит дырка от смазки, между ног болтаются яйца и свисает наливающийся кровью член — ещё немного, и он встанет полностью. — Смотрю, ты подготовился. Мне это не нравится. Не тебе решать, малыш, что с тобой будет, — Луи провёл пальцем от копчика вниз по расселине, чуть надавливая на дырку. — Конечно, твоя жадная попка хочет член, но ты был плохим мальчиком, да и сейчас накосячил. А это значит лишь то, что ты ничего не получишь. И решать буду я. Всегда — я. Запомнил? — Да, — Гарри растерялся. Он и вправду решил за Луи, когда растягивал и смазывал себя перед выходом, но не потому, что решил все сделать сам, а потому, что очень хотелось, чтоб как тогда, после бильярда, Томлинсон наконец ему вставил. — Да, сэр, я понял, я больше так не буду. — Открой рот, — Луи обошёл его и, Господи-Боже, на нем уже ничего не было, кроме гребаных очков. — Отсоси мне, давай, малыш. Порадуй папочку. Гарри сосал жадно, стараясь сделать так, чтобы Луи понял, что он осознал свою вину и больше никогда-никогда, только пусть простит. Он принимал глубоко, перекрывая дыхание, не замечая, как мокрые от слюны яйца хлопают по подбородку, открывал рот шире, не переставая работать языком и сильно втягивая щеки. — А теперь стоп, — Луи вытащил член и обошёл его, оставляя без комментариев опухшие губы и полные слез глаза; Гарри только шмыгнул носом, склонил голову, он чуть сам не улетел, отсасывая. Разве можно кончить от этого? — Не пропадать же добру? Он только лишь слегка ввёл головку, заставляя чуть не заорать от досады — Луи дразнил его слишком откровенно, удерживал раскрытым только головкой. Гарри старательно дышал через рот, усилием воли заставляя бёдра не двинуться навстречу, не насладиться по самые яйца одним махом. Он знал, что сейчас, сдерживаясь, поступает правильно. Томлинсон шумно дышал, иногда вводил чуть сильнее, иногда вытаскивал почти до конца. Гарри только через минуту осенило, что Луи просто-напросто дрочит в его задницу, и в это же мгновение почувствовал, как в дырку льётся теплое. Томлинсон кончил, и теперь с него капало. Текло по яйцам и стекало в приспущенные штаны. — А я? — почти взмолился он. — Можно мне, пожалуйста? — Все, что тебе можно, — это надеть штаны и поцеловать меня, — Луи уселся на диван и поманил пальцем. Гарри в один прыжок оказался у него на коленях, легонько прикоснулся губами. — Ты мой хороший, — Луи гладил его затылок, перемежая слова с лёгкими поцелуями. — Потерпи до субботы, нас ждут Лиам и Софи, если все ещё будешь хорошим мальчиком, то я трахну тебя. Как следует. Гарри яростно закивал, чувствуя, как ресницы увлажняются — кончить хотелось до слез. Луи был очень строг и даже суров. Но в глубине души он осознавал, что действительно заслужил это. Он действительно был плохим. И такое наказание, как бы противоречиво это все ни звучало, было ему по душе. *** Мэг снова прогуливала, наверняка, или отсыпалась дома, или с кем-то тусила, но Гарри с собой не позвала. Он по привычке приперся на их подоконник, уселся, уткнувшись в телефон. Полистал соцсети, поставил пару лайков в Инстаграм и засунул телефон в рюкзак. Все было так тупо. Вообще, нужно было идти в Спортивный корпус, но после той вечеринки ему было неловко перед парнями. Он-то хотел пошутить над Рони-розовым пони, а вышло, что выставил дураком себя. На Дэна он уже не злился. Сам виноват же, сказал, что хотел «как в фильме о геях, которые давно вместе», вот и получил. Он хотел Брайана из «Близких друзей», а получил престарелого партнера из «Грешников». Нужно было выражаться яснее. Или звать Луи. От одной мысли о нем уши начинали гореть, и в животе становилось горячо-горячо, а через мгновение огненный шар лопался, тепло распространялось ниже, и член наливался — только тронь, и он готов. Обиды на Томлинсона не было, не так, как его бесило ожидание с Дэном той ночью. С Луи он сам же хотел этой игры. И наказания тоже должны быть, ведь суть без них терялась. Осталось только дожить до субботы и хорошо себя вести у Лиама. Господи, он не доживёт. Или сойдёт с ума, или ещё что-то случится. А сегодня только четверг. И завтра свидание с Дэном. Думать о Дэне одновременно с мыслями о Луи было гадко. В смысле, он сразу начинал себя чувствовать мерзко, понимая, что ведет себя, как конченный мудак. Он осознавал, что изменяет своему парню со своим соседом и, наверное, все же, после этой субботы он поговорит с Луи, и они прекратят это все. Все безусловно ярко, и у него просто крышу сносило от Томлинсона. От его контрастов. От губ и пальцев. От того, каким властным и нежным он мог быть. От того, как он грубо сначала трахнул его в рот, кончил в задницу, а после весь вечер нежно целовал и гладил шею, однако, не прекращая работать, отчего Гарри чуть не замурчал, свернувшись у него на коленях, как кот, ревниво столкнув ноутбук. Он был готов взорваться, что тогда, от переполняющих эмоций, что сейчас — от воспоминаний. И он не мог просто взять и перестать об этом думать. И сегодняшний кофе утром, и крепкий поцелуй у лифта не упрощали ситуацию. Это все было охуенно, более чем охуенно. Но он должен понимать и не забывать, что Луи он не нужен для большего. Он взрослый и самостоятельный мужчина. Много работает и хорошо отдыхает — он все ещё помнил тех парней, которые входили к Луи в квартиру пару недель назад. И лучше расстаться сейчас, пока он не привык, не втянулся, чтобы не утонуть окончательно. Лучше для него самого. Мэг права, это была плохая идея — делить себя на двоих. Да и Дэн так старался, много всего сделал, чтобы остаться с ним. С Дэном у них будет… — Эй, ты что тут торчишь?! — он подпрыгнул от неожиданности, чуть не слетев с подоконника, — Эндрю стоял, оттягивая лямки рюкзака большими пальцами, в паре метров от окна. — Нам пора идти, вообще-то. — Я, наверное, не пойду, — промямлил он и почувствовал себя малолеткой, который боялся физ-ры, потому что плохо кидает мяч, и опасался насмешек. — Это почему ещё? — парень нахмурился. — Рони меня убьет. Да и вообще… После той пятницы лучше не показываться на глаза. — Ой, да кого ебет, что вы трахались в душе, — Эндрю фыркнул. — Да и вообще, Рони умотал с Мэг куда-то. В общем-то, он тебе точно должен теперь, так что успокойся. Пойдём, нам ещё переодеваться. — В смысле с Мэг? — переспросил он и слез с подоконника. — Они вместе? Несмотря на розовый цвет? — Ага, она его не любит, прикинь? Хорошо, что сказала, а то Рона от него тоже тошнит. Зато, оказывается, она любит аниме и кожаные куртки и не боится на мотоцикле ездить, — радостно сообщал Эндрю так хорошо знакомые Гарри факты. — На какой хер все это было? — Э… Ну, может просто, — Гарри решил не рисковать признанием, что это все его идея была: обстебать и отвадить Пони от Мэг. Пусть лучше все так и останется, в конце концов, Рони не зря страдал и в итоге добился Меган. А вот с ней он ещё поговорит — какого хера молчала. Наверное, мстила за диадему. Гарри против воли улыбнулся. Он не очень хорошо знает Рона, но раз Мэг его подпустила к себе настолько, что дело дошло до совместных прогулов универа, то, наверное, он реально не такой долбоеб, каким он его считал. Следом за Эндрю он вошёл в раздевалку: как он и думал, им достались самые неудобные шкафчики. В следующий раз нужно будет прийти пораньше. — Надерем им сегодня зад? — промычал Эндрю, зажав ключ в зубах. — Конечно, — Гарри кивнул, натягивая спортивную майку. — Эти сосунки не знают, с кем связались. Он не стал вспоминать, что на той неделе команда противника разгромила их к черту. Сегодня они отыграются. Гарри отбил «пять» Эндрю, и они, столкнувшись в дверях, поторопились в зал. И только стоя в душе после игры, Гарри словил на себе пару любопытных взглядов. Похоже, слухи о той вечеринке расползлись быстрее, чем он ожидал. К счастью, ему пока везло — никто не был против, что в их команде играет гей. Хотя, может, это временно и только потому, что благодаря его передачам их команда сегодня выиграла с отличным счётом.