Нелюбимый

Лоран пьет вино. В конце концов, он изящный и хорошо выглядит. Современная элита, ребенок слияния поп- и контр-культуры. Лоран нелюбим. Лоран почти идеален. Лоран почти абсолютно самостоятелен. В конце концов, ему не нужен кто-то, чтобы разрушить себя. В конце концов, ему не нужен кто-то, чтобы собрать себя заново. В конце концов, Лорану не нужен кто-то, чтобы быть любимым — просто он не прекращает спрашивать себя о причинах. Он рисует себя в истории модной одеждой и изящными жестами. Он скрывает себя за громким именем — и ему не страшно, если оно так оглушит, что за ним ничего более не услышат. У Лорана пластиковый экзоскелет с позолотой высшей пробы. У Лорана в планах бессмертие и вечная вечеринка — даже если на ней он будет один. Лоран обязательно-обязательно выживет. Лорана обязательно-обязательно запомнят. У Лорана в планах бессмертие и вечная вечеринка — если его похоронят, то в золотом гробу с бархатом внутри. И с солнечными очками на лице — такими, которые всегда будут в моде. Лоран все равно не может быть с кем-то всю свою жизнь. Поэтому и нечего переживать — разве что для того, чтобы развлечь себя. Лоран просто не любит быть один — он хочет, чтобы его запомнили — ведь какой толк быть прекрасным, если этого никто не видит? Лорану хотелось бы жить в чьем-то сердце. Во всех своих ипостасях. Чтобы совсем-совсем не умирать. Дюран не может жить отдельно от людских умов. Это необходимый симбиоз. В некотором роде Дюран и есть продукт, созданный людскими умами, сердцами, культурой. Дюран не может умереть. Просто Лоран хочет, чтобы и его запомнили тоже. Лоран хочет, чтобы было, что запомнить, и ему самому. Поэтому у Лорана в планах бессмертие и вечная вечеринка — и, если его откопают и откроют крышку гроба, он все еще будет сногсшибательно выглядеть. Лоран понимает, что, если о тебе никто не знает, ты бесполезен. Лоран понимает, что ему зачем-то болезненно нужен этот мир, и эти умы, и эти сердца, и эти души. Ло-ран-не-хо-чет-у-ми-рать. Лоран боится. Как и все люди. Лоран бы устроил вечеринку, будь он хоть на Марсе или в аду. Лоран бы разбивал сердца и был бы чертовски классным. Лоран был бы Лораном, Лораном Дюфре. Был бы Дюраном — ну, как Мадонна. Был бы.

Если бы не сходил с ума. Если бы кто-то, кого любит Лоран, любил Лорана. Если бы чувства не точили его душу, как черви спелое яблоко.