Нелюбимый

Марк — поэт. И мудак. Он глубокий — глубже, чем его глотка, — и многогранный. — Какой вкус у Марка? — Фло смотрит перед собой, смотрит стеклянным взглядом, смотрит в никуда. Флориан не понимает своих чувств к нему, и Лорану это лишь на руку. Так у них есть хоть что-то общее, хоть что-то связывающее. Марк кажется безжалостным. И реалистично-честным. Не всегда, конечно. Марк так часто выглядит снисходительным, что это воспринимается как что-то естественное. Марк так спокойно относится к тому, чем занимается, что ты и сам не понимаешь, что же такого предосудительного должен видеть. Марк так обаятелен, что привязывает к себе кого угодно без труда. А еще Марк выглядит красиво и дорого, но естественно, даже аутентично — неважно, в трениках и худи он или в джинсах и рубашке от кутюр. Этот баланс превращает его в нечто бесконечно притягательное. А та самая глубина — не только глотки, — в нечто незабываемое. В нечто, к чему возвращаешься раз за разом. Фло и Лоран смотрят друг на друга, пока Марк, вероятно, отсасывает папику в его, папика, Порше. Фло и Лоран смотрят друг на друга, пока Марк, вероятно, вставляет хорошеньким девочкам между грудей. Фло и Лоран смотрят друг на друга, пока Марк, вероятно, подставляет свой зад кому-то красивому и богатому. Фло и Лоран смотрят друг на друга, пока Марк, вероятно, трахается с тем, кто не будет пытаться лезть ему в душу. Потому что Марк этого не приемлет. Лоран брал Марка сзади и слушал его монологи. Флориан читал его стихи. Лоран знает его любимые клубы и рестораны. Флориан знает его любимых авторов и книги. Лоран знает, что "сладкий папочка" платит Марку. Флориан знает, что он оплачивает. У Лорана и Флориана есть нечто общее. Им обоим Марка не хватило. И все же Лоран не понимает, что Марка связывает с Фло. Марку претит неестественно рутинное. Жизнь без секса, жизнь без запала, жизнь без риска, жизнь без глютена. И, если последнее имеет хоть какой-либо смысл, организм Марка отвергает все предыдущее. Марк говорил: "Заметь: чтобы молиться чему-то, человеку нужно это визуализировать. По своим стандартам, разумеется. Для многих бог — это бородатый белый старик. Потому что большинство скорее доверится бородатому белому старику. Мой бог молод. У моего бога потрясающие брови и смуглая кожа. На нем охуенные джинсы от Стивена Кляйна и черная водолазка с высоким горлом. У него шикарное тело и идеальное афро. Он говорит по-французски и пишет восхитительные стихи. У него мое лицо. И он даже большая сучка, чем я". А еще: "Любой бог требует веры. Любой бог требует жертв". А еще: "Никогда не глотай". А еще: "Выметайся". А еще: "Не смей лезть ко мне в душу". Когда Марк говорит, его слова сами отпечатываются в голове. Лоран знает, что Марк никогда бы не подпустил его достаточно близко к своей душе. Флориан знает, что Марк никогда бы не подпустил его достаточно близко к своему телу. Лоран и Флориан — идеальная пара.