Любви нельзя добиться силой, любовь нельзя выпросить и вымолить. Она приходит с небес, непрошеная и нежданная. Бак Перл Сайденстрикер
Прошло ещё примерно три с половиной года, а в целом – пять лет со дня знаменательного сражения. Мы с Изахаром решили остаться в Мидделбурге ещё на пару лет вопреки моей схеме. Уж очень полюбился нам городок. Тот кошмарный сон за прошедшее время повторился несколько раз, только модернизированным: Эммануэль теперь стерилизовал и меня, и Изахара. Любимый успокаивал меня, что это просто мой страх, преследующий меня по ночам. Однако я не мог не провести параллель с тем единственным повторяющимся сном о чёрных крыльях, который стал пророческим. Потому я боялся. Что и этот сбудется. Сегодня ночью я вновь проснулся от ощущения ладони Эммануэля на моей голове. Всё было так реалистично. Как же страшно! Я прикоснулся к своей щеке и обнаружил, что она мокрая – я плакал во сне. Долго глядел в потолок, широко распахнув глаза и пытаясь утихомирить спущенное с тормозов сердце. Рядом еле слышно посапывало родное тело. Я провёл рукой по его татуировкам, легко различимым на светлой коже даже в темноте. Изахар зашевелился и открыл глаза. - Чего не спишь? – поинтересовался он, но по моему встревоженному лицу быстро догадался: - Снова тот сон, да? - Угу, - выдавил я из себя. - Мар… - сочувственно протянул Изахар. – Малыш, иди ко мне. Он притянул меня поближе, убаюкивая, и я уткнулся лицом в его широкую грудь. - Давай уедем куда-нибудь, – попросил я сквозь дрёму. - Если ты так хочешь… Хорошо, уедем, - без споров согласился Изахар. Всё-таки не нарушится моя схема. Нужно сменить обстановку, потеряться получше. Надоел этот Эммануэль.***
Поход в клуб этим же вечером стал своеобразным ритуалом прощания с городом. Мы выпили по коктейлю, потанцевали-пообжимались и отправились домой. Было примерно два ночи – не слишком поздно для клубных тусовщиков. Мы шли, держась за руки и улыбаясь от хорошего настроения. Завернули в наш двор, и Изахар вдруг обнял меня за талию, наклонив моё тело над землёй, как в танце. - Юху! – воскликнул я, крепко обвивая его за шею и подтягивая свою сползающую на лоб шапку. - Не боишься, что уроню? – шутливо спросил любимый. - С тобой – ничего не боюсь, - ответил я и притянул его голову поближе для поцелуя. Изахар то грыз, то нежно прихватывал мои губы, придерживая рукой затылок, а я похихикивал. - Кхм-кхм, - раздалось совсем близко. Изахар поднял меня, и я не поверил своим глазам, точнее, отказывался верить. Эммануэль собственной персоной! Но я не заметил вспышку. Должно быть, он давно приземлился. Стоит и чуть ли не светится в ночной тьме, весь такой благочестивый архангел. И взирает на нас осуждающе. Я сглотнул и затряс головой. Нет, нет, нет. Этого не может быть. Видно, я сплю. Не могу же я быть настолько «везучим», что не успел на один день, чтобы уехать отсюда и не позволить моему кошмару претвориться в жизнь?! Или этот небожитель не первый день за нами наблюдает? Моё чутьё меня предупреждало заранее. Я слишком поздно спохватился. - Что ты здесь забыл? – сразу перешёл в наступление Изахар, наполовину загораживая меня собой. - Как негостеприимно, - нахмурился Эммануэль. – Ты всё такой же, каким тебя создала природа. Эммануэль не излучал враждебности, он же святое существо. Однако в его глазах читались серьёзные намерения. На этот раз он не отпустит нас так просто. Откуда ни возьмись нас стали обступать кругом ещё архангелы, много. Эммануэль усвоил урок нашего прошлого побега. - Оставьте нас в покое! – в противовес ему Изахар искрил агрессией, почти рыча. Мой адский пёс. Хорошо, людей рядом не было, иначе бы мы выглядели, как два придурка, переругивающихся с пустым местом. Я боролся со своей трусостью, но меня уже лихорадило, как смертельно больного. - Нет, - Эммануэль твёрд, и шквал изахаровской ярости не пробьёт его бронь. – Я думаю, вы догадываетесь, зачем мы здесь. - Флэшмоб устроить собрались? – съязвил любимый, с ухмылкой оглядывая белокрылую команду. На самом деле я чувствовал, что он с трудом удерживает эту ухмылку и грозный вид. Мой герой, как и я, отчаянно искал выход. На его реплику Эммануэль лишь нахмурился – не понимал, о чём речь, и потому не распробовал соль шутки. - Мы забираем вас, - сказал он, делая к нам решительный шаг. Тут я выступил вперёд и упал на колени, рыдая, как дитя: - Эммануэль, я умоляю тебя, не делай этого! Он замер при виде моих неподдельно горьких слёз. - Мар, малыш, встань, - тихонько попросил Изахар, потянув меня вверх за предплечья. Я послушно поднялся, но мольбу свою не прекратил: - Ну, неужели ни у кого из вас нет сердца? – я обращался уже ко всем. – Пожалуйста, отпустите нас, позвольте нам быть вместе! Мы любим друг друга и просто не можем существовать по отдельности. К тому же мы очень осторожны, и за прошедшие годы ни разу не пересеклись с демонами. Я готов был унижаться в просьбах сколько угодно. Сейчас наша судьба в руках архангелов. Кажется, я заставил Эммануэля задуматься и решил добить его окончательно: - Всё это время мы с Изахаром были счастливы. Не разрушайте нашу любовь! Разве могут ангелы так поступать? Могут отбирать и уничтожать то, что даровано свыше? Эммануэль отошёл к своим. «Перетереть», наверное. Их тихие голоса шелестели о чём-то, но моё ухо не уловило ни слова, и сердечко взволнованно стучало. Ладонь, которую сжимали длинные пальцы Изахара, взмокла. Через пару минут вершитель нашей участи вернулся: - Мы с братьями согласны пойти на компромисс. Мы дадим вам окончательную свободу, если вы пройдёте испытание. Я, возликовав было на первой его фразе, напрягся: снова какие-то сложности… - Ну, говори! - поторопил Изахар. – Что за испытание? - Я повременю со стерилизацией, и лишь блокирую ваши воспоминания. Вы будете разлучены и в срок, равный одному году в человеческом мире, должны будете найти друг друга, следуя внутреннему обоюдному притяжению (если таковое имеется). И если за этот период вы узнаете любовь друг в друге, значит, ваши чувства истинны и благословлены небесами. Тогда я выполню своё обещание. С каждым его словом моё тело будто покрывалось корочкой льда. Разлука? Забвение? Слепые поиски? Боюсь, такую проверку на прочность наша любовь может не пройти. Найдёт ли кто-нибудь из нас другого, не ведая о том, что этот «другой» существует? Эммануэль считает, что испытание покажет, настоящее ли то, что между нами с Изахаром, и насколько оно сильно. Этакая лакмусовая бумажка. Как будто пять лет вместе – не показатель истинной любви. Хотя кто знает, по каким критериям Эммануэль это определяет. Эх, надо было сделать пафосную татушку в интимном месте с именем возлюбленного, чтобы не было даже шанса забыть… Конечно, я не хотел идти на такой риск. Вероятность благополучного исхода крайне мала. И вообще я не доверял архангелам: мало ли, стерилизуют без предупреждения. Но в данный момент мы заложники ситуации. И это лучше, чем сиюминутное беспамятство. - Изахар всё равно покорит моё сердце! – думаю, я произнёс это вслух больше для того, чтобы уверить самого себя. - Изначально он будет далеко от тебя, Мариэль, - Эммануэль указал на Изахара, до сих пор брезгуя произносить имя бывшего демона (хотя, если судить по темпераменту, я бы сказал, что бывших демонов не бывает). Этим условием Эммануэль словно по голове меня ударил. Нахождение в разных городах, если не странах, ещё больше усложняет нам задачу. Но что мы могли сейчас поделать? Я особенно тяжко всхлипнул и обречённо кивнул, опустив взгляд. Сделка заключена. Архангел-парламентёр устало вздохнул: - Мариэль, я не отберу твои воспоминания, а просто отгорожу их от тебя на время. Но если мы не полюбим друг друга снова, то заберёшь. Я прекрасно слышал инструкцию. Повернувшись к Изахару, хранившему напряжённое молчание, попросил шёпотом: - Скажи что-нибудь. - Нам всё равно не наговориться, мой ангел, - он крепче сжал мою руку. – Я или найду тебя, или умру. - Не говори так! – я приложил указательный палец к его губам, обливаясь слезами больше прежнего. – Если у нас не получится, то когда-нибудь, через тысячу лет мы найдём друг друга и начнём сначала. Я верю в это. Потому что не смыслю жизни без тебя. Изахар положил ладонь мне на щёку, погладив большим пальцем скулу. Затем легонько притронулся своими губами к моим. Легонько – чтобы не затянуло. Это даже на поцелуй не было похоже. Дуновение ветерка. Ласковый шёпот ночи. Я буду скучать по твоим татуировкам и проколотому языку. По рукам твоим наглым и взгляду обожающему. По несдержанным стонам и надёжным объятиям… Или не буду скучать, потому что не буду помнить? Как-то на наш первый День святого Валентина Изахар подарил мне огромный букет тюльпанов цвета спелой сливы, поездку на Средиземное море для нас двоих и, конечно, потрясающую ночь. Пока я принимал душ, он расставил в спальне ароматические свечи и позже заласкал меня до умопомрачения. А я, недотёпа, на утро скромно вручил ему открытку со своим новым стихотворением и коробочку дорогого швейцарского шоколада, по которому мой парень сходил с ума. Неужели этот фрагмент моей жизни, бесценный, как и всё разделённое с любимым время, канет в Лету? Ведь если стереть воспоминания, то, по сути, стирается и та грань реальности, которую они образуют. Как же безжалостно, со стороны архангелов, отнимать наши счастливые прошлые годы! Я так не хочу это терять! Мой страх подпитывала ещё и мысль о том, что я-то полюблю Изахара, а вот он меня – нет. Ведь я, можно сказать, залип на нём с первого взгляда. А он – с первого прикосновения, как он потом рассказывал. Его кожа в ту пору была холодной, а моё тепло растопило его сердце. Только бы я сумел затронуть его душу и в этот раз! Мы повернулись к Эммануэлю. Он приблизился к нам, глядя мне в глаза, но вдруг положил сияющую чудодейственным светом ладонь на затылок Изахара. Решил сперва обработать самого неконтролируемого из нас двоих. Бесчувственное тело брюнета подхватили архангелы, не дав моему любимому упасть. - Я иду на эту уступку только ради тебя, - сказал напоследок Эммануэль и коснулся меня своим светом.