Такой я была

      Аннабет не отвечала на звонки несколько дней.       Ложась вечером в постель, Аннабет в очередной раз пыталась не разрыдаться в подушку, как это делала всегда после того вечера, когда ее пытался убить Баки с помощью Старка.       На часах показывало 3:24, когда девушка решила не думать ни о чем и просто заснуть. Закрыв глаза, она моментально вздрогнула. Кто-то нагло постучал в ее окно. Миддлтон посмотрела через плечо в сторону окна. Тень, видневшаяся сквозь прозрачные занавески, мельтешила на гардинах. Аннабет взяла пистолет, находившийся у ее головы, и зарядила его. Опять послышался стук. Аннабет накинула белый халат, распутала волосы и пошла к окну, крепко держа в руке пистолет. Она отдернула занавеску, открыла окно и принялась стрелять.       — Аннабет, черт возьми, убери пистолет! — Т`Чалла поднял вверх руки и чуть не свалился с гардин.       Миддлтон включила свет.       — Твою мать… — испуганно сказала девушка. — Ты понимаешь, что я могла продырявить твою голову?! Чего тебе нужно?       Т`Чалла приземлился на пушистый ковер в комнате девушки. Он пожал плечами.       — Ты не отвечаешь на звонки. Мы беспокоимся.       — Если я не отвечаю на звонки, значит: во-первых, я могла умереть; во-вторых, я могла забухать; в-третьих, вас это не касается; в-четвертых, я не хочу отвечать; в-пятых, ты свободен. Проваливай! — Аннабет театрально загибала пальцы и толкнула не званного гостя к открытому окну. — В следующий раз, стучись в дверь.       — Да подожди же, черт возьми! Нужно поговорить. Ты же знаешь, я просто так не уйду, — Т`Чалла закрыл окно, сложил руки на груди и присел на подоконник, отодвинув комнатные цветы. — Как ты себя чувствуешь?       — Дай мне хотя бы одеться, я же стою перед тобой в одном белье! Подожди внизу, пожалуйста, настырный.       — О, прости, — Т`Чалла чуть не рассмеялся. — Тебе идет Calvin Klein.       — Что?! Свали я сказала, моя одежда тебя не должна интересовать!       Несколько минут спустя Аннабет спустилась на первый этаж. Т`Чалла стоял в гостиной и рассматривал ее вещи, буквально, до мельчайших никому ненужных вазочек.       — Что ты там хотел мне сказать? — Миддлтон по-хозяйски встала на последней ступеньке лестницы, облокотившись о шкаф, стоящий рядом.       — Давно хотел сказать, кстати, — Т`Чалла близко подошел к девушке. — Ты замечательная, черт побери. Достойна лучшего, чем отношение к тебе со стороны Старка. Я давно наблюдал за тобой, даже тогда, когда ты этого не замечала. Ты очень часто закрываешь и оставляешь в себе ту девчонку, которая вечно просится плакать громко и истошно, упираясь в плечо любимого человека. Тебе не хватает той жизни, которая была у тебя семьдесят лет назад, я знаю… Тебе не хватает его, прежнего, любящего тебя Джеймса Барнса, сержанта 107-го пехотного. Тебе не хватает строгих родителей, которых ты часто обманывала, сбегая с Барнсом куда подальше, лишь бы отдалиться от мира, посвятить себя друг другу. Ты перестала красить губы этой яркой помадой, потому что ты стала современней. Ты отбрасываешь свое прошлое, не замечая этого. Ты не замечаешь отношение людей к тебе, потому что тебе плевать. Ты поглощена такой болью, словно толстой пленкой. Ты стала другой. Пропало твое кокетство, игривость. Теперь ты рассуждаешь как обычная современная девушка. Это из-за того, что он тебя не вспоминает, да? Ты пробовала все способы вернуть его, даже предоставила факты. Он даже поцеловал тебя, однако, ничего не произошло. После того случая, ты помнишь, как мы боролись с тобой на подготовке? Старк желал того, чтобы я тебя прикончил на месте. Но я не мог, я боялся. Я боялся трогать тебя, я знал, что ты слаба, слаба не физически, а морально. Твой духовный мир разрывался и мне было больно смотреть на то, как ты скрывала трещины своей души за своей жесткой натурой, вторым именем. Аннабет, ты прекрасна. Я еще не встречал девушек, настолько хрупких, но сильных. Сильных своей волей и духом. Я просто хотел сказать, что я буду оберегать тебя от Старка. Он не злится на тебя из-за того, что ты встречаешься с Барнсом, нет. Это происходит по другому поводу, но я не знаю из-за чего. Короче… Черт побери, как я долго говорю… Аннабет, если Барнс не вспомнит тебя, но я хочу другого, потому что без него тебе будет хуже… Если все-таки это произойдет, говори мне. Говори со мной. Я влюблен в тебя как мальчишка, когда слышу твои слова, обращенные ко мне. Я забываю о смерти отца, о бедах на своей земле, о войнах и обстановке между Старком и Роджерсом. Я люблю тебя, Аннабет… Прости за все, что я наплел тебе. Ты подумаешь, что я идиот какой-то, но…       — Заткнись, Т`Чалла, прошу… — Аннабет всхлипнула и прижалась к плечу парня. — Я так давно не слышала этих слов. Так давно… Спасибо… Ты не идиот, ты хороший человек. Я хочу, чтобы ты нашел такую же хорошую девушку, правда. Все сложно, просто все сложно.       Т`Чалла обнял Аннабет. Так они простояли около минуты. Он пригладил ее волосы ладонью и отошел на то же расстояние, где стоял раньше, рассматривая украшения интерьера. Т`Чалла еще раз посмотрел на Аннабет и вышел через входную дверь, оставив ее одну в гостиной.       Миддлтон села на лестнице и закрыла лицо ладонями. Она положила голову на колени и громко, очень громко заплакала. Т`Чалла сделал это не просто так. Убив двух зайцев сразу, он помог себе, признавшись девушке в любви, и помог Аннабет выплакаться. Вынести негатив и боль, оставшиеся с ужасного вечера в доме Старка.       Выплакавшись, Аннабет встала и поднялась в комнату. Она легла на постель, почувствовав невероятною усталость и слабость, и быстро заснула. Девушка спала, дыша спокойно и размеренно.