При свечах

- Ты же не хотел показывать нашу дружбу на публике, - пошутила она с кровати, когда он этой же ночью влетел в ее окно и случайно затушил пару голубых свеч, пройдя их насквозь. - Тебя едва не подорвали чуть раньше. - Пожалуйста, какое это имеет значение, когда ты в опасности, - пробормотал он, касаясь ее забинтованной правой руки. - Разве так надо лечить? Эктоплазматические ожоги отличаются от обычных, и... - Я в порядке, Дэнни, - она высвободила руку, хотя движение отозвалось уколами боли в плече. - Успокойся. И хватит быть наседкой. - Не указывай мне, что делать, - ответил он едко и показал язык, снова ухватив руку. - Дай сюда. - Боже, иногда ты ведешь себя, как трехлетний, - он смеялся, когда Сэм неохотно позволила ему осмотреть повязку. - Ну, можно сказать, что в некотором смысле мне действительно три года, - он быстро вскинул взгляд, когда осознал, что именно сказал. Она не была уверена, что он имел в виду, но выражение лица выдало его с головой. Такой загадочный для большинства, на самом деле он не умел хранить секреты. - Так.. ты умер три года назад? - спросила она будничным тоном, будто он не выдал только что свой секрет. Он ничего не ответил. Вы не должны спрашивать у призрака, когда тот умер. Это ужасно грубо. И Дэнни совершенно ясно дал понять, что не собирается делиться этой информацией в ближайшее время. Но ей было так любопытно. Как ты умер? Когда ты умер? Где? Почему? Она не могла расспросить его обо всем, чего хотела. И, прежде чем она успела подумать, вопрос все же сорвался с губ: - Было больно? Его руки замерли на ее запястье, и он медленно убрал их. Наступила долгая пауза, и Сэм собралась извиниться, когда Дэнни посмотрел на нее с любопытством и сказал: - Да. Забавно.. никто никогда не спрашивал об этом раньше, - никого никогда не волновало, читалось на его лице. - Ты расскажешь..? - спросила она тихо. Он покосился на нее, будто взвешивая ответ. - Тебе не понравится, - когда Сэм не ответила, он вздохнул. Забавная его причуда. Сэм никогда не видела, чтобы другие призраки дышали, не говоря уже о вздохах. - Если хочешь знать, меня ударило током. Я думаю. Будто кто-то пропустил колючую проволоку через мои вены. Как, э.. лава и лед, все сразу. Я не знаю, как долго это продолжалось, но когда все закончилось, мне казалось, что прошла тысяча лет. Не преувеличиваю.. это что-то, чего не понять, пока не умрешь сам. Я даже не догадывался, что такая боль существует. И с тех пор не чувствовал ничего подобного. Он замолчал, увидев выражение ужаса на лице Сэм. Она боролась с дрожью. Боролась с жутким мысленным образом широко раскрытых глаз Дэнни, его наэлектризованных волос, болезненный лихтенбергов шрам, расползшийся по груди... Господи, она видела шрам, она его видела. Она открыла было рот, но Дэнни прервал ее: - Если собираешься извиняться, то не стоит. Нет нужды, - и с этими словами он снова начал беспощадную инспекцию ее перевязки, как будто совершенно не доверял работе любого участкового врача. - Ты должна чувствовать себя чертовски особенной, - добавил он. - Что, почему? - он ухмыльнулся на ее глупость. - Раньше я никому никогда об этом не рассказывал, - ее собственная улыбка стала хитрее. - Я постараюсь и опишу это в своем дневнике. - Хорошо. Как можно красивее и драматичнее. Сэм фыркнула. Она даже не была уверена, кто именно разрядил сейчас обстановку. Тем временем Дэнни закончил осмотр и скривился. - Больно? - спросил он минуту спустя. - Нет, - быстро выпалила она, но, когда он взглянул на нее, поправилась: - Может быть, немного. -... Могу я кое-что попробовать? -... Да, наверное. - Где именно жжется? - спросил он, и она показала область вокруг запястья. Остальное просто резало. - Не сердись, - предупредил он. - Я перебинтую заново, обещаю, - и рывком сорвал половину бинтов. Она резко зашипела, когда вместе со свежим воздухом запястье объяло пламенем. - Ой, - выдохнула она, пересилив себя, и сжала челюсти. - Ай, придурок, верни их на место... - Все хорошо, - прошептал Дэнни. Он неуверенно приблизился, бросив на нее настороженный взгляд. Всегда, чем ближе он к ней был, тем более взвинчен становился, будто она в любой момент собиралась отказаться от их дружбы и сообщить ему о своей ненависти к призракам. Но сейчас она не пыталась его успокоить, сосредоточившись на ноющей, тупой боли, растекшейся по коже. Он снял свои белые перчатки и бросил на кровать. Когда он медленно опустил руки на ее запястье и мягко обхватил, она почувствовала мгновенное облегчение, спасительную прохладу против огня. Почувствовала его дыхание, словно мягкий ветерок, на усеянной волдырями коже. Она вздохнула, наслаждаясь притуплением боли. - Лучше? - поинтересовался он. - Гораздо лучше, - проворковала она. - Не останавливайся. - Не буду, - заверил он ее с намеком на веселье в голосе. - Хорошо, - сказала она, закрывая глаза во внезапном приливе смущения. Она заметила, как его щеки снова чуть-чуть засветились зеленым, и порадовалась, что ее кровь не была эктоплазмой, потому что, она уверена, ее лицо бы засветилось как Рождественская елка. *** Почти три недели ушло, чтобы набраться мужества и сделать то, что должно быть сделано. Каждое утро она смотрела на кучу искореженного металла на столе, один вид которой вызывал острое чувство вины. Когда она рассказала об этом Такеру, он назвал ее глупой и просто "купи еще один, Христа ради, твоя семья богата!". Но дело было не в деньгах. Сэм строго придерживалась политики запрета на выброс электроники. Большинство людей не понимает, сколько вполне функциональных единиц техники гниет на свалках и загрязняет Землю просто потому, что люди слишком ленивы, чтобы починить их, и предпочитают покупать новое. Она никогда не выбрасывала вещи, если был шанс их починить. Поэтому, как бы Сэм ни хотела, она не могла. И это означало, что лишь одни люди во всем городе могли починить продукцию Фентонов. В заднем кармане завибрировал телефон, и ей не нужно было проверять имя, чтобы знать, что это от Такера. Дашь мне знать, как все прошло. Глубоко дыша, она постучала в дверь и стала ждать. Когда от панического бегства ее отделяла всего пара секунд, дверь распахнулась, и она неосознанно поджала губы. Дэнни Фентон стоял босиком, в пижаме, его темные волосы торчали во все стороны. Она привычно подавила мысли, против воли возникавшие всякий раз, когда он попадался на глаза. Как он, казалось, ушел куда-то и там вырос, не сказав ей. Он же на мгновение застыл с отвисшей челюстью. - Сэм? - спросил он, будто она была призраком. - Что, э.. что ты тут делаешь? - добавил он вяло, глядя куда угодно, но не в ее глаза, будто отчаянно старался не грубить. И с треском провалился. Она не могла сказать, что фраза не изменилась. - Расслабься, Фентон, - бросила она холодно и запоздало осознала, что произнесла это вслух (потому что именно так и думала - в ее уме просто не было места для двух Дэнни) и почти захотела съесть свои слова, когда на его лице отразилась боль, но ключевое слово здесь почти. - Я здесь, чтобы поговорить с твоей мамой, насчет одного ее изобретения. - О, - сказал он и почему-то, кажется, успокоился. - Ну, ладно. Проходи, - сказал он, отойдя в сторону. Сэм старалась не смотреть на него по пути на кухню. - Она в лаборатории, пойду скажу ей, - спокойно объявил он, когда Сэм присела на один из барных стульев. Он скрылся на лестнице, ведущей в подвальную лабораторию, которую Сэм видела всего несколько раз. Возникло желание спуститься и все осмотреть, но она растоптала этот порыв, как шальные искры от костра. Неужели прошло больше двух лет с тех пор, как она была здесь последний раз? Она задумалась, сложа руки, выглядит ли комната Дэнни Фентона так же, вся в плакатах НАСА.. стоп. Остановись. - Она сказала, что будет через минуту, - кашлянул он, стоя на верхней ступеньке лестницы. Сэм кивнула и вытащила из сумочки останки бластера, разложив их на столе. - Ты, эм.. хочешь чего-нибудь выпить? Или.. еще что-то? Сэм посмотрела на него недоверчиво. Его лицо было абсолютно пустым, и он уставился на холодильник, по-прежнему избегая встречаться с ней взглядом. - Что ты пытаешься доказать, Дэнни? - выпалила она прежде, чем смогла сдержаться. Он моргнул, но выглядел больше покорным, чем шокированным ее порывом. - Стоп, - выдохнула. - Погоди! Не смотри на меня щенячьими глазами. Я так сильно старалась, поэтому не смотри на меня, будто я одна все испортила. Я в жизни не пойму тебя. Почему ты всегда так добр ко мне, будто ничего не случилось. Не надо. Просто нет. Это не выходит из моей гребанной головы, понимаешь? Я не это хотела сказать. Сэм мысленно неоднократно дала себе пинка. Она думала, что выше этого! Она ожидала, что он вспылит, оспорит, что-нибудь. Но он только смотрел на нее секунду, такую долгую секунду, что ей захотелось кричать. А потом он просто спокойно кивнул несколько раз, глядя на свою обувь. - Да, я понимаю, Сэм. Правда, понимаю. Я бы хотел, чтобы и ты поняла, как мне жаль за все. И, не успела она сформулировать внятный ответ, развернулся на пятках и скрылся в коридоре. По крайней мере, ей хватило времени унять дрожащие от злости руки, когда Мэдди показалась на лестнице. - Сэм! - тепло позвала она, пересекая комнату в одно мгновение и заключая ту в крепкие объятия. Если она и слышала, как Сэм кричала на Дэнни, то ни намеком этого не показала. - Я слишком долго не видела тебя, дорогая. Сэм улыбнулась ей, но принужденно. Они обе знали причину отсутствия Сэм, и начиналась она с большой буквы Д. Когда Сэм рассказала, что случилось с ее наручным бластером, глаза Мэдди засветились какой-то свирепой гордостью. - Это моя девочка! - воскликнула она, когда Сэм описала, как с его помощью разделалась с призраком. Сердце Сэм физически заныло. Одно время Мэдди была ей как мать, так, как родная мать Сэм никогда не была. Джек тоже был по-отечески близок в своей, забавной манере. Хотя она была очень рада, что его сейчас не было дома. Он один всегда отпускал тонкие шутки о Дэнни и Сэм, и просто не понял, когда их дружба развалилась. Последние несколько месяцев, когда Сэм с Такером пытались вытащить Дэнни из его страхов, Джек продолжал шутить по этому поводу. По его мнению, это должно было встряхнуть Дэнни, напомнить, как сильно он ее любит. Не сработало. Сэм не была уверена, что сможет сейчас справиться с одной из тех шуток, какими благими бы не были намерения Джека. Правда заключалась в том, что просто находиться в семье Фентонов было почти так же больно, как общаться с Дэнни. Это напоминало ей о семье, в которую она когда-то так прекрасно вписалась. Деформированный кусок головоломки, который не мог уложиться в жесткие рамки ее семьи, она легко нашла свое место в хаотичном мире Фентонов. Но Дэнни вытолкнул ее. Он всех вытолкнул из своей жизни. Мэдди осмотрела инструменты и отложила в сторону, чтобы взяться за запчасти из лаборатории. Сэм полностью оплатила Мэдди ремонтные работы, но она знала эту женщину достаточно хорошо, чтобы понимать - такое предложение только обидит ее. - Ты член семьи, - сказала ей Мэдди однажды, ближе к концу первого года. Мэдди знала, что происходило с их дружбой в то время. Никто не знал, что делать с Дэнни. - Всегда, несмотря ни на что, хорошо? Приходи к нам, если тебе что-нибудь понадобится. - Нам действительно не хватало тебя, Сэм, - вздохнула Мэдди, рассеянно подкручивая разболтавшуюся гайку. Губы Сэм сжались в тонкую, жесткую линию. Если она скажет "Я тоже по вам скучала", то разрушит тщательно проработанную стену лжи, которую возвела, чтобы сохранить рассудок. - У меня не было возможности извиниться, - продолжала она, рыжевато-русые волосы завесили лицо, когда она склонилась над прибором. - За что? - За то, как мой сын относился к тебе, - вздохнула она. - Вы с Такером были лучшими друзьями, которые когда-либо были у Дэнни. Джек и я обожаем детей. Я... Я просто хочу знать, что произошло. Что случилось с Дэнни, - Сэм заметила, как она сжала отвертку, будто та могла в любой момент ускользнуть. Неправда, Дэнни не всегда к ним так относился. Он никогда так не делал. Все началось после "аварии" в лаборатории Фентонов, о которой он не рассказывал. Сначала это можно было считать шоком или посттравматическим стрессом, но дальнейшее его развитие... это потеряло всякий смысл. Он перестал приходить на ночь кино. Кидал их, говоря, что придет. Прикидывался больным, чтобы не выходить из комнаты. Он никогда не грубил, не говорил ничего жестокого. Вот почему было особенно больно. Он же Дэнни. И он продолжал медленно выталкивать всех из своей жизни, даже собственную семью. Это было трудно для Сэм и Такера, но она и представить не могла, как сложно было Мэдди и Джеку, и Джесс, кстати, тоже. Наблюдать, как их сын медленно отгораживается от мира неизвестно почему. Просыпаясь глубокой ночью, обнаруживать, что он снова пропал. Видеть, как он возвращается домой с порезами и кровоподтеками, которые не мог объяснить. Как прогуливает уроки или вообще по несколько дней не появляется в школе. Сэм и Такер объясняли проблему, как страх паранормального, так как это случалось во время нападений. Она достаточно часто видела, как он убегает от призраков, чтобы подтвердить эту теорию. Но это не вязалось с остальным, значит, просто еще одна отмазка. Это было пыткой для Фентонов. И продолжает быть. И для Сэм было пыткой кивать и принимать извинения Мэдди, позволяя заключить себя в объятия, в которых, она знала, отчаянно нуждалась мать. Когда она в оцепенении пошла домой, телефон высветил следующий текст. Ты все еще там? Она его проигнорировала. Когда она добралась до своей двери, он снова загудел. Перезвони мне позже, хорошо? О, как она хотела позвонить Такеру. Она хотела кричать, плакать и метать, и она хотела поговорить с Такером больше, чем с кем-либо. Потому что Такер понимал. Он понимал, и он был там. Но Такер не заслужил. Он не заслужил, чтобы ему снова напоминали об этом. Сэм видела лицо Такера, когда упоминали имя Дэнни Фентона, как он сникал, словно желая исчезнуть. Дэнни Фентон может гореть в аду за Такера, который был лучшим другом во всем мире, и которого Фентон никогда не заслуживал.