истинные-не истинные

Тэхён никогда не был на море. Он видел лишь только на фотографиях или в фильмах этот бескрайний простор, это безмятежное спокойствие и умиротворение. Представляя, что ему придётся пробыть неопределённое время возле водной глади, вызывали непонятные и смешанные чувства у омеги. — Папочка, а я смогу покупаться в море? — сидя на заднем сидении возле папы, спросил Донхэ, удобно устроившись головой на плече. — Тебе-то и купаться, — тихо посмеявшись, Тэ прижал к себе сына, крепко обнимая и целуя в макушку. Несколько дней им всё же пришлось полежать в больнице, но Чонгук быстро их забрал оттуда, сразу же усаживая в машину, говоря, что путь будет долгим, но по своему интересным. Альфа договорился на работе омеги и ему выдали отпуск за свой счёт (конечно же, за счёт Чонгука) и сам взял у себя на работе отпуск, потому что не мог оставить сына и Тэ одних в незнакомом месте. Смотря через зеркало заднего вида, Чон смотрел на блондина, обнимающего ребёнка, который как-то непривычно по-нежному улыбался. Ситуация, которая вынудила этих двоих, была не особо приятной, но дала лишний повод для того, чтобы тесно контактировать не только с Донхэ, но и с Тэхёном. Гук уже давно намеревался любыми способами завоевать доверие омеги, расположить его к себе, чтобы тот перестал быть гордым и самостоятельным, давая альфе возможность быть главой семьи. «Семьи», — даже как-то горько усмехнувшись, Чонгук в очередной раз крутанул руль, объезжая небольшую кочку, сразу же сворачивая с асфальта на грунтовую дорогу, которая вела через небольшое поле засаженное рисом, к дому родителей Чона. Они подъехали к небольшому обрыву, на котором стоял небольшой дом. Хоть несколько лет он и пустовал, по внешним параметрам он не испортился. Светлый серый сайдинг несильно выгорел на солнце, но Тэ это волновало меньше всего. Чон помог открыть дверь машины, выпуская на улицу Донхэ, который тут же побежал смотреть новые владения, находя во дворе какую-то палку и начиная с нею играться. Гук понемногу выгружал вещи из багажника, выставляя их на дорожку. В то время как Тэхён будто прирос к месту, смотря широко раскрытыми глазами на то, что раскрывалось перед ним. Мозг до сих пор не хотел осознавать, что видит эту красоту наяву. Поэтому когда его талии невесомо коснулись чьи-то руки, то омега, от неожиданности пискнув, отпрыгнул в сторону. — Ты напугал меня, — выдохнул Ким, смотря, как довольно улыбается Гук. — Прости, не хотел, — всё так же улыбаясь, сказал он, подхватывая на руки Дон-и, который пробегал мимо взрослых. Мальчик звонко рассмеялся, когда его начали щекотать. — Пошли, будешь помогать мне разгружать коробки в доме. — Коробки? — изумился Донхэ, обнимая дядю Чонгука за шею, — а что в них? — А вот сейчас мы и узнаем, — поцеловав ребёнка в щеку, Гук поставил его на дорожку, подталкивая в сторону дома. — А ты погуляй, тебе стоит отдохнуть, Тэ. Чон вместе с ребёнком пошёл домой, беря с собой те сумки, что ранее стояли на дорожке. Тэхён, проводив их взглядом, снова повернулся к морю, подходя ближе к обрыву, любопытно смотря, что там внизу. Сбоку виднелась длинная лесница, ведущая прямо к берегу, но омега пока не решился спускаться туда, просто стоя на обрыве и любуясь. Почему-то именно сейчас блондину захотелось запечатлеть этот пейзаж на камеру телефона и отправить Чимину, который ужасно волновался за своего друга и крестника, и написать, что с ними всё хорошо. Побродив недолго по двору, осмотрев всё, отмечая, что тут большой сад, в глубинах которого стояла беседка, вся окутанная диким шиповником, а рядом с запасным выходом дома было множество цветов, отчего Ким не удержавшись, вдохнул в лёгкие приятный томный запах. Зайдя в дом, он увидел, как Чонгук вытер всё от пыли, а Донхэ расставлял некоторые вещи на полки, довольно при этом улыбаясь, чувствуя всю гордость в своём важном деле. — Папочка, смотри что я нашёл в гостиной! Это зайчик и лис из того мультика, что мы смотрели с тобой! Можно я возьму их, пожалуйста, — протянув последнее слово, Дон-и, полез обнимать Тэ, чтобы точно упросить его разрешение забрать игрушки себе. — Не у меня надо спрашивать, котёнок, а у дяди Чонгука, — потрепав сыну волосы и посадив на диван, еле заметно улыбнулся. — Дядя Чонгук рад будет отдать эти игрушки, — сразу же ответил Гук, улыбаясь, видя, как ярко загорелись глаза ребёнка. — Спасибо большое! — спрыгивая с дивана, мальчик тут же убежал в комнату, как сказал ему дядя Чонгук, которая теперь его. — Разбалуешь мне сына, и я тебя прибью, — тяжело выдохнув, Тэхён взял сумки с вещами и пошёл в комнату Донхэ раскладывать вещи по полкам и просто переодеть ребёнка в домашнюю одежду. Чон проводил взглядом омегу, продолжая улыбаться, после чего продолжил убираться в доме, чтобы его гостям было комфортнее.

***

Вечером, когда дома было всё прибрано и разложено на местах, Ким неловко и смущённо спросил разрешение у Чонгука приготовить им всем ужин, на что альфа еле сдержал своё возмущение о том, почему омега его вообще спрашивает об этом. — Всё хорошо, я буду только рад, если ужин приготовишь ты, — видя, как лицо блондина ещё больше покраснело, и услышав тихое «спасибо», удалился на кухню, изучая что в ней есть и что можно приготовить из продуктов в холодильнике. Чон никогда в жизни не ел ничего вкуснее. Любые ресторанные блюда разной национальной кухни не могли сравниться с домашней едой Тэхёна. Донхэ сидел возле папы, который иногда вытирал салфеткой запачканные щёчки от риса или кимчи, пережёвывал пищу, не поднимая взгляда на брюнета. Они впервые все вместе сидят за одним столом и спокойно ужинают. Будто это было каждый день и в порядке вещей. Хотя у самого Тэ зарождалось трепетное чувство идиллии и что ему хочется всегда так проводить вечера, сидя за одним столом. — Спасибо, папочка! — допивая яблочный сок, Дон-и хотел было покинуть кухню, но омега остановил его. — Сначала лекарства, котёнок, ты же не хочешь снова, чтобы было плохо, — встав с места и достав упаковку таблеток, протянул мальчику стакан воды и две таблетки разной формы и размера. Надувшись и сморщив нос, ребёнок нехотя, но взял в руки лекарства, потому что с папой спорить вовсе не хотелось. Поставив бокал из-под воды на стол, маленький альфа тут же умчался в комнату, где его ждали новые мягкие игрушки, к которым он успел уже привязаться и между делом сказал папе: — Вот зайчик похож на дядю Чонгука, потому что улыбается так же. А лис, папочка, похож на тебя! В тот момент Тэ готов был расплыться по полу от умиления, поэтому не удержавшись, прижал сына к себе, целуя того в каждую щёчку несколько раз. — Ты сам похож на кролика. Хитрого кролика. — Спасибо за ужин, было вкусно, — сказал Чонгук, убирая со стола тарелки. — Иди укладывай Донхэ, я тут приберусь. Кивнув на слова альфы, Тэ оторвался от кухонного стола, направляясь в детскую, откуда сразу начал доноситься детский заливистый смех, что так грел слух Чону.

***

Донхэ не был глупым ребёнком. Он видел какие семьи были у его друзей, где есть и папа, и отец. И, конечно же, мальчик мечтал о том, чтобы у него был отец. Такой же как и Чонгук, который будет играть пока не устанешь, который будет прижимать к себе крепко-крепко, когда будет возить на шее. Мальчик очень хотел называть Чонгука отцом, потому что он хороший и любит его. И Дон-и надеется, что он так же будет любить и его папу, который тоже хороший и самый лучший. — Папочка, я хочу чтобы дядя Чонгук был моим отцом, можно я его так буду называть?! — лежа на кровати и прижимая к себе теснее зайца, спросил малыш, вгоняя своим вопросом Тэхёна в ступор. Он всячески старался не доводить до этого момента и себя, и сына, чтобы не было таких вопросов. Омега рад, что Чонгук действительно любит их сына, но не хотел допускать подобного. — Нет, котёнок, ты не можешь его так называть, потому что он не твой отец, — натянуто улыбнувшись, тихо сказал Тэ, погладив сына по волосам. — Но пусть он будет им, я хочу, чтобы он был моим отцом! — Донхэ, я не буду снова повторять, он не будет твоим отцом. Тебе пора спать. — даже как-то резко для самого себя, сказал Ким, смотря на то, как сын не унимался и хотел настоять на своём. — Почему он тогда всегда гуляет вместе с нами и мы сейчас живём в его доме на море? Я хочу, чтобы ты… — Донхэ, хватит. Дядя Чонгук нам лишь помогает до того, пока ты не выздоровеешь, а потом мы поедем домой и навестим дядю Чим-Чима и дядю Намджуна, — стараясь замять неприятную тему разговора, Тэхён поцеловал сына в лоб, подоткнув одеяло со всех сторон, чтобы ребёнок не замёрз. — Спокойной ночи, Дон-и. — Спокойной ночи, папочка, — уткнувшись носом в одеяло, мальчик тяжело выдохнул и перевернулся на бок, стараясь заснуть. Маленький альфа всё ещё будет верить, что его любимый папа влюбится в дядю Чонгука, и они обязательно будут семьёй. И он точно сможет называть Чона своим отцом. Гук успел убраться на кухне и собирался сейчас пойти в ванную, но тихий разговор Тэ с сыном заставили любопытство вырваться наружу. Он стоит за чуть приоткрытой дверью и улыбается, когда слышит маленькую просьбу Донхэ. Мальчик-таки чувствует, что альфа ему не посторонний, чувствует отеческое тепло. Но потом улыбка сходит с его губ, когда он слышит резкий ответ Тэхёна, который устало «объяснял» ребенку, что нельзя называть Чона отцом. Тэ выходит из детской, прикрыв дверь, а потом пугается неожиданного присутствия альфы. — Тэ, зачем ты так? — Я всего лишь говорю ему правду. — Но я его отец. Тэхён не думал, что ему так будет сложно. Втолковать маленькому ребёнку об этом было всё же легче, а вот взрослому альфе нет. — Чонгук, он не игрушка, чтобы играть на детских чувствах. Я не хочу, чтобы потом мой сын переживал и постоянно спрашивал о тебе, как об отце, который появился и тут же исчез, — отходя подальше от комнаты, где спал Донхэ, Тэхён сел в кресло, устало потирая виски. — За те месяцы, что я провёл с вами, я дал повод усомниться в себе? Ещё не было и дня, чтобы я мог обидеть ребёнка или довести до слёз. — пройдя следом за омегой в гостиную, Чонгук развязал галстук на шее, присаживаясь на подлокотник дивана. — Ты и представить не можешь, как мне тяжело смотреть на то, как он содрогается в кашле, а меня не подпускают к нему, тыкая носом в то, что я чужой. — Я не хочу говорить об этом больше. Я сказал Донхэ о том, что нельзя тебя так называть. На этом тема закрыта, — резко встав с места, Тэхён удалился в другую комнату, хлопая дверью, тем самым показывая, что не хочет дальше продолжать разговор. От бессилия и упёртости омеги, Чон еле сдерживался, чтобы не задушить Тэ, поэтому лишь только со всей силы ударил кулаком по спинке дивана, которая подозрительно треснула внутри, но никакой треск не может сравниться с тем ураганом, что сейчас творится внутри альфы. Тэхен напряженно с неожиданной злостью дышит прямо за дверью. Чонгук даже отсюда слышит его прицокивания языком. Омега упрям, как баран, но при мысли о нем у Чонгука зарождаются и расцветают какие-то инстинкты, которые отчаянно требуют привязать сына и омегу к себе и никогда не отпускать. Донхэ — такой невероятный мальчик, красив, как папа, и, видимо, хитрый в отца. Когда Чонгук смотрит на него, он видит себя в детстве, поэтому хочет сделать маленького альфу самым счастливым ребёнком на свете. А Тэ… Он стал ещё красивее с тех пор, как они учились в универе. Его осветленные волосы теперь отливали мягким луговым мёдом, а запах спелой пряной вишни стал ещё более чувственнен. Хочется снова прикоснуться, снова почувствовать и ощутить его всего. При этом не имея никакой возможности это сделать. — Ладно, прости меня. И спокойной ночи, — спокойно сказал Чонгук, уходя в ванную комнату, чтобы смыть с себя всю «грязь» сегодняшнего дня и быстрее лечь спать. Донхэ перед тем как уснуть, слышал напряженный голос папы, но решил не лезть куда не надо. Он точно не понял о чём он говорит с дядей Чонгуком, но явно это был не очень приятный разговор.

***

Мальчик проснулся раньше всех и встал со своей большущей кровати, кое-как спускаясь на пол. Сев на него, он натянул на себя носочки с масками железного человека и встав, вышел из комнаты. В доме стояла полнейшая тишина, потому что взрослые все спали. Как обычно, Донхэ хотел пойти и разбудить Тэхёна приятными валяками в постели и понежиться в объятьях сонного папы, но его тут же подхватили на руки, вызвав у малыша неожиданный визг. — Тише, папу своего разбудишь, — всё же улыбнувшись, Чонгук усадил у себя на руках ребёнка, который так же улыбался в ответ. — Дядя Чонгук, а почему вы не спите? — почти шептал мальчик, принимая близко к сердцу слова альфы, боясь действительно разбудить Тэ. — Просто не хочу спать. Кушать хочешь? — получив утвердительный кивок, Чонгук несёт сына на кухню, сажает на высокий стул, спрашивая о том, что ему снилось. Донхэ бодро рассказывает про то, что спасал папочку от большого динозавра, но потом сам попал в плен. — А потом пришёл ты, отец, и спас нас, подстрелив всех во-о-о-т таким бластером, — мальчик пытается руками показать величину придуманного оружия, а Чонгук не дышит, ведь он услышал то, что явно вылетело неосознанно, но подсознательно желаемое. Он подходит к мальчику и крепко его обнимает, пряча чуть выбившиеся слезы в волосах Дон-и, пахнущие детским клубничным шампунем. До Донхэ не сразу доходит, что он только сказал. Но поняв, что назвал Гука «отцом» тут же испугался, потому что его мог услышать папа, а он ведь сказал, что нельзя так называть дядю Чонгука. — Дядя Чонгук, извини, что я тебя так назвал. Папа не разрешает, я не специально, ему не говори, — мальчик обхватывает альфу ручками, прижимаясь ближе, чувствуя, как в его макушку улыбаются. — Это останется нашим с тобой маленьким секретом, и мы ничего не скажем твоему папе, — оторвавшись от мальчика, Чонгук щёлкнул сына по носу, вызывая у ребенка заливистый смех. Тэхён не сразу понял, что пролежал в кровати чуть больше положенного, ведь нужно успеть сделать завтрак и разбудить Донхэ, потому что сбивать режим, а потом заново к нему привыкать вовсе не хотелось. Но детский смех и смех Чонгука заставили омегу резко встать с постели, обуть тапки и пройти на кухню. Оба альфы были все в каше, заливисто смеялись и показывали друг другу языки, тем самым дразнясь и подкалывая. Ким не сразу понял, что случилось, а когда до него дошло, он устало выдохнул, привлекая к себе внимание. — Папочка проснулся! — вылезая из кресла, мальчик быстро подбежал к папе, но тот остановил его, присел на корточки и стал вытирать с довольной моськи кашу. — Её приготовил отец, правда, она получилась с комочками, фу-у, — быстро говорил мальчик, но сразу замолчал, увидев недоумение на лице омеги. — Ой. То есть дядя Чонгук! Немного даже сжавшись от взгляда папы, мальчик нервно улыбнулся, боясь, что папа будет сильно ругаться из-за этого, хотя Тэхён никогда не повышал голос на своего сына. — Иди умывайся, котёнок, ты всё равно ещё весь грязный, — натянув слабую улыбку на лице, Тэ поцеловал сына и подтолкнул того с кухни в сторону ванной. Когда мальчик ушел и в ванной послышался звук льющейся воды, Тэ поднял свой тяжёлый взгляд на альфу, что сейчас разве что не светился. — Это ты его научил? Чонгук, мы же говорили об этом… — Ребёнок тянется ко мне, потому что чувствует во мне отца. И я хочу быть ему отцом. Пожалуйста, Тэ, он так улыбается, когда зовёт меня. — с какой-то даже мольбой, сказал Чонгук, смотря на омегу. Потому что хотелось, чтобы тот согласился и принял тот факт, что мальчик будет называть его отцом. Блондин потирает ноющие виски, голова начинает болеть от всего того, что сваливается на его голову. И он не может долго сопротивляться, отмахиваясь рукой в жесте «делай, что хочешь, мы все равно скоро отсюда уедем». Чонгук радостно улыбается, подходит к блондину и крепко обнимает, пользуясь случаем, вдыхает пряную вишню, стараясь насладиться запахом подольше. — Чонгук, отстань, ты весь в каше, фу, — и альфа улыбается от того, что это «фу» так схоже с детским. Донхэ выглядывает из-за угла и наблюдает за родителями. Теперь он хочет называть их только так, но папочка у него упрямый. Зато отец очень многое ему разрешает, даже машину водить обещал научить. Так что надо как-то сводить родителей, что сейчас неловко сидят за столом и завтракают кашей с комочками.