Рио-де-Жанейро, Бразильское королевство, 1817
Рио-де-Жанейро встретил Рейну криком чаек, запахом рыбы и ярким солнцем, нещадно палившим свысока. Девушка никогда не была так далеко от дома, поэтому новое место сразу же заворожило её. Другой запах, климат и даже люди другие: белые, красные и чёрные — тут были все. Сойдя на берег, Рейна первым делом решила пойти к месту встречи, о котором было заранее написано в письме аккуратным, витиеватым почерком; отправитель подписалась как Фредерика Адлер, чем немало удивила испанку. Не совсем подходящее имя для португальской колонистки, а Рейне она представлялась именно такой: высокой, темнокожей, с гривой необузданных черных, как шерсть пантеры, волос. Пробравшись сквозь толпу рыбаков и купцов, а также рабов, таскавших за своими господами тяжёлые ящики, девушка вышла с пристани и наткнулась на просторную улочку. Домишки хоть и были сделаны из камня и кое-как облицованы, но все равно выглядели, как покосившиеся лачуги. Португальцы после переноса столицы в Рио пытались облагородить город, подстроить его под себя, но истинная натура Бразилии всё равно находила проплешины и вырывалась наружу. Кабрера опоздала ровно на три дня из-за шторма и потери курса, и теперь ей оставалось только искренне надеяться, что её все равно продолжали ждать. Не особо торопясь, молодая ассасинка брела по улицам города, всматриваясь в фасады домов и пытаясь найти нужную вывеску. Встреча была назначена в небольшом, как было описано в записке, пабе под названием «Красная змея» ровно в четыре часа дня. Корабль причалил к пристани около двух, но даже пары часов казалось мало, чтобы среди этих построек отыскать нужную. Недолго поразмыслив и оглядевшись по сторонам, Рейна увидела вышку церквушки, которая хоть и являлась небольшой, но все же была выше всех остальных домов. Девушка решила, что, раз её учили всевозможным навыками ориентирования на местности, то сейчас самое время ими воспользоваться. Найдя наиболее укромное место для подъёма, чтобы местные жители заметили «скалолазку» как можно позже, Кабрера начала взбираться вверх. Широкие прогалины между досками и окна облегчали задачу, поэтому уже через несколько мгновений испанка находилась на самом верху, осторожно ступая по покатой крыше, скрывавшей колокол. Она зорко всматривалась свысока в дома, пытаясь отыскать нужное заведение. Но даже такой пытливый осмотр «достопримечательностей» с высоты не дал результатов, поэтому пришлось спуститься. Лишь с третьей попытки Кабрера разглядела нужную вывеску: красную змею, обвивавшую бутылку рома. Довольная своей терпеливостью и хорошим зрением, девушка направилась к месту встречи. Часы показывали без двадцати четыре. Девушка надеялась, что её теория о том, что доверенное лицо будет ждать её каждый день в назначенное время, оправдает себя.***
Даже находясь за поворотом, Рейна услышала пьяный хохот и запах дешёвого пойла. Девушка пыталась скрыть брезгливость, ибо не очень-то любила подобные заведения, но её острый нос постоянно морщился, а губы недовольно кривились. "Нельзя было выбрать место поприятнее?" — пронеслось в голове у девушки, когда та распахнула дверь и вошла в помещение, натянув на голову капюшон. Несмотря на то, что на дворе был день, в «Красной змее» было полно народу, и часть из них едва могла стоять на ногах. Помимо перегара, к этому прекрасному букету ароматов добавился ещё и запах немытых мужских тел, который вкупе с духотой, повисшей в пабе, производил головокружительный эффект. В прямом смысле этого слова. Кабрера старалась идти как можно тише и незаметнее: лишнее внимание ей было ни к чему. Но на девушку всё равно бросали косые взгляды, а когда та села за барную стойку, то особо смелые даже пытались завязать разговор. Это забавляло Рейну до поры до времени. — Эй, малышка, — рядом резко пахнуло ромом. — Не хочешь ли составить одинокому морскому волку компанию? «Нет». Какое короткое слово. Всего три буквы, не дающих трудностей для произношения и осознания. Даже ребёнок, который едва начал лепетать, понимает смысл этого слова. Но для сидящего рядом мужчины, видимо, было непосильной задачей обработать значения этих трёх букв, слитых воедино. — Наверху прекрасные койки, малышка, — его язык заплетался так, что Кабрера едва понимала, что говорит незнакомец. — Ну же. И тут грязная, потная рука перехватила левую кисть девушки, сдавливая. Рейна даже не успела подумать, какую большую ошибку совершил мужчина, как её правый кулак уже влетел в физиономию пьянчуги, заставляя того отпустить руку и свалиться на пол. Девушка смотрела на неудачника сверху вниз, а клювообразный капюшон скрывал её презрительный взгляд. — Вы, видимо, не поняли, — отголоски яда дюжины змей слышались в ее словах. — Я не нуждаюсь в чьей-либо компании. Отец всегда учил свою дочь вовремя натягивать узду своих эмоций и сдерживать их бег, но Кабрера была слишком эмоциональной, и это качество многие взрослые испанские ассасины отмечали как недостаток. Рейна и сама понимала, что ассасин должен быть холоден к своей жертве, относиться к ней как к равному, что бы он не сотворил, ведь перед ликом смерти все одинаковы. Но девушка не могла, и если бы её наставники видели и знали чуть больше, то вряд ли бы послали на такое ответственное задание, требовавшее холодности рассудка. Рейна надеялась, что как раз эта миссия поможет ей оставить эмоции позади. Испанка уже была готова к небольшой потасовке, будучи более чем уверенной, что выйдет из неё победителем: мужчина был пьян и едва стоял на ногах, а что творилось у него на чердаке — вообще отдельный разговор. Он наверняка даже не понял, что произошло. С кряхтением и невнятной руганью он пытался встать, но, даже оперевшись на ближайший стул, его успехи были невелики. Рейна уже не сдерживала победной улыбки. — Сеньорита? — послышался за спиной мужской, а, главное, трезвый голос. Рейна обернулась. Только несколько человек знали о её происхождении, и поэтому девушка сразу догадалась, что за ней пришли. Перед ней стоял мужчина в робе цвета слоновой кости и массивном кожаном поясе, к которому закреплялась кобура пистолета; также был заметен золотой эфес рапиры. Из-за тропического климата костюм предусматривал отсутствие рукавов, отчего на всеобщее обозрение были показаны сильные мускулистые руки. Ассасин посмотрел на пьянчугу, который уже оставил попытки встать, а затем перевёл взгляд на девушку, кивком головы указывая на выход. — Простите за опоздание, — сказала Рейна, когда дверь помещения захлопнулась за её спиной. — Слава Богу, что вы добрались, — голос мужчины был мягким, хоть со слегка грубым произношением слов. — Мы думали, что корабль мог потерпеть крушение, хотя и задержки здесь совсем не редкость. — Я предполагала, что меня будет встречать… — девушка прокашлялась, — Фредерика. Но вы, как я вижу, не она. Ассасин рассмеялся и стянул с головы капюшон. В пабе его кожа казалось цвета тёмного шоколада из-за недостатка света, но под лучами яркого солнца она оказалась едва ли не оранжевой, будто мужчина был слеплен из глины. У него было, на удивление, добродушное выражение лица и, как показалось Рейне, слегка грустный взгляд. Выглядел он примерно на сорок, хотя девушка не бралась утверждать точно. — Вы опоздали, а Фредерика… любит пунктуальность. Она решила сама справиться с заданием, которое, вроде, поручалось вам. Нет, не переживайте, она уже не злится. Я уверен, что вы поладите… Вы обе…– ассасин сделал паузу, будто вспоминая, — женщины прямые. А меня зовут Аваче Гарсия, как вы могли знать из письма. Рассчитываю на сотрудничество. Кабрера кивнула и слегка улыбнулась, скрывая смущение: она, как последняя идиотка, забыла имя своего нынешнего наставника, хотя во время плавания перечитывала бумаги несколько раз. А вот по поводу хороших отношений с Фредерикой в голове девушки начали зарождаться сильные сомнения. — У вас странное имя для такой внешности, — не удержалась молодая особа и задала вопрос, который даже с натяжкой нельзя было назвать тактичным. Но Аваче вновь коротко рассмеялся, будто привыкший к такому обращению. — Моя мать колонистка, а отец из местного племени тупинамба. Отца я никогда не видел, а мать не особо вдавалась в подробности своих отношений. Ассасином, кстати, стал я благодаря ей: она также была членом Братства. Но, кроме этого факта, моя биография ничем не отличается от других историй местных жителей, вы скоро к этому привыкните. Аваче был несомненно странным и вёл себя совершенно не так, как привыкла испанка. Никакого повелительного, властного тона. И этот краткий экскурс по его жизни. Гарсия ничего не утаивал и выкладывал всё так, будто разговаривает с давно знакомым товарищем. Сама Кабрера не была готова откровенничать, поэтому лишь «угукнула», когда ассасин закончил свой рассказ. — Вы наверняка устали, я прав? — Аваче был прав на все сто процентов: дорога отняла много сил, а выспаться при качке Рейне совершенно не удавалось. Осмотревшись по сторонам, мужчина чуть ближе наклонился к девушке: — Наш штаб неподалёку. Думаю, вам стоит набраться сил перед тем, как вступить в противостояние.***
Штаб оказался небольшим. Это был домишко в два этажа, который ничем не отличался от остальных жилых помещений на этой улице: обшарпанная краска, запылённые окна, которые были открыты настежь, чтобы впускать в комнаты хоть немного воздуха. По сравнению с испанским домом этот походил на сарай. Но Рейна была непривередлива, лишь бы была кровать, подушка и какая-никакая ванная. Внутри было душно, как в парной, едва вдох сделаешь. Стены обклеены дешёвыми обоями в зелено-белую полоску; кое-где виднелись гвозди, которые, видимо, раньше предназначались для картин. В так называемом кабинете мебели было минимальное количество: старый диван стоял около окна, рядом — старый деревянный комод, заваленный различными книгами и бумагами, в углу комнаты поместился рабочий стол, также занятый всевозможными картами и письмами. Над столом висела большая и подробная карта Южной Америки. На ней она увидела само Бразильское королевство, а также Рио-де-ла-Плату*, куда, как ей сообщили перед отъездом, были отправлены самые опытные братья и сёстры. Там также назревала революция и борьба за независимость. Некоторое время Кабрера размышляла, почему её не отправили туда, освобождать Уругвай или Аргентину, где сейчас началась ожесточённая борьба двух провинций**, пока не решилась спросить у отца. Он ответил, что она должна не забивать голову подобными вопросами, а думать над тем, чем она может пригодиться Бразильскому Братству. — А сколько нас здесь? — спросила Рейна, когда обошла весь второй этаж и заметила всего три маленьких комнатушки. Аваче прочистил горло и неловко почесал затылок. — Трое: я, Фредерика и ты… Больше никого. Кабрера даже не нашла слов, чтобы выразить свои эмоции. Всего трое? Из письма она узнала, что Братство действительно было немногочисленным, но чтобы настолько… — После того как Англия начала влиять на судьбу Бразилии, Орден Тамплиеров прочно обосновался в стране и других частях Южной Америки. Ассасины ничего не могли поделать с их влиянием. Я знаю. В голосе мужчины слышались нотки грусти, даже боли, но Рейна была слишком раздосадована, чтобы обратить на это внимание. Всего трое… И как этим бравым тандемом они смогут помочь огромной стране прийти к независимости? Невозможно быть и тут, и там. Кабрера начала беспокоиться, что они просто не смогут справиться с такой задачей. За поводья нужно браться сильной рукой, чтобы вовремя суметь остановить экипаж, несущийся с горы во весь опор. Но не имея такой силы, было бы глупо браться за такое рискованное дело. Нет, она, конечно же, слышала от отца рассказы о смелых воинах свободы, о великих лицах Братства, которых должен знать каждый уважающий историю ассасин. Взять, к примеру, Коннора Кенуэя, который в одиночку справился с процветающим в американских колониях Орденом Тамплиеров. Но такие талантливые и легендарные личности орлиной братии рождаются раз в столетие, и Рейна была уверена, что не относится к их числу. Теперь она понимала, почему был так возмущён её отец. Чем думал Совет?