***
Рейна вышла из домика при полном обмундировании: на левом бедре висела острая тонкая шпага, которая не раз выручала свою хозяйку в ближнем бою; к правой руке был крепко пристегнут наруч со скрытым клинком, скрупулёзно отлаженный и начищенный; на поясе висела небольшая сумка с дымовыми бомбами — верными соратницами ассасинов с незапамятных времён. Аваче вышел следом и тут же нагнал свою нынешнюю ученицу. Мужчина вызвался проводить девушку до пристани, от которой она будет отплывать. Двое шли молча, ибо Аваче хоть и любил поговорить, но только тогда, когда это было взаимно, а Кабрера сейчас была не настроена на разговоры. Толком не адаптировавшись к жаркому Рио, её уже отправляли в другой город на помощь восстанию. Она не успела изучить все местные улочки, рассмотреть фасады мелких домишек, где жили обычные люди, и больших величественных построек, отведённых под здания правительства. Ей хотелось узнать этот портовый город поближе, и Кабрера надеялась, что успешно выполнит задание и ещё сможет вернуться сюда. Чем ближе они подходили к пристани, тем больше народа вставало на их пути. Пробираясь через многолюдную улицу, ассасины спешили к месту встречи. Девушке всё ещё не улыбалась возможность работать с кем-то в паре, даже если это было временно. Но Братство учило Рейну, что на первое место всегда выходит успешность выполнения задания, поэтому испанка держала рот на замке. Изначально Рейне казалось, что найти француза в толпе будет равносильно поиску иглы в стоге сена, но она зря беспокоилась. Даже среди многоголосья и шума прибоя ассасинка услышала яркий французский акцент. Девушка посмотрела на наставника, чтобы удостовериться в своей догадке, а тот в ответ ей одобрительно кивнул. Затем ассасины увидели и самого мужчину в обществе какой-то молодой особы. Не нужно было прилагать лишних усилий, чтобы понять, что этот чёртов лягушатник дурил голову девушке своими сладкими речами. Рейна была даже не удивлена: стереотип о том, что любой француз полезет под юбку, только дай тому волю, оправдался. — Я и подумать не мог, что бразильские mademoiselle настолько charmant*, — сладко мурлыкал Ноэль, едва не касаясь губами уха своей «собеседницы». Вся красная от смущения, девушка захихикала. Рейна же закатила глаза. Неужели на такое кто-то ещё ведётся? Аваче, видно, слегка сконфуженный этой неловкой ситуацией, громко прочистил горло. Лефевр обратил внимание на мужчину и, подняв указательный палец вверх, попросил минутку подождать. Пока Ноэль что-то мурлыкал на прощанье своей «даме сердца», Кабрера выжидающе смотрела на этого мерзавца. Такие мужчины обычно морочили мысли юных девушек, а те, по своему легкомыслию, велись на комплименты и смазливую мордашку. А потом горько плакали, заперевшись в комнате. Рейне не верилось, что с этим человеком ей придётся плыть на одном корабле, а потом, если предоставится случай, и сражаться спина к спине. Когда Лефевр закончил и незнакомка, тяжело и одновременно мечтательно вздыхая, направилась по своим делам, Рейна могла лучше рассмотреть дамского угодника, а его внешность, без сомнений, подходила под это определение. Большие серые глаза с чуть опущенными уголками и еле видными лучиками морщин гармонично смотрелись на загорелом лице. Нос был крупноват и с горбинкой, но это придавало Ноэлю некой обворожительности. Над тонкой верхней губой расположились аккуратно подстриженные усики, как по последней моде, а острый подбородок украшала небольшая бородка. — Вы, дружище, Аваче Гарсия? — француз улыбнулся, и мужчины пожали друг другу руки. Затем Ноэль обратился к Рейне, беря в ладонь её кисть и поднося к губам. — А вы, видно, тот самый испанский цветок, прибывший к нам из-за океана? Боюсь, что вы действительно поможете нам в столь важном задании. Завидев вас, сеньорита, королевская армия тут же упадёт в обморок от вашей неземной красоты. Моё имя Ноэль Лефевр, и я, как и моё сердце, в вашем распоряжении. Рейна почувствовала, как её лицо начало заливаться краской вплоть до кончиков ушей. Но девушка тут же совладала с собой и выдернула свою руку прямо из-под губ мужчины. — Не валяйте дурака, сеньор француз. — Девушка гордо вскинула подбородок, поджимая губы. — Я пришла заниматься делом. Но, видимо, Лефевр был не из тех, кого можно так просто отвадить от себя. Кабрера это поняла по пляшущим задорным огонькам в глазах француза и ехидной усмешке. — А у этого заморского цветка, оказывается, есть шипы. — Ноэль глянул на Аваче, а тот, в свою очередь, лишь сконфуженно улыбнулся и неловко потёр лысую макушку. Ему явно не хотелось принимать участия в этом разговоре. — Что ж, сеньорита, раз хотите заняться делом, то прошу вперёд. Вы пришли вовремя, ибо корабль готовится к отправке. Испанка закатила глаза и повернулась к Гарсия. — Не бойтесь трудностей, Рейна, — начал свои наставления Аваче. — Я уверен, что миссия пройдёт так, как нужно. И, прошу вас, не отгрызите бедному Лефевру голову. Она ему ещё понадобится. Кабрера хотела бы рассмеяться, но вместо этого сдержанно усмехнулась. Девушка ещё не привыкла открыто выражать свои эмоции при незнакомых людях. С отцом и испанскими наставниками она могла вести себя открыто, показывая свою менее взрослую сторону, сторону молодой девушки, которая жаждет приключений и широко улыбается прямо опасности в лицо. Тут же, в Бразилии, она серьёзно настроенная ассасинка, которая приплыла с другого материка, чтобы выполнить своё задание и не запятнать честь семьи.***
Море было относительно спокойным, а попутный ветер надувал белые паруса. Небольшая шхуна, которая неслась по волнам к северу, подпрыгнула на волнах, будто стараясь устремиться выше, в голубое небо, присоединиться к чайкам, парившим над водной гладью. До Ресифи было около полудня пути, а это означало, что больше двенадцати часов Рейне придётся провести в обществе этого назойливого француза. Кабрера решила, что стоит провести это время с пользой, поэтому сразу же начала расспрашивать Ноэля о задании. В конце концов, проводник он или нет? — Сеньорита, я такой же воин, как и вы, — пояснил Ноэль, складывая руки за спину. — Фрау Адлер и руководители восстания не особо распространяются о своих планах. Повсюду шпионы. — Но вы, сеньор француз, доверенное лицо, — девушка отказывалась принимать правду, которую ей хотел преподнести Лефевр. — Если сама Фредерика направила вас встречать меня, то к вам есть доверие. Вы знаете больше, чем говорите. Но лицо мужчины осталось невозмутимым. Рейна понимала, что докопаться до истины будет очень сложно: человек, который дурит головы, сам никогда на удочку не клюнет. — Я знаю лишь то, что вам предстоит ответственное дело, сеньорита, и фрау Адлер рассчитывает на вас. Она, признаться, наверное, будет удивлена, — начал было Лефевр, но потом, проведя ладонью по зачёсанным назад темным волосам, неожиданно сменил разговор в другое русло, — вашей красоте, разумеется, которую можно сравнить лишь с ликом богини. Кабрера состроила презрительную гримасу. Эта лесть уже выходила за все рамки, которые сама испанка установила. — Свои комплименты можете оставить для дурочек с улицы, — сказала ассасинка, скрестив руки на груди, тем самым пытаясь огородиться от мужчины. — Как вы ещё остались в живых при такой-то наглости. Ноэль самодовольно улыбнулся. — Годы тренировок и прирождённое чутьё не раз спасали меня из опасных ситуаций. — Мужчина игриво глянул на испанку. — Вы мне омерзительны. — только и сказала Кабрера. В этих словах заключалось всё её презрение. Она терпеть не могла мужчин, которые сначала крутят любовные романы, а потом сбегают, оставив после себя лишь горькие мысли о минувшей любви и разбитое сердце. Как ни странно, идеалом отношений для Рейны были её родители. В голове ещё теплились воспоминания о том, как её отец нежно гладил маму по щеке и вставлял ей в волосы самый красивый цветок, сорванный в саду. Женщина шутливо журила супруга за «вандализм» и с улыбкой говорила, что с такими темпами никаких цветов не останется. Тогда Рикардо ещё умел улыбаться и проявлять любовь. После скоропостижной смерти его дорогой жены он закрылся в себе, огораживая свои чувства, будто они были тлеющими угольками и единственным источником тепла в грозной мгле. И никто больше не смог заново разжечь в нем пламя. — Merci. — Ещё никогда Рейне не хотелось бить в лицо за слова благодарности.***
Ресифи, Бразильское королевство 1817
Сойдя на берег, Рейна поразилась значительной разнице между Рио и Ресифи. В отличие от преображённых домов столицы, этот портовый городок ничем не отличался от других колоний в других странах. Однотипные двухэтажные дома прямыми улицами углублялись в центр города. Ветер гнал по мощёным дорожкам песок с белоснежного пляжа. Но чем были похожи эти два города, так это людьми. Как и Рио, Ресифи был богат на лица и культуры разных народов. Вот вдоль домов шла португальская колонистка, придерживая двумя руками корзину, накрытую тряпкой, а по другую сторону улочки уже шёл «местный» житель — индеец с красной кожей. Вдали виднелся чёрный дорогой фрак, что отличало его владельца благородным происхождением, а голос выдавал в нём англичанина. Но, среди прочего, в городе витала напряжённая атмосфера. Все, кто и выходил на улицы, то явно по надобности и тот час же скрывался за дверьми своих домов. Многие окна были плотно завешаны шторами, а некоторые лавки и небольшие магазинчики были закрыты, хотя рабочий день всё ещё длился. — Прекрасный город, — Ноэль картавил и говорил слегка в нос, отчего испанке хотелось его передразнить, — жаждущий свободы и справедливости. — Кто как не француз должен был увидеть стремление народа к независимости. — Вы правы, — Лефевр не скрывал своего довольства. — Я родился незадолго до Révolution française**, а мой отец был ярым её участником. Свобода течёт у меня в крови. Рейна задумалась. А что же течёт в её крови? Кабрера пыталась найти ответ на свой же вопрос, но так и не смогла этого сделать. Похоже, что её кровь была самой обычной, без посторонней примеси метафор. — Тут много стражи, — тихо сказала девушка, когда они завернули за угол одной улочки. День близился к своему завершению, и Солнце, передавая свои обязанности Луне, уже скрывалось за крышами небольших домишек и последними лучами освещало городок. Страшные тени ложились на улицы, а ещё пугающее выглядел строй вооружённых военных. — Взгляните вверх, — почти шёпотом ответил ей француз. Они как раз проходили по центральной улице и здания местного управления. Большое строение отличалось от домишек обычных людей и даже казалось вычурным. Широкие колонны, расписные фасады и большие окна ярко выделялись на фоне простоты остальных сооружений. Но Рейна не зациклила на этом внимание. Она устремила свой взор в небо, которое уже окрасилось в нежные цвета фиолетового и розового, с периной быстро плывущих серых облаков. Появились первые, самые яркие очертания звёзд. Одинокая птица покружила над площадью, а потом аккуратно приземлилась на крышу. Кабрера не понимала, чего добивается от неё Лефевр, но отчаянно не хотела в этом признаваться. — Флаг спущен, сеньорита, — мягко подсказал француз, видя затруднение девушки. — Восстание уже началось. Отсюда и столько португальской стражи, которая готова в любой момент отразить удар повстанцев. И вправду. Рейна вновь взглянула на главное здание и поняла, что на его шпиле нет португальского флага. Мысленно ругая себя за невнимательность, Кабрера спросила: — Украли? — Я бы сказал, что сняли на время, — лукаво подмигнул испанке Ноэль. — Фрау Адлер лично участвовала в этом. Местные власти пытались снова и снова вернуть флаг на своё место, но у повстанческого движения больше терпения, нежели чем у португальцев. И потому, пока в Ресифи вновь не будет спокойно, шпиль решили оставить голым. — И будет ли замена? — на губах девушки постепенно расплывалась предвкушающая улыбка. Она уже начинала чувствовать бунтарский дух, который витал в воздухе и буквально палил жаром от идущего рядом француза. — Изначально было велено повесить французский флаг, — не без самодовольства отметил Ноэль, — как символ революции. Но фрау Адлер сказала, что Бразилия не переходит в руки Франции, а становится отдельной страной со своим флагом, поэтому портные сейчас разрабатывают уже индивидуальный рисунок. Видимо, Фредерика была не только хорошей союзницей, но и сама лично принимала участие в руководстве восстанием. Рейне не терпелось познакомиться с женщиной, которая смогла повести за собой людей. — Пойдём дворами. — вдруг сказал Ноэль и свернул в небольшой закоулок между двумя домами. — Сократим дорогу и не будем доставлять нашим друзьям-гвардейцам проблем. Рейна послушно последовала за французом. Преодолевая мелкие преграды в лице деревянных заборчиков и грязных луж, Ноэль постоянно осматривался по сторонам, внимательно следил за каждым действием в окнах и даже на крыше. Кабрера поняла, что они приближаются и поэтому решила тоже навострить уши. Но никого подозрительного девушка не заметила, за ними также никто не следовал. Лефевр подвёл девушку ко второму входу в один из домишек на краю улицы. Ещё раз убедившись, что всё спокойно, француз постучал в дверь. Сердце девушки отбивало удвоенный ритм, и, чтобы сдержать волнение, Кабрера сжала руки в кулаки. Никто не спешил открывать дверь, даже возни не было слышно. Рейна непроизвольно начала постукивать носком сапога по земле. И тут девушка краем глаза увидела тень, мелькнувшую на втором этаже, но, когда подняла голову, то обнаружила лишь слегка колыхавшийся тюль. Кто бы там ни был, он знал о их приходе. — Пароль, — неожиданно и резко прозвучал мужской сиплый голос из-за закрытой двери. Выжидающий взгляд Рейны зацепился за профиль Лефевра. — Марианна, — немедля промурлыкал Ноэль, и послышался щелчок замка, а затем звон цепочки. Испанка усмехнулась, а Лефевр ответил ей слабой улыбкой. Девушка тут же посерьёзнела и отвернула голову чуть в сторону. Неплохой выбор для пароля, если учитывать, что местное восстание вдохновлялось Великой французской революцией. Марианна — олицетворение национального девиза Франции «Свобода, Равенство, Братство». Дверь отворилась, и перед ними возник силуэт худого мужчины с осунувшимся лицом и подозрительным взглядом. Рейна прикусила губу, чтобы не ляпнуть ничего лишнего, и позволила Ноэлю пройти в помещение первым. Тот же не чувствовал ни капли напряжения и, по-дружески потрепав незнакомца по плечу, прошёл внутрь и жестом ладони поманил за собой девушку. Ассасинка аккуратно ступила за порог и кивком головы поздоровалась с мужчиной. Тот ответил ей недоверчивым прищуром. — Вы опоздали, — прозвучал громкий, властный голос из соседней комнаты. Нетрудно было догадаться, что его владелицей была сама Фредерика Адлер. — Мои извинения, mon général***, — спокойно пропел Лефевр, никак не выдавая даже и капли волнения, когда в то время по спине Рейны пробежались холодные мурашки. — Видно, у испанской сеньориты возникли трудности при путешествии в Бразилию. «Соберись! Нет того человека, который бы смог навести страх на члена семьи Кабрера!» С этими мыслями девушка вошла через двустворчатые двери в комнату, центром которой являлся огромный круглый стол. Облокотившись на него двумя руками, стояла молодая женщина в темно-синем ассасинском одеянии. И она выглядела абсолютно не так, как представляла себе Рейна. Вместо темной гривы волос были аккуратно заплетённые в замысловатую косу на макушке белокурые локоны; голубые глаза холодно осматривали испанку с ног до головы, и в них не было ни капли радушия. Но особой чертой этой женщины был огромный ожог на правой стороне лица, который плавно переходил на шею и дальше скрывался за одеждой. Кабрера стояла в дверях, всё так же сжимая взмокшие ладони в кулаках, и хотела что-то сказать, как Адлер перебила её, обращаясь к французу. — Испанское братство, видимо, не совсем поняло моё письмо, — говорила она резко, буквально выплёвывая слова. Было непонятно: зла ли женщина или же это был её акцент. — Я просила опытного воина, а не рекрута. — Теперь Фредерика обращалась определённо к Рейне. — У нас тут война, а не учебный лагерь. Мне некогда нянчиться с детьми вроде тебя. Сказать, что Рейна была поражена, значит, ничего не сказать. Она сейчас не могла понять собственных чувств и мыслей, роившихся в её голове. Но спустя несколько мгновений в груди девушки разожглось пламя негодования. Её самолюбие было слишком сильно задето, чтобы попросту пропустить это мимо ушей, но Кабрера понимала, что находится не в лучшем положении. Во-первых, ей тут не рады; во-вторых, Фредерика была старше по званию, а с такими людьми вступать в словесную перепалку просто бесполезно. Что касается дисциплины, Рейна была выдрессирована отцом и могла держать язык за зубами, хотя в мыслях она была готова рвать и метать. — При всем уважении, мэм, — начала испанка, пытаясь не выдавать своей злости, — я состою в Братстве уже пять лет, а тренировалась для вступления в него ещё дольше. Моя семья издавна чтит Кредо, и будьте уверены, что, несмотря на свой возраст, я смогу быть вам полезна. Испанское братство не ошиблось, посылая меня. — Время покажет, — Фредерика на мгновение задержала взгляд на девушке, а затем вновь обратилась к французу. — Вы привезли то, что нужно? Ноэль с неким сожалением глянул на Рейну, а потом достал из внутреннего кармана своей куртки небольшой запечатанный конверт. Слегка поклонившись, он передал послание Фредерике, а та с невозмутимым лицом приняла его. Кабрера зло покосилась на этого лягушатника. Точно ведь знал больше, чем говорил! Фредерика тем временем поспешно разорвала печать и принялась читать содержимое письма. Её взгляд метался по строчкам, а тонкие пальцы крепко сжимали бумагу. — Прекрасно! — в голосе женщины послышались довольные нотки, хотя лицо не выражало никаких эмоций. — США готовы отправить нам на помощь свои силы. Все идёт по плану. В эту войну вплетена ещё и Америка? Рейна поняла, что совсем недооценила значение восстания. Но, плюс ко всему, она осознала, что чем больше масштаб, тем крупнее будут от него последствия.