***
Рейна ловко взбиралась по ряду окон, цепляясь пальцами за подоконники. Вот она уже стояла на небольшом парапете здания и оглядывалась по сторонам. Хоть большинство португальских войск было выгнано из города, всё равно стоило сохранять бдительность. Даже самый маленький винтик, вылетевший из механизма, может загубить машину. Кабрера вглядывалась в лица людей, стоявших на площади. В Ресифи был свободолюбивый народ, который готов отстаивать свои права и убеждения даже с оружием в руках. И это доказывает сама история, запечатлев в памяти города уже три восстания. Но сейчас все были лишь слегка взволнованы, Рейна практически ощущала накалившейся от возбуждения воздух. Вглядываясь в толпу, девушка замечала повстанцев, следивших за настроением людей; на крышах соседних домов также несложно было заметить стрелков, державших ружья наготове. Фредерика отдала приказ внимательно следить за происходившим на площади, и, как бы Рейна ни хотела находиться в первых рядах во время речи временного правительства, пришлось подчиниться. Вот из дверей главного дома управления вышло временное правительство, в котором состоял Жоао Пессоа. И пока лидеры сопротивления выступали с восторженными и пафосными речами, призывая народ к борьбе за справедливость и свободу, Рейна заметила движение на крыше. В грациозной ловкости и женской фигуре, девушка узнала Фредерику. Кабрера понимала, что её задание состоит абсолютно в другом, но она никак не могла отвести взгляд от действий, которые наверняка прочно войдут в историю Бразилии. Адлер, выждав нужный момент, начала прикреплять флаг к шпилю. Все заворожённо следили за каждым её движением, и, хоть за эти секунды могло произойти всё что угодно, никто не смог отвлечься. Каждый человек, стоявший на площади, неотрывно смотрел на водружённое на крыше полотно. Флаг, медленно развевавшийся на прохладном ветру, величественно занял своё место, и Рейна подумала, что там ему и самое место. И пусть и солнце, и звезда освещают им путь.***
— В западной части города обосновался шпион со своей шайкой, — Фредерика нависала над картой города и ладонью обозначила примерное местонахождение португальского засланца. — Твоё задание — выведать планы короны и потом устранить цель. Лефевр проконтролирует тебя. Нам не нужны промахи, когда цель так близка. Ноэль, облокотившийся на стену, весело улыбнулся. Если ему нравилось работать в паре с испанкой, то та абсолютно не жаловала общество француза. Мало того что он не упускал возможности воспользоваться своим обаянием, так в последние недели его вообще не было видно. Доверяла ли ему Рейна? Определённо нет. — Будет выполнено, — сквозь зубы процедила Рейна. Опять с ней обращаются как с несмышлёным ребёнком. Кабрера хоть и искренне уважала Адлер, но никак не могла потушить всё время воспламенявшуюся злость, когда Фредерика начинала отдавать команды. — Можешь приступать, — кивнула женщина. — Чем раньше мы получим сведения, тем быстрее сможем подставить подножку Португалии. Лефевр, попрощавшись на французском, первым вышел из дома, при этом галантно придержав для Рейны дверь. Девушка, скрестив руки на груди и хмыкнув, гордо отвернула голову от Ноэля. А француза, казалось, только забавляло такое поведение испанки: его тонкие губы были растянуты в игривой усмешке. — Постараюсь проявить себя настоящим рыцарем, ma princesse**. — Я сама себе рыцарь, сеньор француз, — лишь ответила Кабрера. — Лучше не мешайтесь под ногами. Но для того чтобы убрать ухмылку с лица Лефевра, этого оказалось недостаточным. Чайки низко парили над городом, сопровождая своё появление криком. Даже тут, почти в центре Ресифи, воздух был пропитан морским бризом. Пальмы, стоявшие по бокам от домов, шелестели своими широкими локонами. Рейна подумала, что это дерево лучше всего опишет красивую бразильскую жительницу. Высокая, грациозная, встречающая солнце с улыбкой. — Как жаль, что мне так и не удалось увидеть это событие, — слегка расстроенно промурлыкал Ноэль, когда они проходили мимо дома управления. Кабрера раздражённо пнула камешек, и тот со стуком отскочил вперёд. Хмуря брови, Рейна никак не захотела отвечать на эту фразу. Может, из-за некоторой обиды на наставницу за её обращение к ней, а может, дело и в зависти, которой тоже имело место быть. Испанка всем сердцем хотела бы оказаться в тот день на крыше дома управления и своими руками касаться до столь драгоценной ткани, которая для бразильцев была намного ценнее, чем шёлк. Вечерами она мечтательно вздыхала и представляла себя на месте Адлер, но потом лишь трясла головой, словно желая вытряхнуть из головы непрошеные мысли. Случившегося уже не изменишь, а свою значимость ещё предстояло доказать. Переходя по небольшому каменному мостику, Лефевр и Кабрера оказались в западной части города. Чем ближе к окраине они подбирались, тем больше приоткрывалась тёмная сторона Ресифи. Дома уже не выглядели такими ухоженными, как в центре или на пристани, а кое-где просто стояли покосившиеся лачуги, которые подпирали друг друга словно подвыпившие товарищи. На узких улочках играли худые и грязные дети, носясь друг за другом на своих тонких ножках. — Отвратительно, — прошептала Кабрера. — Что вы имеете в виду? Рейна последний раз глянула на детишек, которые босыми ногами проходили по лужам, оставляя после себя сотни брызг. Затем она больше не решилась поворачивать голову, стараясь смотреть только вперёд. — Действия правительства. Они не имели права оставлять людей, тем более детей, в таком положении. Это мерзко с их стороны. Если бы Кабрера повернула голову в сторону, то увидела бы, что француз больше не улыбался. — У богатых людей только одна забота — сохранить то, что они накопили. Большинство из них никогда не потратят ни рейса*** на помощь людям. В голове у девушки никак не могла ужиться мысль о том, что люди такие жадные. Но затем буквально чуть не остановилась от осознания того, что сама никак не отличалась от тех богачей. Рейна всю жизнь прожила в большом особняке в солнечной Испании с большим садом, прислугой и красивыми, дизайнерскими платьями, ушитыми, в большинстве, драгоценными камнями и золотыми нитями. Как она могла думать о скупости других, когда сама никогда не беспокоилась о помощи нищим? Но вдруг Лефевр, придерживая девушку за плечи, быстро увёл её за угол и прижал к стене. Рейна хотела было возмутиться, но француз приложил указательный палец к губам, призывая к молчанию, а затем кивком головы показал на улицу, по которой они только что шли. Кабрера недоверчиво глянула на Ноэля, но затем начала осматриваться. Сначала та ничего не замечала, но, как ни странно, ей помогли вовсе не глаза. — Какая тут вонь! — воскликнул мужчина, резкими шагами проходя мимо них, обращаясь к своему товарищу. — И на кой-черт нам сдался этот Ресифи? Пусть дикари забирают этот треклятый городишко себе, всё равно долго они у власти не простоят. Второй мужчина быстро дёрнул говоруна за локоть и прошипел, чтобы тот не горланил об этом на всю улицу. Рейна поняла, что нужно действовать быстро, пока цели не ушли из поля зрения. Воспользовавшись уступами в старом кирпиче, девушка быстро взобралась на крышу небольшого двухэтажного домика. Лефевр, на удивление, без особых усилий взобрался следом. Фыркнув на самодовольный вид француза, девушка натянула на голову капюшон и начала двигаться следом за целями. Старая черепица предательски трескалась под шагами двух преследователей и будто нарочно пыталась выдать их расположение. Кабрера старалась ступать как можно аккуратнее, мысленно моля старую крышу выдержать её вес. — И что мы можем узнать? Повсюду шныряют мятежники, мы на волоске от провала! — Закрой рот! Синьор Густаво просил узнать наиболее удачные пути прохода, большего от нас не требуется! Пути прохода? В город? Они собираются брать его штурмом? Это задание начинало набирать интересные обороты. Со слабой улыбкой девушка тенью двигалась за мужчинами, урывая слухом обрывки фраз. Ничего такого они сказать не могли, в основном обсуждали условия, в которых им приходилось тесниться, а также местное пойло, но, а если и говорили по теме, то Кабрера ничего понять не могла. Только узнала, что их главаря зовут Густаво Бенисио. Вскоре слежка по крышам потеряла смысл, ибо впереди начинались одноэтажные постройки, с которых девушку и француза могли легко заметить. Кабрера ловко спустилась на землю, приземлившись на ноги. — Легко, — сказал Ноэль, приземлившись рядом. Рейна смерила его удивлённым взглядом. Он что, соревновался с ней? Судя по пляшущим дьяволятам в его серых глазах, так оно и было. Кабрера не собиралась участвовать в его играх, но, тем не менее, решила не уступать. Ступая позади мужчин, двое пытались держать дистанцию, но в то же время быть настолько близко, чтобы слышать их разговор. Однако услышать им ничего больше не удалось. Шпионы, видимо, чувствуя, что им наступают на пятки, мигом перестали разговаривать. Теперь они вели себя более аккуратно, насторожились и принялись осматривать территорию. Рейна с Ноэлем пытались держаться близ стены, иногда останавливаясь возле обычных людей. Хоть преследуемые и пытались «сбросить» невидимый хвост, бродя кругами по небольшому району трущоб, но всё равно решили вернуться на правильный маршрут. А затем они остановились у одной из лачуг, в последний раз осмотрелись и скрылись за дверьми. — Их там как минимум трое, — оповестил Лефевр. Рейна лихорадочно пыталась придумать, как быстро устранить «шестёрок» и не упустить главную цель. Но, видимо, по-тихому не получится, если учитывать размер укрытия врагов и само их количество. Нужно брать внезапностью. — Наведаемся к ним в гости, — сказала Кабрера и, провожаемая несколько удивлённым взглядом француза, двинулась вперёд. — Видно, у вас есть план, сеньорита? — Что-то вроде этого. — Девушку пробирала неприятная дрожь. Ей не хотелось, чтобы все пошло прахом, но, как оказалось, без риска в этой ситуации не обойтись. — Вы постучите в дверь, а когда откроют, я брошу туда дымовую гранату. Затем счёт пойдёт на секунды. Если Ноэль что-то и имел против, то решил об этом промолчать. Рейна бы сейчас, наоборот, не отказалась от корректировки плана. Он был сырой, наброшенный за несколько секунд, имел кучу недостатков. Но испанка не имела привычки отступать, поэтому, взобравшись на небольшую террасу перед входной дверью, она присела на корточки, чтобы её не было видно под окнами. Лефевр, получив сигнал к действию, постучал в дверь. Убрав руки за спину, он принялся ожидать ответа. — Кто там? — раздался уже знакомый голос. Такой лёгкий вопрос, но он заставил Рейну и Ноэля врасплох. Девушка выжидающе смотрела на француза, надеясь на то, что тот придумает что-то подходящее и не вызывающее подозрений. — Почта. Рейна закатила глаза и состроила гримасу. «Да ладно?!» — читалось на её лице, хотя, признаться честно, сама девушка вряд ли бы нашла сказать что-то лучше. — Какая, к чертям, почта?! Тем не менее послышался лязг цепочки, а затем звук отъезжавшей в сторону щеколды. Невероятно, но эти идиоты купились на «почту». Как только дверь отворилась настолько, что туда можно было просунуть руку, ассасинка бросила заранее приготовленную гранату. Ноэль, вовремя сориентировавшись, навалился своим весом на дверь, тем самым закрывая её и не давая «жильцам» выйти наружу. Через секунду раздался хлопок, и француз, не теряя времени, предоставил Рейне проход. У дверей стоял мужчина, кашляя и тщетно пытаясь отмахнуться от навязчивого белого дыма. Кабрера с щелчком обнажила скрытый клинок, и вскоре он испробовал вкус португальской крови. Тело с шумом упало на пол. На подходе уже стоял второй мужчина. Воспользовавшись его ошеломлением, Рейна стремительно подбежала к нему и одной рукой схватила за короткие волосы, тем самым наклонив голову в сторону и обнажая голую шею. Клинок плавно вошёл в плоть. Искать в белой завесе Ноэля Рейна не стала, поэтому прямиком направилась во вторую, последнюю комнату. Тут её уже ждали двое мужчин, ощетинившись ножами, а третий, видимо, Густав Бенисио, пытался сбежать через небольшое окошко под потолком. — Задержать ассасина! — велел тот, и его охранники тут же вступили в бой. В воздухе повис лязг железа о железо. Девушке было трудно справиться сразу с двумя противниками, поэтому она ушла в оборону, понимая, что тратит время, пока её цель уже на половине пути к побегу. Но как вовремя появился Лефевр, отразив удар одного из шпионов своим длинным кинжалом. Кабрера мысленно поблагодарила француза. Перейдя в наступление, девушка наносила быстрые и ловкие удары, которые противник не всегда смог отразить. Ослабив его защиту, Рейна поднырнула под его правую руку, оказываясь за его спиной, и вонзила клинок мужчине под ребра. Не давая себе продыху, девушка устремилась к окну, из которого пытался вылезти мужчина. Окошко было небольшим, почти на самом верху стены, вряд ли бы сама Рейна смогла пролезть через него, но Густаво не терял попыток. Схватив его за ногу, Кабрера потащила шпиона на себя. Тот пытался беспорядочно лягаться в желании отцепить от себя девушку. Несколько ощутимых пинков Кабрера получила в плечо. Шипя и чертыхаясь, ассасинка продолжала бороться, но после чёткого удара в челюсть пальцы рук непроизвольно отпустили жертву. Если бы не Ноэль, который перехватил инициативу на себя, то, возможно, дело обернулось ещё хуже. Разозлившись, Рейна схватила убегавшего за вторую ногу, и всеобщими усилиями шпион оказался на полу. Кабрера развернула лежавшего к себе лицом и, нависнув над ним, нанесла несколько крепких ударов кулаком. — Можешь наслаждаться своим превосходством, ассасин, — с ехидной усмешкой прокряхтел Густаво, уже даже не пытаясь встать. — Ты заполучишь планы, узнаешь нужную информацию, но всё это тебе не поможет. Война проиграна. Охотник уже близко. Рейна обнажила скрытый клинок и приставила его лезвие к дрожавшей шее шпиона. Слегка склонив голову вбок, она переспросила: — Охотник? Что за Охотник? — По пуле на каждого дикого пса. Не останется ни одного из твоей вшивой стаи, ассасин. А ваши головы будут ему в качестве трофея. — Его злорадный смех острым лезвием резал слух. Затем он перевёл взгляд на француза, внимательно следившего за разговором. — Но а к предателям у него особо трепетное отношение. Кабрера уже ничего не понимала. Её взгляд метался то на француза, то на Густаво, а мысли беспорядочным роем жужжали в голове. Ассасинка, зло поджав губы, нанесла ещё несколько ударов кулаком по лицу шпиона. — Мне нужны ответы, — чётко и резко отчеканила Рейна, вновь блеснула сталь. — Что задумала Португалия? Кто такой Охотник? И… — девушка запнулась, не желая смотреть на Лефевра, — откуда ты знаешь француза? Опять смех, опять дикий огонь в глазах. — Всё узнаешь из бумаг на столе, ну, а из меня ты и слова не вытянешь. — Тогда в добрый путь. На мгновение глаза шпиона широко распахнулись, но потом его взор потускнел, устремился куда-то вглубь комнаты. Рейна вынула клинок из шеи Густаво, несколько капель алой крови с глухим стуком упали на деревянный пол. На мгновение в помещении повисла гробовая тишина. Сердце девушки стучало так сильно, что, казалось, вот-вот пробьёт грудную клетку. Кабрера понимала, что через несколько секунд кто-то умрёт, и Рейна была точно уверена, что это будет не она. Резко развернувшись, ассасинка с ловкостью дикой кошки бросилась прямиком на француза. Тот, предугадав действия, перехватил занесённую над его головой руку. Рейна, зарычав от злости, пнула мужчину в ногу, но тот не ослаблял хватки. — Дай мне повод не убивать тебя, — прорычала Кабрера, хотя прекрасно понимала, что находилась не в лучшем положении. Она так и знала, что с этим французом что-то нечисто. Он постоянно пропадал на недели, а потом возвращался будто ни в чём не бывало. Говорил о себе мало, умалчивал факты. Рейна хоть и догадывалась о предательстве, но в глубине души надеялась, что её догадки окажутся ложными. — Oui, я предатель, — лишь ответил Ноэль, отпуская руку испанки. — Но я на вашей стороне. — С чего бы мне тебе верить?! — прошипела девушка, но нападать второй раз не решилась. — Ты шпион? — Называйте это как хотите, сеньорита, — Лефевр говорил спокойно и серьёзно. Оттенок его глаз напоминал цвет лезвия скрытого клинка, — но я верой и правдой служу бразильскому народу. И ради свободы готов предать даже корону, которой и давал присягу. Присягу? Военный? Девушка нерешительно спрятала клинок. Доверять словам француза девушка не собиралась, поэтому Рейна решила, что лучше разобраться с этим инцидентом с Фредерикой. Ноэль, не отводя взгляда от испанки, медленно приблизился к столу. Столешница была чистой, поэтому Лефевр начал обыскивать ящики. Ассасинка же первым делом проверила остывающий труп. Во внутреннем кармане оказалось запечатанное письмо с гербом Жуана VI****. — Все найденные бумаги отдайте мне, — недоверие так и сочилось из голоса девушки. — Как вам будет угодно, сеньорита.***
— И вы даже не сказали мне об этом? — возмутилась Кабрера. После задания испанка тут же отправилась к Фредерике пытаться получить ответы на вопросы. Рейна нашла женщину в штабе, около своего излюбленного круглого стола с огромной картой. — Мало кто знает, что Лефевр служит при короле, — спокойно ответила Адлер, однако в её голосе можно было различить нотки разочарования, — и это так и должно было оставаться тайной. Француз — один из немногих источников информации, в которых я уверена. Он не раз выручал братство. Поэтому твоё недоверие беспочвенно. — Но если бы вы сказали… — Рейна чувствовала себя подавленной и злой одновременно. Ей было неловко оттого, что она обвиняла невиновного человека в предательстве, но в тоже время Адлер могла бы и предупредить её об этом. Тогда бы удалось избежать ненужного конфликта. Фредерика смерила девушку взглядом, в котором так и читалось: «Ему-то я доверяю, а вот тебе – нет», и Рейна отвернулась, поджав губы, словно обиженный ребёнок. Но оставались ещё вопросы, поэтому Рейна не спешила уходить. — Кто такой Охотник? — ассасинка перевела взгляд на письма, добытые из убежища шпионов. — Густаво говорил о нём, а также упоминал в письмах. Они очень рассчитывают на него. Стоит ли его бояться? По лицу Адлер проскользнула тень сомнения. Женщина задумчиво нахмурила брови. — Нельзя недооценивать любого противника, — по тону наставницы было понятно, что она сама не знает об Охотнике. — Каким бы слабым он ни выглядел, нужно знать, что в любой момент он может раскрыться с другой стороны. — Фредерика неосознанно дотронулась до шрама на щеке. И этот жест не укрылся от Рейны. При каких же обстоятельствах наставница была так сильно изуродована? Если бы не эти ожоги, которые рвано покрывали её загорелую кожу, то Фредерика казалась настоящей красавицей. Тонкие черты лица, пухлые губы и цепкие голубые глаза. Испанку поразило также то, что Адлер не скрывает своего «уродства»: её волосы всегда были заплетены на макушке, а смотрела она всегда прямо в глаза человеку, не поворачиваясь «целой» стороной лица. Это не могло не восхищать. Но мыслями возвращаясь к революции, Кабрера подумала, что Португалия, видимо, обзавелась весомым козырем в своём рукаве. Но девушка была уверена, что не было такой карты, которую бы мятежники не смогли бы отбить. Восстание процветало, и разрушить его смогла бы только такая сокрушительная сила, которая сравнима лишь с огромной волной, сметающей всё на своём пути. Но у Рейны не было сомнений, что Португалия не будет действовать настолько жестоко и агрессивно. — А что выискивали шпионы? — задала последний интересующий вопрос девушка. — Из разговоров я услышала, что они ищут в обороне города слабые места. Они попробуют взять город штурмом? — Как только я изучу письма, то поделюсь с тобой информацией. Пока что революции ничего не угрожает. Если у шпиона и была информация, то он её явно не донёс до получателя. Несложно было понять, что Адлер надоело общество Рейны. Распрощавшись, девушка подумала, что совсем не такого ожидала от своего первого серьёзного задания. Уезжая из Испании, она надеялась на свершения, которыми так грезила, будучи маленькой ученицей своего отца, на уважение братьев и сестёр, которые пренебрегали юной ассасинкой на родине. Но ни того, ни другого Кабрера в Бразилии не получила. Время и терпение — вот что нужно было девушке, чтобы добиться своего, но она хотела всего и сразу. Может, ведомая своими потаёнными мыслями, а может, банальной случайностью, но ноги ассасинки привели её к порогу небольшой католической церкви. Постройка из обычного кирпича, который проглядывал через обветшалую белую штукатурку. Большие двустворчатые двери были открыты, и Рейна приняла это как приглашение войти. Девушка не была религиозна, точнее, не настолько, чтобы знать наизусть все молитвы и каждое воскресенье наведываться в костёл. Но сейчас она особо остро чувствовала, что пора высказаться. Нет, грехи и сожаления не душили её за шею, просто нужно было сбросить со спины лишний груз. В церкви, на удивление, оказалось прохладнее, чем на улице, где царил дневной зной. Несколько человек преклонили колени у статуи Христа и быстро нашёптывали молитвы, сложив ладони вместе. Через единственное витражное окно солнечные лучи отбрасывали на потёртый пол разноцветные пятна. Деревянные скамьи оказались пустыми, а на возвышении перед ними было пусто. Но не это нужно было испанке. С правой стороны она увидела одинокую кабинку. Дойдя до неё, Рейна юрко пробралась в исповедальню и закрыла за собой дверцу. Резное окошко, через которое проникал свет, отбрасывал на смуглое лицо девушки узорные тени. Сложив ладони замком, она положила их на колени. Откинувшись на стенку, Кабрера прикрыла глаза. Затем она услышала скрип соседней дверцы кабинки и тихий вздох. Знакомая с ритуалом исповеди, девушка никак не могла собраться с мыслями и собрать в предложение вертевшиеся на языке слова. — Я тут всего несколько недель, а уже чувствую усталость, — тихо сказала Рейна. — Сколько сил во мне было, когда я сходила на берег в Рио-де-Жанейро, сколько стремлений я преследовала, но, кажется, весь мой запас воли иссяк. Это задание — то, что я хотела всю свою жизнь, оно полно приключений и новых лиц, а сейчас я думаю, что вряд ли готова к нему. Не подумайте, падре, что я готова сдаться, просто делюсь своими мыслями. Повисло недолгое молчание. — Бог не даёт людям испытаний, которые они не в силе вытерпеть, — мягко начал падре, обладатель мягкого голоса. — У каждого человека есть предназначение, а Бог лишь следует за ними, плачет, когда они плачут, поднимает их, когда они падают, несёт их, когда у них нет сил идти дальше. Хоть дорога узкая и тернистая, она приведёт к свету в конце. Жоао Пессоа служил при этой небольшой церквушке, поэтому было неудивительно услышать его тёплый, внушавший доверие тембр. В глубине души девушка надеялась, что именно он выслушает её. Многие солдаты восстания говорили о том, что Жоао — воистину праведный человек. Не обладал сметными богатствами, жил скромно и во всем искал что-то хорошее. Его любили и богатые, и бедные, а он же относился ко всем с одинаковой добротой. И после сказанных слов девушка убедилась в этом. Так и не скажешь, что он стоял во главе Пернабукского восстания. — Все мы боимся сделать самый ответственный шаг, это нормально. Я вам могу поведать одну историю, которую мне рассказала моя мать, если вам, конечно, интересно. Рейна сначала кивнула, соглашаясь выслушать падре, но потом поняла, что за деревянной ширмой её действий не видно, и произнесла тихое: «Да». — Жил один мужчина, и искал он драгоценные камни. Копал он, копал в пещере около пяти лет без отдыха, искренне веря в свою цель. Но потом в один день он сдался. Сдался, потому что устал. Кинул кирку на землю и ушёл. И не увидел, что камень, отлетевший от стены, раскололся надвое. А внутри был алмаз, сверкающий сотнями звёзд. И мораль этой истории такова, что если бы он продолжил своё дело — нашёл бы то, что так долго и упорно искал. Рейна, нахмурившись, задумалась. Значит, ей нужно идти к своей цели, не опуская рук. Работать изо всех сил, стараясь приблизить себя к желаемому результату. И не обращать внимание на усталость и сомнение, ведь именно они являются теми палками в колёсах, что мешают телеге двигаться дальше. — Сеньорита, вам предстоит долгий путь, я почему-то в этом уверен. Человек не всесильный, ему присуща слабость. И мне кажется, что вы из тех людей, которые сначала упадут, а потом, отряхнувшись, встанут. — Спасибо, — поблагодарила Кабрера, а затем открыла свою дверцу. На душе было непривычно легко. Если такой человек, как Жоао Пессоа, верит в неё, испанскую девчонку, то Рейна подумала, что сама не должна сомневаться в себе.