Спящий (Sleeping Man)

Часть II. Спящий: Пробуждение

Уилсон стоял, привалившись спиной к стене возле качающихся дверей реанимации, куда его бесцеремонно препроводили — нет, "препроводили" мягко сказано — отшвырнули — и смотрел, как команда реаниматологов работает с Хаусом. Сказать, что он был шокирован, увидев тело Хауса, когда с него срезали вещи, — значит ничего не сказать: инфицированное колено, воспаленное и гноящееся, выглядело плохо уже само по себе, но вдобавок за те десять дней, пока его не было, Хаус до невозможности похудел. Он всегда был худым, но сейчас его бедренные кости, ключицы и ребра особенно отчетливо проступали под бледной плотью. Глаза глубоко ввалились, а остальные черты, едва заметные под порослью густой бороды, были изможденными, серыми и — хоть на этом не хотелось заострять внимание — грязными. Как и все остальное тело. В нем было буквально не узнать того человека, с которым Уилсон виделся лишь десять дней назад. Как он сумел за это время привести себя в такое состояние? Что с ним произошло? Сотрудники реанимации были достаточно профессиональны, чтоб не показывать своих эмоций при виде обнаженного тела Хауса, хотя он заметил, как несколько человек — включая Чейза — бросали украдкой взгляды на уродливый рваный шрам на его бедре. Но Уилсон был неспособен на подобную отрешенность, чтоб подавить все чувства, роившиеся у него внутри. Сейчас самой острой проблемой Хауса было стремительно падающее артериальное давление. Нужно было успеть взять его под контроль, пока оно не достигло критической отметки — или у Хауса были все шансы не выйти из реанимации, и это не преувеличение. Спустя пятнадцать безумных минут, во время которых Уилсон практически не дышал и всю свою выдержку направил на то, чтоб не вопить на людей, команде реаниматологов наконец удалось его стабилизировать. Угрожающий писк мониторов постепенно затих, и Уилсон услышал голос Кадди, раздавшийся подозрительно близко. Открыв глаза, он обнаружил ее всего в нескольких дюймах от себя. Он даже не понял, когда успел зажмуриться, чтобы не видеть того, что перед ним происходит. — Уилсон? — повторила она. — Он стабилен. Его забирают в радиологию на рентген грудной клетки. Он увидел, как позади нее готовят каталку, как врач реанимации передает карту Чейзу, и тот немедленно начинает заказывать диагностические тесты. — Что его карта делает у Чейза? Я должен быть его… — Последний раз, когда я проверяла, Чейз был у нас сертифицированным реаниматологом. А ты был онкологом. Давай посмотрим: онколог или реаниматолог? Кто Хаусу нужен прямо сейчас? О, я отвечу тебе: ему нужен друг! Вот и займись этим. Но не становись на пути доктора Чейза. И еще, Уилсон... — Что? — Дыши. — Что? — он отвлекся при виде приближающейся каталки. Кадди взяла его за руку. — Выдох. Вдох. Ты же помнишь, как это делается? Уилсон медленно выпустил воздух. Он почувствовал руку Кадди, все еще сжимающую его ладонь, ее обеспокоенный взгляд и ощутил легкое головокружение. Возможно, он и правда задерживал дыхание. Глядя на каталку, он прислонился к стене. — С ним все будет в порядке, — сказала Кадди. — Ты не можешь этого знать, — оттолкнувшись от стены, Уилсон ухватился за боковой поручень и вслед за каталкой вышел за дверь. Он не ослабит хватку, пока они не окажутся в радиологии. И не выпустит Хауса из виду до тех пор. Или, возможно, вообще больше никогда.