Спящий (Sleeping Man)

Одно из типичных заблуждений о течении серьёзного заболевания, которое часто позволяют себе как сами пациенты, так и члены их семей, можно было бы назвать заблуждением о наклонной прямой. Обычно все считают, что дорога из ОИТ (отделения интенсивной терапии, прим. перев.) — это либо прямая вниз, в объятия смерти, либо прямая наверх, к вершинам выздоровления. На самом же деле это почти всегда неверная череда взлётов и падений, когда ознаменованное успехом движение вперёд и вверх в какой-то момент сменяется неизбежным скольжением вниз — и наоборот. Так было и с Хаусом. В семь часов утра он хотя бы был способен отвечать на вопросы, даже если его ответы зачастую не имели смысла. Но к тому времени, как его забрали из радиологии и ожидали результатов ПЭТ (позитронно-эмиссионной томографии*, прим. перев.), провести объективное неврологическое обследование стало практически невозможно. Он был в сознании и реагировал на боль — едва заметно сморщился, когда медсёстры возвращали его обратно в постель, и неосознанно попытался защитить ногу — но никак не среагировал, когда Уилсон сперва спросил, в порядке ли он, а потом рявкнул на персонал за небрежное обращение с ним. В итоге Форман отложил фонарик и обменялся взглядами с Уилсоном и Кэмерон. Вся их команда собралась вместе после того, как утром Уилсон обнаружил след от ушиба у Хауса на голове, и Чейз решил, что загадка того, что же произошло с Хаусом на самом деле, достойна отдельного разбора у маркерной доски. К тому же, все они проигнорировали приказ Кадди отправляться домой и выспаться, а вместо этого разместились в комнате отдыха медперсонала, где ожидали новостей от Чейза, пока тот не вскинул руки, признавая своё поражение, и не пригласил их самих принять участие в обследовании. — Зрачки симметричные, на свет реагируют, хотя и медленно, рефлексы вялые, и он восприимчив к боли — но это всё, — сказал Форман, убирая фонарик в карман. Хаус не мог выполнить даже простейших заданий: следить за пальцем взглядом, сжать ему руку, пошевелить пальцами ног — и единственное, чего он сумел добиться своими вопросами — невнятного бормотания в ответ. — Думаешь, повреждён мозг? — спросила Кэмерон. Она выглядела бледной без макияжа и явно недолго мудрила с волосами — просто зачесала назад и собрала их резинкой в хвост. Всё это вместе заставило её казаться до невозможности юной и удивительно ранимой. — Нет, это поведение… — Форман указал на Хауса, — не последствие мозговой травмы. Больше похоже… — его прервал Чейз, появившийся с папкой, в которой лежали результаты исследований. Он молча передал Форману снимки ПЭТ и КТ (компьютерной томографии** — прим.перев.). Невролог поднял их и посмотрел на просвет, пока остальная часть команды затаила дыхание. Наконец он опустил их вниз. — Снимки говорят о тяжёлом сотрясении мозга, — подтвердил он. — Когда? — спросил Чейз. Форман взглянул на них ещё раз. — На вскидку, от семи до десяти дней назад. — Достаточно серьёзное, чтобы вызвать ретроградную амнезию? — спросил Уилсон. Форман кивнул. — Это нетипично, но не невозможно. Уилсон опустился на стул и спрятал лицо в ладонях на несколько долгих секунд, пока все остальные молчали. — Эта версия, — наконец сказал он, — объясняет многое. Чертовски многое. Но не всё. Почему он не… Внезапная мысль поразила его, и он потянулся к кнопке вызова персонала. Когда появилась медсестра, он приказал принести вещи Хауса, всё, что на нём было, когда он поступил в реанимацию. Она посмотрела озадаченно, но подошла к стенному шкафу и достала оттуда затянутый шнурком розовый мешок с надписью: «Хаус, Грегори», — наспех оставленной толстым маркером. Уилсон торопливо вытряхнул содержимое на пол. Надев латексную перчатку, он начал перебирать одежду. Грязная жёлтая парка, бейсбольная кепка, одинокий сланец, разрезанные в реанимации джинсы и такая же футболка. Он посмотрел на медсестру. — Где его кошелёк? Часы? Ключи от машины? Они у службы безопасности? Медсестра нахмурилась. — Нет, — ответила она. — Это всё, что у него было. Уилсон отпустил её кивком головы, а затем обвёл глазами комнату, наконец, его взгляд задержался на Хаусе. — Тебя ограбили, верно? Ударили по голове. Кто-то украл твой бумажник, байк, всё, что помогло бы тебе понять, кто ты такой. И… — он тяжело вздохнул. — Это объясняет всё. Я прав, Хаус? Хаус, который, похоже, пытался следить за разговором, по крайней мере, взглядом, моргнул и беззвучно пошевелил губами. — Ухмм... — удалось выдохнуть ему после долгой борьбы. Кэмерон уставилась на своего босса, хмуря от беспокойства брови. — Но что объяснит это? Это не сотрясение. И он больше не бредит от лихорадки. Почему он настолько отстранён? Чейз вынул из папки последние результаты анализа крови Хауса и передал ей. — Его мозг и всё тело переполнены токсическими остатками. Продуктами обмена. У него отказывают почки, причём быстро.