Истинный советчик

      Время ночью тянется совсем медленно. Оно похоже на жевательную резинку по своей консистенции. День всегда пролетает незаметно. Ночь — нет. Наверное, именно поэтому ночь любят несколько больше. Это утверждение, конечно, относилось лишь к вампирам.       А клуб «Asylum» заставил несчастного Винсента страдать еще полтора часа, которые для него тянулись целую бесконечность. Дальнейшие его мучения от нахождения в этом отвратительном месте были прерваны тем, что у парня просто не хватило терпения ожидать эту загадочную Терезу. Чтобы попасть в свой кабинет, она должна была зайти в клуб. И подняться наверх. Но наблюдения за посетителями не принесли результатов. Никто не поднялся на второй этаж на лифте. Да и по лестнице, которая, как проверил тремер, вела в совершенно другое место, заполненное столиками и одинокими девушками.       И вампир пошел домой, держа направление в квартирку над ломбардом. Это было отвратительное место, в которое он не имел желания возвращаться. Но на третий день собственного обращения Винсент не смог найти себе ничего лучше этой дыры. Тем более, эта дыра досталась ему в подарок.       И в который раз за эту ночь идя по улице, парень смотрел на очистившееся от облаков небо, и руки его мелко дрожали от с трудом подавляемой внутренней ярости и гложущего душу голода.       — Чертова машина… — близ ломбарда взад-вперед вышагивал мужчина, а за его спиной дымилась въехавшая в стену машина черного цвета. Явно дорогая, от чего Винсенту и вовсе поплохело. — Чертова, чертова машина!       Автомобиль продолжал дымиться, когда парень прошел мимо него, направляясь к маленькой деревянной двери, что отделяла коридор, ведущий в квартирку, от не слишком дружелюбной улицы.       Спустя половину минуты вампир уже заглянул в свой почтовый ящик. Чисто из принципа. И едва успел поймать вывалившуюся оттуда бумажку, следом за которой последовал еще один листик с витиеватой надписью в половину себя.       — Да вы серьезно… — прошептал тремер, захлопнув ящик и повертев в руках полученное. Листик, исписанный с одной стороны кривоватыми буквами, и какая-то… открытка? Да, точно, открытка.       Наверху послышался скрип открывающейся двери. И по лестнице спустился парень, подошедший к своему почтовому ящику. Одет он был как-то… несовременно, чем мгновенно, пусть и невольно, привлек внимание новообращенного.       — Нет писем… — прошептал он, проверив почту. Потом посмотрел на Винсента, чуть сузив серые, странные глаза. — А Вы, как я погляжу, удачливее, верно?       Голос его был мягким, тихим, но при этом — необычным и властным.       — Видимо, да… — пролепетал вампир в ответ, уставившись на своего, судя по всему, нового соседа. А может, и старого. Он не знал тех, с кем проживал рядом. Но не очень доверял тем, кто проверяет почту ночью. — Мне они не очень-то нужны, знаете ли… Эти письма.       — Письма… Они могут содержать в себе полезные вещи, — улыбнулся в ответ парень и протянул Винсенту руку для рукопожатия. — Я — Шеридан. Крайне приятно познакомиться с Вами.       — Винсент, — представился и тремер, чуть помедлив, но все же пожав Шеридану руку. — Ладно, я тороплюсь…       — Да, конечно, — улыбнулся новый сосед вслед убегающему парню. Глаза его оставались совершенно пусты, хотя какая-то маска дружелюбия не покидала его узкое лицо с длинноватым носом. В руке Шеридана осталось письмо, которое принадлежало вовсе не ему. Но об этом письме Винсент благополучно забыл. Навсегда.       — Какая прелесть… — вампир повертел лист бумаги в руке, после чего вчитался в написанное на нем, чуть улыбнувшись себе в воротник. — Прелесть… Последнее он произнес, смяв лист в комок.       — Какое досадное недоразумение… Ошибка адресом… — улыбка Шеридана стала шире. Приобрела жуткую натуральность в контрасте с недвижимым лицом. — Какая жалость… Жалость.       И он весьма медленным шагом направился в свою квартиру, что располагалась напротив жилища неоната. Вампир теперь не переставал улыбаться.       — Кто же додумался? Написать это? Да еще и… мне, — Винсент меж тем закрылся на единственный замок и уселся на край своей кровати, вчитываясь в совсем непонятные строки и пытаясь игнорировать мокрую куртку и вновь натекшую из холодильника лужу.       «Темна наша кровь, бел этот стих. Я чувствую силу в том, кто молод. Найдешь меня в доме под мистическим солнцем».       — Я вижу, что стих совершенно белый… — парень задумчиво повертел открытку в руке, будто желая увидеть что-то еще, кроме трех странных предложений. Увы, ничего кроме нескольких написанных витиеватым почерком слов. Ни подписи, ни лишних обозначений. — И зачем мне это? Ерунда какая-то.       Он вздохнул и поддел носком ботинка лежащую на полу куртку. На этот раз парень решил не заморачиваться переобуванием и прочей ерундой. В любом случае в его квартире было грязно как на свалке.       — Сохраню на память, — дотянувшись до куртки и поморщившись, вампир выудил из нее собственный бумажник. Пересчитав деньги, он сунул меж купюр загадочное послание, сложив его еще в два раза. — Главное — не расплатиться этой… фигней, — не сразу подобрал нужные слова тремер.       Бумажник вновь занял место в грязной куртке, а Винсент в ботинках улегся на кровать, тут же приложившись затылком о какую-то железяку и мрачно ругнувшись. Потом он накрылся с головой одеялом и с какой-то грустью изобразил дыхание, о котором совершенно забыл, ощутив при этом лишь отвратительную гамму запахов из мокрой тряпки, пыли и грибка. Но вампир не почувствовал никакого наполнения легких, хотя чувствовал воздух, ползущий по ним.       — Матерь божия… — прошептал он свое любимое выражение, схватившись за собственную грудную клетку. Держась за ребра, парень вдохнул. Никакого движения. Легкие не расширялись. Он прошептал на выдохе:       — Че-ерт…       Последнее Винсент хотел бы провыть, но не смог и замер, горестно прикрыв глаза и прекратив неуместное подражание человеческому дыханию.       Где-то за окном вновь заморосил мелкий дождик, заставляя попавшую в аварию машину начать дымить активнее, а ее хозяина — забежать под навес одного из жилых домов, не переставая при этом ругаться.       Вдалеке вновь послышались раскаты грома. Они обещали, что этот день будет таким же дождливым, как и прошедшая ночь. Что же, это совершенно не мешало ни единому вампиру во всей Санта-Монике и за ее пределами. Их могла беспокоить лишь вечерняя и ночная непогода.       И сидящего на кровати Шеридана обстановка за окном совершенно не беспокоила. Бумажный комок он уже выбросил в мусорное ведро. И теперь парень просто сидел, понимая, что способность предвидения, в общем-то, хоть раз в жизни ему серьезно пригодилась.       И помыслы его были так же чисты, как была чиста сегодняшняя история Санта-Моники, что касалась убийств. ***       А такси ехало довольно быстро, стремительно сокращая расстояние между Сарой и Даунтауном до нуля. Вдалеке были видны грозовые тучи. И они настолько успели наскучить девушке, что та предпочитала смотреть не на них, а на собственные ногти, с которых, благодаря отсутствию ухода, начал слезать черный лак.       — Ну черт… — ласомбра вздохнула, заметив под ногтями еще и запекшуюся кровь. — Думается, раковину Андрей не предусмотрел.       — Вы что-то мне сказали? — тут же подал голос таксист, чуть обернувшись.       — Нет-нет, не Вам, — натянуто улыбнулась Сара в ответ, посматривая в зеркало заднего вида, а после вспомнила, что ее улыбки мужчина не увидит из-за отсутствия отражения. Благо, то, что отражение «есть» было разъяснено ему на языке доминирования. — Совершенно не Вам… Совершенно.       Выражение усталой скуки замерло на ее бледном лице.       — Ладно… — будто бы расстроенно ответил водитель, продолжив полное наблюдение за дорогой.       Меж Санта-Моникой и Даунтауном не было особенных промежутков, что не были никем заселены. Ведь Даунтаун являлся центром Лос-Анджелеса. Но все равно незначительные участки дороги проходили через довольно… необычные и пустые места.       С резким стуком машина подскочила и начала останавливаться, хотя водитель упорно жал на газ. Девушка охнула, будучи непристегнутой, когда ударилась лбом о сидение впереди и чуть съехала вниз уже на своем, потерев занывший лоб.       — Черт… — процедил таксист, когда машина остановилась вовсе, замерев у края широкой дороги, куда он смог ее отвести благодаря инерции. Буквально в половине километра впереди уже находился Даунтаун. Дорога туда-обратно не занимала особенного времени, но почему-то прилично стоила.       — Поломка? Серьезно? — просипела ласомбра, глянув на часы, после чего еще раз потерла лоб. Половина четвертого. Буквально через полчаса забрезжит рассвет. — Я Вас убью. Я размажу Вас по стене… Я с вами такое сделаю… Такое…       — Девушка, не волнуйтесь, — водитель выскочил из машины, не дослушав ее и замер, склонившись над передним колесом. И осел на асфальт, когда раздался звук выстрела, и пуля вошла в его шею сбоку. Кровь фонтанчиком принялась выплескиваться из раны, затекая под машину, пачкая воротник белой полосатой рубашки мертвеца.       — Че-ерт… — и уже ласомбра пригнулась, буквально улегшись на сидение, пытаясь разглядеть кого-нибудь через все доступные окна. Пытаясь разглядеть стрелка. Пусто. Только дорога, свет далеких домов и труп, что лежит у передних колес. Стало страшно, когда пришло понимание, что напал не человек. Ведь люди… они бы не спрятались на пустом участке.       И это был тот момент, когда Сара проклинала себя за то, что не приобрела хоть какое-то огнестрельное оружие.       Следующий выстрел ударил в дверцу машины чуть ниже стекла. Пуля пробила одну единственную дыру чуть левее виска буквально лежащей на сидении девушки и только помяла вторую дверцу изнутри, упав на второе заднее сидение.       Ласомбра с трудом удержалась от того, чтобы не взвизгнуть и резко дернула воздух на себя. Плотная, объемная тьма возникла из небытия и тут же раскинулась по всему салону автомобиля, поглотив весь свет. С тихим чавканьем в нее вонзилась пуля совершенно с другой стороны, чем до этого.       — Вот вам моя душа… Прямо здесь!.. И прах… И все!.. — бросив в воздух странный монолог, Сара с видимым усилием движением руки отправила тьму в сторону предполагаемого нахождения противника и распахнула дверцу машины, буквально выпав наружу на четвереньки, тут же оглядевшись. Мимо на всей скорости пронесся другой автомобиль, и резкий выстрел из пистолета проехался пулей по шее девушки, выпустив наружу алую артериальную кровь. И тьма скрутилась вокруг явившего себя на несколько секунд малкава, чей безумный смех разнесся по округе в момент выстрела. И замер в воздухе в момент скручивания тьмы.       Схватившись за шею, ласомбра оперлась о дверцу машины, и все смешалось пред ее глазами. Странные миражи поплыли вдоль горизонта, а помешательство начало заползать в разум. Из горла вырвалось хихиканье. Захотелось схватиться за голову, завыть. Колени задрожали, начали подгибаться.       Но и плотный теневой туман, ведомый волей девушки, не сдавался, сжимаясь вокруг горла нападающего и сжимая теперь его самого, приподнимая над землей. С хрустом провернулась его шея куда-то в сторону, и мираж отступил, сменяясь видом рассыпающегося на искры и прах вампира.       Тонкий ручеек крови бежал с шеи Сары, что с тихим смехом наблюдала за зрелищем распадающегося противника, так и не сумев встать с четверенек. Сгусток тени растворился в воздухе, не оставив и следа. Будто не было его. Будто не было и вампира-малкавиана, что посмел напасть, ведомый либо собственной глупостью, либо чужим приказом.       — Как глупо… — ласомбра все же поднялась на ноги, сглотнув и тут же закашлявшись. Кровь из артерии выплеснулась наружу в чуть большем объеме, чем мгновение ранее, и прекратила течь вовсе. Кожа слой за слоем восстанавливалась, подкрепленная витэ, а вот внутренние повреждения исчезали медленнее. — Как, черт, глупо, ты, жалкий, мерзкий сумасшедший…       Сара вновь рассмеялась с нехарактерной для нее хрипотцой, взяв из машины свою кофту, и неспешно побрела в сторону далеких огней Даунтауна, на ходу прихватив несколько купюр с трупа, послав ему воздушный поцелуй. С мертвого не убудет. Ему уже плевать на деньги. И цена его жизни уже найдена.       Тихо насвистывая какую-то мелодию, представительница Шабаша шла обратно в свое убежище на ближайшие дни и ночи. За спиною ее стояла машина с двумя открытыми дверьми и трупом у своих колес.       Мимо проезжали бесконечные автомобили, которые, казалось, никогда не закончатся в этом чертовом городе. И их водителям было плевать на то, что, буквально несколько минут назад, на дороге убили человека и навсегда заставили исчезнуть сумасшедшего от природы вампира.       До Даунтауна было пешком идти совсем недалеко. До отеля «Hollowbrook», что располагался на его окраине, было всего десять минут.       Это было крайне прекрасное завершение поистине сумасбродного дня. Но вот беда — что-то было не так, как прежде. И это не было связано ни с убийствами, ни с кем-либо из живых. Это просто чувствовалось в воздухе. Нечто страшное приближалось. И те, кто давно жили в Лос-Анджелесе, понимали, что это неотвратимо.