***
Теперь был лишь час. И Винсент поднимался на лифте на последний этаж огромного здания, обозначенный как «PH». И там, после того, как двери открылись, он оказался в довольно необычном помещении. Богатое, по-настоящему богатое место! Картины на стенах, все в золотистых тонах. И огромное окно, из которого можно было наблюдать за жизнью целого города. И у него, аккурат напротив лифта, из которого выходил всяк сюда входящий, располагался огромный стол из темного дерева, за которым на богатом кресле восседал сам Князь. Слева же от стола стояло огромное, шкафоподобное создание, именуемое Шерифом. И огромный меч висел у него за спиной. Шериф не двигался, напоминая собой предмет интерьера африканского происхождения. — Что же… Мне донесли, что ты все-таки выполнил это задание. И даже более скажу — справился, — чуть улыбнулся ЛаКруа, но настолько фальшиво, что вошедшего Винсента передернуло. — Это доказывает, что я не ошибся в тебе, неонат. Я не зря сохранил твою жизнь. — Я рад, что это было сделано Вами не зря, — фальшиво улыбнулся тремер в ответ, хотя все его мысли вопили об обратном, а кровь струилась по его лбу. — Что же… Вы просили меня явиться к вам. Жду дальнейших указаний, Князь. Говоря несвойственно для самого себя, Винсент мечтал вырвать к черту собственные волосы от подкатившего чувства того, что тобой просто пользуются. — Не спеши столь слащаво говорить, неонат, — голос Князя стал настолько ледяным, что надменность в нем буквально удвоилась, а любое подобие фальшивого дружелюбия и вовсе испарилось. — Справился ли мой гуль с порученным ему заданием? Меркурио? Меркурио… Ненависть, которую вызывал этот мужчина, почему-то поумерилась. Взглянув на ситуацию уже не столь «детским» взглядом, Винсент осознал, что этот гуль, вероятно, может быть полезен. И он не так уж плох, если учесть, кто его создал. А о гулях ему позже поведал сам Бертрам Танг. А Меркурио, когда Винсент забежал за астролитом, дополнил его слова. И теперь тремеру было ясно, что гуль зависим от крови того, кто его породил. И эта связь может быть разрушена, только если кровь «хозяина» не была выпита три раза. — Да. Он справился, — потому отрапортовал парень, несколько призадумавшись и потому ответив не сразу. И он понял, что не солгал более нужного. — Лично у меня нет к нему претензий. С… — он запнулся, потерев свой лоб, но все же смог произнести предложение до конца, — совершенно нет претензий. — Тогда… Прекрасно. Теперь я даю тебе новое задание, Винсент. Слышал ли ты о… Потерпевшем крушение корабле «Elizabeth Dane»? — Не слышал, — отрицательно мотнул головой вампир. И едва не добавил несколько слов о том, что его телевизор показывает от силы четыре канала, да и то с трудом. И времени на просмотр крайне «интересных» новостей не имеется вовсе. — Что же… Советую почитать газету, — пожал плечами Князь, явно недовольный подобным ответом. — Тебе нужно: проникнуть на корабль, взглянуть на… — он оперся о стол, соединив пальцы в замок, — Анкарский саркофаг. И добыть копию полицейского отчета вкупе с декларацией судового груза. Лично о нем, естественно. Задание понятно? — Предельно. Я могу идти, верно? — Нет. Еще нет. Запомни — никого не убивать, — ЛаКруа фыркнул, покачав головой, будто преисполненный разочарования в неонате. — И мне доложили о том, что тебя «спас» Найнс Родригез. Он ничего тебе не сказал? Парень на секунду задумался, припоминая тот быстрый разговор с крайне смелым мужчиной. И отрицательно мотнул головой, вновь вытерев кровь со своего лица: — Совершенно ничего. Кроме как сказал, где его искать позже. Предложил зайти в бар… Подзабыл название. Простите. Насчет последнего он чистосердечно соврал. Уж какие-то два словечка тремер запомнить смог. Но решил утаить хоть что-то. — Уверен, ты, с твоими способностями, все помнишь в совершенстве. Зайди в этот… Бар. Узнай, что Найнсу от тебя нужно. Ясно? — Князь склонил голову, погруженный в собственные мысли более чем полностью. — Ясно, — кивнул ему тремер, попятившись. — И, раз уж мне все равно идти… Вы знаете, кто такой Беккет? — Беккет? Откуда тебе о нем известно? — Князь нахмурился, тут же глянув на Шерифа. А после вновь перевел взгляд на парня. — Впрочем… Не важно. Можешь идти. Я о нем мало что знаю, неонат. И Винсент направился к лифту, не слишком довольный подобным ответом. — Происходит что-то… Серьезное… — услышал он последние слова ЛаКруа перед тем, как нажал на кнопку первого этажа. — Значит… В бар? — оказавшись уже на улице, Винсент пожал плечами, оглянувшись вокруг. Смертная скука вкупе с до ужаса оживленными улицами встретили его своей серостью. Горящие бочки, то и дело проезжающие мимо машины. И просто огромный отель впереди. Окинув его взглядом, тремер почему-то ужаснулся. — Я бы не хотел там жить… — он направился прочь, наугад выбрав дорогу и планируя посмотреть карту на каком-нибудь стенде, что здесь были не редкостью. Он и не заметил, что из-под крышки канализационного люка за ним внимательно наблюдала пара желтых и до ужаса пустых глаз. Если даже Санта-Моника могла сойти Винсенту за дом, то это место он скорее мог считать собственной могилой. Жуткая часть Лос-Анджелеса. И это лишь подтвердили выстрелы в ближайшей подворотне, заставившие парня ускорить шаг. — Что же… Винни, мне нужно будет с тобою дружить… Звучит-то как! Отвратительно… — выглянув из окна, Сара увидела его спешно идущим мимо отеля, что и являлся своеобразной «базой» Шабаша. Ведь у подобной фракции в принципе не может быть какого-то серьезного местечка, где все дружно собирались бы и… пили чай, например! — А чтобы ты, милый неонат, мог хотя бы мне верить… Что же, буду крайне доброй. Чтобы ласомбра браталась с тремером… Ох, смеялась бы Розали! — припомнив своего Сира, девушка поспешила вниз, нарочито громко хлопнув дверью своего номера. На ходу глянув на часы, она обнаружила, что до рассвета осталось около сорока минут. И недовольно покачала головой, раздумывая, как бы получше использовать это время. — Если до Санта-Моники ехать минуток пятнадцать… Он рискует! Шоу начинается… — Сара присвистнула, спеша по лестнице вниз. Ведь лифтов здесь не было предусмотрено, конечно же. Ласомбра не заметила, что ее силы своеобразно вышли из-под контроля с того момента, как она позорно сбежала от боя с носферату. Тени вокруг нее мерно шевелились, а глаза девушки то и дело заволакивало тьмой. — Шоу начинается… Да. И шоу действительно началось, когда девушка выскочила из отеля. Тени под ее ногами колыхались, когда она помчалась следом за Винсентом, что в это время изучал стенд с висящей на нем картой Даунтауна. — На это стоит взглянуть… — произнес он, проведя пальцем по улице, на которой находился. — Значит, я сейчас около отеля «Hollowbrook», — он повел пальцем вверх. — Таким образом, я выхожу на парковку… — повел пальцем вправо. — А теперь я прямо в баре «Last Round». Прямое попадание. — До рассвета времени маловато, — кратко бросила ему Сара, подбежав сзади и оперевшись о плечи тремера, изображая частое дыхание. Тень, спадающая на стенд, зловеще зашевелилась, потянувшись за пальцами Винсента, что тут же отдернул руку и обернулся, стряхнув с себя руки девушки, готовый отразить нападение. Но нападения не произошло. Ласомбра вновь изобразила одышку, чуть склонив голову и склонившись сама. Блеснула глазами, бросив несколько косых взглядов парню в лицо. И повторила, уже выпрямившись: — До рассвета времени маловато, — она провела ладонью себе по шее, подбирая следующие слова. — Если ты куда-то собрался — ты не успеешь. Вернись домой. Добрый совет. Иначе… Ты понял, верно? Ее ставшие странными глаза внушали парню отстраненное чувство ужаса. Винсент, однако, тут же выудил из кармана часы, желая подтвердить слова девушки и избавиться от ее взгляда, вперив взгляд сначала в циферблат, а потом — в носки ее ботинок. И действительно. Слишком много ночного времени он потратил сегодня. — Предупредить решила? Что ты здесь вообще делаешь? — вампир попятился назад, опомнившись, и наткнулся на стенд. — Тени, тени… — Я живу здесь… живу, — Сара вздрогнула, наконец, заметив, что вокруг творится что-то странное. — Черт… Зажмурив глаза, девушка неимоверным усилием воли заставила кружащие тени замереть и прекратить странные действия. Это пугало даже ее. Но не настолько, чтобы можно было задуматься. — Не думай, что я или Шабаш желаем тебе зла. Неужели ты не можешь попробовать довериться? Мы не сделали ничего, что могло бы настроить тебя против нас! — ласомбра осклабилась, глянув по сторонам, когда тьма прекратила свое кружение. Кто-то на остановке ждал свой автобус. Было тихо. Если кто-то и был — не вылезет. Камарилья ведь чтит свой «маскарад». — Вы напали на меня, — с неожиданной яростью в собственном голосе отозвался Винсент, понимая, что Зверь внутри него вполне готов и накинуться на собеседницу. — И с радостью лишили бы жизни, если бы не Найнс Родригез! — Это сделали не мы… — только и успела солгать ласомбра перед тем, как согнулась пополам от нестерпимой боли внутри. Кровь хлынула к горлу и ее начало рвать собственным витэ и вообще всем, что оставалось внутри. И Винсент, запаниковавший от того, что сделал, бегом бросился прочь, пока девушка в буквальном смысле слова выворачивалась наизнанку, при этом не забыв прекратить воздействовать на нее. Кровь полилась с его лба новым потоком. — Урод… — удалось прошипеть ей, когда кровь начала медленно, но верно, прекращать покидать ее тело, принося все меньше боли, но все больше голода. — Да я тебе шею сверну… Из-под земли достану… Следом за этими словами из горла ее вырвался нервный смех и новый поток крови. Неприятные создания эти тремеры. И будь они с Винсентом врагами — парня бы уже сейчас в лучшем случае неплохо приложило о стену. Но нет. Они должны стать друзьями или хотя бы держать нейтралитет. Потому что переманивать кого-то на свою сторону — гиблое и крайне сложное дело. И одна ошибка здесь может все испортить… Как все испортили несколько шабашевцев, что решили отомстить за склад. Склад… Потерянный склад с какими-то боеприпасами. Зато не пришлось своими же руками убивать жалких людей, коим и так светило стать пушечным мясом. *** Санта-Моника встретила Винсента уже практически утром. Он мчался домой, едва не спотыкаясь, столь торопился спасти себя от смерти, о которой временами начал мечтать. Но таксисту положенные двенадцать долларов парень все равно заплатил, не стремясь применять свои дисциплины против людей, будучи опустошенным. Дверь. Почтовый ящик. Вытряхнув из него кулон и прочитав записку от «Андрея» и «Шабаша» вампир осклабился и поспешил наверх, сунув зловещую вещицу в карман брюк. — Скрывает в себе что-то страшное? Заключено создание? Ма-атерь божия, — протянул он, захлопнув за собою дверь собственной квартиры трясущимися руками. Ему повезло — шторы были задернуты и никто не мог видеть его в столь… странном состоянии подкатившей паники. Еще и с кровью уже на всем теле. — Подарок от Шабаша… Подарок… Куртка все так же комом лежала перед кроватью, а из-под холодильника в который раз натекло приличное количество воды. И, засучив рукава, Винсент принялся за уборку, стремясь непосильным трудом вытрясти из себя все лишние мысли. Но раздумья о том, что он умудрился сделать, не выходили из головы, принимая все более зловещий вид, пуская корни по всей душе тремера. «Если все это действительно не обманка… Если все это — то, во что меня втянули… Я бы мог выбрать и их сторону. Если это сброд, то сброд… Особенный» — рассуждал парень, проходясь мокрой тряпкой по полу. — «Весьма… особенный». Он ни разу еще не заглянул в сломанный холодильник, но уже ненавидел его до глубины души, надеясь все же отыскать себе что-то получше. Или собраться с силами и выкинуть его. Коробочка противозачаточных все так же стояла на полке в ванной комнате. Однако теперь к ней прибавился целый стаканчик с зубной щеткой и зубной пастой. Что-то не дающее забыть о человечности. «И что же я наделал? Я вызвал кровавую рвоту у девушки, которая просто хотела со мной поговорить… Я просто сделал это, потому что захотел. Потому что имел право, верно? Ох, черт, да я не имел на это права!» — подумал Винсент, бросая мокрую тряпку под раковину и слыша звук нового сообщения, от которого вздрогнул и едва не забрался под раковину сам. — Я кому-то еще нужен… — он поспешил к компьютеру, на всякий случай глянув на плотные шторы. Нет, никакой свет не пройдет через подобную защиту. «Белый король прикрывает пешку». — Белый король прикрывает пешку? — переспросил парень у компьютера, нахмурившись. — Я — пешка? Было бы логично… Что за ерунда? — он на несколько мгновений прервался, схватившись за голову и выдернув несколько волосинок. И продолжил, как ни в чем не бывало: — А белый король… — невольно задумавшись, он легко нашел в глубинах разума подходящую персону, которая его действительно «прикрыла». — Найнс Родригез? Вы серьезно?.. Второе письмо было менее глупым. «Предлагаю маленькую подработку. Это будет моей благодарностью тебе. Заплачу на этот раз. Достанешь и принесешь мне из больницы упаковку морфия. Меркурио». — Понравился морфий? Я потрачу несколько минут на это… Так и быть, — Винсент пожал плечами, понимая, что уже вновь успокоился. — Думается, ты, Меркурио, мне и правда благодарен. Страшно благодарен, надо полагать! Это вызвало у него легчайшую улыбку, которая секундой позже переросла в истерическую. Парень, не выдержав, ударил кулаком по столу, чуть промахнувшись мимо клавиатуры, и тут же охнул, видя трещину на деревянной поверхности. Ногу его обдало холодом от бедра и вниз. Охнув, парень схватился за нее, понимая, что она немеет. Кулон упал на пол, вывалившись из кармана брюк неоната. Он зловеще мерцал, и свет лампочки отражался от него. — Это ты?.. — спросил внезапно осипшим голосом у украшения тремер, нагнувшись, чтобы поднять его и ощутив новый прилив холода уже в кисти. Телевизор включился, показывая новостной канал. — Несколько дней назад пропавшее судно «Elizabeth Dane» было найдено опустевшим. Все члены экипажа, находившиеся на нем, были зверски убиты. Грузовое судно доставлено к пирсу Санта-Моники. Ведется следствие, — прочитал с листочка рыжеволосый диктор, смотря прямо в камеру. Телевизор выключился, оставив парня наедине с кулоном и зловещей тишиной, что практически тут же нарушилась завываниями музыкального центра. — Что за… — Винсент сглотнул и таки поднял зловещее украшение, пересилив себя и почувствовав мурашки, пробежавшие по спине. Но он вновь был спокоен. — Кажется, я зря подумал о том, что Шабаш может относиться ко мне хорошо… Просто офигеть как зря… Парень лег спать, кутаясь в драную простынь и весь сжавшись. Кулон он предусмотрительно кинул в раковину. Страх вновь обуял неоната. И он уже сожалел, что вообще открыл почтовый ящик. Но заснув, Винсент видел во снах лишь непонятное здание, дым и то, что натворил сам. Трупы, ласомбра, пожар, кровь… Все это смешалось в единую кашу и стояло у него пред глазами. И этот кошмарный сон, казалось, не имел конца. А телевизор его то и дело включался. Что-то твердил диктор. Потом начинались помехи. Потом наступала тишина, и включался музыкальный центр. На самую разную громкость. И кулон зловеще мерцал, то и дело мелко вздрагивая. Он, казалось, улыбался из глубин раковины, ожидая шанса испортить чужую жизнь. Впрочем, он уже начал делать это. *** — Я бы многое могла сказать… Но намного проще промолчать. Верно, Сара? — ледяным тоном произнесла Сир, что расселась на единственном табурете и смотрела на ласомбру без единой эмоции на своем бледном лице с весьма тонкими аристократическими чертами. — Ты ведь и сама все расскажешь мне, если я посчитаю это нужным. Я ведь права, Сара? — Да, ты права, — кивнула ей девушка. Она сидела на полу и пыталась разглядеть на лице Розали что-то кроме пугающей пустоты. Эта ласомбра совершенно разучилась выражать собственные эмоции, поглощенная тем, что давно убило ее душу. — Склад взорван. Я не чту архиепископа этих мест. Но это связано не с ним, а… — Хватит, — небрежно кивнула Сир, вполне удовлетворенная подобным ответом. — Я тебя прекрасно понимаю. Поверь мне в этом. Я всегда ненавидела тзимици за то, что они часто занимают главенствующие места. И их вкусы… Я прекрасно все это понимаю. Но мне пришлось покинуть Бостон. Ненадолго, конечно. Я не задержусь здесь более двух ночей. Но за это время попытаюсь наверстать упущенное. Грустно, что я не успела это сделать там, где это имело большую необходимость. — Упущенное? Что ты упустила? — Сару несколько успокаивало то, что с Розали можно говорить на равных. В свое время покинутая собственным Сиром, эта ласомбра ожесточилась, но не стала считать себя лучше других, как поступали многие. Она просто потеряла остатки эмоций и научилась изображать их, но не делала это без особенной необходимости. — Я прекрасно усвоила твои уроки. И только благодаря им еще имею честь разговаривать с тобой, сидя в этом… гадюшнике. — Я упустила то, что ты совершенно не владеешь дисциплинами. Потому пустить тебя в этот рассадник Камарильи и ее грязи вкупе с анархами было моей худшей ошибкой, — произнесла Розали, склонив голову, неопределенно пожав плечами. Плащ окутывал ее с головы до ног, лишая смотрящего возможности понять, какая у этой девушки фигура. — Я не повторю ошибку собственного Сира, будь он проклят и гоним всеми ветрами в бездну, в которую я посмела изгнать его. Этот факт собственной биографии Розали предпочитала не рассказывать без нужды. То, что она упомянула об этом, означало, что на самом деле лично для нее все серьезней, чем кажется на первый взгляд. — Ты его настолько ненавидела? Я не посмела бы изгнать тебя в бездну, будь ты хоть трижды проклята всеми ласомбрами этого мира, — разговаривая с собственным Сиром, Сара невольно пыталась подражать ей. Эта странная, пустая на вид девушка на самом деле являлось идеалом, который невозможно постичь. А еще, именно благодаря ей Сара начала курить. — Знаешь… Тебе этого не понять, не испытав на собственной шкуре. А теперь… Я хотя бы попытаюсь научить тебя новому трюку. Твое поколение не столь высоко, как стоило бы думать, — мрачно отозвалась Розали. В ее голосе были слышны мрачные нотки, нисколь не влиявшие на бледное лицо. — Этим днем ты спать точно не будешь, как бы не гнало тебя в сон твое собственное нутро. Этим днем я буду обучать тебя. Пытаться это сделать. Пускай у тебя уже и без того начался психоз всех тех, кто слишком много использует собственную власть над тенью. — Психоз? — Сара поежилась, узнав совершенно новое для себя слово и не слишком понимая его значение. Тени вновь кружили вокруг нее в неконтролируемом, примитивном танце. — То, что вокруг тебя, уже и без твоей воли живет. Прекрати их движение, — Розали пожала плечами. — Это твои тени. Не мои. Твоя тьма. Не моя. — Теперь это называется «психозом»? — Не «теперь». Это всегда являлось тем, что я скромно называю психозом. Это проходит… Но для этого нужно прекратить напрягать свои нервы, — чуть улыбнулась Сир, после чего сказала, закинув ногу на ногу и вытянув вперед левую руку, рукав плаща на которой был не в меру короток, открыв тонкое запястье по которому заструились тени: — А теперь попытайся сама стать тем, что-то и дело бездумно выбрасываешь из своей души. Это было странно. То, что Розали сорвалась с места, покинула своего возлюбленного, спеша к тому, кого сама и обратила. Но на самом деле эта ласомбра просто осознала, что не хочет ни при каких обстоятельствах потерять эту практически неонатку, ставшую ей тем, кого по праву можно было считать другом. Тем более что девушке удалось разглядеть в ней вполне неплохой потенциал, несмотря на воистину отвратительный характер и жгучую ненависть к прочим вампирам. Но «радость» Андрея, что сидел в своей личной комнате, была просто ужасающа. Терпеть в собственном «доме» ласомбру, заставившую исчезнуть своего Сира, ласомбру, что умудрялась проигрывать всегда и везде, а под конец ласомбру, что умудрилась переманить на сторону Шабаша какого-то и вовсе бесполезного вентру, что в итоге едва не привел целый кусок фракции к полному разгрому… Если говорить кратко — Розали успела прославиться отнюдь не лучшими делами. Но меж тем все ее проступки в итоге пошли Шабашу исключительно на пользу и позволили закрепить за собою Бостон. А это было великолепным шагом к великому будущему. И это помогло сохранить ласомбре собственную жизнь, но сама она затаилась, не стремясь принимать особенное участие в чем-либо, но закрепив за собой стаю, которую лишь по счастливому стечению обстоятельств не привела в Лос-Анджелес. Именно поэтому тзимици терпел. И мастерил из провинившихся отступников-гангрелов новую тварь, что по его замыслу должна была напоминать огромного паука. А Розали смогла заставить теней девушки прекратить свои непонятные движения. И показывала нечто новое, пыталась научить Сару принимать собственный… второй облик, если это можно было так назвать. Потому что времени было в обрез, а требовалось хотя бы что-то возможное к противопоставлению тауматургии вкупе с мощью носферату или чем-то похуже.***
— Мне, Венера, захотелось заскочить в гости. Как там поживают русские? Не создают лишних проблем? — Шеридан сидел на барном стуле и с каменным лицом потягивал коктейль, подумывая о том моменте, когда выпитое запросится наружу. Он не чувствовал даже вкуса. Ему просто нравилось пить что-то. — Помнится, после последнего разговора Борис был сам не свой. Все простил до центика, верно? — Да, Шерри. Я до сих пор благодарна тебе! Несмотря на то, что я желала более… коренного решения той проблемы, ты все равно просто замечательно все сделал! — Венера, черноволосая девушка, что любила болтовню о чужих грехах подобно священнику, к которому приходят исповедоваться, улыбнулась, придвинув к вампиру конверт в котором даже сквозь белую бумагу зеленели банкноты. — Так получилось, что я сберегла лично для тебя некоторую… сумму. Раз уж не виделись пару лет… Хах. Я думала, что ты действительно покинешь эту дыру. — Я не смог этого сделать, Венера… Не смог я просто так уйти отсюда. Сомневаюсь, что ты когда-нибудь поймешь мои мотивы на возвращение, — Шеридан сунул конверт в карман, мысленно поставив в своем плане жирную галку напротив пункта «Добыть денег». — Но я обещаю, что еще точно навещу тебя. Получить денег, поболтать за жизнь… Я не люблю это делать, но лично ради тебя — запросто. Лгал он легко, даже не поведя бровью, если так можно выразиться. Судьба научила убеждать всех поступать именно так, как нужно лично Шеридану. И никак иначе. Ни шагу с намеченного пути в сторону. Он говорил неправду, смотря собеседнику прямо в глаза. Потому что если бы Венера хоть на секунду усомнилась в сказанном — доминирование заставило бы ее тут же поверить вновь. — Льстишь ты мне, Шерри. Не хотел бы подзаработать дельцем, что страшно схоже с тем, что я давала тебе тогда? — заговорщицки спросила у него владелица клуба, оперевшись обеими руками о барную стойку и придвинув к вампиру новый стакан. Она была именно той девушкой, за которую действительно можно умереть. И имя ее ей до ужаса соответствовало. Но вампир лишь отрицательно мотнул головой, чуть грустно улыбнувшись: — Не в этот раз… Прости, но я действительно слишком занят. Но могу поискать того, кто может выполнить мое, а вернее — твое маленькое дельце, — ненужное предложение он отбросил сразу. Но тут же придумал, на кого его можно перебросить, дабы не обидеть столь, как оказалось, верную в принесении дохода Венеру. — Поискать? Было бы неплохо. Еще коктейль за счет заведения? — девушка улыбнулась, готовая угостить столь, к ее счастью, нечастого гостя. — Нет, спасибо. Я просто зашел… поздороваться. Удачи тебе. И жди от меня человека, — Шеридан поднялся на ноги, направившись прочь. «Жди от меня Винсента», — ослепительно улыбались мысли в его голове. Легкая поправка в будущие планы. Коррекция.