***
— Вытаскивай из себя собственную тень, — тихо скомандовала Розали, что уже практически три раза потратила все собственное витэ. — Это проще, чем кажется. Ты обожжешься от любого света, но результат превыше всего, верно?.. Просто вытяни из себя тьму и рассейся. Это же столь просто… Осознав, что Сара до сих пор не поняла, как это можно проделать, Сир вздохнула, неестественно дернув плечами. Тьма на долю секунды окутала ее, а после тело девушки распалось на подобие тумана. Неестественного, черного тумана. — Мне это спасло жизнь тогда, когда несколько Анархистских тварей поймали меня посреди дороги, — шепнул туман, после чего собрался, позволив Розали принять свой истинный облик. — Подумать только… Изначально они посмели тогда подумать, что я — носферату. Не рассказывала я тебе о своих «приключениях», Сара, за это ты могла бы даже расстроиться. Но ты, естественно, не сделаешь этого, — последнее девушка произнесла, усаживаясь обратно на табурет. — Я угадала? — Ты угадала, — ответила Сара, пытаясь так же распасться. Но ничего не выходило. Только кончики пальцев ее вытянутых вперед рук расходились во все стороны туманом. — Я ведь поняла принцип… Но оно никак! Последнее было сказано с характерной обидой. — Получится. Когда-нибудь, — пожала плечами Розали, закурив. Дым наполнил комнату практически мгновенно. Изобразив дыхание, Сара почувствовала до ужаса приятный запах. — У меня долго не получалось. Сир мой даже допустил мысль, что я… Я — каитифф! Я — слабокровная. Смешно звучит, верно?.. Ее голос, интонации… С привычной серости безэмоциональности они перескочили на какие-то кривые, непривычные подобия эмоций. И тут же вновь стали отвратительно-серыми. — Мне кажется, я достаточно близко у грани… Ну, той черты за которой начинаются слабокровные, — честно призналась Сара, но Сир отрицательно замотала головой, опровергая это, качнув рукой в непонятном повелительном жесте. — Даже не смей об этом думать, моя дорогая. Заклинаю тебя — не смей, — глаза Розали блеснули тщательно подавляемой яростью, вернее — еще не погасшими ее искрами. — И просто пытайся стать тьмой. Поверь мне… это у тебя получится. Это лишь кажется сложным. И ласомбра послушно попыталась повторить все то, чему ее так старательно попыталась обучить Сир. Ничего. Совершенно. Ни спустя час, ни спустя два. Сара силилась «превратиться в саму тьму», как это все в самом начале окрестила Розали. Но ничего не получалось. Никакого результата. Только вновь подкатил психоз, и пришлось подавлять его, тратя драгоценное витэ. — Я не могу понять… — процедила Розали, что неотрывно следила за мучениями девушки, покачивая ногой. — У нас так мало времени… — она взглянула на свои часы и. сверившись с ними, продолжила: — А у тебя не получается… Что за баранье упорство? Нет, не твое, — она отрицательно мотнула головой Саре, что приняла эти слова на свой счет, обиженно блеснув глазами. — Мое. Я что-то делаю не так. Как и тогда. Как и всегда, в принципе. Докуренная до самого фильтра сигарета девушки оказалась на полу, а Сир вновь закурила, выдохнув вместе с дымом фразу, которая внушала ей успокоение: — Пытайся. Просто пытайся. И Сара действительно пыталась, тратя как свое время, так и время Розали, что приехала сюда всего на день-два. — Вас зовут, — без стука заглянул в комнату какой-то шабашевец с до ужаса длинными светлыми волосами, оперевшись о дверной косяк. — «Вас» это к Розали. А тебе, Сара, приказывают тащиться на улицу и искать встречи с премилейшим пареньком по имени Винни, что твои внутренности еще не раз вывернет наизнанку. Хохотнув, шабашевец захлопнул дверь. — И никакого уважения… — Сара вздохнула, накинув на голову капюшон. Лицо защипало в том месте, где недавно оно не раз было опалено. Ребра зазудели, в желудке противно заныло. Все вспомнилось. — Это — отступник-вентру. Они со всеми так себя ведут. Пора бы запомнить, — пожала плечами Розали и поднялась на ноги, отодвинув от себя табурет. — Мне кажется, Андрей мне не слишком-то рад. Пора бы передать ему весточку от Рудольфа, верно? Я о ней тебе не говорила, но это будет весело. Да, весело. И… я сомневаюсь, что мы еще с тобою встретимся до момента окончания твоей «миссии»… Что за гадкое слово! Так вот… Я передаю тебе приветствие от Джима. Напоследок. Он несколько расстроен, что не смог появиться здесь. И Сир поспешила покинуть комнату, оставив Сару в раздумьях. Кратких. Девушка, немного постояв на месте, вновь попыталась выпустить из себя тьму. Ничего не получилось. И она, сунув свой нож за пояс, поспешила вниз. Ведь приказы — это то, чего стоит слушаться. Или частично ослушиваться. На свое усмотрение. Спустя несколько минут, выходя из отеля, ласомбра на всякий случай окинула взглядом пространство пред собой, поправив капюшон. И от греха подальше пошевелила тенями, что и без того засновали взад-вперед благодаря в очередной раз подкатившему психозу. Убедившись, что здесь, вроде как, пусто, девушка поспешила к воротам, через которые «ни один враг не пройдет» и только успела выскочить за них, как позади громыхнуло, и выбитая ударной волной дверь влетела в решетку, тут же разлетевшись в щепки, ударившись об нее. — Ох ты ж… — только и охнула Сара, обернувшись на звук. Рядом с ее плечом пролетел обломок каменной стены. Упал на асфальт. Потом полетели новые, и девушка, взвизгнув, отскочила назад, позволив куску крыши рухнуть мертвым грузом там, где ласомбра секунду назад стояла. Забор рухнул. Плечо ее оцарапало куском стекла. Отмытая от крови кофта порвалась. Вспухла линия пореза. Красная жидкость принялась пачкать одежду. Отель в буквальном смысле слова оседал вниз, рушась, словно песчаный замок. Осколки окон блестели под светом луны, «выглядывая» из кустов, мерцая на асфальте зубчатыми краями. «Hollowbrook» лишился абсолютно всех стекол. Из всевозможных дыр валил дым. Выскочивший из дверного проема длиннорукий вампир, пробежался до самих ворот, после чего рухнул на землю, рассыпавшись прахом и пеплом. «Сир!» — взвизгнула в голове ласомбры мысль. И тут же в висок кинувшейся к воротам Сары вонзилась острая пуля, заставив ту повалиться набок, схватившись за смертельную для любого человека рану, но не проронив ни звука. Девушка зажмурилась, силясь преодолеть невозможный порог, дабы выжить — и, наконец, смогла перейти в столь не дававшуюся ей туманную форму, разлетевшись темным облаком по форме своего силуэта. С тихим звяканьем пуля из ее головы упала на асфальт. Парочка таких же патронов пролетела сквозь тьму, коей стала ласомбра, не причинив той никакого вреда. Свет невыносимо жег. Он мог бы добить, прикончить девушку окончательно, но туман поспешно слился вниз, под заветную крышку канализационного люка, после чего вполне быстро направился прочь по канализационным туннелям, просачиваясь сквозь всевозможные отверстия. «Розали… черт!» — пришла очередная мысль в медленно регенерирующий от весьма неприятного повреждения разум. Следом уже что-то спрыгнуло, когда Сара пролетела до очередной развилки, постепенно теряя способность управлять столь непривычной формой себя. — Убью гадов, — этот размеренный голос Сира, раздавшийся неподалеку, можно было узнать из тысячи. — Убью… За углом. Справа. За покрытой зеленоватой плесенью гладью стены напротив грязной карты. — Это все Камарилья… Твари, — а этот голос одной лишь своей повелительной, злобной интонацией выдавал Андрея. — Существовали рядом… А что теперь? Столь открыто напали? Глупцы… И эта бомба… Взрывчатка. Нас предали. Уверен в этом. Я их всех убью. Пригнувшись, парочка из архиепископа Шабаша и простой ласомбры выскользнула из-за поворота. Опаленная левая половина лица Розали, казавшаяся просто голым черепом, понемногу регенерировала. Ниточки мышц наползали на нее, срастались друг с другом. Белое глазное яблоко казалось до ужаса скользким, не покрытое бахромой обуглившегося века. Андрей, что был в своем красном плаще, напоминал собою какого-то «короля канализационных труб», если так можно было выразиться. Столь нелепо смотрелся он здесь, средь сточных вод. Следом за ними тащились уцелевшие шабашевцы. Среди них выделялся и тот самый отступник-вентру, чьи белокурые волосы частично отслоились вместе со стремительно регенерирующей кожей. Звук выстрела отозвался в голове Сары мириадами ударов о камень, когда пуля пролетела сквозь туман-ласомбру. Розали подалась назад, за угол, и пуля вонзилась в стену. Она уже заприметила висящую в воздухе темным облаком Сару и сузила глаза, коснувшись своего лица ладонью. — Дожили, — отрывисто рявкнула Сир, и черные щупальца вынырнули из скользкой темноты туннелей, устремившись в сторону предполагаемых врагов. За ними странно, коряво, неумело тащились рукоголовые твари, коих в один момент призвал их создатель. Сара отлетела в сторону, куда-то влево, буквально выбросив себя в один из пустых туннелей-труб уже в своем обычном виде. И затаилась, ощущая, что все вокруг совершенно живое. Вокруг все грохотало. Наверху, где-то в нескольких метрах над головой, огромный отель окончательно рухнул, придавив собою всех, кто еще находился внутри него. А там уже было достаточно мало шабашевцев. Все, кто могли, были здесь. Таились в коридорах канализации, не имея другого пути. Паукообразная тварь, сшитая из двух тел, промчалась перед трубой, где сидела ласомбра. Следом за ней пробежал уже вампир, что, увы, встретил свою смерть от пары пуль. Что-то на огромной скорости попыталось проскочить мимо злополучной трубы. Чужая аура страшно надавила на разум, рассудок Сары. Но ласомбра собралась с мыслями и дернула на себя ледяную тьму, и шея каинита хрустнула, обхваченная теневым «щупальцем». Он рассеялся, став лишь пеплом. Несколько дальше, оттесненные за поворот, шабашевцы оживленно палили из-за угла из всего, что у них было. А этого «всего» было предостаточно. — Беда, если придет Шериф, — тихо отчеканила Розали в самое ухо Андрея, скрутив едкий клубок теней вокруг чьей-то головы. — Сомневаюсь, что он придет. Но мы лучше раойдемся. Соперники уже не совались, отступив за другой поворот. Носферату среди них не было. Иначе битва укоротилась бы до пары актов. Сара поежилась, на всякий случай отползя подальше и спугнув какую-то крысу, что с противным писком промчалась мимо.***
— Хорошо горело… Действительно хорошо! — заключил Шеридан, что вполне неплохо устроился на одной из скамеек Даунтауна. Он наблюдал. И видел, как отель разваливается из-за взрыва. Но это было целых полчаса назад. — Ох, ЛаКруа, ЛаКруа… Это был крайне необдуманный ход. Глупый даже. Не знал, что ты на такое способен. Вампир увидел, как из-под крышки люка в одной из подворотен просачивается черный дым, принимая вполне себе женское обличие, правда, сокрытое плащом. Следом просто так выбралось несколько вампиров, что звериными глазами оглядывали улицу. Зевнув, Шеридан откинул голову на спинку сидения. Разум кольнул приятный женский голос. «Забудь». «Забыл», — подумал он, очистив собственное сознание от лишних мыслей. Кучка шабашевцев бодро перелезла через забор, оказавшись совсем на другой улице. Девушка, накинув на голову капюшон, бодро зашагала прочь, на стоянку. На этой улице совершенно не было прохожих. Для Шеридана загадкой осталось то, почему его просто не убили сейчас. «Думается, был бы я Камарильцем — тут же с воплем бы бросился на них? Шабаш так предсказуем… Но Камарилья не лучше. Такой взрыв! И какие-то неонаты пытаются перебить всю эту свободолюбивую дрянь. С таким подходом к проблемам Камарилья вскоре исчезнет», — Шеридан припомнил, как его самого, еще во времена неонатства, отправили на задание просто невообразимой сложности. Как он тогда только выкрутился… Где-то внизу по туннелям шастали камарильцы, что, будучи откровенным молодняком, не предполагали даже, что Шабашу совершенно не страшно в любом виде появиться на улице. И тем более им совершенно наплевать, в каком месте это все реально делать. Сидя напротив обломков отеля, Шеридан мог наблюдать за тем, как крышки люков тут и там дергаются, приоткрываются, захлопываются. Внизу теперь что-то происходило. Масштабное. А «Hollowbrook» погиб, стеревшись с карты города. И полицейские машины уже окружили его. Встав, вампир направился прочь, надеясь успеть за исчезнувшей на стоянке ласомброй. Впрочем, в его планы она и так не входила. С трудом вскарабкавшись на асфальт позади уходящего тремера, Сара поднялась на ноги, не найдя ничего лучше, чем хныкнуть и поспешить в один из проулков. Шею неприятно саднило, левая рука ее болталась на ниточках суставов, но никакая кровь уже не текла. В голове была лишь одна мысль, что грызла как душу, так и совесть. И делала это получше любой собаки. «Не бросили». «Совершенно не бросили». И только где-то внизу ящерообразный Андрей старательно лепил из себя нечто, что сошло бы за человека, если смотреть с очень дальнего расстояния. И кучки пепла практически ровным кругом лежали вокруг него. «Кто бы знал, что у них запас витэ так мал… Камарилья в своем репертуаре. Выпускает жалких щенков. Но тремеры доставили мне удовольствие… признаю», — подумал в какой-то момент он и криво усмехнулся, принявшись взбираться наверх.